12 апреля 1951 года над рекой Ялунцзян 36 истребителей МиГ-15 вступили в бой с 48 "летающими крепостями" и несколькими десятками самолетов прикрытия. В результате было уничтожено девять американских стратегических бомбардировщиков Б-29 и несколько истребителей. С нашей стороны потерь не было. А 30 октября того же года американцы назвали "черным вторником" для своей авиации. В тот день 21 бомбардировщик Б-29 под прикрытием большого количества истребителей совершал налет на аэродром Намси. Эту армаду встретили 44 советских МиГа. В итоге боя были сбиты 12 бомбардировщиков "Суперфортресс" и четыре истребителя Ф-84. При этом на аэродром не упала ни одна американская бомба. Наши потери - один МиГ-15. Вот так, спустя годы, работа резидента в Италии Николая Горшкова помогала одерживать победы на поле боя в Северной Корее.
История вторая.
Муса Джалиль - предатель или герой?
Порою судьбы никогда не встречавшихся людей странным образом переплетаются между собой и даже после смерти оказывают влияние на имя человека и нашу память о нем.
Именно так случилось в истории с великим татарским поэтом, автором бессмертной "Моабитской тетради" Мусой Джалилем и резидентом в Италии Николаем Горшковым. Они никогда не встречались, и, уж конечно, не знали друг друга.
Сейчас уже трудно поверить, что полные героизма, мужества и любви к Родине стихи Джалиля не публиковались вплоть до 1953 года. Причина проста. В июне 1942 года на Волховском фронте тяжело раненый боец Красной Армии Муса Джалиль попадает в плен. Через несколько месяцев голода и мучений концлагерей его привозят в польскую крепость Демблин. Здесь из башкир, татар, калмыков оккупанты формируют национальные легионы для отправки на фронт и борьбы с партизанами. Вскоре поэт-коммунист находит земляков и вступает в подпольную группу для разложения легионеров. В результате первый же батальон, отправленный на Восточный фронт, перебил немецких офицеров и соединился с белорусскими партизанами.
В августе 1943 года фашисты выявили и арестовали подпольщиков. Во время допросов Джалилю сломали левую руку, раздробили пальцы. Но поэта-антифашиста нельзя сломить, его можно лишь уничтожить физически.
В конце апреля 1945 года советские войска вели тяжелые бои за Берлин. Когда наши бойцы ворвались в здание тюрьмы Моабит, камеры были пусты. Среди куч хлама, разбитой снарядами щебенки и вороха мусора один из наших солдат увидел лист бумаги, судя по всему, вырванную из книги чистую страницу, с написанным от руки текстом на русском языке.
"Я, татарский поэт Муса Джалиль, заключен в Моабитскую тюрьму как пленный, которому предъявлены политические обвинения, и, наверное, буду скоро расстрелян. Если кому-нибудь из русских попадет эта запись, пусть передадут привет от меня товарищам-писателям в Москве, сообщат семье".
Скоро записка оказалась в столице Советского Союза, в известном здании на Лубянке. Здесь 18 ноября 1946 года четвертый отдел МГБ СССР завёл розыскное дело на Залилова Мусу Мустафовича (Мусу Джалиля). Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. Основанием стали допросы бывшего военнопленного Шамбазова, который рассказал, что Муса Джалиль будто бы остался жив и скрывался где-то в Западной Германии.
Были в деле и несколько показаний других военнопленных, которые говорили о подпольной антифашистской деятельности Джалиля в плену. Но им не верили.
В том же 1946 году бывший военнопленный Нигмат Терегулов, вернувшись из Германии, принес в Союз писателей Татарии маленький блокнотик с шестью десятками стихов Джалиля. Еще через год из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь. Из Моабитской тюрьмы ее вынес бельгийский патриот Андре Тиммермане и, выполняя последнюю волю поэта, отправил стихи на его родину. Был еще один сборник стихов из Моабита. Его привез бывший военнопленный Габбас Шарипов. К сожалению, и Терегулов, и Шарипов были арестованы и погибли в бериевских лагерях, а бессмертные стихи еще несколько лет не могли увидеть свет. Они оказались в архивах органов госбезопасности ТАССР.
