Охотники и промышленники в Сибири, в особенности на выездах, боятся недоброй встречи. Если кто, не пожелав охотнику добра, проговорит, встретив его: едет поп, не стрелец - несёт крест, не ружьё, - то уже никакой удачи на промысле не будет. Поэтому там всегда выезжают тайком, до свету, и прячут ружьё. Сам скажи о том, что ружьё бывает с чёртиком; это значит, как станешь целиться, так нечистый стоит прямо перед тобой и держит утку за крылья, растопырив их врозь; выстрелишь, убьёшь - он бросит и пойдёт себе своим путём. Вообще заговор от ружья бывает различный; один спасает человека от всякого оружия, другой портит известное оружие, лишает только то или другое оружие средства вредить, делает его негодным. В числе множества рассказов об этом предмете, находим между прочим также объяснение, для чего заговоры эти так многословны; некто заговорился от ружья, от пули свинцовой, медной, железной, чугунной, стальной, крылатой, пернатой - а от серебряной и золотой позабыл, это узнали, да и убили его серебряной пулькой. Излишне кажется упоминать здесь, что заговор ружья или пистолета фигляров состоит в том, что они искусно подменивают оружие, или вынимают из него заряд. Есть также поверье, что от пули, облепленной воском, никто заговориться не может.
Заговор змей, вероятно, объясняется тем, что сказано об этом выше, если только справедливо, что сила ясеневого дерева, листа, коры и золы действует описанным образом на змею. Если это так, то едва ли это средство не может служить намёком на решение загадки, относительно некоторых других; они точно послушались его и прыгали со всех сторон в миску. Но этот ларчик открывается очень просто и всякий может сделать то же: чувствуя издали теплоту, блохи полагают, что это должно быть животное, спешат со всех ног на него взобраться и попадают впросак. Это для них хорошая ловушка.
Заговор и нашёптывание употребительны при вывихах, переломах и многих болезнях. Тут также доселе ещё вовсе ничего не исследовано, в каких случаях это только обман, с одной стороны, а легковерное воображение, с другой, и в каких случаях кроется что-нибудь более: т. е. действительное влияние физических или животных сил. Это такое дело, которое уже явно смешивается с народным врачеванием и потому только косвенно касается нашего предмета. Но весьма нередко мы находим, под видом и названием заговора от болезни, врачебные средства, коим народ охотнее верит под таинственной личиной заговора: например, от криков младенцев, должно вытряхнуть из маковки все зёрна, налить туда тёплой воды, взять ребёнка, отнести его на чердак, под насест, где сидят куры, нашептать заговор, перевернуть ребёнка через голову, воротиться и дать выпить воду. Явно, что здесь ребёнку даётся лёгонький сонный напиток; а чтобы он не перестоялся и не сделался слишком крепким, то придумали определить время прогулкой на чердак, под насест и обратно. Собственно от вывихов и переломов, конечно, подобные штуки представляют самую ненадёжную помощь - и если с заговором не соединяется работа костоправа, что нередко бывает - то нашёптывания эти приносят, конечно, много вреда, оставляя людей без помощи или устраняя всякое разумное пособие.
Заговоры от зубной боли принадлежат к числу весьма распространённых и находят много заступников, кои, по словам их, столько раз на себе испытали силу их, что готовы положить за правду эту голову на плаху. Скажем то же, что о так называемых симпатических средствах вообще: если тут кроется что-нибудь, то учёные наши объяснят это со временем, причислив сии явления к животному магнетизму. Я бывал свидетелем тому, как заговорённая бумажка, или нашёптывание, или наложение руки на щёку мгновенно укрощали боль; но собственно на меня это не действовало и жестокая зубная боль продолжалась. Бабы говорят, что если кто разувается, всегда начиная с левой ноги, то у него никогда не будут болеть зубы; целый ряд подобных поверьев помещён нами ниже в разряд шуточных. К числу средств, кои даются от зубной боли с наговорами, но помогают иногда по естественным причинам, принадлежит следующее: положить на больной зуб два обрубка круглого корешка или прутик обыкновенного корня дикой земляники, и держать их стиснув легонько зубы, чтобы палочки лежали одна на другой и не перекатывались. Усилие это и однообразное напряжение нередко доставляют скорое облегчение. Иные верят, что должно задушить крота двумя пальцами, или же вымазать пальцы кровью чёрного крота, чтобы приобрести силу исцелять зубную боль одним прикосновением руки. По опытам моим, это не подтвердилось.
