В результате бой превратился в "висение на хвосте" – самое нудное и самое безрезультатное занятие, тем более что эсминцы, используя свое превосходство в скорости, постепенно отрывались от крейсеров. Во время погони они отстреливались из кормовых орудий и, как ни странно, добились большего успеха, чем крейсера. Сначала в "Моришиес", а потом в "Диадем" попало по одному снаряду, которые не причинили особого вреда, но на "Диадеме" все-таки погиб один человек. Вскоре эсминцы оказались под защитой береговых батарей, и крейсера прекратили погоню. Результаты боя оказались совершенно неудовлетворительными для англичан, их крейсера в очередной раз показали скверную подготовку артиллеристов. Там, где они не успевали расстрелять весь боезапас, успеха ждать не следовало.
Так завершились дуэли крейсеров с эсминцами в европейских водах. Мы совершенно сознательно выносим бои при проводке конвоев в отдельную главу, так как они имеют свою специфику – корабли сопровождения лишены возможности использовать скорость, так как связаны задачей прикрывать тихоходные транспорты.
Что же можно сказать о результатах? Во-первых, обращает внимание на себя тот факт, что крейсера одерживали свои победы, используя исключительно артиллерию. С одной стороны, это понятно, но ведь, с другой, – англичане ставили на все свои корабли торпедные аппараты. Если американцы в боях на Соломоновых островах их не имели, им следовало благодарить за это лишь ошибочные воззрения собственного министерства флота, японские крейсера охотно стреляли торпедами налево и направо. Однако, с другой стороны, знаменитые 609-мм "Лонг лэнсы", на голову превосходившие любые другие торпеды, имел только японский флот, что также многое объясняет.
В целом, можно сказать, что крейсера выиграли матч по очкам, не одержав ни одной решительной победы и пропустив при этом пару очень болезненных ударов. Исключение – бой крейсера "Аякс" 12 июля 1940 года. А ведь все шансы были на их стороне. Так что больше, чем тройку с плюсом, по этому предмету крейсера не заслужили.
Ну, и самая эффектная стычка, известная даже не столько своим результатом, сколько эффектной радиограммой, состоялась у берегов Малайи в 1945 году. Этот бой выиграла британская 26-я флотилия эсминцев, состоявшая из новых кораблей типа "V". В нее входил "Сомарец", которым командовал капитан 1-го ранга Пауэр, а также "Венус", "Вираго", "Верулам" и "Виджилент".
В начале мая Восточный флот вышел в море на поиски тех японских судов, которые еще рисковали остаться в этих водах. К этому времени от некогда грозного флота японских тяжелых крейсеров остались жалкие ошметки – всего 5 кораблей, причем только 2 из них в боеспособном состоянии. Это была 5-я эскадра, в которую входили "Хагуро" и "Асигара". Именно эти корабли доставляли снабжение японским гарнизонам на Андаманских островах, так как транспортов для этой цели просто не осталось. И точку в этой истории поставили англичане.
14 мая "Хагуро" под флагом командира 5-й дивизии вице-адмирала Хасимото покинул Сингапур в сопровождении эсминца "Камикадзэ". Перехватить японские корабли должно было Оперативное Соединение 61 в составе линкоров "Куин Элизабет" и "Ришелье", крейсеров "Роялист", "Камберленд" и "Тромп", эскортных авианосцев "Хантер", "Хедив", "Шах" и 8 эсминцев 11-й и 26-й флотилий. Самолет с эскортного авианосца "Шах" обнаружил крейсер противника, хотя на самом деле искал транспорт "Куросио Мару".
Командир соединения отправил на поиски 26-ю флотилию, и 15 мая уточнил задачу гениальной по своей лаконичности радиограммой. Контр-адмирал Паттерсон передал: "От командира 5 ЭКР командиру 26 ДФЛ. Вы должны уничтожить вражеские корабли перед возвращением". Британские адмиралы рассматривали уничтожение тяжелого крейсера флотилией, но, по сути, дивизионом эсминцев как нечто рутинное, не заслуживающее особого упоминания. Мимоходом, "перед возвращением".
