На нашем европейском пароходе та же картина. Сплошная паранойя. Продолжаем царапать карандашом и выяснять отношения, в то время как на "измы" мода, как на галстуки. После болотной тишины "гиперреализма" на поверхность вылезли молодые "трансавангардисты", о которых ты так замечательно говоришь в письме (тот же Кифер), и вернули обществу "картину", забытую со времен Делакруа. Эти молодые "викинги" вытеснили решительно все и всех, заявлявших о себе скромно и методично, отчесывая складки своих штанов. Все самые крупные музеи и галереи мира заняты только ими. Недавно я был на выставке молодого парижанина по фамилии Комбаз, где были представлены картины по 10–15 метров длиной! с изображением Наполеона на Бородинском поле и адмирала Нельсона на горящем корабле! Совершенно убогое рисование (представь себе Володя Яковлев у холста необъятных размеров без всякого понятия о "золотом сечении" собирает вокруг толпы любопытных зевак и значительный капитал для художников до 10 тысяч долларов за штуку! извини за бухгалтерию, но без нее "трансавангард" как рыба без воды!). Такие "монстры", как Жорж Базелиц, немец нашего поколения, уже является классиком с недоступными ценами!
Почему там нет наших? И опоздали на поезд и не умеем представиться обществу. То – есть, нет достаточных материалов и нет могучих толкачей, а удариться грудью, как Иван-Дурак, и стать царевичем нам здесь не дано, а всемогущая Москва не чешется.
Наш общий знакомец Гарик Басмаджан целиком утонул в какой-то рухляди и русской пестряди. Положение его галереи неясно поставлено в артистической жизни Парижа. На выставке Вейсберга собралась кучка русских алкоголиков и арабский критик. Досадно, а как исправить положение? Я уже думаю, что такой человек, как Илья Кабаков, мог бы вправить "обмылку" мозги, научить его современному искусству! и торговать не самоварами, а картинами. Лично я советовал Басмаджану сделать выставку Володе Яковлеву или Звереву, чтоб показать, что у нас есть свои "базелицы" и даже лучше, но он меня не понял, и хуже для него!
В общем, ты меня понял, старик! После твоей высокой оценки картин Кифера я нашел в тебе полного союзника в этом деле и надеюсь, что и ты при встрече вправишь мозги Басмаджану.
Напоследок коротко о себе и о лете.
Весь июль бил баклуши в деревне и рисовал четыре картины размером два на полтора. Картины фигуративные, смешные, красочные пока бесплатные. Обещали выставку в Лондоне, но до сих пор еще чего-то не ясно с "договором", – старик, дочку надо кормить, одевать, учить! В августе поехал на остров Сицилия, где кантуется "мафия". Был очарован архитектурой греков, римлян, арабов, испанцев. Два моторизованные хулиганы пытались срезать заплечную сумку с фотоаппаратом и бутербродом, но неудачно, я отбился и даже больно ударил вора по ногам. Странный остров Сицилия, разбой и блуд рядом с высоким искусством древности. Впечатлений масса. Думаю нарисовать Архимеда, убитого римским солдатом с криком "эврика"!
Дочка моя растет и танцует. Зараза, не говорит по-русски, но, думаю, со временем разберется, где расположена Совдепия.
Покойников пока не было, но болел Путилин (молодой художник из Ленинграда) и теперь выздоровел и совсем охамел.
6 октября все будут на дне рождения у Казимирыча, на кладбище Пер-Лашез, в бараке с петухом и несушкой. Разумеется, напьемся и подеремся, а как иначе? Один приезжий еврей из Ленинграда недавно сказал: "Россию невозможно изжить". Это звучит странно в устах хасида из Гомеля, но я его очень хорошо понимаю и потому молчу. Чужбина – сплошная пуля, бьет без промаха и в сердце!
3акройщик Лимонов написал роман под названием "Дневник одного неудачника". Говорит, что покупают для фильма, что уже большая удача, а кто пьянствует с похмелья, тот действует умно!
Сердечно обнимаю Галю. Кабакову, Янкилевскому, Снегуру, Немухину и всем "печенегам", давно меня забывшим, передавай дружеский горячий привет!
