Заказ есть заказ. Что до таких понятий, как мораль, нравственность и порядочность, то они, видимо, у многих телевизионных журналистов не в чести".
Думается, генерал Зайцев очень верно охарактеризовал облик некоторых служителей пера и видеокамеры. Но речь ныне не о них. А о нашем герое и его подвиге. Кстати, высокое это слово, почти исчезнувшее со страниц газет и телеэкранов в годы так называемой "перестройки", с большим трудом возвращается в нашу жизнь. И вернется ли окончательно - большой вопрос. Подвиг по-прежнему не в чести. По-прежнему не в моде… Не в моде служение Родине, Отечеству. Престижно служение карману. Сегодня всяк, кто служит, - дурак. Кто "зашибает бабки" - голова, герой.
Кто теперь герой нашего времени?
Только не скажите - Матросов или Космодемьянская. Засмеют. Теперь и фамилий таких выговаривать не умеют. Отдать жизнь за Родину? Ну что вы, вот ежели за сотню тысяч долларов. Тоже не хочется, но приходится.
Да, так оно и есть - нахальное, бесстыдное "мурло" нового хозяина жизни, который может сделать с вами все, - купить, продать, убить, выгнать из дома, - оно "герой нашего времени". Оно доминирует сегодня над всеми. Оно навязывает обществу бандитские законы, свою систему координат, где человек - ноль, жизнь - копейка, а служение признается лишь одному божеству - доллару.
И вдруг приходит человек и ставит на кон жизнь. Свою собственную, единственную жизнь. Не ради денег, не ради славы, но, как поют "альфовцы", "чтобы спасти людей от пули озверевших террористов".
Он спас не только заложника. Спас престиж и авторитет страны. Ведь у нас и так имидж одного из самых криминальных, мафиозных государств в мире. А тут еще шведский дипломат в лапах террориста в центре Москвы. Кто теперь возьмется доказывать, что мы - не рассадник преступности?
Полковник Савельев совершил еще один подвиг. О нем не сказано в Указе Президента, не написано в газетах. Он спас душу России. Истоптанную, оклеветанную, но все же живую и гордую такими людьми, как Савельев. Стало быть, среди лжи и мракобесия, продажности и насилия, попрания закона и морали есть нечто, чего не купишь и не продашь даже за самую "твердую валюту".
В маленьком городке на Смоленщине, где я родился, затаив дыхание, следили по телевизору за трагическими событиями на Мосфильмовской улице в Москве. Как хотели они, чтобы случилось чудо и воскрес Толя Савельев. Как верили в его бессмертие! Тот далекий, незнакомый полковник в далекой столице, закрывший собой иностранного дипломата, стал символом веры и надежды для моих земляков. Почему? Я и сам поначалу не мог понять.
Все предельно ясно и трагично. Болит у русского человека душа. Неужто погибла Россия в криминале и лжи? Нет, жива. Пока есть еще такие мужики, как Савельев.
Из служебного отчета группы "А".
"По указанию начальника управления снайперы заняли исходные позиции. Автомашина, в которой находились террорист и заложник, с зажженными фарами располагалась во дворе посольства Швеции, слева от входной двери, на расстоянии 10 метров, багажником к стене. В данный момент у преступника находился телефон мобильной связи, переданный ему сотрудником посольства Швеции.
В ходе переговоров с террористом было установлено, что он вооружен гранатой Ф-1 и пистолетом типа ПМ (пистолет Макарова. - прим).
В 2250 под видом сотрудника МВД в контакт с террористом вступил по радиотелефону генерал-лейтенант Д. Герасимов. Полковник А. Савельев, представившись работником МИДа, несколько раз подходил к автомашине и непосредственно вел переговоры с террористом.
В 23.00 полковник А. Савельев убедил террориста произвести обмен шведского дипломата на другое лицо и самостоятельно предложил себя в качестве заложника.
В 23.10 обмен состоялся".
Когда узнали, что я был знаком с Анатолием Николаевичем не один год, попросили - расскажи. Что ж вам поведать о полковнике Савельеве? Каким он был человеком, воином, другом? Как случилось, что пошел под пули сам, а не послал подчиненных? Почему предложил себя взамен дипломата, хотя предварительно обговаривался иной план действий?
Чтобы ответить на эти вопросы, надо многое знать о Герое России, начальнике штаба управления "А" ("Альфа") полковнике ФСБ Анатолии Николаевиче Савельеве - как жил, как служил, что любил и ненавидел, во что верил. Нельзя сказать, что дед и бабуля не любили внука, но рос Толя без отца. Николая Васильевича Сысоева арестовали в 1947 году, из лагеря он уже не вернулся. Правда, в Москве жила мать Толи, но у нее была другая семья. После рождения ребенка взяли к себе родители отца - Сысоевы. Поэтому маленький Толя бабушку звал мамой.
