В результате такого расклада мировой капитал давно забраковал "русское искусство" как издержки мирового прогресса без твердой валюты за спиной. Биеннале-77 было специально устроено, чтоб показать "кормушке" окончательное убожество беспризорного искусства совдепии, когда кинетическая конструкция Нусберга развалилась на глазах толпы, а картинки на гнилых подрамниках осыпались, как грязь с окна. Московский "арт-клош" – явление совершенно бесплатное и на рынок не попадает. Ты скажешь, что оно имеет большое "духовное содержание". Возможно, но поскольку на Западе такого понятия вообще нет для искусства, в лучшем случае в приложении к церкви, то оно опять не попадает. Значит, художник, лишенный жизненного пространства (у нас это Зверев как модель): ателье, холст, краски, хлеб, выставка, заказ, музей, навечно пропадет для искусства или существует в убогом, урезанном виде и для будущего.
Теперь о новом "изме", где опять нет русских.
По приезде на Запад я обнаружил огромную яму с холстом без единой помарки и рядом лежал кусок ржавого железа, как последнее достижение "минимального искусства". Такая пустыня продолжалась лет пять подряд, пока на одном "биеннале", под проливным дождем я не увидел огромные фанерные листы метров по десять в длину, с изображением различных жанровых и батальных сцен, грубо закрашенные малярными красками с добавкой блатных слов. Это были картины молодых самоучек, не принятых в общую экспозицию. Ровно через год, как по мановению палки, фанеры висели в музее, а заслуженные работники "гиперреализма" исчезли с горизонта в подвалы. Наверху, у "кормушки" сразу смекнули, что явился новый "изм" и дело пахнет хорошим заработком. Теперь, в 85 году, эти "говноделы", или "трансавангард", как они называются в печати, имеют селективный отбор, монографии по 10 кило весом, и решительно все музеи и галереи мира во всех концах, и вечную славу первопроходцев. Старик, "трансавангард" – это не однодневная летучка, как заявляют скептики, а солидно поставленное движение, не хуже и не лучше "кубизма", "кинетизма" и прочих исторических "измов".
Я уверен, что московские модники возьмут в оборот этот "изм", насмотревшись выставок и репродукций, но без основательной финансовой поддержки, пропадут в искусстве, как пропадали раньше.
Традицию бескорыстной "духовности" русские продолжают и здесь на Западе. Мне рассказывал Мишка Рогинский, как он босиком и в рваном свитере (под Ван Гога!) пришел в одну крупную галерею, а хозяин, не глядя на его слайды, прямо сказал в лицо: молодой человек, а зачем вам деньги, если вам и так хорошо! Мишка растерялся и не знал, что сказать. Ведь деньги и слава нужны тем, кто в них нуждается.
Старик, кстати, о наших общих выставках. Еще раз просматривая твою биографию, я обнаружил, что ты по небрежности или умышленно опускаешь такую важную выставку, как "Тарусская-61"! При встрече с д-м Шпильманом, большим знатоком наших дел, он мне сказал, что эта выставка "имеет историческое значение по всем пунктам", и действительно была первая официальная выставка, организованная самими художниками после 30-го перерыва! потом, она отмечена в советской печати статьями Балтера, Кобликова, Курчика, и, наконец, эту выставку организовали ты и я! что дает ей особый оттенок! Мы не можем похвастаться большой прессой, а здесь это было впервые и не только важно для нас, а на "артклош" вообще. Не забывай об этом, это было начало!
(Прилагаю вырезку из архива Шпильмана на память о выставке.)
Теперь малость о земном.
Бывает так, что парижане едут в Москву и можно передать для тебя рыболовные снасти и журналы, но они люди, капризные и неверные. Я уже упустил три таких случая и не по моей вине, они просто смылись, не позвонив, а подарки лежат в столе. Может быть в начале мая, еще до твоего отъезда в Ветлугу (а ты, кстати, сообщи, когда уезжаешь) я отправлю тебе снасти и мелочи для забавы. Пока есть время, напиши мне точно, какие номера крючков, и лесок, и блесен тебе нужны. Я подкуплю.
Письмо твое опять было шедевром! Я издали показал его "обмылку" Басмаджану, он кинулся, как пантера, с криком: отдай мне! это историческая бумага! Я подарил ему твой рисунок "супрематическая рыба", авось в галерее он лучше сохранится и будет выставлен. Присылай мне побольше таких писем, это очень важно для всех.
Прошу тебя, передавай Гарику горячие приветы, он очень любит восточный разговор, а мне перепадет за это бутылка пива или рюмочка водки!
Сейчас у него в галерее выставлен какой-то сибиряк "фотореалист" с голой бабой в ванной. Это было несколько лет назад, а теперь я не совсем четко представляю одежды "соцреализма", что там в моде. Если будет случай купить "Огонек" с характерными картинками современного "соцреализма", то вышли или передай мне журнал, буду очень, благодарен.
