При резиденции Шептицкого для координации работы по отрыву Украины от Российской империи и создания в ней подконтрольной Вене "монархии" Вильгельма Габсбурга ("Васыля Вышиваного") состоял представитель австрийской разведки полковник Гужковский. Как сообщал российский разведчик, генерал-майор Юрий Романовский (1877–1939 гг., умер в эмиграции в Югославии), в Вене в 1914 г. состоялось закрытое совещание по "украинскому вопросу" с участием представителей военного и дипломатического ведомства Австро-Венгрии, функционеров будущего "Союза освобождения Украины" (СВУ) и митрополита, графа Андрея Шептицкого (что подтвердили исследования современного историка Элизабет Хереш в архивах Вены и Берлина). При этом владыка Андрей в августе 1914 г. разработал наиболее детальный план "переустройства" украинских земель под власть короны Габсбургов.
В документах НКГБ сообщалось, что А. Шептицкий имел мандат на проведение разведывательной работы от Ватикана (изъятый российской контрразведкой при его аресте во Львове 19 сентября 1914 г. и возвращенный ему Временным правительством России в 1917 г.). По предложению министра юстиции А. Керенского, 29–31 мая 1917 г. был созван собор Российской греко-католической церкви (РГКЦ), на котором назначен экзархом в России иеромонах-студит Леонид Федоров.
"Князь церкви" и спецслужбы рейха
Учитывалось и то, что 5 июля 1941 г. митрополит Андрей обязал духовенство провозглашать "многолетие победоносной немецкой армии". Как утверждал на допросах в отделе контрразведки СМЕРШ 2-й гв. танковой армии (лето 1945 г.) попавший в советский плен начальник отдела абвер-ІІ Берлинского военного округа полковник Эрвин Штольце, "во время оккупации Украины офицер отдела абвер-ІІ, работающий во Львове, доктор Ганс Кох донес мне, что им в нашей работе используется митрополит Шептицкий". Позднее капитан А. Кох организовал во Львове личную встречу шефа абвера адмирала Вильгельма Канариса с Предстоятелем украинских греко-католиков. От абвера при А. Шептицком состоял капитан Вагнер, от ОУН (А. Мельника) – агент гестапо Вергун.
Митрополит А. Шептицкий благословил солдат немецкого батальона "Нахтигаль", укомплектованного украинскими националистами: "…Приветствуем освободительницу нашу немецкую армию и ее вождя Адольфа Гитлера. …Просим Всевышнего о победе немецкого оружия над большевизмом. Начинайте с Богом!" 1 июля 1941 г. он же обратился к духовенству и верующим с пастырским письмом, где вермахт также именовался "освободителем". Митрополичий ординариат организовал систематический сбор информации о сторонниках советской власти, для чего в 1942 г. священникам УГКЦ разослали соответствующую анкету. 23 сентября 1941 г. лично поздравил А. Гитлера со вступлением немецких войск в Киев: "сердечные поздравления по поводу овладения столицей Украины златоглавым городом на Днепре – Киевом". В фюрере, отмечал иерарах, он "видит победоносного полководца несравненной и славной германской армии". Украинский народ, по его словам, "вверяет полководческому и государственному гению свое народное будущее при введении нового порядка в Восточной Европе".
В апреле 1943 г. владыка Андрей в радиообращении призвал молодежь ехать на работы в Германию, и добросовестно трудиться даже в религиозные праздники. Часть греко-католического клира звала "не жалеть детей своих во имя победы над большевизмом. Высылайте молодых наших в Великую Германию. Там станут они добрыми специалистами, приобщатся к европейской культуре, …ничего плохого в рейхе с ними не случится". Митрополит благословил солдат-украинцев 14-й дивизии войск СС "Галичина", созданной в 1943 г. из добровольцев, УГКЦ выделила для нее группу капелланов со главе с богословом, профессором Василием Лабой.
Однозначную позицию первосвященник УГКЦ занял в ноябре 1943 г. На созванном им архиепархиальном соборе он призвал клир принять меры к тому, чтобы украинские национальные силы в связи с наступлением Красной армии объединились для борьбы с "коммунистическими силами", создали единый блок для борьбы с советской властью. Уже в 1945 г. на допросах арестованные НКГБ митрополит И. Слепой и епископ Чарнецкий назвали до 25 имен священников-униатов, ушедших в УПА или активно помогавших националистическому подполью, сообщили об организованном И. Слепым в конце 1944 г. подпольном госпитале для раненых повстанцев в Уневском монастыре ордена Студитов, нелегальной школе диаконов при Львовской духовной семинарии, где бойцы УПА находились по фиктивным документам. Епископ Чарнецкий признал немалую роль духовенства в том, что, по его словам, "украинское националистическое движение переросло в последнее время в дикий национализм".
