Я тысячу раз согласен с Вами насчет необходимости систематической борьбы с политическим упадочничеством, ренегатством, нытьем и проч. Насчет "общества" и "молодежи" не думаю, чтобы у нас было разногласие. Значение интеллигентской публики в нашей партии падает: отовсюду вести, что интеллигенция бежит из партии. Туда и дорога этой сволочи. Партия очищается от мещанского сора. Рабочие больше берутся за дело. Усиливается роль профессионалов-рабочих. Это все чудесно… Я уверен, что партии теперь нужен правильно выходящий политический орган, выдержанно и сильно ведущий линию борьбы с распадом и унынием, - партийный орган, политическая газета… Наша коллегия недаром постановила перенести "Пролетарий" сюда. Трудно его наладить, поставить, оживить, - слов нет. Но это надо сделать, и это будет сделано… Если есть охота к совместной работе в политической газете, - почему бы не продолжить, не ввести в обычай тот жанр, который Вы начали "Заметками о мещанстве" в "Новой жизни" и начали, по-моему, хорошо? Во сколько раз выиграла бы и партийная работа через газету, не столь одностороннюю, как прежде, - и литераторская работа, тесно связавшись с партийной, с систематическим, непрерывным воздействием на партию! Чтобы не "набеги" были, а сплошной натиск по всей линии, без остановки, без пробелов, чтобы с.-д. большевики не только нападали по частям на всяких оболтусов, а завоевывали все и вся так, как японцы завоевывали Манчжурию у русских. Из трех тем, которые Вы намечаете для сборников (философия, литературная критика и тактика момента), полторы отошли бы в политическую газету… Систематические статьи, периодические, в концерте политической газеты, в связи с партийной работой, в духе начатого "Новой Жизнью" - скажите, есть у вас охота к этому или нет?
Третий сюжет философия. Я очень сознаю свою неподготовленность к этой области, мешающую мне выступать публично. Но, как рядовой марксист, я читаю внимательно наших партийных философов, читаю внимательно эмпириомониста Богданова и эмпириокритиков Базарова, Луначарского и др. - и все мои симпатии они толкают к Плеханову!.. Я - за материализм против "эмпирио-" и т. д.
Можно ли, должно ли связывать философию с направлением партийной работы? С большевизмом? Думаю, что теперь этого делать нельзя. Пусть наши партийные философы поработают еще некоторое время над теорией, поспорят и… договорятся. Я бы стоял пока за отделение таких философских споров, как между материалистами и "эмпирио-", от цельной партийной работы.
Из письма Луначарскому от 13. 2. 1908: "Не совсем понимаю, чего бы Вам огорчаться моим письмом? Не из-за философии же!"
Из письма Горькому от 13. 2. 1908: "Насчет материализма именно как миропонимания думаю, что несогласен с Вами по существу. Именно не о "материалистическом понимании истории" (его не отрицают и наши "эмпирио-"), а о философском материализме. Чтобы англосаксы и германцы "материализму" были обязаны своим мещанством, а романцы анархизмом, - это я решительно оспариваю. Материализм, как философия, везде у них в загоне. "Neue Zeit", самый выдержанный и знающий орган, равнодушен к философии, никогда не был ярым сторонником философского материализма, а в последнее время печатал, без единой оговорки, эмпириокритиков. Чтобы из того материализма, которому учили Маркс и Энгельс, можно было вывести мертвое мещанство, это неверно, неверно! Все мещанские течения в социал-демократии воюют всего больше с философским материализмом, тянут к Канту, к неокантианству, к критической философии. Нет, та философия, которую обосновал Энгельс в "Анти-Дюринге", мещанства не допускает и на порог. Плеханов вредит этой философии, связывая тут борьбу с фракционной борьбой, но ведь теперешнего Плеханова ни один русский социал-демократ не должен смешивать со старым Плехановым".
Из письма Горькому от 25. 2. 1908: "…По поводу Вашей статьи или в некоторой связи с ней вышла у нас, как это ни странно на 1-ый взгляд, довольно тяжелая драка с Ал. Ал. (Богдановым) в редакции… Дело вышло так. Книга "Очерки философии марксизма" сугубо обострила давние разногласия среди беков по вопросам философии. Я не считаю себя достаточно компетентным по этим вопросам, чтобы торопиться выступать печатно. Но следил я всегда за нашими партийными прениями по философии внимательно… За сочинениями Богданова по философии я следил с его энергетической книги об "Историческом взгляде на природу", каковую штудировал в бытность мою в Сибири. Для Богданова эта позиция была лишь переходом к другим взглядам. Лично я познакомился с Богдановым в 1904 году, причем мы сразу презентовали друг другу: я - "Шаги", он - одну свою тогдашнюю философскую работу. И я тотчас же… писал ему из Женевы а Париж, что он меня своими писаниями сугубо разубеждает в правильности своих взглядов и сугубо убеждает в правильности взглядов Плеханова (…) Плеханов смотрел тогда на Богданова как на союзника в борьбе с ревизионизмом, но союзника, ошибающегося постольку, поскольку он идет за Оствальдом и далее за Махом. Летом и осенью мы окончательно сошлись с Богдановым, как беки, и заключили тот молчаливый и молчаливо устраняющий философию, как нейтральную область, блок, который просуществовал все время революции и дал нам возможность совместно провести в революцию ту тактику революционной социал-демократии (=большевизма), которая, по моему глубочайшему убеждению, была единственно правильной.
