Но с течением времени появлялось все больше сложностей: информация, поступавшая от "дремлющих агентов", была не слишком интересной. Сами агенты страдали от мысли о том, что их мечты, с которыми они ехали в Израиль, не осуществились, поскольку их дети росли как настоящие палестинцы. В середине шестидесятых Шин-Бет была вынуждена признать, что проект зашел в тупик. Семьи одну за другой стали отзывать в Израиль, где арабским женам рассказывали об обмане. Естественно, были сцены отчаяния, ненависти, были кризисы в семейных отношениях. "Дремлющие агенты", стремившиеся вернуться в Израиль, не хотели разрывать отношения со своими семьями. Последствия этого "лабораторного опыта" сказываются и по сей день: дети, рожденные в этих союзах, жалуются на проблемы с самоидентификацией. Одна девушка из такой семьи, призванная в армию, получив оружие, спросила: "И в кого я должна целиться из этой винтовки? В мою палестинскую семью или в израильскую?.."
Но вернемся к свидетельству Джонсона.
"20 июля 1951 г. был убит последний из умеренных арабских лидеров, иорданский король Абдалла. 23 июля 1952 г. военная хунта свергла египетскую монархию, что привело к установлению 25 февраля следующего года диктатуры Насера, посвятившего свою жизнь уничтожению Израиля. Насер любил объяснять арабские нападения на Израиль актом самообороны, "поскольку само по себе провозглашение еврейского государства было агрессией против арабского народа"".
* * *
Сталин разорвал отношения с Израилем в феврале 1953 г., за месяц до своей смерти. Если верить некоторым еврейским религиозным авторитетам, в этом и заключается причина его гибели. Недаром его кончина совпала с "делом врачей", сфабрикованному им же, и праздником Пурим; имеются довольно убедительные свидетельства того, что "дело врачей" должно было стать прологом к задуманному Сталиным всесоюзному еврейскому погрому. Однако его смерть не вызвала радикального изменения политики СССР по отношению к Израилю, хотя дипломатические отношения и были восстановлены. Антиизраильская политика приобрела дополнительный характер – проарабский. С сентября 1955 г., с подписанием соответствующего египетско-чехословацкого соглашения, советский блок начал обеспечивать арабские армии все возрастающим количеством оружия.
Опираясь на новые возможности, президент Насер начал приводить в исполнение свой план удушения, а затем и уничтожения Израиля. Египет всегда отказывал израильским судам в праве пользоваться Суэцким каналом. Эта практика подверглась осуждению Совета Безопасности ООН в сентябре 1951 г., но египтяне понимали, что каких-либо серьезных санкций не последует. С 1956 года Насер запретил израильским судам вход в Акабский залив. В апреле он подписал военный пакт с Саудовской Аравией и Йеменом, в июне захватил Суэцкий канал (как писала египетская пресса, "национализировал"), а 25 октября сформировал объединенное военное командование с Иорданией и Сирией.
Когда в 1955 г., благодаря своим связям с Советским Союзом, Насер получил первую партию оружия, агенты ЦРУ посоветовали ему заявить, что сделка с Чехословакией заключена в целях обороны. Те же американские агенты рекомендовали Насеру, какую политику вести по отношению к остальным арабским государствам, включая убийства и подрывную деятельность. Даже египетская агрессия против Йемена не оттолкнула американцев от Насера. "Точка зрения Насера на Йемен была сходна с нашей, а именно: человечество не пострадает, если вся эта страна тихо соскользнет в Индийский океан", – пишет в своих воспоминаниях ветеран ЦРУ Майлс Копленд.
Когда в Александрию прибыли корабли с оружием и военной техникой из Чехословакии, радио Каира провозгласило: "Близится конец Израиля… Мы требуем мести, и месть означает смерть Израилю!"
"В первой половине XX века главным фактором противодействия политическому сионизму являлся британский империализм, – напишет позже Б. Нетаньягу, – арабы только содействовали ему. Во второй половине столетия ситуация изменилась: теперь инициатива перешла к самим арабам. Получившие независимость арабские государства научились использовать в своих целях прессу, радио, телевидение, торговые и дипломатические службы, а главное – огромные богатства, позволяющие успешно манипулировать всеми упомянутыми средствами. Поначалу арабы явно недооценивали пропагандистский потенциал, ориентируя его преимущественно на "своих". Новоиспеченные арабские режимы еще не научились манипулировать международным мнением, их лозунги носили самый агрессивный характер и облекались в самые откровенные выражения. Типичным примером может служить заявление короля Саудовской Аравии, сделанное в 1954 г.:
– Израиль для арабского мира, словно раковая опухоль для человеческого тела, и единственным средством излечения может быть операция: злокачественную опухоль следует удалить… Израиль – это тяжкая рана на теле арабского мира, и терпеть боль этой раны мы уже не в силах. Мы не можем больше смотреть, как Израиль распоряжается в оккупированной Палестине. Нас, арабов, насчитывается около пятидесяти миллионов. Отчего не пожертвовать нам десятью миллионами, чтобы жить, сохраняя гордость и самоуважение?
