5 февраля 1997 года Санкт-Петербургский городской суд вынес приговор: назначить Поташинскому Моисею Залмановичу наказание в виде восьми лет лишения свободы с конфискацией имущества и отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, Татьяну К. признать виновной и назначить ей наказание в виде шести лет лишения свободы условно без конфискации имущества (суд учел чистосердечное раскаяние подсудимой и ее помощь следствию). А похищенные произведения искусства вернуть по принадлежности - в Государственный Русский музей.
Эпилог
Вот, собственно, все, что я могу рассказать о криминальных событиях, развернувшихся вокруг творчества Павла Николаевича Филонова. Дополню немногое о судьбах героев и антигероев эпической драмы.
Евдокия Николаевна Глебова умерла в августе 1980 года в возрасте девяноста двух лет и похоронена на блокадном Серафимовском кладбище, в той самой могиле, где в далеком 1941-м был похоронен ее знаменитый брат. Они лежат вместе на 16-м участке, возле церкви Святого Серафима Саровского.
Нет в живых и главных филоновцев ГРМ, помогавших мне в работе. Елена Николаевна Селизарова умерла в 1993 году - в тот самый декабрьский день, когда в блокадном Ленинграде скончался от голода глубоко чтимый ею Павел Филонов. Евгений Фёдорович Ковтун проработал в Русском музее еще три года, став общепризнанным авторитетом по русскому авангарду. Он выступал экспертом работ русских художников на крупнейших мировых аукционах. Но 5 января 1996 года его не стало. Он умер от рака, немного не дожив до шестидесяти восьми лет.
Это были настоящие ленинградские искусствоведы и музейщики, светлая им память! В моей библиотеке бережно хранятся подаренные ими каталоги выставок Филонова. На титуле каталога к выставке художника, состоявшейся в начале 1990 года в Центре Помпиду, написано: "Александру Мосякину - единомышленнику-"филоновцу" - на добрую память и с пожеланием дальнейших творческих удач от одного из скромных авторов данного каталога. Е. Селизарова. 6 июня 1990 года". А на каталоге персональной выставки 1988 года в ГРМ знакомой мне твердой рукой начертано: "Дорогому Александру Мосякину от автора. Семь раз отмерь, один раз отрежь. 24 сент. 90 г. Е. Ковтун". Он имел в виду трудности и препоны, с которыми нам пришлось столкнуться при расследовании истории с филоновскими двойниками и ее публикации.
Евгения Николаевна Петрова, которая до последних дней навещала уже смертельно больною Евгения Фёдоровича, по-прежнему работает в Русском музее. Узнав, что я готовлю эту книгу, она предложила рассказать некоторые неизвестные подробности тех событий. В письме, адресованном автору, она написала: "Если Вас интересует, как это было в реальности, расскажу. Поскольку Ваша книга, скорее всего, одно из последних повествований современника тех событий, на мой взгляд, надо поставить все точки над "и". Сейчас для нового поколения, не понимающего реалии тех лет, эти важные детали еще ярче и драматичнее осветят события". Мы встретились в рабочем кабинете Евгении Николаевны 21 мая 2014 года, и она поведала на диктофон много интересного. Выдержки из ее рассказа включены в книгу.
Изгнанный из Русского музея Василий Алексеевич Пушкарёв четверть века жил и работал в Москве, где возглавлял Центральный дом художника в новом здании на Крымской набережной, превратив его из казенного учреждения в живой центр общения художников и публики. Академик Д. С. Лихачёв ввел Пушкарёва в президиум Советского фонда культуры, а сам Василий Алексеевич с юношеским задором снова начал собирать работы современных художников для создания при Фонде культуры художественного музея. Он собрал почти 700 интересных работ, но в "лихие девяностые" они никому не понадобились, так что собранная Пушкарёвым коллекция оказалась где-то в пыльном московском запаснике на Гоголевском бульваре. Пушкарёв был также ответственным секретарем МОСХа, и мы с ним не раз по-дружески сиживали в его маленьком кабинете на Беговой. Он навещал родной Русский музей, где старые сотрудницы радушно встречали его, а он, как истинный джентльмен, целовал им руку, я это видел. Скончался "отец Русского музея" в Москве 16 мая 2002 года на восемьдесят седьмом году жизни. Его отпевали в церкви Николы в Толмачах, на территории Третьяковской галереи, а гроб Пушкарёва стоял на том же месте, где более века назад люди прощались с Павлом Третьяковым. И это не случайно, ведь Пушкарёва еще при жизни называли Третьяковым двадцатого века. В память о легендарном музейщике учрежден и в 2009 году впервые вручен первый в России общественный орден для музейных работников "Василий Пушкарёв". Этот человек заслужил, чтобы одна из улиц города на Неве носила его имя. А на стене у входа в Русский музей должна висеть мемориальная доска в его честь.
