Потом пришло время глубинного осмысления войны во всех ее как героических, так и ужасающих проявлениях - время "лейтенантской" прозы. Но в девяностые годы произошел надлом. Мы вдруг узнали, что Победа досталась не ценой запредельных усилий и потерь всей страны, а благодаря лишь заградотрядам НКВД. И не маршевые роты и полки отстаивали каждую пядь родной земли, а штрафники из дисбатов. И вот - логическое завершение этой цепочки. Врага побеждают уже не просто уголовники, а отпетые преступники-малолетки с замашками Рэмбо…
К сожалению, весь этот эффектно, ярко и даже небесталанно отснятый криминальный экшн преподносится как "ПРАВДА о войне. Правда страшная и шокирующая". И зритель этому верит, причем верит наивно и безоглядно… И чем более талантливо вранье, тем сильнее зрительская вера.
Впрочем, сами авторы фильма говорят о том, что у них нет ничего, что подтверждало бы "правду" о лагере НКВД для подготовки малолетних диверсантов.
- Ни у меня лично, ни у одного из моих ассистентов нет ни одного архивного документа, подтверждающего существование таких лагерей на территории Советского Союза, - заявил Александр Атанесян, один из участников кинопроекта.
В таком случае оставим полет безудержной фантазии на совести создателей фильма и попытаемся отыскать эту самую правду.
- В архивах органов госбезопасности нет никаких документов, которые бы свидетельствовали о деятельности хотя бы одного такого лагеря, - отметил в беседе со мной один из руководителей Центра общественных связей ФСБ РФ Олег Матвеев, который долгие годы изучает архивные материалы советской контрразведки времен войны.
- Но, может быть, документы засекречены или уничтожены?
- Мы изучили все, даже совершенно секретные документы НКВД времен войны, - продолжает мой собеседник. - И ничего не нашли. Уверяю вас, если бы хоть один такой лагерь был в действительности, мы бы отыскали его следы в архивах. Ведь он не мог существовать в полной изоляции сам по себе. Выписывались бы командировочные удостоверения сотрудникам, документы на оружие, продовольствие, наконец, личные дела на спецконтингент и инструкторов, послужные списки, характеристики, задания диверсантам и уйма других бумаг. И таких документов набралось бы немало. Но ничего этого нет. Изучали мы и трофейные документы фашистских спецслужб, которые также пытались отслеживать наши спецшколы НКВД. Но и там нет никаких сведений о подготовке в СССР подростков-диверсантов.
- А что же есть?
- Вот, смотрите…
С этими словами Олег Матвеев открыл сейф и вытащил полтора десятка архивных папок разной толщины.
Порыжевшие за 60 лет и обтрепанные по краям картонные обложки уголовных, розыскных и следственных дел, рыхлая, всех оттенков желтизны бумага. Давно привыкнув к распечатанным на лазерных принтерах текстам, не без любопытства листаю шуршащие листы папиросной бумаги с бледным шрифтом какой-нибудь трофейной пишущей машинки "Ундервуд" с наскоро перепаянными, а оттого и прыгающими русскими буквами. Но большинство документов выполнены от руки, скорописью фиолетовыми чернилами или химическим карандашом на хрупких и ломких от времени листах. Встречаются и вовсе уникальные страницы, где текст написан на обратной стороне плакатов военной поры и даже обрывках топографических карт.
А вот и уникальная "Синяя книга", некоторые материалы которой не рассекречены до сих пор. Сюда на протяжении всей войны заносились и систематизировались добытые различными путями сведения об органах безопасности, разведки и контрразведки, а также диверсионных школах фашистской Германии независимо от места их расположения - будь то территория рейха, фашистские страны-союзники или оккупированные районы Советского Союза.