Капитан 1-го ранга Пауэр изменил курс и увеличил скорость, его эсминцы спускались по Малаккскому проливу строем фронта, чтобы не упустить японцев. Кстати, эти эсминцы в ноябре 1944 года вместе с крейсерами "Кент" и "Беллона" участвовали в разгроме немецкого конвоя у берегов Норвегии.
Ночь была очень темной. Небо затягивали тучи, временами обрушивались дождевые шквалы, которые промочили вахтенных до нитки. В 22.00 на кораблях сыграли боевую тревогу, команда заняла боевые посты. И в 23.45 на экране самого северного в шеренге эсминца "Венус" появилась отметка. Хотя в период муссонов радар частенько выкидывал самые неожиданные фокусы, Пауэр повернул флотилию на перехват. У него были основания, сначала оператор радиолокатора принял эту отметку за сигнал, отраженный от берега, и даже запросил мостик, чтобы уточнить ситуацию. Через пару минут после полуночи оператор радара "Сомареца" подтвердил, что на расстоянии 44 000 ярдов на севере находится некая цель. За кормой первой крупной цели появилась вторая, более мелкая. Все, вместе взятое, походило на крейсер, сопровождающий эсминец.
"Хагуро" обнаружил британские эсминцы примерно в это же время, но так как 26-я флотилия оказалась южнее, японцы решили, что это могут быть свои корабли. Вдобавок штурман "Хагуро" капитан 2-го ранга Ота лишь недавно прибыл на корабль и не знал Малаккский пролив, поэтому крейсер держал скорость всего лишь 21 узел.
Ситуация складывалась для Пауэра исключительно благоприятно, противник шел прямо в расставленную западню. Японцы подняли тревогу в 00.50, когда было уже слишком поздно. Наблюдатели "Хагуро" обнаружили эсминцы визуально на расстоянии около 95 кабельтовых, подтвердив свою великолепную выучку, но вахтенный офицер допустил грубейшую ошибку, ничего не предприняв. Когда до крейсера оставалось около 10 000 ярдов, он внезапно начал сигналить прожектором, запрашивая опознавательные, но было уже поздно, а потом почему-то повернул прямо на противника.
Конечно, англичане пытаются представить дело так, словно "Хагуро" открыл огонь из всех орудий и превратился в огнедышащий вулкан, хотя на самом деле он дал лишь пару залпов из башни № 1, так как башня № 2 была повреждена еще со времени боя за Лейте 25 октября прошлого года. Эсминцы начали отчаянно маневрировать, так как относительная скорость сближения составила около 60 узлов. Более того, "Сомарец" и "Камикадзэ" даже едва не столкнулись, капитану 1-го ранга Пауэру пришлось уклоняться от вражеского эсминца. Какой-то юморист, по слухам, даже крикнул: "Вперед, на абордаж!"
В 01.08 "Сомарец" сам открыл огонь по крейсеру, но при этом сам получил попадание. Один снаряд пробил дымовую трубу, оставив огромную рваную дыру, но не взорвался. Другой снаряд попал в середину корпуса эсминца, разворотив борт, англичанам повезло, что это был 127-мм снаряд, если бы в эсминец влетел 203-мм, все повернулось бы иначе. Он также разорвал несколько паропроводов, и горячий пар со свистом начал вырываться наружу. Все лампы погасли, а в пробоину хлынула вода. "Сомарец" накренился и начал терять скорость. Однако в 01.13 он выпустил 8 торпед, а практически сразу за ним торпедный залп дал "Верулам", которому уже никто не мешал. Бой превратился в настоящую свалку, восстановить ход которой было очень трудно. Эсминцы метались на полном ходу, вражеский крейсер тоже резко маневрировал, пытаясь увернуться от десятков торпед, разрезающих воду.