Твой навсегда Валя "борода" Воробьев.
15
Дорогой Борода!
Спасибо тебе за теплые слова о покойном Акимыче, сказочный персонаж не в сказочном спектакле, а если еще учесть его жизнь и историю страны, то "страшная штука – жизнь", – говорил старик Сезанн.
Получил от тебя подарки, рыбные снасти и три каталога… Нет матроски, живописи для Гали и каталога Вейсберга. Правда, я еще не видел Снегура, увижу – спрошу!
Что касается "наших" в Москве, то это пахнет Достоевским из романа "Бесы". Да, мой дорогой, идеализм выветрился давно, но остались говно, и амбиции, и глупость. Прибавь к этому провинциальность, окрашенную подвалом. Никаким современным искусством тут и не пахнет. Жизнь подвала.
"Кич" собирает толпы любопытных, и Павел Иванович Чичиков трясет своей мошной. Представь себе Снегура 60‐ого года помноженного на 5, и будет ясная картина. Поет Алла Пугачева "бедный художник", а дни летят, и мы летим, и "наши" строят новую художественную жизнь. Изредка выплывает выставка более-менее приличная, да и то в стенах "союза художников". Ползаем, летать не можем!
Жить, старина, тяжело, но это наш крест, а его нести, сам знаешь как.
Выставка Вейсберга сама по себе выставка, а что вокруг не важно. В 20-е годы в Ганновере открылась выставка Кандинского и Клее, так на ней был один человек, ее устроитель. Достаточно одной любви, чтоб эти художники стали тем, что они сегодня есть. Вера горы передвигает! Ни фашизм, ни война, ни милые буржуа убить их не смогли.
Выставка "Москва–Париж" – мне сорок семь, и я впервые вижу великих Кандинского, Малевича и других! Не чудо ли это? Воистину чудо! Должно пройти много времени (только у Бога его нету), чтобы победила современность время, а не стало придатком враждующих на искусстве людей. А сегодня!!! Найдешь, где взять деньги, вот тебе и рождение "гения", оборотня! Мишка Левидов, может, ближе к Богу – работает таксистом!
Дорогой мой, прости за бред – увы. Старческий маразм, но за окном дождь. Конечно, не все так просто и абсурдно, да и искусство не последняя истина.
[Конец письма потерян.]
16
8 ноября 1984.
Эд, привет!
Получил твое письмо от 25 окт. хорошо, что отозвался! Наша переписка становится регулярной, что приятно, утешает потрепанное сердце, жизнь становится светлей!..
Сразу о мелочах. Здесь мне удалось разыскать адрес некоего Коли Цейтлина, вот он:
Москва 111402
ул. Старый Гай, д. 14, кв. 122
тел.: 370 35 43,
у которого должна быть вещь для тебя (матроска) и коробочка гуталина для Гали. Я ему уже написал, чтоб он тебе все это выдал на руки, но ты до сих пор ничего не получил. Попробуй потребовать от моего имени и от имени Эммы, которая обретается в Париже и прячется от возмездия. Твой подарок – грибы – я так и не получил, кто-то съел по дороге.
Да, чуть не забыл! У него же должен быть каталог Вейсберга для тебя. Если не отдаст, я тебе вышлю в конце ноября еще один-два с подписью Гарика Басмаджана.
Ну, ладно, возвращаюсь в искусство.
6 октября народ собрался в бараке Стацинского. Примерно до полуночи было тихо, потом разошлись.
Надо отдать должное Виталию. Несмотря на тяжелое барачное положение, он умудрился на кухонном столе нарисовать книжку под названием "Колобок" и выпустить в свет по-русски и по-французски. Это его первое творческое достижение за семь лет чужбины.
Видался и с Оскаром Рабиным. Встретились в кафе, пили чай. Он готовился к отъезду в Германию, где у него открывалась выставка в какой-то безымянной деревне. Здесь он беден, озабочен, тих. Живет в крохотной квартирке, в одном углу рисует чертей Валя, в другом стоит мольберт Оскара. Его недоросль Сашка пристроился жить у какой-то бабенки с твердой зарплатой, рисует "русскую деревню" под ветер-свист тремя красками; черной, зеленой, белой. Никто из "лионозовцев" за это время еще не попал на приличную кормушку, ни верной получки, ни пивной.