Читаю: "Школа подготовки подростков-диверсантов в местечке Гемфурт близ города Касселя (Германия) была организована в июле 1943 года и называлась Зондеркоманда "Гемфурт". Начальник школы - унтер-офицер Шимек. Подбор, вербовку и обучение проводят попавшие в плен бывшие офицеры Красной Армии. Школа вербует 13–17-летних агентов обоего пола из детских домов Орши и Смоленска. Одновременно в школе обучалось 25–75 детей. Заброска подростков-диверсантов на территорию СССР проводилась самолетами. Агенты забрасывались парами в гражданской одежде и без документов для проведения диверсий преимущественно на железных дорогах. В первые дни августа 1944 года более 60-и выпускников школы были заброшены на территорию Белоруссии. В феврале 1944 года школа переведена из Гемфурта в замок Бишофсфельден в шести километрах от города Конин. В августе 1944 года передислоцировалась в город Жгув, затем в Луккенвальд и объединилась с зондерлагерем "Абвер-2".
Аналогичная спецшкола действовала в Бобруйске, где подростков натаскивали на ведение разведки ближних тылов Красной Армии. А школа в городе Славянске обучала детей-разведчиков действовать в условиях ближнего и дальнего тыла. Диверсантов-парашютистов из числа молодежи 14–20 лет готовили и в краснодарской элитной спецшколе. В Орше обучали подрывников-диверсантов. По неподтвержденной информации, с 1942 года в городе Краматорске велась подготовка "спящих" агентов из числа подростков для оседания в глубоком советском тылу. "Спящий" - это значит затаившийся до времени агент. После легализации он ведет жизнь обычного человека и даже не выходит на связь со своими руководителями. Задания у него могут быть разные - от диверсионной и агитационной антисоветской деятельности до выполнения террористических актов в отношении руководителей государства.
За скупыми строчками казенных бумаг - десятки жизней советских ребятишек, волею судьбы оказавшихся в фашистских разведшколах.
Открываю первое попавшееся под руку дело.
Читаю и поражаюсь тому, сколько горя, страданий и житейских трагедий пришлось вынести Саше Строганову - пацану из смоленской деревни, которому к началу войны едва исполнилось 12 лет. С отцом и двумя братьями он ушел в партизаны, сражался с карателями. В одном из жестоких боев, когда часть отряда была уничтожена, погиб его старший брат. Пробираясь в родную деревню, Саша был пойман фашистами. Затем мучительно долгие месяцы голода, кошмара и смерти в концлагере, детском доме и диверсионной школе в Гемфурте. Его обучали полгода и в августе 1944 на парашюте забросили в район Бреста с заданием подрывать паровозы и железную дорогу.
У мальчишки хватило ума отказаться от проведения диверсии, но не хватило смелости обратиться в милицию. Он добрался до родной деревни, где узнал, что все его близкие погибли. В октябре того же года подростка арестовали, обвинили по статье 58, пункт "а" (измена Родине) и по условиям военного времени, несмотря на малолетство, определили срок - три года. Но Особое совещание при НКВД СССР, которое состоялось 28 июля 1945 года, зачло в качестве наказания те девять месяцев, которые он провел в предварительном заключении, и освободило его из-под стражи. В ту пору ему еще и 17 не было, а испытал он столько, что не каждый взрослый мужик сдюжит. В 1995 году заключением прокурора Смоленской области Александр Евсеевич Строганов был полностью реабилитирован.
Еще одна папка и еще одна детская трагедия.
На глазах 13-летней Маши Полетаевой фашисты за связь с партизанами убили ее мать. Девочку схватили и отправили сначала в Витебский концлагерь, затем в лагерь смерти Майданек, где по приказу изуверов-гестаповцев она вместе с другими заключенными строила крематорий. В июне 1944 года ее перевели в лагерь под Лодзью для детей-диверсантов. Здесь вместе с другими девочками и мальчиками Машу одели в немецкую форму, выдали винтовку, и до ноября 1944 года она проходила специальную подготовку агента-диверсанта. Но в тыл Красной Армии ее забросить не успели. В середине января 1945 года курсантов эвакуировали. В дороге колонну разбомбила советская авиация. Побросав винтовки, девочки небольшими группами разбежались кто куда, а через несколько дней Маша столкнулась с передовым отрядом советских фронтовых разведчиков, которым рассказала о своих злоключениях.