Он окончил школу, авиационный техникум, пришел в Центральное конструкторское бюро машиностроения, потом была армия, работа в НИИ электронно-вычислительной техники. И все- таки он мечтал о другом. Толя знал: до ареста отец служил в Комитете государственной безопасности. Он хотел идти отцовской дорогой. Что же касалось ареста, о причинах его Анатолий ничего не ведал. Так и написал потом в своей первой автобиографии. Добавил, что занимался боксом, брал призовые места на первенстве Москвы и Советского Союза, выполнил норматив мастера спорта СССР. Вот, собственно, и вся биография.
Первым, кто рекомендовал его в органы госбезопасности, был командир войсковой части 35480 майор Сазонов. О сержанте Савельеве он написал много добрых слов. О том, что выдержан и спокоен, добросовестен и честен, физически развит, в строевом отношении подтянут. И надо признаться: сержант того был достоин.
И еще Савельеву майор вписал в характеристику одну необычную для служебных характеристик фразу: "Обладает чувством романтики". И попал в самую точку.
"Подглядел" эту черту в Савельеве и старый, еще с фронтовой поры, кадровик Владимир Иванович Химучин, когда Анатолий Николаевич уже служил в одном из подразделений КГБ. Он и подсказал однажды:
- Толя, набор идет в новую группу. Как раз для тебя.
Савельев пришел, объяснили ему в общих чертах, а он первым делом спрашивает:
- А что там интересного? Все, что рассказали, у меня есть. Я в спецотделении, работаю с оружием, на задержании…
И тогда командир группы "А" майор Бубенин ответил:
- У нас еще интереснее.
- Ну, если интереснее, я согласен.
Так он оказался в первой тридцатке, ставшей родоначальницей известной теперь во всем мире группы антитеррора "Альфа".
Но это случилось в 1975 году. А до этого было три года службы в должности младшего разведчика в 7-м управлении, еще раньше - учеба в спецшколе КГБ, которую он, кстати, закончил на "отлично". Тут все шло исключительно на "пять": и история КПСС, и контрразведывательная деятельность, и дорожное наблюдение, и оперативная техника.
Верно написал в той первой характеристике командир войсковой части майор Сазонов: "Сержант Савельев устойчиво доводит до конца начатое дело".
Эту привычку "устойчиво доводить до конца начатое дело" Анатолий Николаевич пронесет через всю жизнь.
Интересно, что не только общечеловеческие качества, но и черты весьма способного сотрудника спецслужб у Савельева проявятся еще в годы ранней молодости. В его личном деле сохранилась интересная характеристика, подписанная начальником 10-го отдела 7-го управления КГБ полковником Шевяковым. Толя Савельев был тогда еще нештатным сотрудником, но выполнял свои обязанности очень умело.
"В процессе занятий, - пишет Шевяков, - проявлял наблюдательность, хорошую устойчивость, зрительную память. Легко запоминает названия улиц, переулков, различных учреждений. Свободно воспроизводит в памяти увиденное по истечении продолжительного времени.
Правильно делает опознание личности по приметам и по фотокарточке.
Место для наблюдения выбирает удачное, ведет себя естественно, спокойно, может маскироваться, используя окружающую обстановку.
На поисковой работе действует уверенно и целенаправленно".
Подметил начальник 10-го отдела у нештатного сотрудника и еще одно качество, которое будет очень необходимо для Савельева как сотрудника подразделения антитеррора, - смелость.
А вот аттестация на прапорщика Савельева Анатолия Николаевича, разведчика группы "А" 5-го отдела 7-го управления КГБ при Совете министров СССР.
"Товарищ Савельев успешно овладевает программой обучения группы "А". Оперативную и боевую технику, имеющуюся на вооружении в отделе, знает и правильно ее эксплуатирует. Имеет права водителя 3-го класса и допуск "А" к вождению оперативного автотранспорта".
Подписана аттестация начальником группы "А" майором Бубениным.
Заметим, это 1975 год. Прошло меньше года со дня создания группы.
Через два года, в 1977-м, Савельев - уже лейтенант, старший разведчик. В 1978 году Савельев назначен на должность старшего оперуполномоченного. Начальник группы "А" подполковник Зайцев указывает: "Имеет хороший уровень профессиональной подготовки, постоянно его совершенствует.
С отличием окончил курсы обучения по воздушно-десантной подготовке. Умело владеет всеми видами вооружения и техники подразделения, знает их материальную часть".
В следующем году, 1979-м, Савельев "сдал экзамен по программе обучения водителя 1-го класса".
Как свидетельствует аттестация из 1981 года, "…старший лейтенант Савельев Анатолий Николаевич, имея высшее образование - педагогический институт, учится на 7-м факультете Высшей школы КГБ СССР имени Ф. Дзержинского.