По сообщению Мишки Гробмана, который вернулся в Тель-Авив, Мишка Левидов ушел из таксопарка и работает упаковщиком в магазине красок и холстов.
С 20 по 28 октября в Париже гудела ярмарка современного искусства. В день открытия собралась толпа не менее 10 тысяч человек, и за неделю ее посетило около 100 тысяч, как сообщают газеты. Правда, как и прошлый год, Ярмарку бойкотируют американцы и немцы (народ с твердой валютой), но было много итальянских, испанских, бельгийских галерей. Почти все галереи забиты "трансавангардом" с молодыми артистами вроде Комбаса и Блеза. Видел большую выставку Алешинского. "Кобра" сейчас в большой цене, ее основатели гребут деньги лопатой!
Я сразу подумал о "наших" бесах. Прямого попадания нет и не предвидится, как-то все рикошетом, а твой "первый период" 55–65 хорошо приходится к нашему времени. Я думаю, что с такой картиной, как "Свадьба" и "Попадья", ты точно попадаешь в "фигурасьон либр" 80-х годов. Но, увы, ты, кажется, не собираешься возвращаться к прошлому.
В начале ноября в музее Бобур открыли огромнейшую выставку Кандинского, где собрали решительно все, от писем и записных книжек до больших картин и этюдов. Даже зная художника, на этой выставке можно открыть что-то новенькое.
Старик, я не знал, что ты сохранил дружбу с Микой Голышевым! Для меня это приятный сюрприз. Мика – это человек чистой пробы червонного золота, редкостная порядочность, сердечность, верность. Я его часто вспоминаю и люблю. Он многое для меня сделал, но, сам знаешь, что есть еще жены – пушки заряжены, которые часто портачат биографию.
При встрече с Микой, передай ему самый сердечный привет.
Бесенок Снегур мутит воду! Старик, в 1966 году он чуть меня не убил топором из-за ревности…
Мне не удалось сохранить дружбы с Володей Аникановым. Тут приезжал Кирилл Дарон и сказал, что Володя чокнулся. Я этому не верю, но как объяснить его 10-тилетнее молчание? – премудрость пескаря или осторожность превыше всего?..
Вот давно не слышал, над чем работает Борушек?
Эд, весь западный народ, особенно денежный, живет "измами".
Лишь редкие мастодонты умудряются стоять по-своему, а подавляющее большинство галерейщиков грызет новые "измы", пока не остаются рожки и ножки. Потом ждут появления новых новаторов.
Например, артистам "геометрических дисциплин" сейчас просто опасно высунуть нос на люди, поднимут на смех и забросают тухлыми яйцами, потому что в большом фаворе "дикая мазня", то, что красиво назвали "трансавангард", или "бед пейнтинг", или "новая фигуративность".
В этом смысле скромный рынок Совдепии мне кажется благословенным раем для артистов всех категорий.
Недавно в большой нужде умер художник Павел Мансуров. В газетах о его смерти сообщили в трех микроскопических строчках. Никто не собирается делать ему выставки. Картины кто-то заблаговременно скупил по дешевке и ждет своего часа, когда надо выступить и заработать.
Лично я страшно томлюсь в европейской бутылке. В Москву, в подвал тоже не хочется, суровое пролетарское сердце пока не решается на такой демократизм, а станет совсем тошно, вернусь и умру, подобно Акимычу, с удочкой в руках!
Ох, как настап….. запад с его кочерыжками!
Утешают китайские мудрецы: "мир не прекрасен и не ужасен, он – никакой"!
Пока возбуждает нетронутый чистый холст, буду мазать, а потом яма и кубик над головой.
Ладно, хватит скулить, закругляюсь.
Старик, ты мне ничего не пишешь о своей работе. Мне было бы очень интересно знать твое движение в искусстве. Здесь у нас много простора для разговора и деликатной критики. Прислал бы пару фотографий, черных или цветных.