Кто после этих слов может упрекнуть арабов в лживости, двуличии и политической лукавости?"
Верьте арабам, когда они говорят друг с другом.
Но не будем отвлекаться от событий.
29 октября 1956 г. парашютно-десантные части Армии обороны Израиля перешли египетскую границу и начали продвигаться к Суэцкому каналу. Ультиматум Англии и Франции, потребовавший от израильских войск не приближаться к каналу, застопорил наступление. Израильская армия двинулась по направлению к Шарм-аш-Шейху, стратегическому пункту, контролирующему прохождение судов в Тиранский пролив и в южный порт Эйлат, связывающий Израиль с Индийским океаном. Одновременно другие части шли в том же направлении по берегу Эйлатского залива.
5 ноября вся южная часть Синайского полуострова находилась уже под контролем Израиля, и, таким образом, египетская блокада Тиранского пролива была прорвана. В то же время пехотные и бронетанковые части израильской армии выбили египетскую армию из ее позиций в Рафиахе, на западной границе с Египтом. Город Газа был взят еще 2-го ноября.
Продвигаясь по береговой полосе Средиземного моря, израильская армия заняла Эль-Ариш в Синае и продолжила продвижение на юг. В морском бою был захвачен египетский эскадренный миноносец. Сухопутные силы захватили большое количество оружия. 6000 египетских солдат и офицеров были взяты в плен.
Синайская кампания продолжалась шесть дней, но уже на третий день исход ее был предрешен. Молниеносный успех этой кампании зависел в немалой мере и от вторжения в Египет войск Англии и Франции, которые сковали египетские силы в тылу. Весьма значительную помощь оказал и французский военный флот.
Еще в разгар военных действий была созвана чрезвычайная сессия Генеральной Ассмблеи ООН, на которой большинством голосов была принята резолюция о немедленном прекращении огня. США и Советский Союз оказали давление на Израиль для осуществления этой резолюции. На той же сессии было принято решение о возвращении израильских войск на исходные позиции и о создании чрезвычайных международных вооруженных сил для сохранения спокойствия на границах. Израиль, однако, не дал своего согласия на дислокацию этих сил на его территории. СССР отреагировал на отказ Израиля угрозой послать "добровольцев" на помощь Египту и разорвал уже подписанное соглашение о снабжении Израиля нефтью. 7 ноября Бен-Гурион из-за угроз США и СССР заявил об отводе израильских войск с Синайского полуострова. Израиль выдвинул требование установить контроль ООН над районом Газы и не возвращать его Египту, но оно было отвергнуто.
Израиль покинул контролируемые им территории без каких-либо достижений, кроме обещания США о том, что свобода плавания через Тиранский пролив будет сохранена за Израилем и в дальнейшем.
Историк Сесил Рот видит эту ситуацию в несколько ином ракурсе. Он считает, что короткая кампания была одной из самых блестящих в военной истории. Синайский полуостров был очищен, полоса Газы – отрезана и оккупирована, и судоходство в Акабском заливе, долгое время закрытом для Израиля, стало свободным. Окончательный прорыв арабской блокады и навязывание мирного договора наиболее опасному из арабских государств казалось неизбежным, когда английское и французское правительства, увидев возможность восстановить свою утраченную власть в этом районе, произвели высадку у входа в Суэцкий канал. В результате ООН приняла резолюцию, осуждавшую равно и великие державы, пытавшиеся восстановить свое влияние, и Израиль, боровшийся с незаконной блокадой, осужденной той же ООН ранее. Вследствие этого израильские войска были вынуждены отойти из оккупированного ими района, не завершив свою задачу. Но плоды победы не были полностью уничтожены. Важным был и тот факт, что новое государство с его хорошо обученной армией проявило стойкость, которая делала его ценным союзником и опасным противником: арабские страны, отказываясь заключить мир, знали теперь, что не могут развязать войну. Кроме того, размещение войск ООН в пограничной полосе делало для арабов невозможным возобновление прежних набегов.
Так или иначе, великие государства откровенно игнорировали жизненные интересы Израиля; подходило время в Эрец-Исраэль задуматься о "периферийной политике", ибо малые шестеренки приводят в движение большие механизмы.
