В мае 1964 года Бернар вновь побывал в Москве. Теперь его приезд был подготовлен значительно лучше. Он встретился с руководителями Госкомитета по химии, специалистами института лакокрасочной промышленности и завода "Моска-бель". Были установлены деловые контакты.
Объединение "Разноимпорт" выделило компании Бернара заказ на поставку небольшой партии синтетического каучука. Но каучук, лаки и проблемы завода "Москабель" были лишь прикрытием задачи номер один - работа над монографией по твердым топливам. Специалисты хотели обсудить проблематику, расставить акценты. В отчете по приезду Бернара в Москву говорится: "Были проведены две встречи Бернара со специалистами по твердым топливам. В этих встречах участвовали офицеры информации и оперативного управления.
Главная задача - разъяснение требований к монографии.
Также был проведен подробный инструктаж по добыванию (независимо от монографии) интересующих нас документальных материалов и образцов.
Помимо этого, в резидентуру направлено информационное задание по ТТ для ориентировки и координации работы с Бернаром".
19 мая Центр дополнительно сообщил в парижскую резидентуру, что "беседы с Бернаром в Москве по твердым топливам были чрезвычайно полезными".
Судя по документам, сохранившимся в архивах ГРУ, Бернару, кроме конкретизации задания по монографии, было задано около 50 вопросов по твердым топливам. Среди них такие, которые касались состава твердого топлива применяющегося в первой, второй и третьей ступенях межконтинентальных баллистических ракет "Минитмен", получения крупногабаритных зарядов для МБР без дефектов, положения двигателя, состояния температуры, вакуума при заполнении.
В конце мая состоялась встреча Любимова с Бернаром. Он был доволен московским приемом. Доложил, что разделил монографию на три части "в соответствии с возможностями и степенью уверенности в своих американских связях" и поручил исполнение нескольким крупным ученым на основе материальной заинтересованности. Сам он решил играть роль конфиденциального посредника французских фирм, начавших производство ТТ.
С этих пор военно-промышленная комиссия Совмина уже не выпустит из своих цепких рук… монографию по ТТ.
В конце 1965 года начальник ГРУ получит письмо. Обратный адрес: "Москва. Кремль".
"Ценность монографии, - говорилось в письме, - будет зависеть от полноты освещения указанных вопросов… причем за монографию, полностью отвечающую поставленной задаче, возможна выплата значительной суммы".
Начальник военной разведки генерал-полковник Петр Ивашутин был далеко не юным опером, а опытным, тертым калачом, однако не часто ему приходилось читать подобные послания: Кремль обычно требовал выполнения задачи, а тут обещал "выплату значительной суммы".
Что ж, теперь все зависело от парижской резидентуры, от Любимова и его агента Бернара.
…В марте 1965 года в Москве в обстановке секретности по инициативе военного отдела ЦК и военно-промышленной комиссии состоялось закрытое совещание по проблематике разработки и производства твердотопливных ракет.
В совещании приняли участие ведущие ученые и специалисты Миноборонпрома, Госхимкомитета и Академии наук СССР. Главное разведуправление представлял бывший резидент в Париже генерал-майор Иван Чередеев.
Докладчик сообщил, что "образцы и материалы, полученные от ГРУ, представили большой практический интерес".
Генерал Чередеев доложил, что работа над монографией идет в соответствии с намеченным планом.
В июне 1965 года на одной из заключительных встреч с Бернаром Любимов сообщил о своем возвращении на Родину. Бернар был расстроен. Виктор как мог пытался успокоить его, объяснить.
Важно было продолжить ту большую работу, которую они начинали. Но для этого нужно передать Бернара на связь другому сотруднику. Но примет ли он другого? Как подойдут они друг другу? Это всегда непростой вопрос.
Бернар выслушал предложения, однако сразу согласия не дал. Попросил: "Ты мне его покажи". Встреча произошла. К счастью, она не вызвала отторжения, антипатий, и оперативный офицер Басов принял на связь Бернара.
"РЕШИТЕЛЕН, СОБРАН И СМЕЛ"
Через пять месяцев на стол начальника советской военной разведки легла докладная записка.
"Начальнику ГРУ ГШ генерал-полковнику Ивашутину П.И
Докладная записка.
Ценный источник парижской резидентуры Бернар передал монографию, которая была написана по согласованному с нашими специалистами плану, его другом, президентом компании "Ф-ЧЛтд" Гаем Бишопом.
Монография состоит из 2-х глав и является первой частью комплексного документа по вопросам топлив, используемых в ракетной технике.
Вторая и третья части будут переданы позднее. Прошу дать согласие на выплату 5000 американских долларов автору.
Начальник управления генерал-лейтенант Коновалов.