Впрочем, чекистов можно понять. От проверенной закордонной агентуры они знали, что поэта видели в Германии. Некоторое время он даже был на свободе, гулял по Берлину без охраны и в гражданском костюме, встречался с татарскими эмигрантами и руководителями профашистского татарского комитета "Идель-Урал" и даже отдыхал в пансионате для легионеров.
В апреле 1947 года имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников. О нем собиралась любая информация. Его разыскивали не только в СССР, но и за границей.
Сейчас уже не осталось документальных подтверждений того, как узнал о Джалиле резидент советской разведки в Италии. По одной из версий, Николай Горшков в последний год войны получил от своих агентов-антифашистов сведения, что в Берлине действует подпольная организация, во главе которой стоит татарский поэт. Еще до войны разведчик мог читать его стихи, которые публиковались в газетах и журналах поволжского региона, а также в центральных издательствах. Судя по всему, резидент по собственной инициативе направил в Берлин одного из своих агентов, чтобы установить связь с подпольщиками. Увы, к тому времени группу антифашистов уже арестовали. Но работа по поиску Джалиля не прекращается. В январе 1946 года к Николаю Горшкову попадает еще одна Моабитская тетрадь. Ее принёс в советское посольство в Риме турецкий подданный, этнический татарин Казим Миршан. Сборник направляется в Москву и… бесследно исчезает.
В пресс-бюро Службы внешней разведки мне подтвердили достоверность этой истории. Действительно, Николай Горшков интересовался судьбой татарского поэта. Со слов советского разведчика Николая Батраева, который несколько месяцев работал в итальянской резидентуре под руководством Николая Горшкова, кто-то из доброжелателей передал в резидентуру один из сборников Моабитской тетради. Разведчики тут же переправили стихи на родину. К сожалению, этот сборник затерялся в архивах и до сих пор не найден. Тем не менее позитивная информация о поэте была доложена руководству и сыграла определенную роль в его реабилитации. К тому времени усилиями татарских писателей, руководителей республики и местных органов госбезопасности удалось собрать неопровержимые свидетельские показания о подпольной работе Джалиля и доказать факт его гибели. И вот долгожданный ответ из Москвы: "В связи с гибелью разыскиваемого в 1944 году оперативное розыскное дело на него прекращено".
Тем не менее до смерти Сталина и расстрела Берии имя Джалиля оставалось под запретом. Заговор молчания нарушила "Литературная газета". Благодаря главному редактору Константину Симонову, 25 апреля 1953 года в ней была опубликована первая подборка моабитских стихов.
Уже 2 февраля 1956 года за мужество, проявленное в боях с немецко-фашистскими захватчиками Муса Джалиль посмертно был удостоен звания Герой Советского Союза. А еще через год за цикл стихов "Моабитская тетрадь" он первым из советских поэтов стал лауреатом Ленинской премии.
И вот совсем недавно, уже в наши дни, в "Пражском архиве" Чехии была найдена выписка из приговора Второго Имперского суда фашистской Германии за 12 февраля 1944 года. В ней - список приговоренных к казни через гильотину одиннадцати татарских пленных. Состав преступления - содействие врагу, то есть Советскому Союзу. Под номером пять - фамилия писателя Гумерова (именно так называл себя в плену Джалиль) 1906 года рождения.
Приговор был приведен в исполнение в тюрьме Плетцензее, где под ножом гильотины в разное время приняли смерть около трех тысяч антифашистов.
В 2006 году в России широко отмечалось столетие со дня рождения татарского поэта. И лишь сейчас выяснилось, что в реабилитации его имени есть доля участия и сотрудников внешней разведки. Один из них - резидент в Италии Николай Горшков.
История третья.
Как добывали английского "быка"
"Бык" - это условное обозначение английского зенитного снаряда с радиовзрывателем, изобретенного и принятого на вооружение в последние месяцы войны. Его отличала удивительная точность попадания и большая сила поражения воздушных целей, летящих на больших высотах. В те годы в Советском Союзе не было подобных боеприпасов, и потому разведка охотилась за чертежами такого снаряда. Соответствующее задание получила и резидентура Николая Горшкова. Было известно, что высадившиеся в Италии войска его величества имели эти снаряды на вооружении. Но остались ли они на военных складах после ухода англичан? И если да, то где именно? И как достать хотя бы один экземпляр?