Расследовавший дела Гуткиной и Поташинского Павел Константинович Кошелев в звании подполковника КГБ ушел в отставку, стал народным депутатом, председателем Петроградского районного совета Ленинграда, а в 1990-е годы возглавлял администрацию района. В дни августовского путча в 1991 году он вместе с группой сотрудников КГБ не позволил сторонникам ГКЧП захватить ленинградский телецентр, который стал одним из опорных пунктов сопротивления путчу. Сожалел ли он об этом потом - не знаю. П. К. Кошелев по-прежнему живет в Петербурге.
Виктор Васильевич Черкесов благодаря близости к В. В. Путину сделал большую карьеру. Когда в 1998 году Владимир Владимирович возглавил ФСБ России, Черкесов стал одним из его заместителей. Потом он был представителем Президента РФ в Северо-Западном федеральном округе. Затем в чине генерал-полковника возглавлял Государственный комитет по контролю над оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Ныне он депутат Государственной думы РФ и, как сообщалось, вступил в ряды КПРФ, вернувшись в ту партию, идеалы которой всегда разделял.
Генерал-лейтенант В. С. Новиков после развала СССР и ликвидации КГБ ушел в отставку, более мне о нем ничего неизвестно.
Судьбы персонажей гуткинского уголовного дела сложились по-разному. Двенадцать его "героев" - гуткинских компаньонов, - хорошо заработав на контрабанде, неплохо устроились за границей. Наверное, их уже нет в живых, а их дети и внуки вряд ли знают, чем занимались их папы, дяди и дедушки на бывшей родине, зарабатывая "копеечку" на эмигрантский хлеб. Другие фигуранты уголовного дела № 72 по суду получили свое. Тетя Нина кончила дни свои в местах не столь отдаленных, и где покоятся ее бренные останки, мне неведомо. Борис Белостоцкий, отсидев срок, обосновался в Швеции и в перестроечную эпоху неплохо нажился на поставках в СССР компьютеров и прочей оргтехники. Весной 1990 года он был вновь арестован в Ленинграде органами МВД "за злостную спекуляцию", но затем амнистирован и занялся коммерцией где-то в Европе. Моисей Поташинский разделил участь Гени Гуткиной - неисправимого мошенника сгубила алчность и "проклятые рудники". Профессора Джон Боулт и Николетта Мислер написали на Западе много статей и книг по истории русского авангарда, а в 1990 году издали роскошную монографию о Филонове. Но благодарственных строк в адрес Евгении Гуткиной, ее подельников и подруг в них уже нет. Сия крамола засветилась лишь однажды - в первой монографии, изданной в конце 1983 года в городе Остин, штат Техас.
Ветеран партийной и музейной работы Л. И. Новожилова, уйдя из Русского музея на персональную пенсию, тихо умерла в 2005 году, оставив без ответа многие вопросы, на которые ей все-таки надлежало бы ответить.
Ушли в мир иной и многие чекисты, занимавшиеся делами Гуткиной, Поташинского, Грешникова, Махина, Шура и прочих "звезд" советской контрабанды. Имена этих людей из-за их профессии мало кому известны, хотя они заслуживают общественного признания, поскольку пресекли контрабанду сотен прекрасных произведений искусства, древних икон, архивных документов и раритетных книг. Это настоящие бойцы культурного фронта. Вот как оценил их работу 20 декабря 2011 года руководитель пресс-службы УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Дмитрий Кочет-ков: "Благодаря работе контрразведки были сохранены многие культурные ценности, составляющие национальное достояние России. Эрмитаж вновь увидел украденную Египетскую чашу. А в Русский музей были возвращены рисунки художника Филонова. Эти два уникальных случая в свое время легли в основу сериала "Агент национальной безопасности"". Признаюсь: смотрел сей детективный сериал с Михаилом Пореченковым в главной роли с чувством досады уж больно блеклым и далеким от реальности оказался его сюжет, подлинная история филоновских двойников куда ярче, интереснее и драматичнее.
