…Высадив в двух верстах выше города батальон читинцев и полусотню казаков, которые цепью прошли горящий город, генерал Ренненкампф повел наступление на Желтугинские прииски. Впереди действовали казаки-нерчинцы. Уничтожив и рассеяв несколько небольших китайских заслонов, они ворвались в приисковый поселок, захватив 119 маузеровских винтовок, 10 тысяч патронов к ним в ящиках и приступили к уничтожению золотопромывающих машин и станков.
В стычках с отступавшим противником отличился взводный урядник Дулепов, смело налетевший на группу китайских солдат из четырех человек и уничтоживший ее, несмотря на их ожесточенное сопротивление.
Уже в первом бою забайкальцы показали свои высокие солдатские качества. Преодолев до приисков 34 версты и столько же при возвращении в Мохо, с перевалом через Хинган, они не имели ни одного отставшего как у стрелков, так и у казаков.
Выполнив задачу, отряд последовал дальше, к Благовещенску, в который прибыл 19 июля.
В то время движение по Шилке и Амуру осуществлялось только днем, так как быстрое течение, отмели, крутые скалистые берега затрудняли движение ночью, поэтому войска приставали с наступлением темноты к берегу.
2-я сотня 1 - го Нерчинского полка была отправлена в Благовещенск еще раньше на барже, идущей за пароходом "Аргунь", и после высадки охраняла берег Амура от Старого Собора до перевоза на реке Зее, содержала летучую почту, связывающую отряд полковника Печенкина за рекой Зеей.
Пока русские войска ожидали "большую воду", в станице Сретенской формировали отряды. Благовещенск готовился к отражению нападения.
1 июля начался обстрел Благовещенска из китайского города Сахаляна, стоявшего на противоположном берегу Амура. Сил для обороны города от предполагавшегося вторжения было мало. Кроме казачьей сотни, имелось еще два орудия, которые стояли на набережной и вели редкий ответный огонь из-за отсутствия достаточного количества боеприпасов. Тем не менее от огня этих двух орудий в городе Сахаляне возник пожар, была разрушена телеграфная станция.
Огонь китайцев был сильным, но беспорядочным. В городе поднялась паника не столько от оружейно-артиллерийской стрельбы, сколько из-за опасения выступления 5000 китайцев, живших в городе отдельной слободой. Благовещенская полиция, приняв решение выселить их из города, не побеспокоилась обеспечить китайских жителей лодками и плотами для переправы на сахалянский берег. В результате этой "операции" тысячи мирных людей погибли при переправе вплавь через Амур.
3 июля из-за Зеи на помощь Благовещенску прибыл отряд полковника Печенкина, который был выслан 5 июля опять на Зею, на помощь отряду полковника Генейко, отступавшего под натиском превосходящих сил противника. Казаки 2-й сотни нерчинцев вошли в отряд Печенкина и своими демонстрационными действиями, обстреливая гарнизон города Айгуна, отвлекали внимание китайцев от переправы русских войск на правый берег Амура и Верхне-Благовещенска. 22 июля Сахалян был взят русскими войсками и сожжен.
Бессмысленное сожжение города и богатых окрестных китайских деревень вызывало недоумение у амурских казаков, которые хотели поправить свои пошатнувшиеся хозяйства за счет трофеев.
Из-за почти поголовной мобилизации малочисленного Амурского казачьего войска в станицах почти не осталось рабочих рук. Один из станичных атаманов жаловался военному корреспонденту А. Верещагину, что "год нынче такой тяжелый вышел. Всех на войну позабирали. И хлеб убирать некому. Одне бабы да дети малые дома остались". Казачьи хозяйства несли убытки. Затраты на экипировку не возмещались, а нужные в хозяйстве вещи в брошенных китайских деревнях и запасы продовольствия, которые хоть как-то могли поправить дела амурских казаков, уничтожались. С тоской и болью глядели станичники на брошенный некормленный скот, бродячих без хозяев лошадей из китайских деревень.
22 июля 2-я сотня переправилась на правый берег Амура, ниже Айгуна, и вошла в состав конного отряда генерал-майора Ренненкампфа, действовавшего на Цицикарском направлении.