Но в этот момент японский крейсер получил два попадания торпедами, получил крен 30 градусов на левый борт и потерял ход. Ему сразу стало не до англичан. В 01.25 свои торпеды выпустил "Венус", а через две минуты – "Вираго", который получил приказ Пауэра добить крейсер. Англичане утверждают, что первый эсминец добился одного попадания, а второй еще двух. С него даже видели, как крейсер сел в воду по самую палубу.
На крейсере вспыхнули сильнейшие пожары, его окутал густой дым, но "Хагуро" упрямо держался на плаву. Схватка, как мы отмечали, была совершенно хаотичной, и англичане в горячке боя едва не торпедировали "Венус", который с трудом уклонился от двух торпед. Следующий удар нанес "Виджилент", который выпустил 8 торпед в 01.51 и добился одного вероятного попадания. Последние 2 торпеды выпустил "Венус" с дистанции 500 ярдов, они попали в цель, и "Хагуро" затонул на глазах у англичан. Оператор асдика утверждал, что слышал, как крейсер разломился на куски уже под водой.
Капитан 1-го ранга Пауэр приказал поднять спасшихся японцев, но при этом не задерживаться на месте более 10 минут, но англичане утверждают, что не нашли ничего, кроме плавающих обломков. Это самый темный момент в истории, так как эсминец "Камикадзэ", прибывший на место боя уже днем, подобрал 320 человек из 1200 человек экипажа. Среди пропавших были вице-адмирал Хасимото и командир крейсера капитан 1-го ранга Сугиуэрта. На "Сомареце" погибло всего два человека.
После окончания боя флотилия Пауэра построилась в кильватерную колонну и двинулась в обратный путь. Примерно в 02.00 капитан 1-го ранга Пауэр радировал командующему Восточным флотом: "Потоплен вражеский крейсер. Эсминцы целы. Выведено из строя одно котельное отделение на "Сомареце". Остальные корабли повреждений не имеют". Так завершился последний бой крейсеров с эсминцами.
Дела конвойные
Как ни странно, но борьба крейсеров против конвоев разыгралась совсем не на просторах Атлантики, большинство наиболее драматических эпизодов имели место в более чем ограниченных водах Средиземноморья. Главными действующими лицами стали британские крейсера, выступавшие и как защитники, и как истребители конвоев, и великолепно справившиеся с обеими задачами, между прочим! Но при этом единственная крейсерская дуэль в абсолютно чистом, дистиллированном виде состоялась все-таки в Атлантике.
Единственным из германских крейсеров, кто сумел совершить поход в Атлантику, стал "Адмирал Хиппер". Конечно, рейд "Адмирала Шеера" более продолжителен и более примечателен, но этот корабль все-таки относится к Panzerschiff’ам, а не к крейсерам и потому рассмотрению в данной книге не подлежит. Рейдам немецких тяжелых крейсеров мешала недоведенная машинная установка, склонная к частым поломкам, к тому же выяснилось, что дальность плавания крейсеров совсем не соответствует требованиям, предъявляемым к океанскому рейдеру. Поэтому надо считать удачей, что "Хипперу" вообще удался хотя бы один поход, пусть это и произошло аж с четвертой попытки.
Летом 1940 года "Хиппер" совершил вылазку в приполярную Атлантику, но его добычей стал всего лишь один норвежский танкер. Вторая попытка имела место в сентябре, но теперь поход фактически не состоялся. Из-за поломки турбины крейсер добрался только до Бергена, после чего был вынужден вернуться в Германию для ремонта. 30 ноября неудачливый корсар отправился в свой третий поход. На этот раз ему сопутствовала относительная удача – машины сломались не сразу, а плохая погода позволила проскочить мимо английских дозоров в приполярную область. Но турбины крейсера опять показали свой норов, и поход пришлось прервать. Однако на этот раз командир "Хиппера" капитан 1-го ранга Майзель решил возвращаться не в Германию, а в Брест. При этом несколько попыток перехватить британские конвои завершились неудачей, лишь вечером 24 декабря радар "Хиппера" обнаружил множество целей. Это был конвой WS-5A, который следовал на Средний Восток. На кораблях конвоя находились около 40.000 солдат, вдобавок в его составе находился авианосец "Фьюриес" – увы! – превращенный в авиатранспорт, а потому не способный поднять хоть один самолет. Но кроме него транспорты сопровождали тяжелый крейсер "Бервик" и легкие крейсера "Бонавенчер" и "Дьюнедин".
