Эйнштейна и Оппенгеймера так и не решились пригласить в СССР Не исключено, что они приехали бы…
Говорит ли А-бомба по-немецки?
Домыслов, легенд и мифов об участии немецких специалистов в "Атомном проекте СССР" столь много, что создается впечатление будто именно они сыграли решающую роль в создании у нас атомного оружия.
Это не так. Но и преуменьшать их вклад в развитие атомной промышленности в СССР не следует: он весьма значителен. Не случайно, что после испытания первой атомной бомбы доктор Н.В. Риль стал Героем Социалистического Труда. Вместе с Курчатовым, Зельдовичем, Харитоном и другими советскими учеными и специалистами. Многие инженеры и ученые из Германии были награждены орденами и Государственными премиями.
Итак, в какой же степени "Атомный проект СССР" говорил по-немецки?
Из "Отчета о состоянии работ по проблеме использования атомной энергии за 1945–1946 годы", направленного И.В. Сталину:
"Большая часть крупных ученых-физиков при нашем вступлении в Германию выехала в Западную зону Германии, где и находится до сих пор.
Однако некоторые ученые первой величины и большая группа профессорского и докторского состава осталась в нашей зоне, равно как и значительная часть оборудования научных физических учреждений…"
Ситуация в Германии была очень тяжелой. А потому некоторые немецкие ученые, получив приглашение поработать в Советском Союзе, с радостью согласились. Среди них были профессор Герц и конструктор Арденне, физики Стенбек и Тиссен, профессора Фольмер, Доппель, Позе и другие.
Среди военнопленных также оказалось немало специалистов, связанных в прошлом с ядерной физикой и радиохимией. Некоторые из них предпочли работать "на воле". впрочем, контроль был достаточно жесток: об этом позаботился сам Л.П. Берия. Еще в августе 1946 года он отдал четкое распоряжение:
"…Иметь в виду необходимость установления регулярного контроля за выполнением немцами заданий (как по качеству, так и по срокам).
Лица, успешно выполняющие задания, должны представляться к премиям, а лица не работающие, манкирующие работой, должны быть изъяты из институтов и направлены в лагеря".
Инструкции своего шефа 9-е Управление МВД СССР, в распоряжении которого находились немецкие специалисты, выполняло последовательно и четко, а потому немногие вернулись в лагеря, предпочитая работать с полной отдачей сил. И это сыграло свою роль.
Документы "Атомного проекта СССР" дают возможность точно знать, чем именно занимаются специалисты из Германии. В частности, те материалы, которые легли на стол И.Б. Сталину. Естественно, обманывать его не могли…
В декабре 1947 года "Отчет" за подписью И.Б. Курчатова, Б.Л. Банникова и М.Г. Первухина, в котором анализировалось состояние всей атомной проблемы в СССР, содержит раздел, посвященный и немцам. "Отчет" был сделан в одном экземпляре, по распоряжению Л.П. Берии он никому не посылался - знакомился с ним лишь Сталин. Хотя гриф, как обычно, стоял "Сов. секретно (Особая папка)", некоторые слова вписывались от руки - не только "уран", "плутоний", номера предприятий, но и "немцы" и их фамилии. Сталин внимательно следил за соблюдением секретности, и Берия это отлично знал.
Итак, строки из "Отчета":
"Всего в 9-м Управлении МВД СССР и Первом главном управлении при Совете Министров работает 257 немецких специалистов, из них научных сотрудников - 64, инженеров - 48, научно-вспомогательного персонала - 53 и квалифицированных мастеров и рабочих - 92.
Из числа немцев приглашены из Германии 122 и отобраны из лагерей для военнопленных 135 человек.
Немецкие специалисты размещены в следующих учреждениях и предприятиях:
в Институте "А" (директор Арденне) в Сухуми 106 специалистов, в т. ч. 51 научный работник и инженер;
в Институте "Г" (директор профессор Герц) в Сухуми - 96 специалистов, в т. ч. 26 научных работников и инженеров;
в Лаборатории "В" (научный руководитель профессор Позе), в 110 км от Москвы по Варшавскому шоссе - 30 специалистов, в т. ч. 13 научных работников и инженеров;
в Научно-исследовательском институте № 9 Первого главного управления при Совете Министров - 5 научных работников, немцев;
на заводе № 12 в Ногинске размещена и работает группа доктора Риля в составе 14 человек, из них 12 научных работников и инженеров;
в Московском институте азота Министерства химической промышленности работает доктор Бевилогуа и доктор Хейландт".