1-я сотня 1-го Нерчинского полка прибыла в Благовещенск 15 июля и расположилась в брошенной китайской слободе. Переправившись с наступающими на Сахалян войсками, сотня несла разведывательную службу. Во время одной из разведок местечка Сахалян казак Лесков, преследуя конного китайца, которого хотел захватить в плен, ворвался во двор одного из домов, где был атакован пятью китайскими солдатами.
Двоих он успел зарубить, остальные выстрелили в него, но промахнулись. Услышав выстрелы, казак этого же разведывательного дозора Василий Беломестнов бросился на помощь товарищу и вместе с ним перестрелял остальных нападавших. Отобранное оружие и две лошади были представлены подъесаулу Шарапову.
После взятия Сахаляна русские войска, преследуя отступающего противника, двинулись на Айгун. 31 июля, не доходя нескольких верст до Айгуна, атаковали противника у деревни Талушаны (Халушаны), где китайцы решили дать сражение в открытом поле, прежде чем отойти в Айгун. Атакой русской пехоты с фронта и ударом Амурского полка во фланг противник был разгромлен и бежал в Айгун. Во время этого боя 1 - я сотня 1-го Нерчинского полка, вошедшая в состав Амурского полка, охраняла одним взводом правый фланг боевого порядка наступающей пехоты, а тремя взводами - знамя Амурского полка, затем была брошена в преследование. Построившись в разомкнутый строй, сотня преследовала противника до самого Айгуна, изрубив в ходе преследования десятки солдат разгромленного китайского отряда.
После боя под Талушаном (Халушаном) 21 июля 1900 года от 1-й сотни 1-го Нерчинского полка были посланы три уряднических разъезда: первый - в тыл к городу Сахаляну, второй - к северо-западу, на место казачьей атаки под Талушаном (Халушаном), и третий - для осмотра города Айгуна.
Командир Амурского полка обратил внимание казаков при постановке задачи, что на основании данных, добытых разъездами 22 июля, будет бой под городом Айгуном, в котором сосредоточилось до 10 тысяч пехоты, кавалерии с артиллерией. Амурский полк входил тогда в состав Благовещенского отряда.
В разведку на Айгун был назначен старшим урядником Павел Лоншаков с десятью казаками; под Талушан (Халушан) - урядник Михаил Алексеев с семью казаками, а к Сахаляну ушли четверо казаков-разведчиков.
К 3 часам утра разведчики возвратились, собрав важные сведения о противнике: город Айгун оставлен китайцами, позиции которых обнаружены северо-западнее города; на юго-западе под Талушаном (Халушаном) в лесу и на высотах замечены многочисленные огни бивака, слышалось ржание коней. Наткнувшись на китайскую заставу, разведчики под ружейными выстрелами уклонились к Айгуну и на всем своем пути видели к югу от города огромное количество костров, слышали шум войск; в тылу отряда китайских солдат не обнаружено. Полученные сведения очень помогли принять правильное решение для разгрома противника под Айгуном. Бой под Айгуном 22 июля подтвердил точность собранных данных. В ходе его сотня охраняла правый фланг наступающих русских войск. Ее разъезды проводили разведку ближайших деревень. Под командованием приказного Ивана Коломыльцева одна из застав, двигаясь по городу Айгуну, на берегу Амура обнаружила два китайских орудия. 8 казаков смело атаковали артиллерийскую позицию, ворвались в орудийный окоп, перебили прислугу и захватили эти орудия. Одно было медное, большого калибра, а другое современное, скорострельное, системы Гочкиса. Кроме орудий, в окопе обнаружили два фальконета и одно знамя. Сдав захваченное под охрану 1-го Сретенского батальона, казаки продолжили выполнение поставленной задачи - преследование противника по Цицикарской дороге. 23 июля город был сожжен, и это место впоследствии стало называться постом Марии Магдалины.