За конкретные результаты в работе имеет ряд поощрений, награжден орденом Красной Звезды".
Вообще перечень награждений и поощрений Савельева сам по себе о многом говорит. Так, в 1980 году он получил благодарность "за добросовестное исполнение служебного долга по обеспечению безопасности проведения Олимпийских игр", ценный подарок за "смелые и решительные действия по пресечению в районе посольства США антиобщественной акции, носившей провокационный характер" - это 1983 год.
Потом был Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве. И его безопасность тоже следовало обеспечивать. Судя по всему, Анатолий делал свою работу неплохо. За что и получил поощрение.
Далее следуют благодарности, премии и ценные подарки уже за выполнение ответственных оперативных задач, боевых заданий по освобождению заложников, за смелые и решительные действия при выполнении служебных задач на территории Чеченской Республики.
В 1996 году, к своему пятидесятилетию, полковник Савельев был награжден очень редким, дорогим, потому и желанным подарком для каждого, кто носит погоны, - именным огнестрельным оружием, пистолетом Макарова с комплектом боеприпасов в количестве 32 штук.
В приказе директора ФСБ России от 25 апреля сказано, что именным оружием полковник Савельев награжден "за личные заслуги, мужество и профессионализм при выполнении специальных заданий".
Следующей его наградой станет Золотая Звезда Героя России. Это звание будет присвоено Савельеву посмертно.
Из служебного отчета группы "А".
"После обмена террорист вынудил полковника А. Савельева сесть на водительское сиденье, пристегнуться ремнем безопасности, после чего привязал его веревкой за горло к подголовнику сиденья машины.
В это время продолжалась разработка вариантов плана освобождения Савельева и обезвреживания преступника на месте либо на вероятных маршрутах движения, а также в двух аэропортах города Москвы. Все возможные действия согласовывались с послом Швеции.
В 24.00 террорист вышел на связь по радиотелефону с генерал-лейтенантом Д. Герасимовым и потребовал немедленного удовлетворения своих требований. Террористу было сообщено, что ввиду позднего времени подготовить запрашиваемую сумму затруднительно, но все же возможно. Для этого предпринимаются меры. Террорист согласился ждать.
20 декабря 1997 года в 00.10 автомашина подъехала к воротам посольства. В 00.13 полковник А. Савельев, связанный веревкой, вышел из машины и в течение четырех минут находился возле передней левой двери.
В 00.17 машина вернулась на старое место".
Он пришел первым и ушел последним. На момент его гибели, в декабре 1997 года, в подразделении не осталось никого из первого "бубенинского" набора. Кто уволился в запас по возрасту, кто после событий девяносто первого - девяносто третьего годов. Савельев оставался на своем посту до конца.
Его звали на вполне обеспеченную работу за хорошие деньги, а он все думал о группе, которой посвятил жизнь, о молодых ребятах, которых надо успеть многому научить.
А опыт у полковника Савельева был богатый. По существу, это весь опыт "Альфы". Участие в перевороте в Кабуле в декабре 1979 года и последующие боевые стажировки в Афганистане, командировка в Эфиопию, работа в антитеррористических операциях, вылеты в "горячие точки".
За десять дней до своей гибели полковник Савельев обезвредил террориста, захватившего самолет "Ил-62" в аэропорту "Шереметьево-1".
…Помнится, сидели мы с Савельевым, и я все просил рассказать о лучших его операциях. Был девяносто второй год, и за плечами полковника остался Афганистан, за который получил орден Красной Звезды, "горячие точки" - Баку, Тбилиси, Ереван, а он говорил, что больше всего ему запомнилась маленькая операция у посольства США.
Вот как он рассказывал об этом сам.
"Из всех операций, в которых мне приходилось участвовать, - и с агентурой, и против бандитов, террористов, с оружием и без него, - запомнилась эта. Кажется, был год восемьдесят второй.
Нас вызвали к американскому посольству. Там, напротив, есть десятиэтажный дом. На крыше дома - мужчина, раздевшийся до плавок. Он требовал выезда из СССР и грозил броситься вниз.
Рванули мы наверх, а крыша опасная, крутой скат, в конце - низенькое, хлипкое ограждение. Он сидит на краю крыши, вдалеке стоят милиционеры. Как только мы показались, он сразу пополз вниз и повис на руках. Мол, подойдете - брошусь.
А внизу уже из посольства выбежали американцы, пальцами тычут, фотографируют.
Надо что-то делать.
Подошел я к краю, посмотрел. Впечатление неприятное - высоко. Стал с ним осторожно разговаривать, потихоньку подхожу. Ребята мои в отдалении наготове.