Философией заниматься в горячке революции приходилось мало. В тюрьме в начале 1906 г. Богданов написал еще одну вещь, - кажется, III вып. "Эмпириомонизма". Летом 1906 г. он мне презентовал ее, и я засел внимательно за нее. Прочитав, озлился и взбесился необычайно: для меня еще яснее стало, что он идет архиневерным путем, не марксистским. Я написал ему тогда "объяснение в любви", письмецо по философии в размере трех тетрадок. Выяснял я там ему, что я, конечно, рядовой марксист в философии, но что именно его ясные, популярные, превосходно написанные работы убеждают меня окончательно в его неправоте по существу и в правоте Плеханова. Сии тетрадочки показал я некоторым друзьям (Луначарскому в том числе) и подумывал было напечатать их под заглавием: "Заметки рядового марксиста по философии", но не собрался… Теперь вышли "Очерки философии марксизма". Я прочел все статьи, кроме суворовской (ее читаю), и с каждой статьей прямо бесновался от негодования. Нет, это не марксизм! И лезут наши эмпириокритики, эмпириомонисты и эмпириосимволисты в болото. Уверять читателя, что "вера" в реальность внешнего мира есть мистика (Базаров), спутывать самым безобразным образом материализм и кантианство (Базаров и Богданов), проповедывать разновидность агностицизма (эмпириокритицизм), - учить рабочих религиозному атеизму и "обожанию" высших человеческих потенций (Луначарский), - объявлять мистикой энгельсовское учение о диалектике (Берман), - черпать из вонючего источника каких-то французских "позитивистов" - агностиков или метафизиков, чорт их поберет, с "символической теорией познания" (Юшкевич)! Нет, это уже чересчур. Конечно, мы рядовые марксисты, люди в философии не начитанные, - но зачем уже нас так обижать, что подобную вещь нам так преподносить, как философию марксизма! Я себя дам скорее четвертовать, чем соглашусь участвовать в органе или коллегии, подобные вещи проповедующей.
Меня опять потянуло к "Заметкам рядового марксиста о философии", и я начал писать (книгу "Материализм и эмпириокритицизм". - А. Б.), а Ал. Ал-чу - в процессе моего чтения "Очерков" - я свои впечатления, конечно, излагал прямо и грубо.
При чем тут Ваша статья? - Вы спросите. А при том, что как раз в такое время, когда сии расхождения среди беков грозили обостриться, Вы явным образом начинаете излагать взгляды одного течения в своей работе для "Пролетария". Я не знаю, конечно, как и что у Вас вышло бы в целом. Кроме того, я считаю, что художник может почерпнуть для себя много полезного во всякой философии. Наконец, я вполне и безусловно согласен с тем, что в вопросах художественного творчества Вам все книги и что, извлекая этого рода воззрения и из своего художественного опыта и из философии хотя бы идеалистической, Вы можете придти к выводам, которые рабочей партии принесут огромную пользу. Все это так. И тем не менее "Пролетарий" должен остаться абсолютно нейтрален к нашему расхождению в философии, не давая читателям ни тени повода связывать беков, как направление, как тактическую линию революционного крыла русских социал-демократов, с эмпириокритицизмом или эмпириомонизмом.