Через агентурные позиции установили, что некоторое количество таких боеприпасов будто бы хранится на военных складах противовоздушной обороны. Узнали и место дислокации этих арсеналов - город Бергамо, где находился штаб одного из военных округов и школа по подготовке младших командиров.
Чтобы найти оперативные подходы, Николай Горшков восстановил связь с агентом, который под псевдонимом Ромбо еще до войны сотрудничал с советской разведкой. Антифашист, пожилой ученый-химик предоставлял в те годы информацию по новейшим взрывчатым веществам, которые использовались армиями Муссолини и Гитлера.
По заданию советской разведки агент выехал на север страны в Бергамо, где через своих родственников и бывших учеников выяснил, что на артиллерийских складах "быков" уже нет. Но найти их можно в старых арсеналах на побережье, где в годы войны высаживался английский десант.
Чтобы на вполне легальных основаниях получить сведения, а в случае удачи и образцы снарядов, резидентура решает… организовать фирму по подготовке чертежей для научно-технических журналов. Возглавлять контору будет, конечно, Ромбо. Для него снимают помещение, закупают мебель, делают солидную вывеску.
Первые недели легализации чертежного бюро превзошли все ожидания. От различных изданий посыпались заказы, и фирма не только окупила все первоначальные расходы, но и стала приносить ощутимую прибыль. Вскоре под благовидным предлогом Ромбо вышел на контакт с руководством склада и смог получить не только чертежи снаряда, подробную опись отдельных узлов и деталей, схему устройства по радионаведению и химический состав взрывчатого вещества, но и по себестоимости приобрести сам снаряд. Вскоре полученную информацию и снаряд уже изучали в конструкторских бюро Советского Союза.
Как позднее отмечали профессионалы, работа разведчиков по получению английского "быка" позволила в несколько раз сократить сроки и расходы по созданию советских образцов аналогичных снарядов. Более того, произошел коренной перелом в вооружении отечественных сил противовоздушной обороны. В то время еще не было ракет, но теперь все воздушные цели, идущие на больших высотах, с успехом поражались нашей зенитной артиллерией с помощью новых снарядов. А работы в те годы зенитчикам, особенно в приграничных районах страны, хватало. С сопредельных территорий запускались высотные зонды и воздушные шары, с которых велась разведка и фотосъемка, разбрасывались антисоветские листовки. Кстати, доработанное и усовершенствованное устройство радионаведения было установлено и на первых ракетах ПВО. Именно с его помощью удалось сбить 1 мая 1960 года американский самолет-разведчик, пилотируемый Фрэнсисом Пауэрсом. Идя на высоте 20 километров, он был неуязвим для наших истребителей-перехватчиков. И только ракета с радиоуправляемой боевой головкой прервала разведывательный полет самолета, а спустившийся на парашюте летчик был пойман и предстал перед судом. Но вряд ли догадывался полковник разведки Николай Михайлович Горшков, что в этом успехе наших войск противовоздушной обороны была и его заслуга.
Герой России - вольнонаемный ГРУ
Этот разведчик мог попасть в румынскую тюрьму, быть повешенным в гестапо, сесть на электрический стул в США или Канаде. Но вопреки всему он прожил долгую и счастливую жизнь.
Всего за десять дней до смерти вольнонаемный Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных сил нашей страны Ян Черняк стал Героем России за подвиги, которые совершил… более пятидесяти лет назад. Уже в больнице Золотую Звезду 86-летнему военному разведчику-нелегалу вручили, а точнее - передали его жене, начальник Генштаба генерал-полковник Михаил Колесников и начальник военной разведки генерал-полковник Федор Ладыгин. Свидетели этой необычной для больничной палаты церемонии рассказывали, что виновник торжества был в крайне тяжелом состоянии, сознание к нему возвращалось все реже и реже. Но с помощью жены он холодеющей рукой дотронулся до Золотой Звезды и тихим голосом внятно произнес: "Служу Отечеству".
А 19 февраля 1995 года Ян Петрович умер.
После награждения, в скупом комментарии Михаил Колесников отметил, что с 1930 по 1945 год Черняк "работал там же, где и знаменитый телегерой Штирлиц - Максим Исаев". Рассекреченные архивные документы из личного дела разведчика еще более лаконичны. В них отмечено, что в военные годы (с 1941 по 1945) Черняк "служил в войсковой части номер 38 729 и выполнял особые задания советского командования в тылу врага".