Пожалуй, наиболее ценным ученым для нашего "Атомного проекта" был доктор Риль. Еще в фашистской Германии он занимался ураном, который доставлялся из Бельгии. Именно ту технологию доктор Риль использовал для получения металлического урана на заводе в Электростали. Восстановление урана из солей проводилось с помощью чистого кальция. В результате получался порошок металлического урана.
Все оборудование было вывезено из Германии. Мощность - 10 тонн в год.
Доктор Риль пользовался полным доверием руководителей "Атомного проекта". Может быть, потому, что он родился в Петербурге. После революции выехал в Германию, где окончил Берлинский университет. Почти два десятка лет был директором одного из институтов, где занимался радиоактивными веществами. Доктор Риль хорошо говорил по-русски, и многие, кто с ним работал, даже не догадывались, что он немец. Согласился работать в СССР сразу же, как только ему это предложили. Под руководством доктора Риля были отработаны первые технологии получения металлического урана - сначала "немецкая", потом "американская", и, наконец, "отечественная".
Документы свидетельствуют:
"Сейчас производство урана через четырехфтористую соль быстро увеличивается, и в настоящее время цеха основного завода переходят на работу полностью по этому методу.
Эта работа в химической части в основном была сделана работниками доктора Риля, а в металлургической части - в основном советскими специалистами завода № 12".
Вскоре доктору Рилю и его группе было поручено еще одно специальное задание:
"В связи с завершением основных работ по разработке технологии получения урана и приближающимся пуском уран-графитового котла и диффузионного завода доктору Рилю дано задание начать разработку процесса получения чистых плутония и урана-235, а также процесса регенерации металлического урана, отработанного в котле уран-графит".
Пожалуй, именно группа доктора Риля была ближе всего к центру "Атомного проекта", остальные немецкие ученые и специалисты находились как бы на его периферии.
Институт "а", возглавляемый профессором Арденне, расположился в бывшем санатории "Синоп" в Сухуми. Корпуса лечебницы были срочно переоборудованы в научные лаборатории. Он был неплохо оснащен. Основная задача: электромагнитный метод разделения изотопов. Первые центрифуги были сделаны здесь под руководством доктора Стейнбека. Он убеждал, что этот метод разделения изотопов урана гораздо эффективней, чем диффузионный.
Впрочем, и в этом направлении немецкие ученые работали весьма интенсивно. Главное: это создание диафрагм для диффузионных установок. Бесспорным авторитетом в этой области был профессор Тиссен.
Институт "Г", возглавляемый Нобелевским лауреатом профессором Герцем, также занимался разделением изотопов с помощью газовой диффузии. Именно по этому принципу действовали заводы в США, на которых был получен уран-235 для первых атомных бомб.
Сотрудники института "Г" заняли санаторий "Агудзеры". Им предстояло рассчитать работу, а затем и подтвердить экспериментально, каскада диффузионных машин. Это было необходимо для завода, который строился на Урале.
Профессор Позе возглавлял Лабораторию "В". Здесь разрабатывался котел с обогащенным ураном, а также теория ядерных процессов.
В знаменитом нынче Плутониевом институте - НИИ-9, созданном в 1945 году для разработки технологий получения чистого урана, плутония и урана-235, действовала лаборатория, где работали немецкие специалисты. Возглавлял ее профессор Фольмер. Его исследования легли в основу проекта завода для производства тяжелой воды.
В "Девятке" работал и профессор Доппель со своими сотрудниками. Еще в Германии, во время войны он участвовал в конструировании котла "уран - тяжелая вода", который создавал Гейзенберг. Профессор Доппель предложил создать аппаратуру и приборы для измерения кинетики взрыва атомной бомбы. Его идеи тут же были поддержаны, и в НИИ-9 для него была оборудована специальная лаборатория.
Рядом с немецкими специалистами во всех институтах и лабораториях работали советские ученые и инженеры. Перед ними стояло две задачи: во-первых, помогать немецким коллегам, а во-вторых, перенять их опыт создания приборов и аппаратуры, которые так не хватало на наших предприятиях и в конструкторских бюро.
Постепенно немецкие ученые "выводились" из работ по созданию атомного оружия. Для многих из них испытание первой советской атомной бомбы стало столь же неожиданным, как в 1945 году бомбардировка Хиросимы.
25 лет никто из немецких специалистов не имел права говорить о своем участии в "Атомном проекте СССР". Каждый из них подписывал соответствующую бумагу и давал "честное слово". Из СССР они уезжали в ГДР, а оттуда перебирались в Западную Германию. Подавляющее большинство из них сдержали свое слово: они не упоминали о своем участии в создании советской атомной бомбы.