В телеграмме, полученной 22 июля под № 3120, командующий войсками Приамурского военного округа (и в дополнении к ней) указывал генералу Грибскому - для преследования отходящего от Айгуна противника привлечь всю имеющуюся в наличии конницу и преследовать его до "изнеможения", "должно набраться больше полка казаков", "начальником конного отряда избрал генерала Ренненкампфа, бывшего лихого командира Ахтырского полка; задача отряда гнать противника так, чтобы весть об Айгунской победе дошла до Мергеня вместе с казаками. Предела движения отряда не указываю. Все будет зависеть от обстоятельств, лихости казаков. Генералу Ренненкампфу строго следить, чтобы мирных обывателей не обижали, по дороге не грабить…"
24 июля был сформирован летучий конный отряд под командованием генерала Ренненкампфа в составе 1-й, 2-й, 6-й сотен и полусотни 3-й сотни, прибывшей из Сретенска, 1 - го Нерчинского полка; 4-й, 5-й сотен Амурского полка и взвода поручика Егорова из двух орудий от отдельного Забайкальского артиллерийского дивизиона.
Начальником штаба Мергенского отряда, как стал называться сводный конный отряд генерала Ренненкампфа, стал подполковник Ладыженский, адъютантом отряда - корнет запаса гвардейской кавалерии Савицкий.
Состав сотен был разный: 1-я сотня 1-го Нерчинского полка (подъесаул Шарапов) - 140 казаков; 2-я сотня этого же полка (есаул Токмаков) - 91 казак; полусотня 3-й сотни 1 - го Нерчинского полка (хорунжий Белинский) - 64 казака; 4-я сотня Амурского полка (сотник Вандаловский) - 110 казаков, и 5-я сотня этого же полка (хорунжий Вертопряхов) - 86 казаков. Всего в отряде насчитывался 491 казак и 46 артиллеристов поручика Егорова.
Конский состав был в удовлетворительном состоянии, но не втянутый в работу. В нерчинских сотнях с набитыми спинами была 21 лошадь (7 %), а в амурских - 92 (47 %).
В нерчинских сотнях каждый казак имел по 96 патронов, а в амурских - по 105 патронов на винтовку; артиллерийский взвод располагал 300 снарядами.
После своего формирования отряд начал преследовать отходящего от Айгуна по Цицикарской дороге противника и в 30 верстах к югу у китайской кумирни Догуду вышел к укрепленной позиции, расположенной в лесистых высотах. Глубокий овраг перед этой позицией не позволил казакам атаковать ее в конном строю. Сотни спешились и повели наступление, но китайцы, не приняв боя, после небольшой перестрелки очистили высоты. Казаки 5-й сотни отбили два орудия с зарядными ящиками.
15 верст до деревни Эйюр отряд преследовал противника, прокладывая себе дорогу где ружейно-артиллерийским Огнем, а где и шашкою, взяв с боем 5 лесных хребтов. Двигаясь вперед с непрерывными боями, отряд подошел к деревне Эйюр. Пройдя 30 верст по горно-лесистой местности, лошади и казаки выбились из сил, но ожидаемого отдыха не получилось.
В двух верстах за деревней китайские солдаты заняли позиции по берегу речки Эйюр. Болотистая ее пойма не позволила атаковать лавой и выбить противника с занимаемой позиции; 1-я сотня нерчинцев, 4-я и 5-я сотни амурцев, заняв гребень высоты, перед этой позицией открыли огонь по китайцам, два орудия Забайкальского дивизиона стреляли через головы своей цепи.
Получив подкрепление, китайская пехота густой массой и с дикими криками перешла в наступление. Казаки, экономя патроны, вели редкий огонь из винтовок. Подпустив противника на 500 шагов, два орудия поручика Егорова открыли уничтожающий огонь картечью, но китайцы, несмотря на огромные потери, продолжали двигаться вперед. Около 300 конных китайцев попытались атаковать правый фланг казачьей цепи, но, задержанные болотом, повернули под выстрелами казаков назад. Патроны были на исходе. Командир 1-й сотни подъесаул Шарапов, расстреляв все боеприпасы, посадил на коней казаков и решил атаковать китайские позиции, невзирая на болото и град пуль, обрушившихся на сотню. С огромным трудом перебрались казаки Шарапова через болото, потеряв несколько казаков убитыми и ранеными. За 1 - й Нерчинский сотней пошла 4-я Амурская. Китайцы, отвлеченные смелой атакой 1-й сотни, не заметили, как к ним в тыл вышла 2-я сотня нерчинцев, находившаяся до этого в резерве. Услышав крики "ура" с фронта и тыла, солдаты противника стали покидать выгодную позицию, а 1 - я сотня нерчинцев и 4-я Амурская, подстегнув измученных коней, бросились их преследовать.