Из русской кухни ничего свежего, если не считать "групповой выставки" в райсовете номер 6 г. Парижа, где вокруг Рабиных поставили матрешек, и оренбургские платки, и палатки вперемежку с паюсной икрой и водкой! И тошно, и унизительно смотреть на такой расклад "русского искусства" за рубежом! Причем выставлены картинки "художников", которых я никогда и не слышал: Бугров, Савельев, Чернышев, Ивченко и с ними "сам Рабин". На такие выставки просто уважающий себя художник не дает картин, как ему трудно ни приходится бедствовать.
Такой же "русский ларек" организовала в Мюнхене припадочная Рубина из Кратова. Ее теперь называют "мюнхенский Глезер". Туда тоже повезли свой гнилой товар "макаренки-совельевы-любушкины".
В литературном мире большое затишье. По-прежнему "лидируют" Дмитрий Савицкий и Лимонов-Савенко. Их переводят, их приглашают на телевидение, их подкармливают.
Старик, Софа Богуславская пожаловалась, что ты ее не пускаешь смотреть картины, прими ее это простая женщина без затей, путь посмотрит.
Что касается парижской погоды, то она постоянно скверная. Страдаю ревматизмом и мигренью. В русском разговоре отвожу душу у Басмаджана, у Купера (прилагаю фото), у Стацинского, у Хвоста. Впереди никаких планов, сплошной сумрак без музыки. Мечтаю летом поехать в Турцию, посмотреть на древние памятники "скифской культуры", но это еще не решено, да говорят, что там и "постреливают" в прохожих.
Ну, вот, – кончаю терзать бумагу, сэкономил все белое пространство, закругляюсь.
Гале и всем "артклошарам" горячий привет от "артклошара" из Парижа.
Да, чуть не забыл: будешь в деревне, старик, нарисуй "ветлужскую рыбу" на крыльце или стене избы, это у тебя получится, и при этом не забывай, что это по моему заказу!
Увидишь Володьку Каневского, передай привет, он наверно и не знает, что я десять лет живу во Франции, а не на улице актера Щепкина. Парень очень хороший, я его помню и люблю.
Твой Валька Воробьев.
20
2 апреля 1985.
Эд, привет!
В пятницу открываю твое письмо с прекрасным эскизом! как вдруг радио сообщает о смерти Шагала на 97 году жизни! Вот, старик, упала целая эпоха мирового искусства. Несмотря на яд и колючие кинжалы, он доказал своим творчеством бессмертие Возрождения. Для меня он – память искусства! В связи с этим я вспомнил витебский эпизод его жизни, когда Малевич вытолкнул его из родного города и даже пытался вымарать из искусства, но искусство целиком обращенное к человеческому сердцу оказалось неистребимо!
Старик, я подумал, что у тебя намечается крутой поворот к людям без диплома МГУ в кармане. Ты врожденный "классик", у тебя суть Шардена! – степенность мышления и любование живым миром. Период "камней" я считаю уникальным не только в твоей жизни, но в искусстве вообще. В отличие от "неосупрематизма", которое я считаю наваждением, да и сам Малевич так сказал в 27 году – "с наибольшей глубиной раскрываться в том, что просто и близко человеческим чувствам", ты глубже, гуманней, тоньше, сердечней. Я думаю, что следующий этап у тебя будет "образным", как в эскизе "мертвая птица на Арбате"!
Лично я, за исключением сумбурных увлечений молодости, никогда не терял связи с видимым миром, хотя до последнего времени он был "безымянный", анонимный. Живопись как таковая слишком ослепляла, душила выдумку в колыбели, что меня страшно бесило. А ведь они должны быть обручены, как это умели делать старики вроде Веласкеса.
Большим событием Парижа стала международная Биеннале, куда пригласили 120 артистов, и обошлись, конечно, без "русских унтерменшей" и "востока" вообще. Немцы целиком и полностью заглотнули выставку. Так они наступают везде, танковой колонной, расталкивая своими "базельцами" все на пути. Выставка готовилась давно, в глубокой тайне, селекция шла по линии "трансавангард", и, кажется, в этом году это его лебединая песня. На пятки больно наступают "неоклассики", в галереях их полно.
На "соцреализм" у меня давнее и твердое мнение – он давно превратился в "семейную линию", от папы к сыну, от Бруни к Бруни, от Каневского к Каневскому, от Митурича к Митуричу и т.д. От такой арифметики нечего ждать свежести и продвижения, "пошло то, что пошло"!