Заговоры разного рода на пчёл, относятся до, так называемого, пчелиного знахарства, изложенного довольно подробно у Сахарова. Но об одном предмете можно бы написать целую книгу, в коей дельные замечания, основанные на многолетнем опыте, но укутанные в таинственные и суеверные обряды, путались бы попеременно с затейливыми или вовсе глупыми вымыслами праздного воображения. Есть, между прочим, поверье даже о том, что можно делать пчёл, наклав всякой всячины в закупоренную бочку и поставив её, с известными обрядами, на зиму в омшеник.
Весьма близки, по значению своему, к заговорам, а часто вовсе с ними сливаются, и притом не более их исследованы, так называемые симпатические средства. Сюда же принадлежат подвески, привески, подвязки, талисманы, амулеты, ладонки и проч. Суеверие об особенном значении и силе каждого из самоцветных камней перешло к нам с Востока, из области поэзии. Конечно, не может настоять в том никакого сомнения, что большая часть поверий этого разряда так же пусты и вздорны, как мнимое волшебное действие самоцветных камней; но с другой стороны, нельзя произнести приговор этот над всеми, сюда относящимися, поверьями, хотя мы и не всегда находим удовлетворительное объяснение загадки. Некоторые из сих средств только по странности своей и причудливому способу употребления принадлежат, с виду, к симпатическим средствам, между тем как самое их действие основывается на давно известных законах природы. Так, например, повязки на руках и ногах, от лихорадки не только признаны действительными, но даже употребляются иногда врачами. Помощь их основана, по-видимому, на законах обращения крови: повязки на руках и ногах останавливают возврат крови к сердцу через поверхностные кровяные жилы (вены), и кровь не может скопляться, во время озноба, во внутренностях, отчего и происходит перелом болезни. Для этого берётся обыкновенно красная тесьма или гарус, коего девять ниток на шее служат также предохранением для детей от скарлатины и краснухи. Есть ли тут ещё и своеродное действие собственно красного гаруса, который преимущественно для сего употребляется, в этом, конечно, должно усомниться. Я знал человека, который раздавал привески от лихорадки, нашёптывая их наперёд и хотя они мне самому и некоторым другим не помогали но зато, под личным моим наблюдением, много раз немедленно прекращали болезнь, по крайней мере, упорная лихорадка без всяких видимых причин, с того же дня, как таинственная ладонка была привешена, не возвращалась. Это был корень неизвестного растения, указанный знахарю, по словам его, одним ссыльным, которому он, на пути следования, оказал какую-то услугу. Замечательно было для меня вот что: испытав несколько раз силу этого корешка над больными и призадумавшись над ним поневоле, я мог искать разрешения загадки в одном только воображении больных. Итак, я взял другой, первый попавшийся мне корешок, и стал его привешивать, выдавая за полученный от знахаря, к лихорадочным. Я повторил это, как нахожу в записках своих, на пяти различных больных, но без всякого успеха; все они неохотно и без доверенности дозволили повторить опыт, привескою настоящего корня; после чего у двух из них лихорадка немедленно отстала. Когда же у меня у самого была лихорадка, то мне не помогла ни яичная плёнка, ни привески, хотя я брал их непосредственно от знахарей, исполняя строго все их предписания. Привеска от лихорадки нетопыри, лягушки и проч., вероятно, действует наиболее посредством настроенного воображения, надобно одолеть обычное отвращение от этих тварей, и нравственное волнение также производит физический перелом. Привеска написанных на клочке бумажки таинственных слов, или абракалабры, или приём бумажки этой внутрь, в виде пилюль, если только лихорадка испугается этого и покинет больного, по всей вероятности, также обнаруживают силу свою посредством воображения, этого довольно могучего рычага. Не иначе действуют, кажется, окачивания холодной водой через оглоблю, или в лесу через берёзку; привеска птичьего гнезда, бечёвки, на которой удавлена собака; последовательный приём, прямо с реки и натощак, нескольких ложек воды, начиная в первый день с одной; также приём замятой в хлебном мякише вши; впрочем насекомое это, как уверяют, действует врачебно и употребляется также для понуждения последа, после родов. Варят также в моче больного три куриные яйца, выносят их, с горшком, в муравейник, разбивают и зарывают все вместе. Когда муравьи уничтожат яйца, то лихорадка должна пропасть. Или больной должен проносить несколько хлебных зёрен в рукавице, на голой ладони, во время приступа; потом сеют их, а когда взойдут, больной должен их раздавить и растоптать. Завязывают в лесу над головой больного два сучка берёзы, приговаривая: покинешь - отпущу, не покинешь - сама сгинешь. Пишут на бумажку абракалабра, известным треугольником, или имя больного, молитву, или другие таинственные слова и привешивают к больному; или остригают волосы и ногти больного, просверливают в осине дыру, затыкают её этим и заколачивают камешком; нечаянно, с молитвой, окачивают во время озноба водой, сажают лягушку за пазуху и проч. От судорог носят в кармане медный грош, кусочек серы и ржаного хлеба, или зашивают в подвязку серый цвет.