Знакомясь с документами, открываю самую толстую папку.
Евтухович Юрий Николаевич, 1913 года рождения, уроженец Тамбова, русский, образование н/высшее, лейтенант Красной Армии. В августе 1941 года попал в плен, был переводчиком, затем вступил в фашистский "русский легион", а вскоре стал преподавателем школы унтер-офицеров, где из пленных бойцов РККА готовили карателей. Лично подготовил 28 человек, которые с диверсионными заданиями переправлялись за линию фронта. Предатель был задействован в карательных экспедициях против партизан Смоленской области, сам принимал участие в допросах и расстрелах. За заслуги ему присвоили звание лейтенанта немецкой армии. Летом 1943 года он набирал в детдомах оккупированных советских территорий мальчиков и девочек 10–14 лет, отвозил их в Гемфурт, где служил воспитателем и преподавал основы диверсионно-вредительской работы. Лично завербовал 62 подростка, многие из которых были заброшены в тыл Красной Армии для проведения диверсий.
Судя по архивным документам, в конце 1944 года советскими органами госбезопасности был пойман и перевербован один из унтер-офицеров, подготовленных Евтуховичем и заброшенных с диверсионным заданием в наш тыл. Отработав ему легенду прикрытия и задание по разложению сотрудников диверсионной школы, советские контрразведчики переправили агента через линию фронта.
Вернувшись на свою базу, агент доложил об "успешно выполненном задании", прошел проверку, а вновь встретившись с Евтуховичем, завоевал его доверие и поступил на службу преподавателем в диверсионную школу для малолеток. Уже в начале 1945 года во время эвакуации школы ему удалось склонить Евтуховича и группу подростков остаться на месте и дождаться подхода Красной Армии. 27 января Евтухович был задержан и вскоре уже давал показания сотрудникам контрразведки "СМЕРШ".
Именно эти признания изменника свидетельствуют о том кощунстве, с которым фашисты расчетливо и цинично использовали советских детей в своей диверсионной работе. Враг исходил из того, что на освобожденных Красной Армией территориях было много бездомных подростков, которые в пекле войны и оккупации потеряли своих родителей. Советские бойцы и командиры, местное население сочувственно относились к этим детям, помогали им чем могли и не подозревали их в диверсионной деятельности. Поэтому малолетние агенты могли подойти к паровозам и незаметно бросить в тендер кусок динамита, замаскированный под каменный уголь. Попадая в топку, взрывчатка срабатывала, надолго выводя паровоз из строя. Были обучены подростки и подрыву железнодорожного полотна, обрыву линий связи, а с помощью зажигательных шашек могли уничтожать продовольственные склады, запасы горючего, казармы, автотранспорт, медицинские пункты.
Что касается безопасности самих детей, то фашистов она не очень заботила. На все группы отрабатывалась одна-единственная легенда прикрытия: подростки идут в родные края, искать родителей. А "уголь" подобрали на станции, чтобы в деревнях обменять на хлеб. Не интересовала фашистов и выживаемость агентов-малолеток. Кроме взрывчатки каждому перед выброской давали всего по полкилограмма колбасы, булку хлеба, 300 граммов сахара, полпачки табаку, 300–400 рублей советских денег и никаких документов. Зато непосредственно перед посадкой в самолет каждый, независимо от пола и возраста, дополнительно получал… по 100 граммов водки.
Поразила меня и практика парашютно-десантной подготовки. Она проводилась… прямо в день заброски уже на аэродроме. В течение нескольких минут детям просто рассказывали, как управлять парашютом во время снижения (чтобы не сесть на деревья) как лучше приземляться (чтобы не сломать ноги) а самое главное - как спрятать парашют. Все остальное - мелочи. Видимо, и водки давали для храбрости. Ведь после такой подготовки даже взрослый не отважится вот так, запросто, выпрыгнуть из самолета. А полупьяных детей, даже если и заартачатся, можно просто выкинуть за борт. Парашют раскроется сам, а дальше - кому как повезет.