В лесу казаки с китайцами перемешались. На расстоянии пяти верст лес и поляны были усеяны изрубленными трупами солдат противника. Китайцы поодиночке и группами пытались спастись от шашек казаков. Одна из таких групп в количестве шести человек, стреляя на ходу, бежала к лесу. На их пути оказались два казачьих офицера - командир 2-й сотни нерчинцев есаул Токмаков и командир 1-й сотни этого полка подъесаул Шарапов. С винтовками наперевес китайцы бросились на офицеров. Первых двух уложил из револьвера Шарапов. Третьего зарубил подскочивший на помощь урядник Павел Лоншаков, прикрыв своим конем и телом двух офицеров. Убегавший от его шашки китаец выстрелил в их сторону. Пуля попала в сердце герою-казаку. Стрелявшего китайца и его товарища зарубил есаул Токмаков. Сотня этого храброго офицера спасла отряд от неминуемого разгрома.
С наступлением темноты преследование прекратилось.
На другой день раненых отправили в Благовещенск, а убитых похоронили в братской могиле на Эйюрском поле боя, на котором лежало 300 изрубленных трупов китайских солдат.
Первая победа досталась отряду дорогой ценой. Убиты Нерчинского полка сотник Шкляров и 8 казаков; в Амурском - 2 казака; смертельно ранен был сотник Вандаловский Амурского полка, ранены сотник Шарапов и 15 казаков Нерчинского полка. Были убиты 19 и ранены 27 лошадей. Впоследствии выяснилось, что, несмотря на смертельные раны, сотник Вандаловский выжил.
После боя под Эйюром отряд генерала Ренненкампфа беспрепятственно продвигался до перевала через малый Хинган. Только 27 июля у кумирни Шитоу-Мяо (Каменная стена) авангард отряда был встречен огнем китайской пехоты, а на правом фланге сосредоточивались 300–400 конных манегров.
Под орудийным шрапнельным огнем, атакованные двумя спешенными сотнями, китайцы отошли.
Китайские кавалеристы, манегры, славились как отличные охотники Северной Маньчжурии. Вооружены они были карабинами Винчестера, с большим запасом патронов и почти не имели холодного оружия. Использовались манегры для разведки. Стреляли они, как правило, с коней, в пешем порядке почти не действовали. Боя с казаками всячески избегали, и как только те появлялись, манегры, обстреляв их из карабинов, немедленно уходили. Эффективность такой стрельбы была очень низкой.
Так и на этот раз, сделав несколько выстрелов, конный отряд манегров отошел к перевалу через Малый Хинган.
28 июля разъезды отряда были обстреляны ружейным огнем противника, занимавшего этот перевал. Для выяснения его сил генерал Ренненкампф провел рекогносцировку.
В современном понятии рекогносцировка, проведенная 28 июля, представляла собой не что иное, как разведку боем.
Противник на перевале был атакован с фронта 5-й сотней Амурского полка при поддержке огня двух орудий, слева наступала 4-я сотня амурцев, а справа, в обход позиции противника на перевале, действовали 1-я, 2-я и 3-я сотни 1-го Нерчинского полка под командованием начальника штаба отряда подполковника Лодыженского. Такой вид разведки наиболее полно позволял установить наличие сил и средств обороняющегося противника, но при этом неизбежны потери в бою.
Колонна подполковника Лодыженского, двигаясь без дорог по горно-лесистой местности, вынуждена была выполнять свою задачу в пешем порядке, ведя коней в поводу. Выйдя во фланг противника, сотни перешли в атаку, оставив коней в укрытиях под присмотром коноводов.