20 августа 1965 года".
А вскоре после этого, 22 августа 1965 года, из Парижа неожиданно придет сообщение, в котором, в частности, сообщалось:
"Москва. Центр. Васильеву.
22 сентября 1965 года
Бернар тяжело болен. Басов с соблюдением мер предосторожности посетил его дома. Бернар был рад визиту и сказал, что ждал его.
Он поблагодарил за предложенную помощь медикаментами и сказал, что посоветуется с врачом. От денежной помощи он отказался и попросил навестить его еще раз дней через десять.
Положение Бернара очень тяжелое - рак печени. С постели он не встает.
Петров, Париж".
12 октября 1965 года резидент ГРУ в Париже доложит в Центр:
"Москва. Центр. Васильеву.
12 октября 1965 года
Басов посетил Бернара еще два раза и передал деньги для Бишопа и 10 000 франков в качестве компенсации расходов на лечение.
Бернар высказал удовлетворение оценкой монографии и суммой вознаграждения для Бишопа. Бишоп получил деньги. Он был в Париже и навещал Бернара.
Петров, Париж".
Оперативное управление немедленно информировало начальника ГРУ о ситуации с Бернаром. В докладной записке от 15 октября 1965 года говорилось:
"Начальнику ГРУ ГШ генерал-полковнику Ивашутину П.И.
15 октября 1965 года
Докладная записка
Бернар, несмотря на тяжелое заболевание, продолжает стремиться выполнить наши задания по освящению важнейших проблем американского ракетостроения, а также содействует нашему выходу на одного из американских специалистов в этой области - Гая Бишопа.
Управлением получено письмо Государственного комитета химической промышленности при Госплане СССР от 20.09.1965 года, в котором говорится, что материалы Бернара представляют практический интерес для отечественных оборонных организаций и позволяют перейти к производству без стадии научно-исследовательских работ.
Начальник управления Васильев".
А 2 ноября 1965 года из Франции пришло сообщение, которое потрясло всех, кто в той или иной мере был связан с работой Бернара.
"Москва. Центр. Васильеву.
24 октября в Париже скончался Бернар. Похороны состоялись 27 октября. Басов посетил жену Бернара, выразил соболезнование и готовность оказать помощь. Жена поблагодарила за участие и заботу о Бернаре в последние недели его жизни.
Петров, Париж".
Так завершилась жизнь друга нашей страны, одного из самых ценных агентов советской военной разведки - Бернара.
До сих пор его вклад в укрепление оборонной мощи Советского Союза по-настоящему не оценен.
В середине 1966 года большая группа ученых, сотрудников оборонных НИИ, военно-промышленного комплекса, разведки за участие в разработке и создании твердотопливных ракет была удостоена высоких государственных наград. В этом списке не оказалось ни Бернара, ни военного разведчика Любимова. За вербовку и участие в уникальной операции по добыванию секретов американского ракетного топлива Виктора Андреевича наградили ценным подарком начальника Главного управления.
СЕМЬ БЕД - ОДИН ОТВЕТ
Ранним январским утром 1981 года в советском посольстве в Оттаве, в Канаде, раздался телефонный звонок. Дежурный поднял трубку.
Низкий, басовитый голос поздоровался. Дежурный ответил тем же. Не представляясь, звонивший сказал, что в 60-е годы работал с советским сотрудником в Париже. Сотрудника звали Клодом.
Человек на том конце провода замолчал, видимо, ожидая реакции дежурного. Тот, в свою очередь, соображал, что мог означать этот звонок.
Может, очередная провокация контрразведки?
- Что же вы хотите? - спросил дежурный.
- Мне нужна встреча с вашим представителем, - ответил неизвестный.
- Хорошо, позвоните нам завтра, к исходу дня.
- О'кей, - сказал звонивший и добавил - Его звали Клод, не забудьте.
На том разговор и закончился…
Вечером следующего дня, как и было оговорено, вновь в посольстве зазвонил телефон.
- Я звонил вам вчера…
- Да, да, - ответили ему. - Мы в курсе, но должны извиниться. Видимо, произошла ошибка. Человек с таким именем не работал в Париже…
В трубке повисла долгая, напряженная тишина. Молчание затягивалось. Мужской голос произнес в ответ только два слова: "Очень жаль…" Он произнес их тягуче-горько. В них было столько боли, что эти слова еще долго гудели в ушах дежурного.
А человек, который звонил в посольство, бросив трубку в телефонной будке, направился на вокзал. Больше в Канаде ему делать было нечего. Он возвращался к себе на родину, в Соединенные Штаты Америки.
На границе его снимут с поезда и допросят. "Ну вот и все", - подумает он обреченно, когда его пригласят выйти из вагона. Однако ничего существенного люди в штатском у него не спросят: цель поездки, куда, зачем? Скорее всего, засекли его звонок в советское посольство.