Когда я, прочитав и перечитав Вашу статью, сказал Ал. Ал-чу, что я против ее помещения, тот стал темнее тучи. У нас прямо нависла угроза раскола. Вчера мы собрали нашу редакционную тройку и специальное заседание для обсуждения вопроса. Тут внезапно пришла на помощь одна глупая выходка в журнале "Neue Zeit". В № 20 неизвестный переводчик поместил там статью А. Богданова о Махе, причем в предисловии ляпнул, что разногласия Плеханова и Богданова имеют тенденцию среди русских с.-д. стать фракционным разногласием беков и меков! Этими словами писавший сие предисловие дурак или дура нас сплотил. Мы сразу сошлись на том, что заявление о нашей нейтральности безусловно необходимо теперь в первом же номере "Пролетария". Это донельзя соответствовало моему настроению после "Очерков"…
Мое мнение я считаю необходимым сказать Вам вполне прямо. Некую драку между беками по вопросу о философии я считаю теперь совершенно неизбежной. Но раскалываться из-за этого было бы, по-моему, глупо. Мы заключили блок для проведения в рабочей партии определенной тактики. Мы эту тактику вели и ведем до сих пор без разногласий… Мешать делу проведения в рабочей партии тактики революционной социал-демократии ради споров о том, материализм или махизм, было бы, по-моему, непростительной глупостью. Мы должны подраться из-за философии так, чтобы "Пролетарий" и беки, как фракция партии, не были этим задеты. И это вполне возможно. И Вам следует, по-моему, этому помочь… Статью же свою, - если хотите помешать расколу и помочь локализовать новую драку, - Вам следовало бы переделать. Все, что связано с богдановской философией, перенести в другое место… Отказ переделки статьи или отказ сотрудничать в "Пролетарии" поведет, по-моему, неизбежно к обострению конфликта среди беков, к затруднению локализации новой драки, к ослаблению насущного, практически и политически необходимого дела революционных с.-д. в России…"
Из письма Горькому от 16.3.1908: "…У нас не очень клеится. Из-за философии этой мы с Ал. Ал. вроде как в ссоре. Газету я забрасываю из-за своего философского запоя: сегодня прочту еще одного эмпириокритика и ругаюсь площадными словами, завтра - другого и матерными…"
Из статьи "На прямую дорогу", март 1908 г.: "Наши идейные силы тают, как снег", пишут с Урала. "Элементы, избегающие вообще нелегальных организаций… и примкнувшие к партии лишь в момент подьема и существовавшей в это время во многих местах фактической свободы, покинули наши организации". И статья Центр. Органа "К организационным вопросам" подводит итог этим (и другим непечатаемым) сообщениям, говоря: "Интеллигенты, как известно, дезертируют за последнее время массами".
Но освобождение партии от полупролетарской, полумещанской интеллигенции начинает пробуждать к новой жизни накопленные за годы героической борьбы пролетарских масс новые, чисто пролетарские силы… "Рабочие партийные гнезда, рассеянные в изобилии по округе, в большинстве случаев без интеллигентных сил, без литературы, даже без всякой связи с партийными центрами, не желают умирать… Число организованных сил не уменьшается, а увеличивается… Интеллигентных сил нет, приходится вести пропагандистскую работу самим же рабочим, наиболее сознательным". Получается, как общий вывод, что "в целом ряде мест ("С. - Д." № 1, стр. 21) ввиду бегства интеллигенции ответственная работа переходит в руки передовых рабочих" (…)
В России за истекшие еще три года после первой великой победы и первого великого поражения буржуазно-демократической революции не только не выполнили ее задач, а, напротив, впервые внесли сознание этих задач в широкие массы пролетариата и крестьянства.
Из письма Горькому от 24. 3. 1908: "Получил Ваше письмо насчет драки моей с махистами. Вполне понимаю и уважаю Ваши чувства и должен сказать, что от питерских друзей получаю нечто подобное, но я убежден, что Вы ошибаетесь.
Вы должны понять и поймете, конечно, что раз человек партии пришел к убеждению в сугубой неправильности и вреде известной проповеди, то он обязан выступить против нее. Я бы не поднял шуму, если бы не убедился безусловно (а в этом я убеждаюсь с каждым днем все больше по мере ознакомления с первоисточниками мудрости Базарова, Богданова и К°), что книга их - нелепая, вредная, филистерская, поповская вся, от начала до конца, от ветвей до корня, от Маха и Авенариуса. Плеханов всецело прав против них по существу, только не умеет или не хочет или ленится сказать это конкретно, обстоятельно, просто, без излишнего запугивания публики философскими тонкостями. Я во что бы то ни стало скажу это по-своему.
Какое же тут примирение может быть, милый А. М.? Помилуйте, об этом смешно даже и заикаться. Бой абсолютно неизбежен. И партийные люди дожны направить свои усилия не на то, чтобы замазывать или откладывать или увертываться, а на то, чтобы практически необходимая партийная работа не страдала. Об этом Вам надо позабиться… надо отделить всю эту драку от фракции. До сих пор писали на "стороне", вне фракционных изданий, пишите и дальше так. Только таким образом фракция не будет ангажирована, не будет впутана, не будет вынуждена завтра, послезавтра решать, голосовать, т. е. превращать драку в хроническую, затяжную, безысходную. Вот почему я против пускания какой бы то ни было философии в журнал. Я знаю, меня за это ругают: хочет заткнуть рот другим, сам еще не разинув рта! Но Вы подумайте хладнокровно.