26. ПЕРИФЕРИЙНАЯ ПОЛИТИКА. ПРОЩАНИЕ С БЕН-ГУРИОНОМ
В сборнике "Очерки по истории еврейского народа" под редакцией С. Эттингера можно прочесть об оказании Израилем технической и экономической помощи ряду государств Африки и Азии. С неарабскими государствами Ближнего Востока – Турцией, Ираном, Эфиопией – Израилю тоже удалось установить отношения дружеского сотрудничества, в особенности в области науки, здравоохранения. Да и на границах Израиля с арабскими странами установилось сравнительное спокойствие.
После вывода израильских войск из Синая в значительной мере было достигнуто взаимопонимание с США и Англией. Однако поставлять Израилю оружие продолжала лишь Франция.
С конца пятидесятых годов во внешней политике Израиля наметился курс на сближение с ФРГ. В 1960 г. в Нью-Йорке состоялась встреча Бен-Гуриона и канцлера ФРГ Аденауэра. Укрепление связей с Францией и Германией не только могло помочь в приобретении оружия, но открывало и другие возможности сотрудничества (например, в области использования атомной энергии и присоединения Израиля к Общему рынку).
Укрепление позиций Израиля в отношениях с рядом стран стало итогом усилий Бен-Гуриона. Так получилось, что я в этой книге уделил мало места рассказу о его политическом взлете, но о закате его карьеры расскажу подробней. Начну с обращения к книге Михаэля Бар-Зохара "Бен-Гурион":
"Когда после Синая упование на Америку обернулось горьким разочарованием, Израиль стал готовить секретный союз на самом Ближнем Востоке. До сих пор широкой публике почти ничего не известно об истории так называемой "периферийной политики".
Началась эта история еще до Синайской операции. У Израиля стали складываться особые отношения с двумя государствами, находящимися на периферии ближневосточного региона – Ираном на севере и Эфиопией на юге. Иран, напомним, мусульманская, но не арабская страна, а в Эфиопии большинство населения – христиане.
Удар, нанесенный Насеру израильской армией, вызвал неожиданный резонанс. Страны, опасавшиеся агрессии со стороны Насера, вдруг обнаружили силу, способную его разгромить. Государственные деятели, которых тревожило, что с помощью Насера в этот район проникают коммунисты, поняли, что существует фактор, тормозящий экспансию Советского Союза. Вскоре после окончания Синайской операции в Эфиопию была направлена израильская делегация. При встрече с императором Хайле Селассие I обсуждались совместные шаги против подрывной деятельности Насера, а также сотрудничество в области развития экономики. Разработанный план включал визиты израильских специалистов в Эфиопию и эфиопских студентов – в Израиль, создание совместных предприятий и некоторые иные проекты".
Параллельно с укреплением отношений с Эфиопией были предприняты шаги по развитию связей с Ираном. Посланцы Бен-Гуриона побывали в Тегеране, встречались с шахом Ирана, его премьер-министром и высшими чиновниками. Иран также стремился ослабить влияние Насера и коммунистов на Ближнем Востоке. Это государство работало над решением сельскохозяйственных задач, пыталось развить экономику, используя достижения науки. Израиль готов был оказать ему помощь во всех этих областях.
Неофициальный союз с Ираном стал основой для дальнейших шагов еврейского государства в области международных отношений. В апреле 1958 г. состоялась встреча посла Израиля Элиягу Сасона с министром иностранных дел Турции Зорлу. Турецкий министр выразил опасения своего правительства по поводу новой расстановки сил на Ближнем Востоке.
Турецкие руководители с тревогой следили за развитием событий в Сирии. В течение всего 1957 г. они ощущали, что союз между их северным соседом, СССР, и южным, Сирией, создает явную угрозу самому существованию их страны.
В умах израильских государственных деятелей стал вырисовываться общий план "Периферийного союза" – блока государств, объединенных с Израилем в единый "треугольник": на севере – Турция и Иран, на юге – Эфиопия. Этот неофициальный блок имел четкую прозападную ориентацию.
В мае 1958 г. в Ливане вспыхнула гражданская война между христианами и мусульманами. В июле она перекинулась на Ирак и Иорданию. Когда иорданский королевский престол оказался под угрозой, правительство Ирака направило в помощь иорданскому королю дивизию под командованием генерала Касема. На полдороге тот неожиданно развернул войска и пошел на Багдад. Там он совершил молниеносный военный переворот и захватил власть. Король Ирака Фейсал был убит в своем дворце. В первом обращении к нации генерал Касем объявил, что Ирак будет "народной республикой".
Режим Хусейна лишился опоры в лице еще одного представителя Хашимитской династии. Тут подняли головы все пронасеровские элементы внутри Иордании. Хусейн стал заложником в собственном дворце.