Но что в этом звонке? Он ищет адрес человека, с которым дружил двадцать лет назад в Париже, в годы своей молодости. Что ж тут предосудительного?
Так успокаивал себя этот человек. И вправду, он благополучно вернулся в Америку, в свой родной город, в котором жил уже почти пятнадцать лет после увольнения из армии. Жил тихо, незаметно. Да поди ж ты, съездил проведать старых друзей. А друзья не признали его.
Прошел месяц, другой, третий… Допрос на границе стал забываться, жизнь вошла в прежнее русло. Казалось, все позади. Но когда июльским теплым вечером в его дом постучали люди в штатском и предъявили документы агентов ФБР - он понял: прошлое догнало его. Двадцать лет он ждал этого дня и боялся…
…В июле 1981 года газеты и журналы США запестрели броскими заголовками. Названия статей были разными, но суть одна.
Газета "Вашингтон пост".
Июль 1981 года.
"Вчера бывший армейский криптограф был обвинен в шпионаже в пользу Советского Союза за продажу секретных кодов, которые могли быть использованы для перехвата приказов армии США в период Вьетнамской войны.
… 44-летний Джозеф Джордж Хелмич был арестован агентами ФБР только вчера. Залог… был отклонен.
В материалах дела содержится информация о том, что Хелмич вступил в контакт с советскими агентами еще в начале 1963 года во время службы в составе наших войск в Париже. Впоследствии он передал русским конфиденциальные материалы по управлению, инструкции к применению, совершенно секретные коды и технологические описания ротора (турбинного колеса) криптографической системы KL7.
Обвинение заявляет, что он получил 131 000 долларов…"
…"Энциклопедия шпионажа" Нормана Полмера и Томаса Б.Аллена, выпущенная в Москве в 1999 году, характеризует младшего уорнет-офицера армии США Джозефа Хелмича, как человека, который "славился мотовством, жил не по средствам и не вылезал из долгов". Не знаю, так ли это было на самом деле, но в советское посольство младший уорнет-офицер действительно пришел, чтобы продать секретный документ и получить за него деньги. Возможно, и вправду он хотел рассчитаться с долгами. Иначе, как утверждает та же "Энциклопедия…", ему грозил военный трибунал.
Это обычное обвинение. Однако дело обстояло далеко не так. Шаг, на который пошел Джозеф, был результатом краха иллюзий, созданных рекламой о службе в армии США, которая якобы дает военному не только возможность увидеть весь мир, но и обеспечить свое будущее после увольнения.
Любимов, которого Хелмич считал своим другом, рассказал о нем следующее. До семнадцати лет Джозеф воспитывался и жил в семье отца, выходца из Восточной Пруссии, который перебрался в США после Первой мировой войны. После развода родителей мальчик остался с отцом. Мачеха относилась к нему равнодушно, отец на воспитание и учебу сына внимания не обращал, был с ним по-солдатски суров. Все его пожелания и приказания были для Джо законом.
Иногда в духе американского бизнесмена отец поучал сына: "Украсть миллион в США все равно что украсть доллар- наказание одинаковое". Друзей Джо не имел. Окончив среднюю школу, он подписал десятилетний контракт на службу в армии США, надеясь получить специальность, увидеть мир, а потом открыть свое дело. Он стал классным радистом, благодаря чему продвинулся по службе- получил младшее офицерское звание и был назначен начальником смены Центрального узла связи вооруженных сил США в Камп де Лож.
Начальство ему доверяло. Мир он действительно увидел: служил в Корее, Японии, Таиланде, ФРГ и Франции.
Женился. Детей не имел. К сожалению, денег не накопил. А это означало только одно - открывать свое дело было не на что.
Жена, урожденная американка, происходила из небогатой, но консервативно-реакционной семьи, живущей традициями штата Джорджия. В ней причудливо сочетались алчность и американский, бездушный патриотизм. Хелмич не раз говорил Клоду, что она, не задумываясь о последствиях, донесет на мужа в ФБР, если узнает, что он связан с русскими. Вместе с тем, она легко поверила, что Джозефу повезло с французским брокером, который удачно играет на бирже. Впрочем, и это было вполне объяснимо. До того как появился "брокер", она "грызла" мужа за недостаток денег.
Видимо, именно это причудливое сочетание факторов (крах финансовых иллюзий, бесконечное недовольство жены, с детства, запавшие в душу слова отца об украденном миллионе) привело Хелмича к твердому решению выгодно продать секреты, которыми он владел. И, накопив денег, уволившись со службы, возвратиться в США. Повлияло на его решение и то, что после чтения шифрпереписки Джо усомнился в правильности и справедливости действий руководства Вооруженных сил США в кризисных ситуациях.