Майзель предполагал, что встретил обычный конвой со слабым охранением, и решил атаковать его уже в светлое время суток. Правда, в 01.53 он выпустил 3 торпеды по показаниям радара, но, естественно, промахнулся. В 06.08 немецкий крейсер пошел на сближение с конвоем, где его ждал неприятный сюрприз. В сумерках мелькнул характерный трехтрубный силуэт, означавший, что конвой сопровождает один из британских тяжелых крейсеров. Сначала Майзель собирался выпустить по нему все 6 торпед из аппаратов правого борта, но потом были замечены другие корабли эскорта, и приказ был отменен. Все эти колебания и размышления привели к тому, что дистанция сократилась, и в 06.39 "Хиппер" открыл огонь. При этом почти сразу 105-мм орудия перенесли огонь на транспорты, повредив "Эмпайр Трупер" и "Арабистан".
"Бервик" открыл ответный огонь через 2 минуты, а легкие крейсера сразу бросились ему на помощь. Майзель принял их за эсминцы и круто отвернул в сторону, ведя огонь лишь кормовыми башнями. "Бервик" погнался за ним, но бой ненадолго прервался из-за отвратительной видимости. В 06.51 немцы снова заметили "Бервик" на расстоянии всего 8000 ярдов и опять открыли огонь. На сей раз их стрельба была гораздо более удачной. В 07.05 снаряд пробил тонкую броню башни "Х" и улетел дальше, не взорвавшись, но башня вышла из строя. Через три минуты второй снаряд сделал пробоину на ватерлинии под башней "В", затем последовали еще два попадания. "Бервик" не сумел добиться ни одного попадания, хотя после боя немцы нашли на борту несколько осколков. Но здесь налетел очередной дождевой шквал, и противники разошлись. "Хиппер" отправился в Брест, по пути сумев потопить один транспорт.
После недолгой стоянки во французском порту 1 февраля "Хиппер" снова вышел в море. И опять поход превратился в сплошные дозаправки, хотя в промежутках между ними 12 февраля "Хиппер" сумел отличиться. Он натолкнулся на конвой SLS-64 из 19 транспортов, не имевших никакого охранения. Снова Майзель долго колебался и решался, но в 06.18 рискнул-таки атаковать конвой. Используя артиллерию и торпеды, "Хиппер" сумел потопить 7 транспортов и еще 4 повредить, однако в 07.40, когда были израсходованы торпеды и почти все фугасные снаряды, бой был прекращен. "Хиппер" направился обратно в Брест, куда прибыл 14 февраля. А сейчас внимание! За две недели похода немецкий крейсер дозаправлялся топливом 7 раз. Вот такой из него рейдер получился.
На Средиземном море оба противника пытались действовать в классическом стиле, держа в уме классические каноны. Как это ни странно, но в авиационную эпоху британские и итальянские адмиралы делали ставку исключительно на главный калибр линкоров. Наверное, для этого имелись причины. Ведь Реджиа Марина не имела авианосцев вообще, а те авианосцы, которые попадали под командование адмиралов Каннингхэма и Сомервилла, имели более чем сомнительную боевую ценность. Нет, сами корабли были не так уж и плохи, но вот их самолеты… Недаром иногда можно было слышать довольно странную команду: "Замечены вражеские самолеты, убрать истребители в ангар!" Действительно, ничего хорошего от имевшихся в начале войны истребителей ждать не приходилось. Практически не использовались даже бортовые гидросамолеты-разведчики. Поэтому мы видим привычную картину прошлой войны: отряд крейсеров-разведчиков, за ним линкоры в охранении эсминцев. Разумеется, о масштабах Ютландского боя уже мечтать не приходилось, отряды получались ма-аленькие, но все было, как положено. Именно так начинались бои у Пунта Стило, мыса Теулада и даже у Матапана. Но самое парадоксальное при этом, что нам придется очень постараться, чтобы вспомнить чисто крейсерские бои.