Все документы о биографии Яна Черняка, его работе и добытых им секретных материалах до сих пор хранятся в строжайшей тайне в ГРУ Достоянием гласности стала лишь ничтожная часть этого архива. Даже некролог о смерти героя России был опубликован в "Красной звезде" без его фотографии. Но мне удалось переговорить с высокопоставленными сотрудниками Главного разведывательного управления, ознакомиться с некоторыми воспоминаниями и публикациям и узнать уникальные факты его биографии.
Кстати, падкая на сенсации российская пресса, с подачи генерала Колесникова, именно в Яне Петровиче Черняке нашла прообраз легендарного Штирлица. Уже работая в ТАСС, он по просьбе руководства ГРУ встречался с Юлианом Семеновым, когда тот писал книгу о советском разведчике полковнике Максиме Исаеве.
Увы… Эту легенду развеял сам Черняк, поскольку считал многие сюжетные повороты "Из семнадцати мгновений весны" абсолютно нереальными. Ну, в частности, не мог кадровый советский разведчик занимать столь высокую должность в высшем эшелоне РСХА, имея даже самую фантастическую легенду. Проверка фашистскими спецслужбами биографий руководящих сотрудников едва ли не до седьмого колена исключала такую возможность. А вот агентура из числа высокопоставленных "партайгеноссе" у советских разведчиков была. И некоторые из этих вербовок осуществил Ян Черняк.
Но давайте обо всем по порядку.
Янкель Пинхусович Черняк родился шестого апреля 1909 года на Буковине, которая тогда была румынской территорией. Отец - мелкий еврейский коммерсант родом из Чехии и мать - мадьярка из Будапешта, погибли в годы Первой мировой войны. Воспитываясь в сиротском приюте, мальчик окончил среднюю школу, но по причине своей национальности не смог продолжить образование в Румынии. В 18 лет он уезжает в Прагу и поступает в высшее техническое училище. Технарь по природе, он стал одним из лучших учеников. Здесь же увлекся социалистическими идеями, а еще сумел к двадцати годам выучить семь(!) языков, в том числе немецкий, венгерский, иврит, чешский, румынский. Его даже часто принимали за уроженца западногерманских земель.
Окончив училище, Ян устроился на электротехнический завод, но в связи с экономическим кризисом вскоре был уволен.
Что ж, нет работы - надо учиться. И Черняк едет в Веймарскую Германию, где поступает в Берлинский политехнический колледж, там же становится членом коммунистической партии. После окончания учебы он решает вернуться в Румынию, но перед отъездом, в июне 1930 года состоялась его встреча с Матиасом - сотрудником Четвертого разведывательного управления Рабоче-крестьянской Красной Армии. В одном из небольших берлинских гаштеттов за чашкой кафе и состоялась вербовка. Ненависть к нарождающемуся фашизму, авторитет Советской России и социалистические взгляды Черняка стали залогом его сотрудничества и активной работы на разведку РККА.
А в Бухаресте его призвали в армию. По уровню образования он должен был стать офицером, но по национальности годился лишь в рядовые маршевых пехотных рот. За небольшой презент и взятку, которые пришлось дать члену призывной комиссии, Черняк попадает в школу сержантов, а затем - писарем в штаб артиллерийского полка. За год службы ставшие ему известными сведения о численности и дислокации артиллерийских частей, их вооружении, планах на военное время и мирный период уходили в Москву. Именно здесь молодого разведчика миновала угроза первого провала. Румынская служба безопасности арестовала его связника - молодую девушку, но та не выдала штабного сержанта.
Окончив через год службу, Ян навсегда покидает Румынию и уезжает в Германию, где восстанавливает свои связи с антифашистами. Более того, под руководством советской военной разведки он создает собственное резидентурное звено, и в Центр начинает поступать информация о вооруженных силах Германии, ее техническом и боевом обеспечении, политической обстановке в стране и армии, нынешних и потенциальных союзниках фашизма. Для этого ему приходиться колесить по Европе, знакомясь с самыми разными людьми и добывая секретные сведения.
В 1935 году в руки бельгийской контрразведки неожиданно попадает один из информаторов Черняка. В связи с этим Ян получает от своего куратора из разведывательного управления РККА распоряжение срочно выехать в Прагу и затаиться. Но разведчик просится в Москву и вскоре получает разрешение.