XI СИМПАТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА
От лихорадки народных средств вообще чрезвычайно много; и это потому именно, что болезнь эта, поселяясь в брюшной полости, исцеляется противодействием на головной мозг. Зернистый перец, шубий клей, паутина, яичный белок и тому подобные снадобья не принадлежат, впрочем, вовсе к средствам симпатическим и сила их давно уже признана врачами. Болезни этой дано множество названий: лихоманка, трясучка, трясавица, комуха, кумаха; иногда её ублажают, величают лихоманкой ивановной, чтоб не обиделась, или боятся её назвать; на Украине различают 99 видов лихорадок, смотря по тому, от чего она прикинулась, называя её пидтынныца, если она человека застала сонного под тыном, на сырой земле; веретённыца, если баба допрялась до лихорадки; гноевая, если попала на спящего на навозной куче; степовая, если на переночевавшего в поле и проч. Есть и в России поверье, что лихорадок 9 крылатых сестёр, коих по временам нечистый спускает с цепей. Если одна из них пролётом поцелует человека, то или губы обмечет, или же нападёт трясавица. Покидая одного больного, чтобы потрясти другого, сёстры эти дают каждому временный покой. Иные мажут себе лицо сажей и переодеваются в чужое платье, чтобы лихорадка воротившись, не узнала. Поэтому и скорый отъезд в другое место, как народ толкует, иногда спасает от лихорадки; она потеряет человека и не найдёт его. От болезни этой, по мнению народа, спасает, между прочим, также восковой шарик, слепленный из 12 крошек воску, снятых в 12 раз во время чтения Страстей, от свечки, которая в продолжение службы зажигается, как известно, 12 раз. От лихорадки же и вообще от злых духов и порчи, выкапчивают в страстную пятницу крест на притолке и над дверьми у входа, и притом свечой, принесённой с Страстей. Но вот ещё народное средство, которое я испытал раз 30 и в чрезвычайном действии коего всякому легко убедиться, хотя и не так легко объяснить его и добиться до желаемого смысла: перед приступом лихорадки, за час или более, обкладывают мизинец левой руки, а в некоторых местах большой палец, внутренней плёной сырого куриного яйца; кожица эта вскоре прилипнет плотно и присыхает, а чтобы уберечь её, обматывают палец слегка тряпичкой. От этого средства лихорадка, не всегда, но большею частью, покидает недужного. В самое то время, когда бы ей следовало быть, в мизинце появляется боль, иногда довольно жестокая, и начинает стрелять вдоль локтя, иногда до самого плеча. Вместо вторичного приступа, бывает опять то же, но только гораздо слабее, а за третьим разом всё кончено. Замечу, что по опытам моим над самим собою и над другими: 1) плёна эта не оказывает ни малейшего действия над здоровыми; 2) иногда и у лихорадочных, без явной причины, бывает не действительна, и тогда озноб и жар идут своим порядком и боли в мизинце нет; 3) или же дело принимает обратный ход: мизинец рвёт и болит во время промежутков лихорадки, а приступы идут своим чередом, и притом боль на это время утихает; 4) изредка боль в мизинце, в локте и плече бывает так сильна, что хворый не в силах перенести её и срывает плёну; тогда боль исчезает, а лихорадка вместо того появляется; 5) также в редких случаях, по излечении сим способом лихорадки, мизинец бывает покрыт кровяницами и даже образуется нарыв около ногтя, в виде ногтоеды. Я был однажды свидетелем случая, где весьма опытный и учёный врач приходил в отчаяние от недействительности хинина и других аптечных средств противу злой лихорадки, грозившей ударом - а яичная плёнка спасла больную! Бывшие этому свидетелями врачи, без сомнения, основательно утверждали, что средство это не есть симпатическое, а должно действовать иначе; но как именно и от чего, этого доселе никто не мог мне объяснить. Вот пример такого явления, взятого из опытности простонародья, которое и не могло бы, кажется, заслуживать никакой веры; множество разумников готовы при первом слове закричать: "вздор"; но я попрошу изведать дело на опыте, а потом судить и писать приговор!