Потом, если есть фото Акимыча, выслал бы на память.
Мне хотелось бы знать и твое мнение о моей работе.
Что касается обмена кульками и свертками, то я тебе дам надежный (тьфу, тьфу!) адрес, где часто бывает одна русская парижанка и охотно передаст буханку бородинского хлеба в мой адрес, а я для тебя местного производства вещицы.
Дружески обнимаю. Гале желаю крепкого здоровья и хорошего настроения
17
Здравствуй, дорогой Борода!
Поздравляю тебя, твою семью с новым годом и Рождеством Христовым! Желаю тебе, старик, здоровья, и творческих успехов, и покоя!
Год у нас кончился плачевно, заболела Вероника Африкановна и, видимо, не встанет. Галя все время в больнице. Хорошо, что на это есть деньги и время.
Во всех твоих письмах проходит тема "горячей кормушки". Конечно, это правильно, как говорил когда-то Сезанн, но старый закон жизни – поменьше об этом думать, выкинуть из головы, так как если чего хочешь, то никогда не получишь, особенно в искусстве. Извини меня, это не нотация, а просто добрый совет.
Есть своя жизнь, свое пространство, в котором мы находимся, но при этом существуют и другие соты, квартиры и комнаты дома, и в них тоже живут и учатся дышать.
Малевич загадал в искусстве загадку, и вот все мое "я" ее разгадывает через творчество. Плохо ли, хорошо ли, нужна ли кому эта деятельность, я лично не хочу об этом знать! Это русский мировой гений, как бы меня окрасил, обжег, и мне приятнее разговаривать с мертвыми, чем с живыми. Современность, выход в жизнь, такую, как она есть, очень привлекательно, но для этого есть другие люди и очень хорошие, но увы – мне сие не подходит.
В мои сорок восемь лет (я родился в Москве и никуда не выезжал!) я не потерял удовольствия и очень люблю высказывание Достоевского "мир спасется красотой"! Сегодня художники бегут с огромной скоростью по странам, а я, мой дорогой, плетусь в противоположную сторону. Мне очень близок русский символизм конца 19 века, история страны, где мы родились, Малевич и Кандинский. Не люблю искусства, подчиняющего зрителя, не люблю литературных структур, ни технологии, ни быта. Люблю картины, где задается вопрос, и они же отвечают на него.
У Бога нет времени, и думаю, у хорошего искусства есть что-то подобное. Важно в картине увидеть то, чего там не видно. Последние десять лет я пишу, видимо, одну большую картину, что является для меня дневником, и пытаюсь отгадать загадку, поставленную Малевичем. Но избави меня, Боже, от самоутверждения! Поменьше "я".
Что касается парижских выставок, то такой каталог Вейсберга могла позволить себе сделать любительская фирма "х" и "у", а не художественная галерея. Так и пахнет рекламной пошлостью от него. Кроме торговли еще надо иметь вкус к искусству. А так можно завалить и Леонардо, не только Володю!
Я очень давно не видел Басмаджана, а то бы все это сказал ему в лицо. Может, этот каталог хорош для "москвы", но не для "парижа", да и самовары далеки от картин!
Валя, передай мои поздравления Виталию, Лиде и всем, кто меня помнит.
Сердечно обнимаю тебя, твой Эдик Штейнберг.
Я надеюсь, что ты получил от меня маленький подарок – фото Акимыча, береги для дела. Галя передает тебе поклон. Что касается Снегура, то скажу образно – это жизнь московского подвала. Бога не надо гневить, это точно!
18
Дорогой Борода!
Получил твое письмо. Систему коммерческой адаптации искусства я немного знаю, кое о чем догадывался. Но!!! Что делать?
Нечего Бога гневить. Не могу и не хочу делать оценки художественных ситуаций и не только их. Только работать, работа художника идентична наркомании. Работа художника мало кому нужна, и это его Крест!
Тебе, старина, приходится жить вне страны, где ты не только родился и вырос, и все это двойное испытание. Храни тебя Господь!
Я понимаю это страдание. Жизнь окрашивается символом и знаком.