Вся психологическая подготовка сводилась к запугиванию маленьких диверсантов. Им говорили, что на родине они считаются врагами. И даже если они придут с повинной, их все равно расстреляют. Пережив смерть родителей, дети на собственном опыте испытали, что жизнь на войне не стоит и копейки. Поэтому верили своим "учителям".
Евтухович сам составлял учебные планы. Физическая и строевая подготовка, топография, подрывное дело, стрельба, прыжки с высоты два-три метра, идеологическая подготовка. Режим дня в лагерях в общем-то был щадящий. Подъем в 7.30, отбой в 21 час, трехразовое и довольно сытное по условиям военного времени питание, обмундирование. Для детей, едва не умиравших с голода, это был верх блаженства.
Практически никак не отрабатывался и способ возвращения после выполнения задания. "Не стреляйте, я друг лейтенанта Бухгольца, мне нужен офицер". Эта фраза, сказанная по-немецки при пересечении линии фронта, была единственным паролем, который должен был помочь юному диверсанту вернуться на свою базу. Этот же текст был отпечатан на маленькой полоске бумаги, свернутой в тугой рулончик и вставленной внутрь резиновой трубочки полсантиметра длиной и полтора миллиметра диаметром.
Держу в руках это послание смертника, и прекрасно понимаю: фашистских кураторов не волновало, что этот клочок бумаги, найденный в кармане малолетнего агента, являлся неопровержимым доказательством измены родине и, по сути дела, становился смертельным приговором для его владельца. В дело № 669 вшит конверт, в котором хранятся четыре таких аусвайса. Оно заведено на Шпакова Анатолия Ивановича, 1931 года рождения (значит, на день начала войны ему было 9–10 лет). Уроженец Смоленской области, образование - два класса. С братом, младшей сестрой и матерью угнан немцами в Оршу. По дороге мать умерла, а детей направили в детский дом, затем в лагерь для подготовки малолетних диверсантов. Арестован 2 сентября 1944 года. В деле еще три фигуранта. Все десятилетние пацаны, все с образованием два класса, все прошли одну и ту же диверсионно-разведывательную школу и арестованы в один день. Вот такая судьба - одна на четверых.
С немецкой педантичностью фашистскими наставниками было подсчитано, что даже если один подросток из группы в два десятка диверсантов выполнит задание - это уже хорошо, и игра стоит свеч. Остальные пусть погибнут, наберем новых. Это тоже из показаний Евтуховича.
Вот еще одна запись, сделанная в ходе допроса этого предателя.
"20 декабря 1944 года в район Люблин - Ковель самолетом из Кракова заброшено 10 человек. 22 декабря 1944 года в район Ковель - Брест была заброшена самолетом еще одна группа в количестве 12 детей.
Из "С-лагеря" и "Абвергрупп - 209" в тыл Красной Армии 1 и 2 сентября 1944 года (нашли же время для начала диверсионной работы) в общей сложности были заброшены 52 подростка в возрасте 14–15 лет. Никто из этих групп на базу не вернулся".
Не хочется верить в гибель этих детей. О том, что многие из них все-таки остались живы, свидетельствуют архивные материалы в отношении Александра Привольного, 1933 года рождения, уроженца села Волково Смоленской области, из крестьян, неграмотного. Это совсем тоненькое дело, всего несколько страниц, но в основе своей оно похоже на многие другие дела же. Около одиннадцати месяцев Саша проходил подготовку в фашистской школе малолетних диверсантов. 25 августа 1944 года на парашюте был заброшен в район города Любань Минской области для совершения диверсионных актов на железной дороге. Сразу после приземления был арестован. Учитывая малолетний возраст, отправлен в детскую трудовую колонию НКВД.