Что касается выставки "четырех" Германии, то немцы ее организовали неправильно. Они выдернули по одной-две картинки из разных лет и эпох, а таким отбором трудно показать творчество десятью картинами. Например, одна из моих, которую ты ловко окрестил "Евразией", принадлежит к серии "Скифия снится", которую я продолжаю и сейчас. Я выбрал эту тему не случайно. Несколько лет назад из Эрмитажа привезли выставку "скифские сокровища", где было представлено настоящее расписное седло 5 века до нашей эры! Это потрясало и не укладывалось в сознание – как это могло сохраниться и какое высокое искусство выдавали тогда люди! Это седло с изображением рогатого бегущего оленя оказалось не только высокой поэзией, но и предлогом для живописи, где я пошел от анонимных персонажей к определенным образам. Теперь у меня более десяти композиций два на полтора, размер дверей чердака. Цветовой регистр я умышленно ограничил тремя цветами, которые "разгоняю" по-разному: от черного к серебристому, от оливкового к изумрудному, от оранжевого к малиновому. Это у меня новое, это увлекает. По зрителю, который заходит на чердак и на выставках, я определил, что эти "образные" картины их больше тянут, чем картины с безымянными "персонами". Это обстоятельство тоже подстегивает к работе. Потом попытаюсь их выставить целиком, несмотря на запрет "русского художества" на западе.
В искусстве меня интересует Веласкес, Гойя, Суриков, Пикассо, Шагал, кое-кто из "молодых". В русской живописи люблю городецких "красильщиков" вроде Красноярова, очень Чекрыгина, немного Ларионова.
Слухи о лондонской выставке правильные. У Зверева купили три работы из 30, и одна из них из собрания Сычева ушла за хорошие деньги, за 5 тысяч долларов, сумма, кажется, рекордная для представителя "артклошарства", а вообще выставка была обыкновенной самоделкой и грубой работой Жоржа Костакиса. Работы Зверева и Яковлева я собирал сам в Париже, а Костаки потом "примкнул", чтоб погреться у чужого огонька!..
Кто в них нуждается, кому нужен дорогой костюм, бензин для автомобиля, дрова для дачи, шампанское для друзей, мясо для собак, платье и бриллианты для жены! Мастодонты мирового искусства вроде Вазарели, Ворхола, Сулажа выглядят на "тысячу долларов" в любой ситуации, потому что им нужны деньги и "кормушка", об этом знают и не обходят их стороной.
И под конец, о мелочах нашей жизни.
В конце 84 года я получил из Лондона письмо с приглашением выставиться в беспризорной галерее с шизофреническим уклоном к "русскому искусству". Я согласился с условием показать и Зверева и Яковлева, чтоб создать атмосферу "стилистического единства". Галерея согласилась, но, подключив к делу Жоржа Костакиса, все испортила. Он в предисловии вспомнил, как Зверев сломал палец и съел у него суп на даче, Яковлева назвал душевнобольным самоучкой, а меня "разбалованного западом живописцем". О выставке упомянули в газетах, но "генерал-моторс" на такую приманку не клюнул. Было продано по одной работе, и на этом операция с тремя русскими экспрессионистами закончилась. Единственное утешение – "сломала утя шею мне" – выставка, отметка в убогой биографии, и это успокаивает, как аспирин – гриппозного.
Ты справедливо говоришь: "у хорошего искусства нет времени"! Да разве с этим будет кто спорить! когда ты выкладываешь вечные ценности без заземления! Я думаю, что наша задача живых, получить холст, кисть и краски и тут являются капканы со всех сторон, работая 8 часов упаковщиком газет, художник уже практически не может выложиться в искусстве целиком! В таком изогнутом положении искусство самого большого таланта превращается в убогую картинку без выхода на зрителя. Значит, вечные ценности в виде Рембрандта, Гойи, Иванова только больно царапают душу, растравляя раны голодного артиста. Живых, голодных и беспокойных не успокаивает вечная ценность.
Ладно, вертаюсь назад, на землю.
Недавно Кирка Сапгир написала некролог на смерть Акимыча, но не знала, когда он родился! Напиши, пожалуйста, коротко об этом и вышли, как ты обещал, несколько его фотографий.
Очевидно, в начале марта к тебе зайдет одна баба из Парижа, с ней передам каталоги на модный "трансавангард", то, что у меня собралось, а ты ей передай фотографии, надеюсь, отдаст.
На днях заходил в гости к Стацинскому. Он получил заказ на детскую книжку и сидит раскрашивает. Жизнь его выправляется. Живет с одной умной и работящей бабой, которая его моет и стрижет бороду. Передал ему привет от тебя, он шлет глубокий поклон тебе, Ветлуге, рыбе и всей сене-соломе.
Лида Мастеркова пока не выходит на люди. Вытащить ее из заточения очень сложно, стесняется бедности и бледного вида.
Мишке Гробману послал твой каталог с Янкилевским и тоже передал привет, он будет очень доволен.
Кирка Сапгир много юродствует в Париже, но тебя хорошо помнит и любит.