И наконец, Татьяна К. Она сама сломала себе жизнь. С "волчьим билетом" ее уволили из ГРМ, и позже она, как мне говорили, торговала книгами на лотках. Было ли ей больно после всего случившегося? Конечно. Было ли стыдно? Думаю, да. Вскоре после суда я попытался встретиться с ней, чтобы поговорить по душам, но она на контакт не пошла. То, что она совершила, повергло в шок коллег по работе, которые вплоть до ареста ни в чем ее не подозревали. Вот что рассказала мне Евгения Николаевна Петрова: "Как и Татьяна, я работала в отделе рисунка, мы много общались. Она всегда мне казалась очень добрым, симпатичным человеком, вполне нормальным работником. Никаких подозрений и претензий к ней не было. Единственно, что на каком-то этапе у нее возникла такая семейная, домашняя ситуация. И было понятно, что она, как женщина красивая, хотела жить как-то не так. А ей приходилось жить на зарплату, которой ей не хватало. Тем не менее никаких подозрений ни у кого не было. Но однажды, когда я заметила в первый раз поддельные рисунки Маковского, а Таня была при мне лаборанткой, она стояла рядом и поняла, что я по ее глазам всё поняла. У меня тогда было такое внутреннее ужасное состояние, потому что я никогда бы в жизни на нее не подумала. А во-вторых, потому что ситуация в музее в связи с этой историей была не очень. Я не знаю, что ее заставило сделать это, как вообще все это происходило. У меня почему-то все время такое ощущение, что кто-то здесь на нее очень давил". Что ж, возможно. Но это знает только Татьяна.
* * *
В эпопее вокруг филоновского наследия есть зловещая лакуна. Если история с эмиграцией Тети Нины и ее подельников, а также сюжеты с хищениями работ Филонова и других художников из ГРМ в начале 1990-х годов ясны и банальны, то в истории появления филоновских двойников в Русском музее и Музее современного искусства Центра Помпиду немало белых пятен. Смерть участников и свидетелей этой истории обрубила концы, и многое в ней осталось тайной. А ведь то, что происходило с наследием Павла Филонова, переданным в 1977 году его сестрой на хранение в Русский музей, беспрецедентно в музейной практике и вызывает массу вопросов. Почему переданные в ГРМ произведения художника восемь лет должным образом не документировались? Почему к ним не допускали специалистов музея, а сторонние люди имели доступ? Случайной ли была кадровая чехарда, начавшаяся в музее после ухода В. А. Пушкарёва? Кто срывал расследование по этому делу, которое трижды пыталось провести Ленинградское управление КГБ? В советские времена это нечто из ряда вон. Все указывает на то, что к истории с филонов-скими двойниками были причастны очень влиятельные персоны во власти, связанные с теневым антикварным рынком. Слияние верхушки советской партийно-государственной номенклатуры и правоохранительных органов с криминальным миром произошло в позднюю брежневскую эпоху. Подчас ее представители возглавляли организованные преступные группы, занимавшиеся хищениями и вывозом из СССР произведений искусства, ювелирных украшений, драгоценных камней, царских золотых монет, икон и прочих вещей, которые пользовались спросом на Западе. Мы назвали это специфическое явление "кремлевской контрабандой". Там были свои паханы, посредники, каналы и способы переправки ценностей, связи с акулами теневого антикварного бизнеса.
И здесь интересно вот что. Одной из таких акул был известный французский антиквар и коллекционер армянского происхождения Гарик Басмаджан, убийство которого в Москве летом 1989 года наделало много шума и до сих пор не раскрыто. Басмаджан в антикварном мире был фигурой знаковой: миллионер, владелец одной из крупнейших коллекций икон и картин, создатель галереи русского искусства в Париже. Он был знаком со многими советскими VIP-персонами и окружением Галины Брежневой, помогал им выискивать и покупать по сходной цене картины выдающихся русских художников и одновременно вывозил на Запад работы советских мастеров. Басмаджан, как говорится, ногой открывал двери высоких чиновничьих кабинетов, его экспозиции можно было увидеть в Эрмитаже и Третьяковской галерее. И вдруг, в очередной раз прилетев в Москву по приглашению Министерства культуры СССР, Басмаджан таинственно исчез. Официальным предлогом для визита было предложение Басмаджана передать советским властям пять картин из своей коллекции. Но, как позже выяснилось, теневой маршан собирался также решить важные личные дела и пополнить свое собрание работами русских художников. А деловыми партнерами Басмаджана были лица, связанные с советским криминальным миром и зарубежными мафиози. Не желая афишировать эти связи, Басмаджан никому не говорил, с кем намерен общаться в Москве. 29 июля 1989 года он выпроводил из своего номера в гостинице "Россия" зашедших к нему друзей, сославшись на конфиденциальные переговоры с некими "большими людьми". После этого Басмаджан вышел из гостиницы, сел с каким-то человеком в машину - и словно испарился, даже труп его до сих пор не нашли.