Американцы хотели, чтобы кто-нибудь из уцелевших иракских лидеров обратился к США с просьбой вмешаться в иракские события ради спасения государства, но этого не произошло.
После переворота в Ираке стало казаться, что рушатся все прозападные режимы. Ирак, похоже, должен был стать придатком советской империи. Иран и Турция ощутили, что кольцо советской блокады вот-вот сомкнется.
Растущее влияние СССР подхлестнуло руководителей Турции к укреплению связей с Израилем.
На следующий день после иракского переворота в доме у Голды Меир состоялось совещание по вопросу укрепления связей с Ираном.
Бен-Гурион набросал срочную записку в адрес президента Эйзенхауэра, в которой американскому президенту впервые был представлен "Периферийный союз".
"Воцарение Насера, поддерживаемого всей мощью СССР, на арабском Ближнем Востоке, будет иметь самые печальные последствия для Запада, – писал Бен-Гурион. – Наша цель заключается в создании группировки государств, чей союз не обязательно будет носить официальный и гласный характер. Задача этой группировки – остановить расползание в нашем регионе советского влияния, проводником которого является Насер, и спасти свободу Ливана, а со временем, возможно, и Сирии. В эту группировку будут входить две мусульманских неарабских страны (Иран и Турция) и одна христианская (Эфиопия), а также Государство Израиль".
На следующий день Бен-Гурион получил первый официальный ответ Эйзенхауэра:
"На меня произвел глубокое впечатление Ваш всеобъемлющий подход к серьезным проблемам, стоящим перед свободным миром на Ближнем Востоке и за его пределами… Вы можете быть уверены, что США заинтересованы в целостности и независимости Государства Израиль".
Эйзенхауэр все еще осторожничал.
Бен-Гурион дал зеленый свет дальнейшим переговорам.
В ходе контактов с турецкими руководителями была достигнута договоренность об открытии дипломатических представительств обеих стран.
Союз, заключенный Бен-Гурионом с Турцией, Ираном и Эфиопией в 1958 г., оказался весьма долговечным.
31 мая 1958 г. генерал де Голль возглавил правительство Франции. Голда Меир, тогда министр иностранных дел, вылетела в Париж. Де Голль обошелся с ней исключительно любезно, успокоил ее заверениями о вечной дружбе с Израилем. Бен-Гурион всегда искренне преклонялся перед де Голлем.
А де Голль в своих воспоминаниях напишет, что положил конец "неоправданному" сотрудничеству, существовавшему между Парижем и Тель-Авивом после Суэцкой кампании, когда "Израиль имел постоянный доступ во все французские штабы и службы".
Похоже, что де Голль в воспоминаниях тоже был искренен.
Секретные планы организовать встречу между Аденауэром и Бен-Гурионом существовали уже давно. Когда Аденауэру стало ясно, что Бен-Гурион не хочет ехать в Германию, он предложил провести встречу в другом месте. Узнав о намеченной поездке Бен-Гуриона в США, канцлер предложил, чтобы израильский премьер встретился с ним в Нью-Йорке. Встреча произошла в гостинице "Уолдорф-Астория". Журналисты оказались осведомлены о ней и не задержались с визитом. Бен-Гурион попросил у Аденауэра заем в полмиллиарда долларов и безвозмездную поставку оружия. Аденауэр тут же согласился.
Бен-Гурион заявил корреспондентам:
– Прошлым летом я говорил в кнессете, что сегодняшняя Германия не имеет ничего общего со вчерашней. Послевстречи с канцлером ФРГ я еще раз убедился в правильности такого суждения.
– Если бы меня спросили, на какой идее зиждились все деяния Бен-Гуриона, – сказал как-то его секретарь Ицхак Навон, – то я бы ответил одной фразой: обеспечить существование народа Израиля.
А от чего зависит существование народа Израиля? На этот вопрос ответил сам Бен-Гурион:
– От двух факторов – от силы и справедливости.
Но этот человек был реалистом:
– Если вы положите на одну чашу весов все идеалы на свете, а на другую – существование Израиля, я выберу второе. Ибо "не мертвецы будут славить Господа"!
Бен-Гурион высоко ценил смелость и мужество израильских солдат, особенно восхищался Моше Даяном и Ариэлем Шароном. Когда в бытность Бен-Гуриона министром обороны офицеров Цахаля охватила "парашютная лихорадка", 68-летний министр тоже решил пройти курс прыжков с парашютом. Он не успокоился, пока начальник генштаба Моше Даян не сказал ему:
– Если ты собираешься записаться в Армию обороны Израиля, то должен подчиняться приказам. Приказ таков: оставайся министром обороны. Это твое призвание.
Свой подход к арабской проблеме Бен-Гурион уже после отставки, в 1967 г., обозначил так: