Чак пригласил нас подойти поближе. Группа курсантов подалась вперед. С близкого расстояния сразу бросилось в глаза, насколько хлипок летательный аппарат. Корпус из тонкого композиционного материала на ощупь напоминал сухую бумагу. Посадочное шасси представляло собой тоненькие стойки с обыкновенными пружинами, сжимающимися под весом БПЛА. Небольшой белый пропеллер, установленный в хвосте аппарата, приводился в движение модифицированным четырехцилиндровым двигателем от снегохода в 115 л. с., дополненным турбонагнетателем. Летательный аппарат мог достигать высоты порядка 8000 метров и оставаться в воздухе более 20 часов без дозаправки. "Хищник" поражал своей простотой.
Покончив с тактико-техническими характеристиками самолета, Чак перешел к истории его создания. "Хищник" появился после того, как в 1993 году ВВС США объявили конкурс на разработку беспилотного самолета-разведчика. Первой на призыв военно-воздушных сил откликнулась базировавшаяся в Сан-Диего компания "General Atomics". Нефтяные магнаты Нейл и Линден Блу, обладающие большой собственностью в Теллурайде, приобрели "General Atomics" в 1986 году примерно за 50 млн долларов.
В свое время Нейл жил в Никарагуа и был свидетелем того, как коалиция сандинистов, поддерживаемая Советским Союзом, свергла правящую в стране семью Сомоса. Не имея возможности противостоять ей, он начал прорабатывать план создания беспилотного летательного аппарата, использующего GPS, которым можно было бы таранить принадлежащие поддерживаемой Советским Союзом армии огромные цистерны с бензином, нефтью и горюче-смазочными материалами. Ему хотелось подорвать новый режим.
Приобретение "General Atomics" отчасти позволило Нейлу реализовать свои замыслы. В 1992 году он нанял отставного адмирала Томаса Д. Кэссиди для организации дочерней компании "General Atomics Aeronautical Systems Inc.". Задачей Кэссиди была разработка и производство беспилотных летательных аппаратов. Первой моделью компании стал "GNAT". Он был построен на базе стандартных узлов и агрегатов и оснащался поворотной камерой, подобной тем, которые применяются на вертолетах дорожной полиции. БПЛА мог оставаться в воздухе порядка 40 часов, однако был слишком мал, чтобы нести вооружение, к тому же имел ограниченный радиус действия, поскольку для управления аппаратом требовалось, чтобы он находился в зоне видимости оператора.
А потом появился "Хищник".
Применив опыт, полученный при создании самолета "GNAT", компания разработала летательный аппарат с перевернутым хвостовым оперением и оптоэлектронным комплексом в форме массивного шара, смонтированным под носовой частью БПЛА. В 1994 году "Хищник" совершил свой первый полет, вскоре после чего был представлен руководству военно-воздушных сил. Летчики отнеслись к нему со скепсисом, зато разведслужба ВВС увидела в беспилотнике большой потенциал.
"Хищник" мог летать над целями, передавая на базу их изображение в высоком разрешении даже в плохую погоду. Вдобавок летательный аппарат стоил очень недорого - 3,2 млн долларов за единицу. Комплект из четырех самолетов и станции наземного управления, полностью готовых к эксплуатации, стоил порядка сорока миллионов долларов. Для сравнения, стоимость новейшего истребителя "F-22 Раптор" составляет более двухсот миллионов долларов.
Первый боевой вылет "Хищника" состоялся в июле 1994 года. К моменту начала войны в Афганистане на вооружении ВВС стояло шесть "Хищников", часть из которых бороздила небо над Боснией. В феврале 2001 года "Хищник" впервые совершил ракетную атаку, после чего его роль в качестве разведывательного летательного аппарата начала меняться. Год спустя "Хищники" уничтожили автомобиль лидера "Талибана" Муллы Омара, а кроме того, по ошибке убили афганского сборщика металлолома, внешне похожего на Осаму бен Ладена. В марте 2002 года "Хищник" выпустил ракету "Хеллфайр" для защиты рейнджеров, сражавшихся на хребте Такур-Гар в ходе проведения антитеррористической операции "Анаконда". Это был первый случай, когда "Хищник" осуществил непосредственную огневую поддержку сухопутных войск с воздуха.
И все же его не рассматривали в качестве значимой составляющей боевых операций, да и вообще авиации как таковой. В ВВС видели пользу в использовании "Хищника" для проведения разведывательных миссий, однако весь огромный потенциал программы БПЛА высшее военное руководство пока не осознавало. Для большинства летчиков переход в "Хищник" был последним этапом в карьере, о чем свидетельствовала и скромная материально-техническая база подготовки специалистов БПЛА. Парни никогда не хвастались перед служащими других летных подразделений тем, что пилотируют "Хищники". Они уходили с этой службы при первой же возможности. Записываясь добровольцем в 2003 году, я этого еще не знал, но вскоре все должно было измениться.
Авиабаза Крич находится в пустыне по соседству с небольшим городком Индиан-Спрингс - их разделяет 95-е шоссе. В северной оконечности базы располагаются Зона-51 и ядерный полигон. Индиан-Спрингс - полная противоположность Лас-Вегаса. Сонный городок преимущественно состоял из жилых автоприцепов, двух автозаправок и небольшого казино, которое большую часть прибыли получало от ресторана, а не игорного стола. Проезжая мимо местной школы, я заметил перед ее фасадом старый истребитель ВМС, выкрашенный в цвета "Тандербердз", пилотажной группы ВВС США. Разбитый фонарь самолета служил гнездом для птиц.
Собственно база выглядела немногим лучше. 95-е шоссе, которое тянулось параллельно старой одиночной взлетно-посадочной полосе, ограничивало возможности расширения авиабазы. Северо-западнее располагалось высохшее озеро Френчман-Лейк, где военные в 50-х годах проводили испытания ядерного оружия. Когда я впервые въехал на территорию базы, словно перенесся во времени. На базе все еще стояло несколько казарменных построек времен Второй мировой войны. Деревянные постройки были побелены, чтобы скрыть их возраст. Проезжая мимо, я увидел, что казармы переоборудованы в столовую, кинотеатр и медицинский блок. Единственное новое строение находилось в восточном конце базы, где обосновалась 11-я эскадрилья. В течение следующих четырех месяцев мне предстояло целыми днями постигать науку управления "Хищником".
К 2003 году на вооружение ВВС поступало по два новых беспилотника в месяц. Для управления неуклонно расширяющимся парком "Хищников" требовались новые кадры. В моей группе помимо меня было еще девять пилотов. Пока Чак говорил, мы стояли в задних рядах группы, немного особнячком. В каком-то смысле это было неосознанной формой защиты от того, чего мы не понимали: пилотирование беспилотника. Все, связанное с "Хищником", казалось нам чуждым. Мы все еще пытались понять, что интуиция говорит нам по поводу этого самолета.
Прежде здесь никогда не было столько пилотов-добровольцев. Парни рядом со мной смотрели на маленького "Хищника" по-новому. Для них он знаменовал не тупиковое назначение, а возможность.
Возле меня стоял пилот по имени Майк. Я знал Майка еще со времен учебы в Академии ВВС США, но близко с ним знаком не был. После выпуска наши пути разошлись: Майк летал на самолетах-дозаправщиках "KC-135" и истребителях "F-16", тогда как я пилотировал учебно-тренировочные самолеты и системы АВАКС.
Сложением Майк напоминал бегуна, и, в отличие от моих седеющих волос, его шевелюра осталась такой же черной, какой была, когда он только поступил на службу. В его глазах горел огонь, какой я редко видел у офицеров. До того как Чак начал свою речь, мы перебросились несколькими словами.
- Ты доброволец? - поинтересовался Майк.
Для нас был важен факт нашего добровольного участия в программе. Например, одного парня направили в нашу группу после досрочного увольнения с места службы из-за драки с сослуживцем. Те четверо из нас, которые пошли сюда добровольцами, хотели, чтобы другие знали: этот жизненный выбор мы сделали самостоятельно, его нам не навязали.
- Ага, хотел избежать уже третьего назначения в небоевую часть, - ответил я. - А ты?
Майк кивнул.
- Увидел объявление на стене. Поздно аттестовался, поздно сел на истребители, то есть дослужиться до командных должностей мне не светит.
Его карьера в авиации стартовала с задержкой, точь-в-точь как и моя.
- Хреново, - посочувствовал я.
- Как есть, так есть, - вздохнул он.
Я понимающе кивнул.
Стоя позади, я всматривался в юные лица девятнадцати операторов средств обнаружения, которым предстояло обучаться вместе с нами. Эти пухлощекие восемнадцатилетние парни будут составлять вторую половину экипажей. Пилот контролирует летательный аппарат и выпускает ракеты, а оператор средств обнаружения управляет системой наведения, камерами и лазерными целеуказателями. Вместе мы должны сформировать крепкую эффективную команду.
Когда мы вернулись в учебный класс, я смог обобщить свои впечатления о группе. Сообщество "Хищников" составляли новобранцы, отсевки из других воинских подразделений, проблемные подростки и летчики-истребители с подпорченной карьерой, мечтавшие о втором шансе. Все мы имели свои затаенные амбиции. Все мы хотели доказать, что наше место - в небе над полями сражений. Пилоты всегда остаются пилотами.
Глава 2. Учусь летать
Все пилоты знают, как управлять техникой, однако мы очень скоро поняли, что в случае с "Хищником" все наши прежние навыки бессмысленны. Я уже пару недель как был участником программы, а все еще пытался освоиться в "боксе", или кабине, прежде чем совершить свой первый полет. Бокс представляет собой переоборудованный морской контейнер, формально называющийся станцией наземного управления (СНУ). Вход в желтовато-коричневый бокс осуществляется с торца через тяжелую стальную дверь, которая выходит в узкий проход, ведущий к "кабине" в противоположном конце контейнера. Пол и стены СНУ покрыты грубой ковровой тканью серого цвета; внутри поддерживается тусклое освещение, чтобы исключить появление бликов на мониторах.
Вдоль прохода тянется ряд стоек вычислительной системы и стоят два устройства охлаждения аппаратуры. В конце контейнера перед центральным пультом управления два рыжевато-коричневых кресла. Между местами пилота и оператора средств обнаружения выступает небольшой столик. Перед каждым из двух терминалов лежит стандартная компьютерная клавиатура, по обе стороны от которой находятся рычаг управления двигателем (РУД) и ручка управления самолетом (РУС). Под столом располагаются рулевые педали. Рычаг управления двигателем по левую сторону и ручка управления самолетом по правую есть и у пилота, и у оператора средств обнаружения, однако управление полетом летательного аппарата осуществляется только с помощью органов управления пилота. РУД и ручку оператора средств обнаружения используют для контроля прицельно-навигационной системы.
Поежившись, я поглядел через плечо на Гленна, моего инструктора.
- Холодновато здесь. Так всегда?
- Обычно да, - ответил он. - Привыкнешь.
В целях предотвращения перегрева многочисленных стоек электроники система ОВК (отопления, вентиляции и кондиционирования) непрерывно нагнетала в них охлажденный воздух. Если оба охладителя разом откажут, температура внутри помещения за какие-то пять минут подскочит до сорока градусов, а то и выше. Поддержание оптимальной температуры - залог успешного функционирования "Хищников", поэтому экипажам приходится работать при температуре окружающего воздуха около 10 градусов Цельсия. Такой климат идеален для массивных компьютеров, которые громоздились позади меня, чего не скажешь о пилотах, управляющих "Хищниками" на огромном расстоянии от них. Даже в жаркие летние периоды в Лас-Вегасе члены экипажа обычно работают в летных куртках.
- Начать контрольную проверку, - тихо скомандовал Гленн.
Потерев озябшие руки, я потянулся к органам управления. Проверил показатели контрольно-измерительных приборов, чтобы убедиться, что беспилотник функционирует исправно. Мы осуществляли управление БПЛА через два канала передачи данных, по которым отправляли самолетам команды, взамен получая от них видеосигналы и телеметрическую информацию.
Для взлета и посадки использовался специальный передатчик системы связи прямой видимости, установленный на пятнадцатиметровой вышке за пределами СНУ. Он отсылал команды на две напоминающие гандбольные мячи антенны в передней части "Хищника". Связь прямой видимости возможна только в том случае, если летательный аппарат видит передатчик. Поскольку в непосредственной близости от районов боевых действий авиабаз практически не было, мы в основном пилотировали БПЛА, пользуясь системой загоризонтной связи. Эта система задействует расположенные на геостационарной орбите спутники, через которые "Хищникам" и передаются сигналы управления, что позволяет экипажам поддерживать с ними связь практически из любой точки мира.
Когда я получил приказ о своем переводе, то представил, что буду управлять летательными аппаратами, сидя за обычным компьютером в небольшом офисе. Тогда я и подумать не мог, что мое новое рабочее место будет так похоже на кабину обычного самолета.
Наконец проверка показаний виртуальной индикаторной панели, которая заменяла традиционные циферблаты и сигнализаторы на панели управления обычной самолетной кабины, была закончена.
- Ты готов? - спросил Гленн сквозь гул двух массивных блоков системы ОВК.
Я кивнул.
- Хорошо, - отозвался он. - Давай поотрабатываем некоторые маневры.
Когда я выполнял учебно-тренировочный полет, Гленн сидел у нас за спиной в офисном кресле на колесиках. Гленн летал во Вьетнаме, что повышало его авторитет в моих глазах. Он был похож на большинство летчиков времен войны во Вьетнаме: храбрый, яркий, дерзкий. Гленн требовал от нас соответствия высшим профессиональным стандартам. О том, чтобы схалтурить, не могло быть и речи. Его не волновало, что сообщество пилотов и операторов БПЛА было еще молодым и не успело сформировать таких же традиций, какие существовали в среде летчиков-истребителей. Он ожидал, что мы будем придерживаться привычных для него стандартов.