Стреляя на ходу, казаки медленно продвигались вперед. В это время левый дозор донес, что китайцы стали обходить левый фланг казачьей цепи. Одновременно был обнаружен выход противника в тыл. Сотни попали под перекрестный огонь с трех сторон и, тревожась за оставленных коней, стали отходить. Китайские солдаты перешли в контратаку, пытаясь окружить и уничтожить казаков. Амурцы не могли оказать помощь нерчинцам, так как сами были связаны боем.
Отстреливаясь от наседавших солдат противника, казаки организованно отступили, вынеся из боя убитых и раненых, проявляя при этом товарищескую выручку и взаимопомощь, присущие казакам. Вот только один такой случай.
Пробиваясь к своим коням, был тяжело ранен хорунжий Борискин, командовавший левым флангом цепи спешенных казаков. Находившиеся рядом с ним казаки Евгений Бородин, Емельян Гагарин, Герасим Казаков и Михаил Золотухин подняли его на руки и понесли, отбиваясь от нападавших на них 30 конных китайцев. Укрываясь за деревьями и отстреливаясь, они отступали к коням. Прибыв на место, где они должны быть, казаки их не обнаружили, так как прорвавшиеся раньше казаки увели всех коней. Взяв на руки хорунжего Борискина, они пронесли его 2–3 версты, при этом двое несли раненого, а двое отстреливались, не подпуская к товарищам китайских кавалеристов. Спасая офицера, был ранен казак Гагарин из поселка Грязной. Все четверо за спасение офицера стали Георгиевскими кавалерами.
Другой случай, характеризующий забайкальского казака и его отношение к лошади, тоже произошел в этом бою под Хинганом.
Казаку 3-й сотни 1-го Нерчинского полка Афанасию Лоншакову пулей раздробило кисть левой руки. Находившийся рядом урядник Михаил Алексеев перевязал ему рану чехлом от фуражки и посадил на своего коня, так как лошадь Лоншакова была убита. В это время на них напали 5 конных китайцев. Прикрывая раненого, Алексеев стал отстреливаться, а Лоншакову дал команду отходить к своим. Пока Алексеев отбивался от наседавших на него китайцев, на Лоншакова напали другие китайские кавалеристы. Не имея возможности обороняться, он, спасаясь от них, помчался в глубь леса, потерял направление и заблудился. Наступившая темнота спасла его от преследователей. Питаясь ягодами и кореньями, он проплутал 12 суток, то и дело натыкаясь на китайцев. На 13-е сутки обессиленный и без сознания был вывезен своей "забайкалкой" на дорогу, по которой шел один из батальонов Читинского полка. Солдаты сняли казака с лошади, напоили, накормили сухарями, а врач батальона сделал перевязку, вырезав из раны вросший в нее чехол от фуражки. За 13 суток скитания по лесу казак не потерял ни оружия, ни другое свое имущество, а лошадь, не расседланная ни разу за это время, еле двигалась, имея под потником сплошную рану от седла. Такие испытания мог выдержать только забайкальский казак, привыкший довольствоваться малым, и его с виду невзрачная, но удивительно выносливая лошадь.
Разведка позволила выяснить, что лесистый Хинганский перевал занят 5-тысячным отрядом китайцев при 10 орудиях. Поняв, что без поддержки пехоты и артиллерии перевал не взять, начальник отряда дал приказ отойти к деревне Санчжан, выслав разъезды к Хингану.
С 29 июля по 2 августа отряд оставался на месте, ожидая подхода Сретенского полка, 6-й сотни Амурского полка и отдельного Забайкальского дивизиона, которые прибыли 1 августа. Вместе с ними пришел обоз нерчинских сотен с сухарями, сахаром и чаем.
2 августа была проведена вторая рекогносцировка с участием всех командиров прибывших частей, в ходе ее генерал Ренненкампф уточнил задачи частям, наметил позиции артиллерии.
В ночь на 3 августа отряд, соблюдая маскировку, бесшумно подошел на 2,5 версты к позициям противника, в готовности с утра перейти в наступление.
Во втором часу ночи в обход левого фланга китайской позиции выступила колонна в составе двух батальонов Сретенского полка и 6-й сотни амурцев под командованием начальника штаба отряда полковника Ладыженского. Маршрут обходящего отряда накануне разведал сотник Кубанского казачьего войска Арсеньев, который вызвался быть проводником.