Обстоятельные показания о политике Германии и действиях ее спецслужб по отношению к Греко-католической церкви содержались в протоколах допросов руководителя подразделения по вопросам религии и культуры СД в Галичине Герберта-Эрнста Кнорра, находившегося после ареста в Следственной части МГБ УССР. В декабре 1947 г. отдел "О" МГБ УССР обратился к руководству ведомства за разрешением допросить гитлеровского контрразведчика по заранее составленному чекистами-"религиоведами" вопроснику. В последнем содержались вопросы об использовании нацистами религиозных организаций Украины в период оккупации, их политике по отношению к конкретным ведущим конфессиям, агентурной работе в религиозной среде, а также конкретные вопросы в этой сфере.
На одном из допросов (21 января 1948 г., с участием заместителя главы МГБ УССР генерал-майора Попереки) Г. Кнорр заявил: "Национал-социализм был непримиримым врагом христианства, а отсюда и всех религиозных организаций", видя в них серьезного конкурента на пути установления тотального контроля над людьми, не признающего расового неравенства. Беспокоило Германию и влияние Ватикана в мире. Хотя изначально религиозные вопросы были отнесены в компетенцию министерства по делам религии, оно проявило, по словам Кнорра, "бессилие" (до 80 % немцев тяготели к религии), и конфессиональные вопросы передали гестапо (контрольно-репрессивные функции) и СД (по сути, политической разведке и контрразведке, подчиненной с 1939 г. Главному управлению имперской безопасности). "СД, – показал ее бывший сотрудник, – через свою агентуру включалась в церковную жизнь и руководила церковными организациями", насаждала расколы и разложение в конфессиональной среде, компрометировала религиозных деятелей.
На оккупированных территориях СССР, свидетельствовал нацист, поначалу имитировалось покровительство рейха религии и развитию церковной жизни, поскольку "массы еще преданы церкви, …немцы еще не чувствовали себя настолько сильными, чтобы объявить себя вне церкви и религии вообще", хотя конечной целью оставалась ликвидация всех религиозных организаций.
Что же касается Западной Украины, отмечал гитлеровец, то немцы знали, что Греко-католическая церковь являлась "наиболее влиятельной религиозной организацией в жизни народа Галиции", а "митрополит Шептицкий был не только церковным князем, но и политическим руководителем. Его можно назвать некоронованным королем". По отношению к УГКЦ гитлеровцы стали проводить "подчеркнуто мнимо-дружественную политику", оказывали финансовую помощь, разрешили богослужение так, как оно велось до 1939 г., однако строго ограничили массовые религиозные мероприятия прилегающей к храмам территорией.
Раз в месяц высокопоставленный сотрудник спецслужбы проводил личные, с глазу на глаз, встречи с владыкой Андреем, узнавая от него о настроениях духовенства, передавая ему указания оккупантов о воздействии на клир для воспитания его силами населения в прогерманском духе, агитации за отправку молодежи на работы в Германию. "Все требования, которые я передавал Шептицкому в отношении отдельных мероприятий, направленных на укрепление немцев в Галиции, Шептицкий выполнял. Он оказывал влияние на духовенство, которое, в свою очередь, вело профашистскую агитацию среди населения Галиции". Приводились примеры содействия клира УГКЦ в организации сдачи крестьянами сельхозпродукции, наборе в дивизию Вафен-СС "Галичина". Хотя "Шептицкий внешне лояльно относился к немцам и выполнял наши требования", указал Кнорр, "все же СД не доверяла ему", поскольку митрополит вошел в украинские общественные организации и поддерживал активные контакты с националистическим движением.
В конце 1943 г. СД подставила А. Шептицкому своего агента, главного редактора французской газеты "Пари суар", профессора Ренэ. Владыка в беседе с "хорошим французом" откровенно критиковал "лживое дружелюбие немцев", заявил, что фашисты – куда большие враги церкви, нежели Советы, действуют более утонченно. Однако Красная армия скоро будет стоять у ворот Львова, а "Европа станет большевистской". "Конспиративная работа Шептицкого известна СД", – подчеркнул доправшиваемый, но арестовывать его опасались из-за неминуемых народных волнений.
Сотрудник СД пояснил, что немецкие спецслужбы блокировали стремление верхушки УГКЦ к объединению Греко-католической и Православной церквей, не желая образования "национального религиозного объединения", и одновременно стремились оторвать УГКЦ от Ватикана.