Я взялся за ручку управления самолетом и рычаг управления двигателем, а ноги поставил на педали руля.
- Все как на обычных курсах летной подготовки, - сказал Гленн. - Проверь воздушное пространство, а затем выполни разворот на центр "пятака".
Он имел в виду разворот к центру небольшого воздушного участка к юго-востоку от авиабазы Крич, выделенного нам для проведения тренировок. Бескрайняя бурая поверхность невадской пустыни под брюхом "Хищника" скользнула в сторону. В верхней части терминала, перед креслом пилота, размещался экран системы слежения, на котором отображалась подвижная карта мира, наподобие той, что используется сервисом "Google Maps". Мы могли помечать на ней цели, определять закрытые районы и даже отслеживать маршрут полета, который отображался маленькой розовой пиктограммой, символизирующей беспилотник.
Под экраном системы слежения располагался HUD-дисплей. У пилота на него выводились искусственный горизонт, данные о высоте и скорости полета, индикаторы курса, а также параметры работы двигателя. HUD-дисплей оператора средств обнаружения был лишен навигационно-пилотажных инструментов; вместо них на его HUD-дисплее отображались перекрестье прицела и индикаторная панель с данными о положении гондолы целеобнаружения и самой цели. И пилот, и оператор средств обнаружения получали идентичное изображение окружающей самолет местности, которое передавала закрепленная под его носом камера, или "шар".
Я отклонил ручку управления вбок. На циферблате компаса в углу экрана системы слежения замигал маленький розовый треугольник и стал поворачиваться в ту же сторону, в какую я отклонял ручку. Когда треугольник дополз до отметки "Юго-восток", я его остановил, отпустив ручку. Затем нажал на кнопку "TRIM" в верхней части ручки управления, тем самым давая самолету команду придерживаться этого направления.
- Хорошо, - сказал Гленн. - Обрати внимание, что отклик занимает пару секунд.
Летательный аппарат реагировал на команды, передаваемые посредством органов управления, с небольшой задержкой. Задержка обуславливалась расстоянием между самолетом и станцией наземного управления. При связи в режиме прямой видимости отклик был почти мгновенным. При управлении через спутник он мог достигать трех секунд. Вроде немного, но когда пытаешься точно следовать заданной траектории полета или выйти на курс атаки цели, эти три секунды, которые приходится ждать, пока сигнал дойдет до летательного аппарата, могут довести до бешенства.
В такие моменты я считал про себя:
Раз картошка, два картошка…
Управлять "Хищником" оказалось сложнее, чем обычным самолетом. Мне хотелось чувствовать летательный аппарат в полете, однако звука, по которому можно было бы судить о скорости или работе двигателя, не было. И не было чувства крыльев, которое могло предупредить об опасности сваливания или возникновения какой-либо неисправности. Я мог довольствоваться лишь обратной связью от пружинного механизма ручки управления самолетом, а также педалей и рычага управления двигателем, которые двигались слишком свободно. Из всех органов чувств я мог полагаться лишь на зрение, но "шар" слишком редко направлялся прямо на цель, чтобы признать его полезным. Так как при выполнении операций камера самолета в большинстве случаев смотрела на землю, полет выполнялся исключительно по приборам. Мне пришлось оставить в прошлом 3 тысячи часов налета на самолетах с традиционными органами управления и заново учиться летать на "Хищнике".
- Так, что дальше? - спросил я.
Гленн заглянул в план полета.
- Последнее, что нам осталось проверить перед выходом на точку, это параметры Ku-связи.
Ku - диапазон спутниковых частот, применяемый для управления беспилотником в режиме загоризонтной связи. "Ку" слетало с языка чуть легче, чем "спутниковая". Было важно убедиться, что связь функционирует нормально и что мы знаем, как, в случае ее обрыва, восстановить контроль над летательным аппаратом.
- Выведи Ku-меню, - сказал Гленн.
В верхней части экрана системы слежения имелась панель меню. Я подвел курсор мыши к расположенной справа закладке и кликнул по ней. Открылось диалоговое окно, в котором требовалось указать частоту, поляризацию и некоторые другие параметры, необходимые для установления связи.
- Найди частоты, - сказал Гленн.
Я сверился с планом полета, вбил нужные цифры и нажал кнопку "Отправить".
Картинка на экране тут же исказилась помехами. Я смущенно обернулся к Гленну. Тот укоризненно покачал головой.
- Отличная работа. Ты только что подавил CNN.
- Погоди, что?
Я сверил данные в диалоговом окне с теми, что были указаны в плане полета. Частоты совпадали.
- Проверь поляризацию, - подсказал Гленн. - По умолчанию в диалоге стоит горизонтальная, а наш сигнал идет в вертикальной.