Десять лет эта история была покрыта мраком. Но в августе 2000 года российские СМИ сообщили, что правоохранительные органы России, объединив собранную за эти годы информацию и сопоставив ее со сведениями, поступившими из-за рубежа, пришли к выводу, что за этим преступлением, как и за другими, стоит человек, известный спецслужбам и международному криминалу под кличкой Алик Магадан. Его имя в миру не называлось. Сообщалось лишь, что он уроженец Украины, имеет несколько паспортов и известен на родине под одной фамилией, в Израиле - под другой, в США - под третьей, а для поездок в Россию предпочитает четвертую. Российские следственные органы при содействии израильских спецслужб также установили, что в тот роковой день у Гарика Басмаджана, скорее всего, была встреча с Аликом Магаданом, так как именно с ним Басмаджан уехал тогда из гостиницы. Выяснилась и причина исчезновения: Алик Магадан и еще несколько влиятельных криминальных авторитетов решили заставить теневого антиквара поделиться хранившимися в России и за рубежом огромными ценностями. Но они якобы переборщили с пытками, и организм Басмаджана не выдержал.
Так вот, в материалах по контрабандным филоновским и другим делам тех лет фигурируют не только имена Гуткиной, Поташинского и прочих персон с криминальной галерки, но и имена зарубежных тузов теневого антикварного мира, в том числе имя Гарика Басмаджана, который интересовался работами Павла Филонова, а в начале 1980 года приватно встречался с директором ГРМ. О чем они говорили - неизвестно, но интерес Басмаджана к Филонову и музею, где хранилось его наследство, не удивляет. После того, как филоновские работы вследствие деятельности гуткинской шайки попали на Запад, они вызвали пристальный интерес теневого антикварного рынка. Особенно после того, как в ноябре 1978 года на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке была продана за 225 тысяч долларов картина Филонова "Бегство в Египет". Ее контрабандное происхождение сомнений не вызывало. Для людей масштаба Басмаджана не составляло труда выяснить судьбу наследия художника, которое годом ранее было передано на постоянное хранение в Русский музей, где лежало незадокументированным. Это открывало к нему дорогу влиятельным криминально-антикварным кругам. Нужно было только, чтобы работы Филонова как можно дольше находились в запасниках в таком вот неопределенном положении. А до 1985 года так оно и было! Уже наладили производство филоновских двойников и вывоз подлинников за границу, оставалось только поставить это дело на поток. Учитывая обстановку в Русском музее после ухода оттуда В. А. Пушкарёва, общий развал в стране в годы "горбастройки" и накануне, это было вполне возможно.
В период с 1980 по 1985 год была изготовлена целая серия копий с работ мастеров русского авангарда, хранившихся в Русском музее. Среди них была и копия картины Бориса Григорьева "Парижское кафе" (1913), которую в 2009 году за 250 тысяч долларов купил известный питерский коллекционер Андрей Васильев, отправивший ее через два года на выставку в Москву. Устроители выставки усомнились в подлинности картины, а две независимые экспертизы, проведенные в московском Экспертном центре имени И. Э. Грабаря и в Русском музее, установили, что это фальшивка, а оригинал с 1984 года хранится в запасниках ГРМ. Разразился громкий скандал, в который оказалась вовлечена известный искусствовед, бывший куратор отдела живописи XX века Русского музея Елена Баснер, составлявшая каталог живописи того периода, где описывала эту картину.
Тогда в Русском музее и вокруг него работала целая кухня по выпечке фальшаков, где выпекли и филоновские двойники. В ходе предварительного расследования выяснилось, что рисунки Филонова из ГРМ были куплены в 1983 году Центром Помпиду за 62 500 французских франков (11 тысяч долларов США) в частной парижской галерее бывшего ленинградца Лаврова, куда их принес, как записано в книге поступлений галереи, комиссар выставки "Москва - Париж" Станислав Задора. Комиссаром выставки поляк Задора не был, им был известный французский ученый и деятель культуры Понтюс Фельтен. Но рисунки Филонова в галерею Лаврова принес Задора, участвовавший в организации выставки. И эти рисунки были куплены с ценовым дисконтом, так как возникло подозрение в их музейном происхождении; недорого их купил и Центр Помпиду. Через Задору компетентные органы вышли на его подельника в ГРМ, который во время выставки "Москва - Париж" подменил оригиналы рисунков Филонова на фальшаки. База для возбуждения уголовного дела была. Ленинградского партнера Задоры ждал арест, но тут выяснилось, что он погиб. А Задору сразил инсульт, у него отнялись ноги, он оказался недееспособен и, будучи пожилым человеком, в скором времени скончался. В итоге уголовное дело по филоновским двойникам развалилось, формально не начавшись.