СД и отдел 4-Н гестапо, заявил Кнорр, энергично вели агентурно-вербовочную работу среди духовенства и протестантских течений (ряд из них были усилиями СД слиты). Среди известных ему агентов СД контрразведчик назвал канцлера митрополита Шептицкого – Галянта (сотрудничал с СД с начала 1942 г.), настоятелей монастырей ордена Василиан – в Жовкве Евгения Тымчука, в Дрогобыче – Лучинского (его Кнорр вербовал лично в 1942 г.), канцлера Станиславской епархии Бойчука, священника Гавриила Костельника (о нем контрразведчик свидетельствовал на допросах отдельно, что затем МГБ пыталось использовать для вербовки Костельника незадолго до его убийства боевиком ОУН 20 сентября 1948 г.).
"Холодная война" разгорается
В целом же послевоенная позиция советской спецслужбы по отношению к греко-католикам оставалась неприязненной. Клир УГКЦ прямо обвинялся советской спецслужбой в соучастии в разведывательной работе Ватикана. В ориентировке от 31 мая 1945 г. № 56/д (по униатским монастырям) С. Савченко утверждал, что в обителях УГКЦ укрывают "разведывательные кадры, агентуру Ватикана", членов ОУН и польских националистов, монастыри снабжают подполье одеждой, продовольствием и медикаментами. Игуменов именовали "опытными разведчиками, воспитанными руководителем разведки Ватикана неким Тиссераном". Приводился пример женского монастыря при больнице Шептицкого (львовская больница № 3), чьи сестры прошли подготовку в иезуитской школе в Бельгии, занимались лечением раненых бойцов УПА, "окружая их заботой и вниманием", заготавливали для повстанцев медикаменты и перевязочные средства.
Кроме того, повышенное внимание уделялось выявлению связей УГКЦ с подпольем ОУН (С. Бандеры), немало лидеров которой вышло из семейств священников-униатов. Уже 12 июня 1945 г. НКГБ УССР оповестил областные управления о выявлении, в ходе оперативной разработки членов Провода ОУН(Б) "Берлога", "неопровержимых доказательств" "тесной связи" клира УГКЦ "с подпольем ОУН – УПА, которому они оказывают всяческую помощь и содействие в вооруженной борьбе с советской властью". Шла речь об укрытии в храмах оружия, агитации с амвонов за помощь антисоветскому вооруженному подполью, проведении богослужений в повстанческих отрядах, налаживании связей отдельных священнослужителей с Проводом ОУН.
Как ценную информацию контрразведчики оценили факт задержания в январе 1945 г. в Словении штабом 9-го корпуса Народно-освободительной армии Югославии курьера ОУН с Западной Украины Романа Мировича ("после первичного допроса, в силу сложившихся обстоятельств, расстрелянного"). Мирович по заданию одного из руководителей ОУН(Б), генерального секретаря иностранных дел Украинской главной освободительной рады Николая Лебедя доставлял в Рим письма Провода ОУН Ватикану, итальянскому и английскому правительствам. Ему же поручалось попасть в Лондон, добиться разрешения на приезд туда делегации украинских националистов.
Определенный материал о "мирских" операциях Ватикана стал поступать из союзных СССР стран Восточной Европы. В 1945 г. был задержан при переходе советско-чехословацкой границы эмиссар Ватикана Колакович (ранее сотрудничавший с гестапо по линии вывления коммунистического подполья). Он имел поручения по установлению контактов с вооруженным подпольем ОУН(Б), определению объемов необходимой ему помощи. В самой Чехословакии (где в 1949 г. вышла книга "Заговор Ватикана против Чехословацкой Республики") нейтрализовали созданую при помощи местного духовенства и с санкции Ватикана информационно-курьерскую линию, связавшую ОУН в Галичине и американскую зону оккупации в Германии. Опорными пунктами линии служили в том числе резиденция епископа Павла Гойдича (Словакия), женский монастырь и униатская церковь в Праге.
В 1950–1951 гг. в стране прошли судебные процессы над тремя католическими епископами-словаками, священниками и монахами, иезуитами, обвиняемыми в том числе в разведывательно-подрывной деятельности в пользу Ватикана, хранении оружия и тайных радиостанций, предоставлении убежищ антикоммунистическим повстанцам, антиправительственной пропаганде. Громкий судебный процесс в 1952 г. состоялся в Польше над участниками "шпионской организации в Кракове" во главе с ксендзом Юзефом Лелито, якобы связанным с американским разведывательным центром в Мюнхене.