Один из таких боев произошел практически сразу после начала войны у северного побережья Крита, точнее, у мыса Спада. Командование итальянского флота отправило 2-ю дивизию крейсеров – "Банде Нере" и "Коллеоне" – на Додеканезские острова, приказав по дороге поискать британские танкеры в Эгейском море. Итальянская разведка сообщила, что несколько этих кораблей покинули румынские порты и прошли через Босфор. Крейсера контр-адмирала Фердинандо Касарди покинули Триполи 17 июля и сразу были замечены британскими самолетами-разведчиками. Сами же итальянцы не сумели наладить авиаразведку. Касарди не стал поднимать гидросамолеты из-за сильного волнения на море, а с береговыми аэродромами связь установить не удалось.
В результате итальянцы нашли совсем не то, что искали. Они столкнулись с британской эскадрой, которая состояла из легкого крейсера "Сидней" и 5 эсминцев. Этот отряд патрулировал в Эгейском море, прикрывая конвой из Порт-Саида в Грецию. 19 июля рано утром итальянские крейсера вошли в пролив Антикитера. Касарди приказал подготовить абордажные партии, уже предвкушая встречу с британскими танкерами. Но вместо них в 06.17 итальянцы заметили 4 эсминца 2-й флотилии. После некоторых колебаний Касарди приказал начать погоню, но в то же время он совсем не собирался сокращать дистанцию, опасаясь ответного огня. Странная точка зрения. Конечно, первая серия крейсеров типа "Кондотиери" имела скорее символическое бронирование: пояс 25 мм и палуба 20 мм, но ведь эсминцы не имели его вообще! По водоизмещению эти крейсера были втрое больше эсминцев, про разницу в вооружении мы уже не будем говорить. Словом, предосторожности адмирала Касарди выглядели заведомо излишними.
В 06.27 итальянцы открыли огонь с дистанции 17 500 метров. Британские эсминцы немедленно повернули на север, навстречу "Сиднею", и дали полный ход. Крейсера типа "Банде Нере", по справочникам, могли развить скорость до 42 узлов, но это типичный пример бумажных характеристик, в действительности их скорость была много ниже. И все-таки итальянцы дали 32 узла, против 30 узлов эсминцев, однако погоня велась так умело, что дистанция увеличилась до 24 000 метров.
Северная часть горизонта была затянута дымкой, вдобавок англичане поставили дымзавесу, поэтому итальянские крейсера попаданий не добились. И крайне неприятным сюрпризом для них стали оранжевые вспышки на севере. В 07.30 "Сидней" дал первый залп с дистанции около 18 000 метров. В 07.31 в ангар "Банде Нере" попал снаряд, который убил 4 человек. Касарди сначала повернул на параллельный курс, но плохая видимость помешала ему правильно оценить силы противника. Сам адмирал позднее писал: "Мы могли видеть только вспышки, и ничего более. Мы не видели силуэтов и не могли определить даже число кораблей". В результате итальянский адмирал решил, что столкнулся с двумя крейсерами: типа "Манчестер" и типа "Сидней". Такая дуэль была заведомо безнадежной для него, и в 07.40 он повернул на юго-запад, опасаясь, что его прижмут к берегу Крита. Как раз в этот момент британские эсминцы выпустили торпеды на авось с целью удержать итальянцев на расстоянии, шансы на попадание с дистанции около 18 000 метров были, конечно, нулевыми.
Итак, началась погоня, которая всегда становится делом долгим и утомительным, если встретились корабли с примерно одинаковой скоростью, как было в данном случае. Теперь уже итальянцы пытались оторваться, прикрываясь дымовыми завесами. Однако по неизвестным причинам скорость "Банде Нере" упала до 29 узлов, и расстояние между противниками сохранялось неизменным. Кстати, это означает, что и "Сидней" не сумел дать свои штатные 32 узла.