Для генерала Итагаки и части № 82 эта весна была напряженной. Капитаны судов, не раз совершавших плавание по южным морям, делились в Тайхоку своим опытом. Горные инженеры, работавшие в Малайе, чертили наброски карт. Японских парикмахеров, проживавших в Сингапуре, быстро обучили радиосвязи и снабдили рациями. Директор тайваньского банка составлял обзоры финансового положения стран Юго-восточной Азии.
К началу лета оставалось еще решить лишь несколько специальных задач, которые имели важное значение на первом этапе кампании, при захвате Малайи и особенно Сингапура, представлявшего ключевую позицию для последующего прыжка па Малайский архипелаг и в Индийский океан.
Из Шаньси (Китай) прибыл майор Асида, обладавший, несмотря на молодость, немалым опытом военного шпионажа. После специальной процедуры, длившейся несколько дней, кожа его приобрела темный оттенок. Хирурги специально нанесли ему ранения, которые при поверхностном осмотре напоминали гнойники. Асиду одели в лохмотья, обули в стоптанные башмаки, а затем забросили на побережье Таиланда, откуда он под видом то нищего, то чернорабочего, рикши или кули пробирался в район Сингоры (Сонгкхла) и Паттани. Специалисты считали эту - таиландскую - часть побережья Малакки особенно удобной для высадки войск.
Майор Асида основательно разведал таиландское побережье. Затем он перешел границу Малайи и так же тщательно обследовал северные провинции Кедах, Перак и Келантан. Когда его подробный доклад - со схемами и таблицами, с описанием порядка караульной службы в английской армии и системы береговых укреплений - лег на письменный стол Итагаки, генерал даже потер руки от удовольствия. Его предположения подтвердились. Если армия высадится у Сингоры или Паттани, она наибыстрейшим образом сможет пробиться в северные провинции Малайи. Если же одновременно произвести в районе Кота-Бару высадку крупного десанта, противник окажется в огромных клещах, из которых ему придется поспешно вырываться, а тем самым открыть путь японским войскам. А дальше - продвижение по немногим проезжим дорогам в джунглях, по узким тропам и вдоль обоих побережий с целью погнать все английские войска в Малайе на юг, к Сингапуру.
Японцы уже давно знали, что этот мощнейший бастион у входа в Тихий океан имел уязвимое место: все его тяжелые орудия были нацелены на море. С суши же, где он узким руслом Джохорского пролива был отделен от Малаккского полуострова, укреплений почти не было.
По решению японского генерального штаба Сингапур был избран первой важной целью. Овладение им решало исход дальнейших операций в направлении Голландской Индии, Бирмы и Индии. Но путь к Сингапуру шел от Сингоры, Паттани, Кота-Бару через Малайю. Таков был итог всех стратегических выкладок. Итак, жребий брошен.
Оставалось лишь подготовить армию к гигантскому захватническому походу. Токио торопил. Итагаки не стал медлить. Он полетел в столицу и развернул перед нетерпеливыми генералами верховного командования оперативную карту. Несколькими штрихами он отметил на ней районы сосредоточения войск на исходных позициях. Указал и ряд районов, где императорская армия должна была еще летом провести большие маневры, чтобы приспособиться к тропическим условиям. Они находились на захваченном Японией китайском острове Хайнань и охватывали территорию примерно в тысячу квадратных километров.
Генерал Итагаки получил похвалу генералитета за проделанную подготовительную работу, по в душе его радости не было. Деятельность его подходила к концу. Итак, скоро армии выступят в поход. По намеченным им путям, с рекомендованными им вооружением и транспортными средствами, А он вернется к своему унылому письменному столу. Кто вспомнит о части № 82 и генерале Итагаки, думал он, когда флаг с восходящим солнцем взовьется над Сингапуром и победители запоют гимн победы…
Туда, где идут теплые дожди
Робин Кларк бросил газету на софу и обвел комнату недовольным взглядом. В это время он обычно принимался за уборку. На чайном столике стояла грязная посуда, лежали остатки завтрака, валялись куски хлеба. Рядом, в мастерской, бубнило радио. Мария никак не привыкнет, уходя из дома, выключать проклятый ящик.
Когда Кларк увидел ее впервые, она была застенчивой молодой женщиной. С небольшим чемоданчиком из свиной кожи она стояла в хвосте длинной очереди австрийских эмигрантов. Кларк обошел очередь, вглядываясь в лица людей, бежавших от немецких фашистов и теперь искавших убежища в Англии. Молодая черноволосая женщина показалась ему подходящим объектом для интервью, которое он должен был сделать для газе- ты "Ивнинг Миррор". Она была хорошо одета, носила скромные украшения и при этом выглядела как раз такой одинокой, потерявшей цель в жизни и почву под ногами, какой и должна выглядеть настоящая эмигрантка в глазах читателей английских газет,
- Вы говорите по-английски? - попробовал он заговорить и был совершенно обескуражен, когда она без малейшего иностранного акцента ответила вопросом на вопрос: не может ли он принести ей стул?