Покойный Володя Вейсберг добивается пенсии и вскорости умирает. Я у него не был на новой квартире, а пришел на поминки. Рисую тебе письмо и не знал, что Володя умер, узнал только утром, а вышел рисунок о нем! И квартира его находится на Арбате. Уже после написал картину на его смерть.
Зима была холодна, давно такой не было, но весна оживляет природу большого города.
В 50-е годы я рвался в Тарусу учиться дышать и писать весну. Часто вспоминаю это замечательное время. Незамутненность сознания, предельный оптимизм к назначению искусства и служение ему. Помню, как ты постоянно изучал Библию у Акимыча в библиотеке. Увы, чертов профессионализм сегодня – действительно чертов! Для меня ближе "арт-клош", чем блистательная пустота "арт-доллара". "О чем тужить, о чем жалеть – день прожит, ну, и слава Богу!" 19 век – какое время, чтобы так сказать. Пастернак уже позже, в 20 – "жизнь прожить, не поле перейти"! И это сказано русскими поэтами.
У Володи Каневского открывается выставка в ЦДЛ. Сто лет его не видел. Он талант и анти "арт-клош". Прочно и давно прописан в "Союзе художников". Имеет отличные связи и семейные традиции. Слышал, что вроде бы занимается абстрактным искусством. Увижу и тебе напишу.
Очень рад за тебя. Выставка "трех" в Лондоне это история 60–80 годов. Говорят, Зверев имел, как всегда, коммерческий успех.
Спасибо за каталог. Я уже смотрел каталог из Лондона. По-моему, неплохо и тот и другой. Когда "арт-клош" перекрестится в дойную корову, пропадет и его прелесть. И, уверяю тебя, это будет, и время это не за горами.
Сапгирихе передай привет. Она, говорят, смылась на Запад за любовником! – вот чертовка! В ней (к ее полноте) есть изюминка. И дочка ее уехала. Грустно все это, старик! Обратного хода ведь нет, а люди уже на Луне побывали – абсурд!
Последние вещи у меня темные, опять нахожусь на перекрестке после 20 лет светлого.
У тебя вещи очень странные (для тебя), я не ожидал. Структура фантастического реализма мне мешает, а все остальное отлично. Хотелось бы увидеть оригиналы. И размер должен быть большой.
"Евразия" – здорово!
Обнимаю тебя, твоим сердечный поклон. Вероника Африкановна вроде бы выздоравливает.
Твой Эдик Штейнберг.
19
11 февраля 1985 года.
Дед-Эд, привет от старых штиблет!
Отвечаю на твое письмо с великолепным рисунком на смерть Володи Вейсберга и сердечно благодарю за каталог с дружеской надписью!
Сначала о "кормушке", когда отвечать трудно, потому что ее надо пережить шкурой не менее двух-трех лет западного опыта, но попробую. При первом столкновении с "миром искусства" я обнаружил, что "кормушка" здесь одна, а не две, как на родине. Она безымянна или, лучше сказать, зашифрована в анонимный капитал противоборствующих "монополий", вроде Матра, Мишля, Женерал-Моторс и т.д., заменивших в 19 веке всяких чудаков вроде "папаши Танги". Эта "кормушка" – главный распорядитель и заказчик мирового искусства. Прорваться туда – все равно, что верблюду пролезть в иголку, потому что вокруг стоит целая орава отборных "знатоков искусства", фильтрующих многотысячную орду художников, желающих есть, пить, одеваться, выставляться. Не попавшие на "кормушку" гибнут в полной безвестности, окаянными и беспризорными неудачниками, или, как здесь называют, "арт-клош", что вполне соответствует московскому бродячему художнику без прописки в "мосхе". Линия: Сезанн–Ван Гог-Модильяни давно не имеет воздуха и целиком принадлежит пещерным временам, когда большой капитал еще не наложил руку на рисование. "Кормушка" и ее спецы в виде отборных галерейщиков и посредников-директоров на зарплате создают новые "измы", торгуют между собой на крупнейших ярмарках искусства, никогда не спрашивая мнения молчаливого большинства, которое давно перестало быть для них указом и гласом Божием.