Конечно, не один Евтухович занимался подготовкой юных диверсантов. Группу из 18 девочек в возрасте 14–15 лет готовила некая Элеонора Гайдар - прибалтийская немка. Но ее следы так и затерялись на дорогах войны.
Теперь, зная правду о фашистских лагерях для подготовки малолетних агентов-диверсантов, не могу объяснить одного. Как смог Владимир Кунин, автор повести, по которой поставлен фильм, перевернуть все с ног на голову, выдавая черное за белое? Ведь это тот самый Кунин, который написал прекрасный сценарий к одному из лучших фильмов о летчиках Великой Отечественной войны "Хроника пикирующего бомбардировщика".
Впрочем, сам Владимир Владимирович утверждает, что все это им придумано. А его книга "Мика и Альфред", часть которой легла в основу сценария фильма "Сволочи" - роман мистико-фантастического толка. Но!..
В некоторых своих выступлениях и интервью он намекает, что будто бы сам во время войны пару месяцев обучался в школе для малолетних диверсантов. Но где, с кем, когда? Ведь известно, что Владимир Кунин (он же Файнберг) родился 19 июня 1927 года в Ленинграде. Во время войны эвакуировался в Алма-Ату. Окончив восемь классов, он в 1944 году поступил в Ташкентскую авиационную школу стрелков бомбардировочной авиации, однако осенью 1945 года был отчислен, видимо, в связи с окончанием войны. Затем он учился в Оренбургском авиационном училище летчиков-наблюдателей, но и отсюда был отчислен. Хотя Кунин и не участвовал в боевых действиях, но полученные в школе знания и опыт помогли ему в дальнейшем написать киносценарий к прекрасному фильму о военных летчиках.
После демобилизации в 1951 году он без экзаменов поступил в Институт физкультуры имени П. Ф. Лесгафта. Но через четыре года Кунина выгнали и отсюда, когда выяснили, что его аттестат зрелости об окончании десятилетки - фальшивый. Будучи мастером спорта по акробатике, он устроился в цирк и шесть лет выступал на манеже. В 1961 году во время выступления он получил травму и долго лечился. В это время стал публиковаться в журнале "Советский цирк", потом работал в газете "Советская культура". В 1967 году на экраны вышел фильм "Хроника пикирующего бомбардировщика". С тех пор по сценариям Владимира Кунина поставлено более трех десятков фильмов. Сейчас Владимир Кунин проживает в Германии.
Ладно, бог с ним, с Куниным. В конце концов, творческие фантазии писателя - это его личное дело.
Открываю последний документ материалов в отношении Юрия Евтуховича.
"Из заключения Главной военной прокуратуры от 29.11.2001 года.
… Евтухович Ю. Н. участвовал в карательной экспедиции против партизан в Смоленской оласти, принимал участие в допросах и расстрелах.
С сентября по ноябрь 1944 года в лагере "Тухинген" завербовал 62 подростка…
Привлечение к уголовной ответственности законно и обосновано… Расстрелян законно и реабилитации не подлежит".
"Предателю" - благодарная Россия
Как полицай спас "Домик Лермонотова" в Пятигорске
На тихом погосте деревни Семибратово, что в Ярославской области, есть могила, где в последний год ушедшего века был похоронен Олег Пантелеймонович Попов. Схоронили его тихо и скромно. В ту пору разное о нем говорили односельчане. В войну будто бы полицаем был где-то на Кавказе, затем мотал немалый срок на северах. В Семибратове обосновался уже пенсионером. Жил тихо, неприметно. Занимался литературой, собрав вокруг себя местных ребятишек, рассказывал им о книгах. Особенно любил Лермонтова и даже подготовил несколько статей в знаменитую лермонтовскую энциклопедию. А еще писал стихи. И вряд ли кто во всей округе знал правду его жизни…
Счастлив человек, совершивший у всех на глазах героический поступок. Он сразу становится знаменитым, а его имя - бессмертным. История российская знает несчетное количество тому примеров.