Сотрудники группы "А" Анатолий Савельев (слева) и Григорий Золотовский в командировке в Ереване.
Сел с ним рядом, примерно на вытянутую руку. А тут пожарная машина подъехала, на лестнице - кто-то из наших. Как только показалась машина, он снова напрягся. Я говорю, мол, уезжайте, а сам еще ближе подошел. У края с этой стороны ограждения нет, только жестяной сток, упереться не во что. А он, чувствую, устал, весь потный, дышит тяжело. Пора действовать.
Наша группа тем и отличается от обычного боевого подразделения, что надо самому мгновенно принимать решение. Обстановка быстро меняется, и никто за тебя не решит, не подскажет, не скомандует. Только сам.
Я его хватаю за руку, он разжимает ладони - и вниз. Рука скользит, ползет из ладони. Крикнуть не могу, сигнал подать тоже. Тут уже ребята почувствовали обстановку, прыжком оказались рядом, рванули так, что мужик на конек крыши улетел. Сдали его милиции - и к себе, в подразделение.
Вроде и подвигов не совершали, не стреляли, не воевали, а в памяти этот случай застрял. Сам себе командир, скомандовал - и взял на себя ответственность. Ведь в нашем деле самое негодное, когда много начальников. Правильно Карпухин говорил: мы выезжаем, мы работаем - мы отвечаем. Потому что там, на операции, всегда найдется генерал, который будет командовать. Но отвечать будем мы".
Думаю, что в этом монологе весь Савельев. И неспроста ему запомнилась та, вроде бы несложная, ничем не примечательная операция. Жизнь - тому подтверждение.
Из служебного отчета группы "А".
"В 00.19 террорист набросил на шею Савельева веревочную петлю, между ними возникла борьба, которая продолжилась в течение трех минут. Через некоторое время после этого полковник Савельев почувствовал себя плохо и стал жаловаться на боли в сердце.
Об этом он подал знак поддерживающему контакт сотруднику подразделения.
Учитывая возрастающую агрессивность террориста и ухудшение самочувствия полковника Савельева, оперативный штаб принял решение о возможном силовом завершении операции. Снайперы получили команду в случае отрыва заложника от террориста произвести огонь на поражение преступника, что явилось бы сигналом к началу действий группы захвата.
В 00.30 по требованию террориста с целью снижения агрессивности ему была передана бутылка коньяка. После этого террорист согласился подпустить врача для оказания медицинской помощи Савельеву.
В 00.38 врач 26-й подстанции Скорой неотложной медицинской помощи констатировал сердечный приступ и сделал Савельеву инъекцию.
В 0050 в связи со сложившейся ситуацией террорист потребовал обменять полковника Савельева на сотрудника ФСБ и корреспондента".
Все, кто служил в "Альфе" с Анатолием Савельевым, знали - он страсть как не любил… стрелять. Странно звучит, не правда ли? Ведь Савельев не библиотекарем и не садовником работал. Он служил в подразделении специального назначения.
Тем не менее утверждаю: сотрудник группы "А" стрелял только в исключительных случаях. Даже в ходе боевых операций. Он как-то сказал мне об этом, и диктофонная запись точно воспроизводит его слова. Привожу их в точности.
"И вот самая главная мысль: не следует посылать спецподразделения туда, где надо стрелять. Для этого мы и готовим людей, чтобы они не стреляли, а действовали без выстрелов.
Если нужно палить, бери роту солдат, и они накрошат из автоматов похлеще нашего…"
Он не только так говорил. Он так делал.
Это подтвердил Афганистан. Там Савельев был, как он считал, три раза, на самом деле - четыре. В декабре 1979 года - дважды. Хотя, видимо, эти вылеты в Афганистан и прилеты обратно он счел за одну командировку.
"Для меня Афганистан, - рассказывал Савельев, - начался 11 декабря 1979 года. В нашу группу входили: Шергин, Гречишников, Тарасенко и я.
В свою очередь Изотов, Картофельников, Головатов выехали примерно в то же время, но не напрямую в Афганистан. Они приняли под охрану Бабрака Кармаля и все время были с ним.
Встретились мы с группой Изотова на даче Первого секретаря ЦК компартии Узбекистана Рашидова под Ташкентом. Они еще там оставались, а наш путь лежал в Баграм. Там мы охраняли Сарвари, Ватанджара, Гюляку, Гулябзоя и Нур-Мухаммада-Нура, жили в капонирах, вместе готовили операцию по захвату власти.
Где-то числа 14 декабря должна была начаться операция. Мы уже посмотрели объекты, которые нам предстояло штурмовать. На каждый объект должен был идти один сотрудник группы "А", да еще человек по пять "зенитовцев" давали.
Но 14-го штурм отменили, сказали, ночью 16-го начинаем действовать. Опять отбой.