Кларк подал знак фотографу, торчавшему у дверей:
- Принеси, А потом сфотографируй эту даму. Вы позволите?
Она не возражала. Она вообще не имела ничего против газетчиков. Наоборот, немного "паблисити" ей не повредит. Фотограф сделал снимок, и она опустилась на принесенный стул. Время от времени она пододвигалась вместе со стулом в очереди, а в промежутках отвечала на вопросы Кларка, внимательно разглядывая репортера. Он ей понравился. Не очень высокий рыжеватый молодой человек, делающий свое дело с ненапускной небрежностью, указывающей на то, что он не только отлично владеет своим ремеслом, но и не принимает его особенно всерьез. Англия, подумала она. Будет ли она концом моих странствий? Или они высадятся со своими знаменами со свастикой и здесь, повергнут Великобританию ниц и истребят всех, кто для них недостаточно ариец?
- Я прочту вам записанное, - перебил ее мысли Кларк. - Итак, Мария Гольдштейн, двадцати восьми лет, приехала из Вены, художница. Успех на выставках в Париже и Цюрихе. Незамужняя. Нацисты разграбили вашу квартиру в Вене. Вам удалось бежать через Швейцарию, и теперь вы хотите начать новую жизнь в Англии.
- Так, - лаконично ответила она.
Он сделал отличное интервью. Ему даже удалось разыскать в каталоге одной швейцарской галереи картину эмигрантки Марии Гольдштейн. Газета напечатала ее снимок вместе с картиной художницы и интервью Кларка. Через четыре недели Мария Гольдштейн получила первый заказ. Лорд Эшли, ветеран различных колониальных экспедиций, один из издателей "Таттлера" - отливающего глянцевой бумагой модного иллюстрированного журнала для высшего общества, - заказал свой портрет и стал позировать эффектной австрийской эмигрантке. В интервью Кларку Мария умолчала о том, что раньше уже жила в Англии два года. А на Кларка молодая художница произвела такое сильное впечатление, что он даже позабыл о своей профессиональной любознательности и упустил такую почти незначительную мелочь; спросить ее, откуда она так хорошо говорит по-английски.
Когда портрет лорда Эшли появился в "Таттлере", Кларк разузнал адрес художницы. Однажды вечером он навестил се, а через месяц переехал к пей. Она полюбила Кларка, хотя и не закрывала глаза на его недостатки. Но ей казалось, что недостатки эти были его самыми привлекательными чертами. В конце года они поженились. Кларк, уже отслуживший в армии пять лет, теперь ждал нового призыва, но пока продолжал трудиться для своей газеты. В редакции его ценили: Кларк работал быстро и надежно. К тому же он обладал массой военных познаний, а газета не могла держать специального военного обозревателя.
Однако сам Кларк давно уже не имел охоты обсуждать военные вопросы. Ведь еще несколько лет назад он пытался доказать в большой статье, что английское адмиралтейство недооценивает своего потенциального противника. Как можно защитить от нападения английские гарнизоны на Дальнем Востоке, спрашивал он, если флоту, к примеру, требуется семь-десять дней, чтобы добраться от Портсмута до Сингапура. Более высоко оплачиваемые коллеги из "Таймс" и "Экспресс" целыми неделями высмеивали его: кто сомневается в морском могуществе Англии и хоть капельку не доверяет наследникам Горацио Нельсона, тот наверняка либо левый, либо невежда. Орган лорда Бивербрука позволил себе даже задать вопрос, не будет ли, скажем, Кларк рад, если Великобритания, чтобы обезопасить свое мировое влияние, заключит договор с русскими, тем более что к этому стремятся и коммунисты? А "Таймс" просто-напросто заявила, что мистеру Кларку не мешало бы проверить состояние своих умственных способностей, прежде чем заниматься военными прогнозами, которые требуют не только широкого кругозора, но и по меньшей мере нескольких курсов военной академии. С тех пор он зарекся вступать в полемику. Преодолеть традиционное высокомерие британской военщины было невозможно, не имея в своем распоряжении ничего, кроме здравого смысла и умения реально оценивать международное положение.
Поэтому Кларк решил продолжать работу репортера, а свои соображения по военным вопросам держать при себе. В лице Марии он нашел подругу, излучавшую спокойствие. Она получала, один за другим, заказы от представителей привилегированных слоев, которые были не прочь увидеть в печати свое имя, упомянутое в связи с новой картиной. Поэтому супруги почти не испытывали финансовых затруднений. Кларк даже мог себе позволить отказаться от того или иного задания своей газеты. Хотя он больше не писал военно-политических статей, это вовсе не значило, что он не замечал происходящих в мире событий. Наоборот, он пристально следил за ними.