Недавно, при разговоре с Юркой Купером, вспомнили и Мику Голышева. Купер сказал, что "Мика – гений"! так что при встрече передай ему этот комплимент со стороны. Купер получил британский паспорт и стремится приехать в Москву. Очевидно, у него не будут особых проблем с поездкой.
Увидишь Зверева и Яковлева, скажи, что была выставка в Лондоне, у Зверева вторая после 65 года, а у Яковлева – первая! Выставили тридцать штук работ!
У меня все тихо. Через неделю поеду в горы кататься на лыжах с женой и дочкой. У дочки слабые легкие, необходим настоящий горный воздух.
Старик, пиши о положении Вероники Африкановны.
Гале от меня самый братский, сердечный привет!
Всем участникам "арт-клоша" дружеский привет и наилучшие пожелания в искусстве.
Старик, сердечно обнимаю, пока!
Твой, Валя "борода" Воробьев.
21
2 октября 1985.
Здорово, старина Эд!
Письмо от тебя, с приложением цветного рисунка, я получил в конце мая (кстати, 15 по счету от 75 года!), но отложил ответ, потому что паковался в деревню, а ты, видно, уезжал рыбачить на "святую русь". Теперь, имея на руках все фото от тебя и четыре месяца событий, охотно отвечаю, маразмируя над фото Акимыча, которому в 57 году было 47 лет, наш ровесник!
Значит так, "русским гвоздем" сезона был твой друг Илья Кабаков у Дины Верни, очень и очень видной торговки картинами, правда с крохотным помещением для показа. Безумный жест Дины, – это ее слова при встрече! – по совести оценят москвичи, а не здешняя разбалованная публика, далекая от шарма русской "кириллицы", которой орудует художник. Удивляет и то, что Дина показала не "матисов", а запрещенный "западом" русский товар с приложением толстой "типографии", невиданной для современного артиста! Илья сразу занял вторую позицию после вездесущего проныры Глазунова, тоже Ильи! Лично я считаю, поступок Дины совершенно геройский и только баба, безумно влюбленная в Кабакова, могла рискнуть на такой убыточный шаг. Мало этого, Дина собирается открыть музейчик на квартире, где будет представлено все, что она любит в русском художестве.
Далее была выставка Бори Заборова, в Германии, сделанная при посредстве могучего парижского галерейщика Бернара, и теперь она перебралась в Америку, где проныра Бернар имеет свое помещение и клиентуру. Заборов принадлежит к школе Купера, и этим все сказано, но тут надо оговориться арифметически.
Московские слухи о "бешеном успехе" русских художников не только преувеличены на 95 процентов, а вообще до сих пор неправильно поняты.
Авантюрные затеи одиночек, как Дина, Басмаджан, Нахамкин, Додж, сопряжены с большим риском сломать себе кошелек и торговую биографию, и вот почему.
Неожиданная вылазка Басмаджана с Вейсбергом закончилась "ничем" по одной причине: профессиональная работа Гарика в качестве галерейщика поставлена "западом" под большое сомнение, потому что он для него не галерея, а самоделка с русской пестрядью, самовар на лоскутном одеяле, а здесь такие вещи не пролезают.
Я не сомневаюсь в благородных порывах Дины, но и она со своим связями не в силах повернуть заговор молчания назад, без казенной поддержки.
Сенсации не предвидится, пока не явится тяжелая артиллерия в виде государства. Только оно способно исправить гнуснейшее положение русского художества в мире. Я уже 10-й год подряд повторяю, пока колотятся отчаянные одиночки, пока советских галерей и купцов нет на мировом базаре, никаких перемен не будет! Покамест на этом базаре сидит Гарик с ржавым самоваром и матрешкой! У тертых калачей сразу возникает мысль, что Совдепия слаборазвитая страна, как княжество Монако с лягушками на тротуаре.
Наши собратья по культурной работе: музыка, кино (кстати, сегодня весь Париж завешан афишами фильма Климова "Распутин"!), литература, танцы, пение, цирк на виду, а искусство не представлено совсем, его заменяет самовар и матрешка!
По моему глубокому: убеждению, только широкое наступление советского купечества может выправить положение и поставить русское художество на достойное ему место в мировом раскладе.
Как видишь, старый, я еще не сгнил на "западе", и судьба русской живописи меня волнует по-настоящему.
Теперь о проблеме "приглашений" и как я это вижу.
На днях мы собрались в "сквате" – брошенное депо артиллерии, захваченное международным сбродом и клошарами под жилье и работу, "арт-клош", где и я состою членом, – и часов пять подряд мусолили больной вопрос: почему "запад" не приглашает советских художников. Вышло одно заключение: "боятся!"
Конечно, кроме "боятся", работают и другие объективные причины, неизвестные нам целиком.