Народному поверью, что сердце лежит под грудной костью, под ложечкой - сердце болит, отвечаете крайности и учёное, латинское название этого места (sevobiculum cordis); а поверью, что душа сидит немного пониже, в желудке, соответствует положение брюшных нервных узлов, называемых также брюшным мозгом и седалищем животной души. Кровь ходит, приступает, говорит простолюдин; а учёный врач называет это конгестиями и оргасмом. Во всём этом есть смысл; мы иногда не понимаем народа, а он нас; но речи его не всегда так бессмысленны, как с первого взгляда кажутся.
У лекарок есть симпатические средства от бородавок: разрезать яблоко ниткою, натереть бородавку обеими половинками, сложить и связать их тою же ниткою и закопать в навоз. Когда сгниёт яблоко, тогда, говорят, пропадут и бородавки. Натирают также бородавки сырым мясом или свиным салом и закапывают его или отдают собаке; делают на щепочке столько зарубок, сколько у человека бородавок, прикоснувшись к каждой соответствующею ей зарубкой; или вяжут на ниточке на алой шелковинке, узелки, обмеряя каждую бородавку вокруг, и бросают на дорогу; кто поднимет щепку эту или шелковинку, на того перейдут бородавки. Во время убыли луны, поводят рукою по стене, на которую падает лунный свет, а потом поглаживают бородавку тою же рукою. Это повторяется в продолжение целой недели, и бородавка должна пропасть. Иные обводят пальцем сучок в деревянной избе, куда падает лунный свет, а потом водят по бородавке. Обмывают также бородавку, три раза, дождевой водой, скопившейся в лунке, ямке большого камня; иные смазывают бородавку пеной или накипом от горящих сырых сосновых дров.
От докучливого ячменя есть множество симпатических средств: уколоть ячмень зерном ячменя и отдать его курице; обвести ячмень обручальным кольцом и прочитать молитву; подавить ячмень кольцом, поцеловать глаз и сплюнуть; повесить иглу на нитке перед глазом и смотреть на неё. Довольно забавно видеть в доме барском старуху, няню, у которой весь день болтается перед глазом игла, привешенная к головному платку. От ячменя же, перво- или последнерождённый из братьев и сестёр должен показать кукиш больному глазу, но чтобы никого притом не было; иные советуют говорить при этом: ячмень, ячмень, вот тебе кукиш, что захочешь, то себе купишь; купи себе топорок, переселись поперёк; приговаривая это трижды, провести по ячменю пальцем. От лишая есть также много средств; наприм., взять поту с окна, или слюней, обвести сучок в бревне избы, а потом лишай, и сказать: ни шире, ни дале, тут тебе и быть, на сём месте тебе и пропасть.
От желтухи, берут в руки живую щуку и глядят на неё, покуда она уснёт. От курячей слепоты, сидят над паром воловьей печени и едят её, и это средство было одобряемо некоторыми врачами; но, испытав его много раз, во время Турецкого похода, я, однако же, никогда не видал от него помощи. От детского недуга, собачья старость, вероятно, сухотка хребтового мозга, перепекают ребёнка, т. е. сажают его на лопату и трижды всовывают наскоро в затопленную печь. В трудных детских болезнях, где родители отчаиваются в жизни ребёнка, должно, по народному поверью, подать его нищей в окно: если она примет его Христа ради, то он выздоровеет. Это, конечно, поэтическое поверье, без всякого другого значенья. Изгнание полунощника, или полунощницы, семью прутиками или сорочкою ребёнка, которую меряют взад и вперёд и накрест ниткою, всучивают между двух прядей её и потом кладут под порог, чтобы народ её топтал; лечение переполоха выливкой, - всё это должно почитать баснями, как и лечение костоеды, ногтоеды и зубной боли вызовом, посредством кипятка, на хлебный колос, каких-то волосатиков или червей; кладут по 3 пучка ржаных колосьев по нескольку раз на больное место и обливают щёлоком гречишной соломы. Откуда тут взяться волосам, или волосатикам, коих, по нашим понятиям, нет и быть не может в больных членах - этого