А профессору Рилю по распоряжению И.В. Сталина была построена дача в Жуковке. Рядом такие же дачи получили ученые-атомщики. Рассказывают, что перед отъездом в Германию Герой Социалистического труда Н.В. Риль продал свою дачу Мстиславу Растроповичу, и именно на ней писал свой "архипелаг ГУЛАГ" Александр Солженицын. В его эпопее немало страниц посвящено "Атомному проекту СССР". Все в этом мире имеет начало, но никогда не кончается…
Рождение атомного ГУЛАГа
В середине шестидесятых довелось мне попасть в Навои. Тогда этого города еще на картах не было, и о той славе, что прокатится о нем через десяток лет, даже предположить было трудно.
Уже тогда город поражал своей красотой - высокие здания, первые в Средней Азии, а не только в Узбекистане, утопали в зелени. Специальная система арыков и орошения позволила на краю пустыни создать искусственный оазис.
Я написал репортаж об этом городе, о том, что здесь будут жить люди, которые добывают не только уран, но и золото. Сделал несколько фотографий - пытался снять панораму города, чтобы читатели "Комсомолки" смогли увидеть, сколь он красив…
Через две недели, вернувшись в Москву, я проявил пленки. И, к моему удивлению, не мог выбрать ни единого кадра для публикации - на каждом снимке была видна колючая проволока. Она окружала не только сами стройки, но и проглядывала сквозь пустые глазницы окон, виднелась на крышах. Оказывается, она была абсолютно везде - ведь Навои строили заключенные. Как и почти все атомные объекты.
День рождения атомного ГУЛАГа можно назвать точно: это случилось 8 октября 1946 года. Именно в этот день из великого архипелага лагерей и ссылок были выделены те, что теперь занимались только "Атомным проектом". Вместе с Курчатовым, Харитоном, Сахаровым, Берией и Сталиным. Но по-своему.
И.В. Сталин подписывает в этот день Постановление СМ СССР № 2266-94 сс "О мерах обеспечения Главпромстроем МВД СССР строительства предприятий Первого главного управления при Совете Министров СССР", то есть речь идет об атомных объектах страны:
"1. Установить, что Главное управление лагерей промышленного строительства Министерства внутренних дел СССР является специализированной организацией для строительства предприятий и учреждений по линии Первого главного управления и непосредственно связанных с ним объектов других ведомств…"
И с этой минуты Главпромстрой МВД не может использоваться на других объектах, кроме атомных. Более того, после завершения строительства в одном месте, "все освобождающиеся людские и материально-технические ресурсы направлять на стройки по линии Первого главного управления". Иначе говоря, заключенные, попавшие в "атомное колесо", вырваться из него уже не могли. Категорически запрещалось "перебрасывать материально-технические ресурсы, кадры и рабочую силу со строек Первого главного управления на другие цели".
Л.П. Берия очень внимательно знакомился с этим Постановлением. На сохранившемся в архиве экземпляре видны его пометки. По ним нетрудно догадаться, что он будет тщательно контролировать все пункты данного документа - ведь и "Атомный проект" и МВД курирует он.
Любопытно, что и в Москве и области появятся новые лагеря и "шарашки", потому что в постановлении записано:
"3. Разрешить Первому главному управлению при Совете Министров СССР организовать в Москве и на Востоке два строительных треста для выполнения заданий по строительству объектов Первого главного управления, а также институтов и лабораторий, привлекаемых для работ Первым главным управлением".
На Урале и в Сибири появятся города-призраки: на картах их не будет, но слава о них пойдет по всему свету.
Обнинск и Дубна под Москвой станут крупнейшими научными центрами, а МГУ станет символом столицы.
Никому, кто строил эти "объекты Первого главного управления", не суждено было учиться, жить и работать в них…
"Пряники" вождя
Вожди и тираны, властители и президенты обычно правят с помощью кнута и пряника. Так гласит народная мудрость.
В разные времена и у разных вождей кнуты и пряники были свои.
У Сталина "кнут" - это страх, это месть, это ГУЛАГ.
А "пряник" - почет, премии, слава и Звезды Героев.
Участникам "Атомного проекта СССР" в основном довелось испытать на себе лишь "пряники" Сталина. Это было связано с тем, что им удавалось решать, казалось бы, нерешаемые проблемы. И в этих случаях щедрость вождя не знала границ.
Сталин любил награждать.
Первые это почувствовали на себе академики И.В. Курчатов и Л.А. Арцимович.
10 февраля 1947 года ("Сов. секретно. Особая папка") И.В. Сталин подписывает Постановление СМ СССР, в котором сказано:
"Совет Министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
Премировать:
Курчатова И.В., академика, начальника Лаборатории № 2 Академии наук СССР, суммой в 500 000 руб. (50 % первой премии, установленной Постановлением Совета Министров СССР от 21 марта 1946 г. за № 627–258 сс) и автомашиной "ЗИС-110" за разработку метода, предусмотренного в разделе 1, п. 1 а Постановления Совета Министров СССР от 21 марта 1946 г.