Сначала с изрядной долей скептицизма, а потом и с опаской наблюдал он за политикой Англии накануне второй мировой войны. Кларк не одобрял антикоммунизма, в котором погрязла политика правящих классов. Правда, весной 1939 года английское правительство вместе с французским начало переговоры с Советским Союзом, но результаты их лишь подтвердили правоту Кларка. Оба правительства были совершенно не заинтересованы в том, чтобы заключить с СССР союз против изготовившегося к прыжку германского фашизма. Они хотели усыпить народы, изолировать Советский Союз и достигнуть за его счет компромисса с гитлеровской Германией. Поэтому Англия саботировала все усилия Советского Союза, отвергала все его предложения. Насытившаяся завоеваниями колониальная держава проявляла мало интереса к обеспечению безопасности народов Европейского континента. Это доказали ее мюнхенская политика и отношение к последовавшим затем захватническим действиям немецких фашистов.
Внешняя политика Англии и других западных держав в отношении Советского Союза летом 1939 года была явно коварной. Одновременно японцы совершили в районе Халхин-Гола провокационное нападение на Монгольскую Народную Республику. Все это чрезвычайно усилило угрозу войны Советскому Союзу. Учитывая эти обстоятельства, СССР согласился на предложение фашистской Германии заключить пакт о ненападении. Тем самым Советский Союз сорвал замыслы Англии и других западных держав, направленные на то, чтобы сколотить единый антисоветский фронт мирового империализма. Кроме того, СССР выиграл время, чтобы подготовиться и отразить нападение гитлеровской Германии.
Гитлер, который в своих планах учитывал антисоветские настроения правящих классов Англии, пошел навстречу им столь далеко, что, выступая в рейхстаге 19 июля 1940 года, после разгрома Франции, предложил английскому правительству мир. Он все еще надеялся вместе с Англией выступить против Советского Союза. Однако антифашистская позиция и сопротивление английского народа, а также обострившиеся противоречия между Англией и Германией не допустили совместных действий английских реакционеров с гитлеровцами. Нацистское руководство еще некоторое время пыталось заставить Англию пойти па компромисс. Для этого оно готовилось к высадке десанта, усилило воздушную и подводную войну, но цели своей не достигло. Хотя бомбардировки причинили Англии большой ущерб (бомбами был разрушен или поврежден каждый пятый дом) и мешали военному производству, фашистская люфтваффе только за первую фазу воздушной войны - с августа по октябрь 1940 года - потеряла примерно две тысячи самолетов. Потери английской авиации составили более семисот самолетов.
Народные массы стали оказывать все большее влияние на политику английского правительства. Под давлением общественного мнения оно было вынуждено активизировать войну против гитлеровской Германии. Хотя фашистские подводные лодки по-прежнему угрожали морским коммуникациям, поставки из США возрастали, заполняя бреши в английском военном потенциале. В первые месяцы 1941 года английским войскам удалось отвоевать Сомали и Судан, а также Эфиопию. Италия потеряла в Африке области, оккупированные ею в августе - сентябре 1940 года. Нацистское командование несколько раз откладывало вторжение в Англию, однако, желая добиться изменения ее позиции, не снимало этой угрозы. К тому же гитлеровская Германия усиленно готовилась к нападению на Советский Союз, и планы высадки в Англии служили обманным маневром для маскировки этих приготовлений.
В день нападения гитлеровской Германии на Советский Союз Кларк, как и большинство его коллег, на спешно созванном профсоюзном митинге подписал петицию правительству, требовавшему оказать немедленную и эффективную поддержку СССР. Английское правительство - точно так же как и американское - официально заявило о своей готовности заключить пакт с Советским Союзом. 12 июля 1941 года было подписано советско-английское соглашение о совместных военных действиях против фашистской Германии. Начиная с лета 1940 года в характере второй мировой войны все сильнее выявлялись антифашистские черты, теперь же, в связи с вынужденным вступлением в нее Советского Союза, характер ее изменился окончательно. Она превратилась во всемирную освободительную войну народов против фашизма.
С Дальнего Востока в Лондон приходили устрашающие вести: Япония через Индокитай и Таиланд подбиралась к малайской границе. Теперь уже не приходилось сомневаться в том, что дальневосточный партнер фашистской Германии по "оси" сосредоточивает свои войска для массированного удара.