Журнал с философией. № 1 - три статьи Базарова, Богданова, Луначарского против Плеханова. Одна моя статья, где говорится, что "Очерки теории марксизма" = бердяевщина и поповщина.
№ 2 - трижды три статьи Базарова, Богданова, Луначарского против Плеханова и Ленина в взвинченном тоне. Одна моя статья, где с другой стороны доказывается, что "Очерки философии марксизма" = поповщина.
№ 3 - вой и руготня!
Я могу написать статей шесть или двенадцать против "Очерков философии марксизма", по статье против каждого автора и каждой стороны их воззрений. Может это так тянуться? Доколе? Не сделает ли это раскола неизбежным вследствие обострения и озлобления без конца? Не свяжет ли это фракцию решением: реши же, разберись же, закончи же дискуссию вотумом… Не лучше ли иной путь: по-старому пишите на стороне, вне фракционных изданий. Подеритесь на стороне, фракция пока подождет. Если есть возможность ослабить неизбежное озлобление, то только так, по-моему.
Вы пишете: меньшевики выиграют от драки. Ошибаетесь, глубоко ошибаетесь, А. М.! Они выиграют, если большевистская фракция не отделит себя от философии трех беков. Тогда они выиграют окончательно. А если философская драка будет идти вне фракции, то меки будут окончательно сведены на политику и тут им смерть.
Я говорю: отделить драку от фракции. Конечно, на живых людях это отделение сделать трудненько, больненько. Нужно время. Нужны заботливые товарищи. Тут помогут практики, тут должны помочь Вы, - тут "психология", Вам и карты в руки, Вам и книги в руки. Я думаю, Вы могли бы тут много помочь, - если, конечно, по прочтении моей книжки против "Очерков" не впадете против меня в такое же бешенство, в какое я впал против них".
Из письма Горькому в апреле 1908 г.: "Что это, дорогой А. М., от Вас вестей нет? Давно, писали Вы, кончили большую работу, собирались нам помочь в "Пролетарии"… Я еще никогда так не неглижировал своей газетой: читаю по целым дням распроклятых махистов, а статью в газету пишу неимоверно наскоро".
Из письма Луначарскому от 16. 4. 1908: "Насчет философии приватно: не могу Вам вернуть комплиментов и думаю, что Вы их скоро назад возьмете. А у меня дороги разошлись (и должно быть, надолго) с проповедниками "соединения научного социализма с религией", да и со всеми махистами".
Из письма Горькому от 16. 4. 1908: "Получил сегодня Ваше письмо и спешу ответить. Ехать мне бесполезно и вредно: разговаривать с людьми, пустившимися проповедовать соединение научного социализма с религией, я не могу и не буду. Время тетрадок прошло. Спорить нельзя, трепать нервы глупо. Надо отделить от партийных (фракционных) дел философию: к этому обязывает и решение Б(ольшевистского) Ц(ентра). Я уже послал в печать самое что ни на есть формальное объявление войны. Дипломатии здесь нет места, - я, конечно, не в худом смысле говорю о дипломатии, а в хорошем. "Хорошая" дипломатия с Вашей стороны, дорогой А. М. (если Вы не уверовали тоже в Бога), должна бы состоять в отделении наших общих (т. е. меня считая в том числе) дел от философии. Беседа о других делах не выгорит теперь - неестественно выйдет".
Из письма Горькому от 19. 4. 1908: "Получил Вашу и А. М. телеграмму и посылаю сегодня или завтра утром свой отказ. Еще раз повторяю, что ни в коем случае непозволительно смешивать споры литераторов о философии с партийным (т. е. фракционным) делом. Я уже это писал Ан. Вас-чу… Мы свое фракционное дело должны вести по-прежнему дружно: в той политике, которую мы вели и провели за время революции, никто из нас не раскаивался. Значит, наш долг отстаивать и отстоять ее перед партией. Это сделать мы можем только вместе и должны это сделать только в "Пролетарии" и во всей партийной работе. Если при этом А обругает Б или Б обругает А за философию, то мы должны сделать это особо, сиречь без помехи делу".
Из статьи "К оценке русской революции", май 1908 г.: "Никто не станет думать уже теперь в России о том, чтобы делать революцию по Марксу. Так, или приблизительно так, провозгласила недавно одна либеральная, - даже почти демократическая, - даже почти социал-демократическая, - (меньшевистская) газета, "Столичная правда". И надо отдать справедливость авторам этого изречения, что им удалось верно схватить суть того настроения в современной политике и того отношения к урокам нашей революции, которое безусловно господствует в самых широких кругах интеллигенции, полуобразованного мещанства, а пожалуй, и во многих слоях необразованной мелкой буржуазии.