Арцимовича Л.А., члена-корреспондента Академии наук СССР, заместителя заведующего Лабораторией № 2, суммой в 300 000 (30 % первой премии) и автомашиной "ЗиС-110" за разработку метода, предусмотренного в разделе 1, п. 1 б Постановления Совета Министров СССР от 21 марта 1946 г…"
Документ весьма странный, так как не совсем понятно, почему Курчатову дают половину премии, а Арцимовичу - всего треть?! Если обратиться к Постановлению от 21 марта 1946, на который ссылается новое Постановление, то там определенно сказано, что первая премия присуждается "за решение одной из поименованных ниже задач:
а) за разработку проверенного и принятого к промышленному применению метода получения плутония;
б) за разработку проверенного и принятого к промышленному применению метода выделения урана-235…"
В принципе оба ученых выполнили эти требования, но как бы "наполовину": был пущен первый реактор, в нем получен плутоний, и опробована установка по разделению изотопов урана, однако до получения плутония и урана-235 в тех количествах, что необходимы для первых бомб, еще было очень далеко.
Это был "промежуточный финиш", и именно так оценивал работу ученых Сталин.
Кстати, он большое внимание уделял именно премированию работников. Система поощрений была им тщательно продумана. К примеру, выделение автомашины "ЗиЛ-110" сразу приравнивало Курчатова и Арцимовича к членам правительства. Это было важно не для них, а для Сталина, который показывал своему окружению, что он умеет ценить людей, которые так много делают для страны.
Лауреат "первой атомной премии" сразу же получал множество льгот. Кроме миллиона рублей и автомобиля государство ему дарило дом-особняк и дачу с обстановкой. Теперь он получал двойной оклад, имел право ездить бесплатно по стране любым видом транспорта и так далее.
Самым любопытным был пункт о том, что лауреат "получает право на заграничные научные командировки за счет государства через каждые три года сроком от 3 до 6 месяцев". Казалось бы, для участников "Атомного проекта" это звучит как некое издевательство, мол, какие поездки за границу, если в приграничных областях страны даже запрещено появляться?! В общем-то, так и было для большинства, но, тем не менее, уже после смерти Сталина, некоторым ученым удалось "использовать" этот пункт Постановления и получить деньги на лечение за границей. Не раз на этот документ в борьбе с властью ссылался и А.Д. Сахаров, но ему это не помогло…
Через месяц после награждения И.В. Курчатова и Л.А. Арцимовича появляется еще два Постановления СМ СССР. В первом премируются сотрудники, которые принимали участие в пуске первого реактора и которые работали вместе с Арцимовичем. В общей сложности для их поощрения выделяется 2 230 000 рублей - сумма по тем временам огромная!
Второе постановление - уникальное. В нем идет речь и о премировании немецких специалистов. Доктор Н. Риль получает 350 тысяч рублей и автомобиль "Победа", М. Арденне, В. Шютце и М. Фольмер - по 50 тысяч рублей, другие немецкие ученые и инженеры - от 10 до 35 тысяч рублей каждый.
Льготы для рабочих
О "коммунизме за колючей проволокой" ходили легенды. Казалось, что люди на атомных объектах "катаются как сыр в масле", и такое представление бытует до сих пор.
Какие же были льготы для работников комбинатов, где вырабатывался плутоний - № 817 и шло получение урана-235 - № 813?
На комбинате № 817 по штату работало 1300 человек, на комбинате № 813–600 человек. Для них "в виде исключения, учитывая особое значение заводов" (подчеркивал Берия в своем письме Сталину) устанавливались льготы по зарплате (она была немного повышена) и выплачивалась надбавка за выслугу лет (на 10 процентов за первый год работы и 5 процентов за каждый последующий). Дополнительно устанавливалось 30 персональных окладов для высококвалифицированных специалистов в размере 1,5-месячного должностного оклада.
Работникам комбинатов выдавались ссуды на три года для приобретения коров - 3 тысячи рублей и на мебель - до 3 тысяч.
Как и положено для вредных производств, оплачивалось 70 процентов стоимости путевок в санатории. Инженерам и служащим отпуск увеличивался до 36 суток.
Л.П. Берия часто приезжал на Южный Урал. В технологию не вмешивался, полностью доверял ее специалистам. Однако сам внимательно следил за улучшением жилищных и бытовых условий для работников завода. Он требовал, чтобы ему постоянно докладывали и о ходе строительства жилья и культурно-бытовых зданий. По мере своих возможностей старался помогать работникам комбинатов.