И вот тогда он оказался на пороге советского диппредста-вительства.
Телеграмма о посещении военнослужащим США советского посольства была отправлена в Москву. Из нее было ясно, что "доброжелатель" предлагает техническую документацию по шифровальной машине Вооруженных сил США и просит за это весьма солидную сумму долларов. Никаких других условий сделки указано не было.
Центр отреагировал незамедлительно. Он отметил, что место службы американца и его профессия представляют несомненный интерес для разведки. В заключение Центр рекомендовал резиденту возложить дальнейшую работу с Джозефом Хелмичем на оперативного офицера Любимова.
Вот как охарактеризовал тогда Виктора Андреевича его резидент во Франции генерал-майор Чередеев:
"Любимов Виктор Андреевич. Капитан 3-го ранга. С октября 1961 года находится в длительной зарубежной командировке в качестве оперативного работника парижской рези-дентуры.
В командировке находится вторично. С 1953 по 1957 годы работал в качестве оперативного работника Вашингтонской резидентуры в США. С поставленными задачами успешно справлялся.
Свободно владеет английским языком и хорошо изучил французский язык.
Обстановку знает хорошо и правильно ориентируется при выполнении заданий.
Организовывать встречи умеет. Проводит их методически правильно. Умеет квалифицированно анализировать поведение собеседника на встрече. В общении тактичен, умеет расположить к себе собеседника.
На практической работе показал себя хорошо подготовленным и вполне зрелым оперативным работником".
Центр подробно разъяснил, как следует проводить работу с американцем, чтобы раскрыть его личность, определить и оценить информационные возможности и рассмотреть вероятность "подставы" со стороны контрразведки.
В обусловленное время Хелмич на встречу не пришел. И все же через пять дней она состоялась. "Доброжелатель" держался естественно, но явно не был готов к конкретным и твердым условиям с нашей стороны и серьезных документов не принес. Более того, он сказал, что потерял свое удостоверение личности. Передал лишь несколько открытых служебных публикаций, подтверждавших его принадлежность к подразделениям спецсвязи вооруженных сил США. Хелмич убеждал Виктора Андреевича, что система шифрования, документацию по которой он предлагает, используется для радио, радиорелейной и кабельной связи всеми тремя видами вооруженных сил США, а также учреждениями НАТО.
Любимов, не перебивая, внимательно выслушал Хелмича. По ходу беседы уточнил, к каким материалам он имеет доступ, выяснил возможность выноса или копирования документов на месте, перспективы службы Джозефа и вероятность дальнейшего сотрудничества. В заключение он кратко и четко сказал Хелмичу: "Мы принимаем ваше предложение о сделке, но на наших условиях. Материалы теряют свою ценность, если не будет возможности раскрыть действующий шифр и читать сообщения". При этом добавил, что оплата будет происходить только после оценки материалов нашими специалистами. Американец принял условия. С ним были оговорены даты, места и время проведения последующих встреч для приема-передачи документов.
В следующий раз в условленное время Любимов не встретился с американцем в городе, а лишь контролировал его выход к месту оперативного контакта, поведение и обстановку в районе встречи. Джозеф был спокоен, нервозности не проявлял, каких-либо подозрительных или настораживающих моментов на месте встречи не обнаружено. Только после этого в резидентуре приняли решение: получить документы от американца в городе, когда он выйдет на встречу по запасному варианту.
Встреча с "доброжелателем" - всегда хождение по минному полю. И первая опасность в том, что "доброжелатель" этот может оказаться элементарной подсадной уткой контрразведки. Взял документ, а тебя тут же под белы ручки. А поскольку Любимов был еще и "крышевиком", то есть не имел диппаспорта, а вместе с ним и дипиммунитета, то дальше прямой путь в тюрьму. За шпионаж.
Об этом ему и напомнил резидент - генерал Иван Чередеев.
В тот вечер долго они сидели в кабинете Ивана Николаевича, взвешивали, просчитывали, судили-рядили. Сложность была еще в том, что накануне из Москвы пришла телеграмма: на очередную встречу с Хелмичем-Гектором не выходить. Но что значит не выходить - потерять источник, возможно, в будущем ценного агента. А нарушить приказ Центра? Это грозило бо-о-ольшими неприятностями.
Можно было, конечно, со спокойной душой прикрыться приказом из Москвы, но и Чередеев, и Любимов, как профессионалы, уже чувствовали "запах удачи". Особенно убеждал резидента Любимов. Он встретился с Гектором, познакомился, побеседовал. Принял документы. За то время, пока они говорили, материалы Хелмича удалось фотокопировать.