В то утро Кларк долго просидел над газетами. Собственно говоря, ему надо было уже находиться в пути, чтобы написать репортаж с фабрики, производящей шелк для аэростатов противовоздушного заграждения. Но последние вести с Дальнего Востока заставили его позабыть о задании. К полудню вернулась Мария. Качая головой, она открыла все окна и выпустила сигаретный дым. Лицо Кларка было задумчиво. Он сказал:
- Японцы захватили весь Индокитай.
Два дня спустя почтальон принес повестку о призыве Робина Кларка на военную службу. Из письма явствовало, что военное министерство считает необходимым привлечь и его к обороне страны. Кларк ждал этого уже много месяцев. После пяти лет, проведенных им в армии в Бирме и Индии, он был освобожден от военной службы по болезни печени. Эту болезнь он подхватил в болотах дельты Иравади; но тогда еще был мир… Местом явки был указан Портсмут. Это означало транспортировку морем. Мария уложила его вещи. Когда она закончила, Кларк раскрыл чемодан и переложил все в картонную коробку из-под индийского чая.
- Излишняя роскошь тащить с собой в армию чемодан, - сказал он. - Эта война еще долго протянется. А кожа в тропиках гниет быстро.
- Может быть, тебя пошлют в Гибралтар, - высказала свою затаенную надежду Мария. Но Кларк только улыбнулся. 11-й дивизии Британской Индии лучше знать, куда направить сержанта 2-й роты 3-го полка Робина Кларка. Интересно, по-прежнему ли повар чистит котел дезинфекционным порошком? Ну и мерзость!
Стоя в Портсмуте на борту "Левиафана" и глядя на пирс, Кларк снова почувствовал па языке этот незабываемый привкус. Мария - там, внизу, в толпе других жен и невест - махала ему рукой. "Черт бы побрал эту армию! - злобно думал Кларк. - Через пять минут после прощального поцелуя жены мир опять приобрел вкус этого гнусного порошка". Мария еще долго махала ему вслед. Она старалась не плакать… Когда корабль прибавил ходу, она еще раз подняла руку и сделала пальцами знак, изображающий букву "V". Вся Англия знала этот символ: "Victory" - "Победа"!
* * *
В тот самый час, когда отплывал "Левиафан", премьер-министр Уинстон Черчилль проводил совещание с начальниками штабов и военными специалистами. Обсуждение было весьма оживленным. Речь шла о самолетах для Малайи и Сингапура. Этому решающему заседанию, на котором Черчиллю было не совсем по себе, предшествовала длинная цепь дебатов, меморандумов и споров.
В сущности, все началось еще в мае 1938 года, когда главнокомандующим английскими вооруженными силами в Малайе являлся генерал Добби. Он не только был способным офицером, по и обладал определенным даром предвидения, а потому относился к своей службе не так формально, как большинство генералов в то время, и серьезно думал о судьбе вверенного ему района. Добби мысленно ставил себя на место вражеского командующего, которому поручено разработать план нападения на английскую цитадель Сингапур. Результаты своих размышлений и тщательного изучения условии на Малаккском полуострове он направил в форме меморандума в Лондон, впервые указав на опасность, которая грозила Сингапуру не с моря, а с суши.
Добби писал; "Наибольшей опасностью для крепости я считаю нападение с севера, Такое нападение может быть предпринято в период северо-восточного муссона. Малайские джунгли во многих местах нельзя считать непроходимыми для пехотных соединений…". Генерал не думал тогда, что потенциальный противник пересечет всю колонию Малайя, Он считал возможным, что. к примеру, крупный отряд военных кораблей высадит войска на восточном побережье султаната Джохор, откуда им откроется короткий путь к Сингапуру. С этого побережья, через дамбу, до самого Сингапура шло отличное автомобильное шоссе. Легковая машина проделывала этот путь немногим больше чем за час. Поэтому Добби предлагал перенести северную оборонительную линию Сингапура на несколько десятков километров ближе к Джохору. Меморандум Добби остался без ответа, но в Лондоне молчаливо согласились с тем, чтобы генерал, используя находящиеся в его распоряжении средства, оборудовал в Джохоре цепь позиций для пехоты. Добби был первым офицером, понявшим па месте, что необходимо изменить всю систему обороны. Выяснилась реальная возможность атаки крепости Сингапур, вопреки господствующему мнению, с суши, а не с моря.
В июне 1939 года командование в Малайе принял генерал Бонд. Сменив на этом посту Добби, он тщательно проанализировал его стратегические выкладки и пришел к аналогичным выводам. Поэтому он продолжил строительство по реке Джохор линии обороны, которая могла бы блокировать шоссе на Сингапур. Бонд добился также дальнейшего усиления крепостных сооружений, обращенных к морю, и переброски в Малайю двух пехотных бригад из Индии. Тем не менее по-прежнему оставался в силе старый план адмиралтейства, предписывавший гарнизону крепости в случае нападения держаться до подхода флота,