Моей стране везло -
Она одолевала
Большое зло и малое,
Но вот родное зло -
Пригрелось, приросло,
Прикинулось судьбой.
Хоть и внебрачно зло,
Но все-таки родное.
Зубами гложет грудь,
Хотя и не грудное,
Что вытворяет – жуть,
Но все ж оно родное!
Сил не осталось жить,
За то, что ты такое, -
Убить тебя, убить!
Но как убьешь родное?!
Нет, наверное, в мире другого народа, который так легко обмануть, обратить в иную веру, сделать фанатичным, а то и превратить в толпу, сметающую все на своем пути. Может быть, это происходит все из-за той же наивной чистоты и порядочности? Может быть, из-за отсутствия традиций демократии? При всем при этом – невиданный в мире патриотизм и государствопослушание. Наш деформированный социализм и столь же деформированный зарождающийся капитализм оказались томительно долговечны, наверное, лишь потому, что у нас слишком терпеливые люди. Если бы у наших правителей был иной народ, в стране уже давно бушевали бы пожарища. Сколько бы ни издевались над Россией, ни экспериментировали над ней, она продолжает жить. Никто не способен ее погубить. Но и изменить судьбу Отечества, повернуть ее в светлую сторону может только сам народ, осознавший наконец свою роль в истории и политике.
Понимаю, что путь к этому осознанию предстоит трудный и долгий. Важно, чтобы новые лидеры, новая политическая элита формировались у нас из людей, обладающих не только высокими профессиональными, но и высокими нравственными качествами, из демократов не на словах, а на деле. Однако пока до этого далеко. Очевидно, что не так просто вырастить достойных лидеров в недостаточно благополучной в социально-экономическом плане стране, а тем более найти, так сказать, уже "готовых", сложившихся лидеров. Но столь же очевидно, что и вывести страну из кризиса без них невозможно. Общество находится в поисках лидеров. И идеалов. Отсюда и острота борьбы между ветвями власти.
Сумеем ли мы выйти из этого замкнутого круга? Наши нынешние политические лидеры в сложных ситуациях часто оказываются не на высоте, их авторитет и умение влиять, управлять снижаются. И все-таки современная обстановка, как это ни парадоксально, благоприятствует появлению во власти руководителей нового типа, лидеров, у которых на переднем плане стоит забота о благе народа, Отечества. Империи нет, но есть Держава, а значит, есть ее интересы, интересы соотечественников. Но нам ведь еще предстоит дожить до того счастливого времени, когда это будет понято и прочувствовано, пережито всеми. Пока же больное общество (общество ли?) все еще отторгает здравомыслящих политиков. В этом не вина его, а беда.
Думаю обо всем этом, а перед глазами стоят работящие люди, с которыми довелось встречаться в Архангельске, Самаре, Пензе, Перми, Коми-Пермяцком автономном округе, Башкортостане, Кабардино-Балкарии. Они в большинстве своем настроены на доверие и здравый смысл, на созидание. Но наше общество, пребывавшее десятки лет заложником партийных вождей, по инерции все еще уповает на доброго (сильного?) дядю, который на известном блюдечке принесет ему благоденствие. А очередное "блюдечко" на поверку оказывается новым мифом, новой утопической программой рая в одной, отдельно взятой стране, автономной республике или области. Не потому ли достижение всеобщего благополучия все чаще связывается с созданием самостоятельной национальной государственности?
Стремление к обретению свободы, национальному самоопределению, развитию этнической самобытности – закономерная и прогрессивная в своей основе тенденция. Однако, доведенная до абсурда, она может стать опасным оружием в руках политиков, обуреваемых жаждой власти, но совершенно не думающих о том, во что обойдется народу реализация их честолюбивых амбиций. Расплачиваемся же за это мы все.
Между тем процесс, как говорится, пошел. Процесс хаотический, не имеющий под собой не только прочных правовых, но вообще рациональных оснований. Провозглашены были две республики в Кабардино-Балкарии, две – в Чечено-Ингушетии, пять – семь республик может оказаться в Дагестане и Карачаево-Черкесии. Провозглашались республики на Урале, в Сибири, на Чукотке.
Дело, конечно, не в республиках. Бог с ними, с республиками, суть не в том, как называется та или иная территория. А за этим кроется отчуждение между людьми, раскол человеческих душ, подрыв традиций жизни в семье единой.
Я пишу эти строки вечером, а утром, перед уходом на работу, слушал передачу "Радио России". Комментатор сказал о том, что сам он живет в Москве, его родители – в Николаевской области, отец – русский, мать – украинка. "В голове не укладывается, – восклицает ведущий, – как получилось, что мои родители теперь живут в одном государстве, а я – в другом! Почему идет всеобщее разделение: создаются таможенные посты, вводятся национальные валюты, организуются новые границы, не стихают споры из-за армии, Черноморского флота?"
Слушал комментатора и разделял его эмоции, но в то же время думал: разве нельзя было ставить эти вопросы раньше, апеллировать к здравому смыслу людей? Все мы помним, что именно "Радио России" многие месяцы каждый день внушало мысль о необходимости и благотворности разрушения Союза ССР! Видимо, массовый психоз не давал пробиться на поверхность здравым мыслям.
Да, крепки мы задним умом. Поистине, как говорил лорд Честерфилд, "те, кто громче всего требуют свободы, хуже всего ее переносят".
Кстати: если вслушаться в общую тональность передач этой "суверенной" радиокомпании сегодня, можно не сомневаться, что завтра мы вновь услышим в родном эфире "охи" да "ахи" – и как мы проглядели, и как могли ратовать за…
Иногда я думаю: а что, если бы Президентом был избран кто-то из других бывших претендентов: Рыжков, Жириновский, Тулеев, Бакатин? Сохранился бы при ком-то из них Союз или все равно развалился? Какой бы сегодня была Россия? В какую сторону пошли бы события в экономике, государственной сфере, национальных отношениях?
Понимаю, что история не знает сослагательного наклонения, она складывается из того, что есть, а не из того, что могло бы быть. И я задаю себе эти вопросы лишь для того, чтобы попытаться понять: в каком же случае проиграли избиратели? Не избрав кого-либо из конкурентов Ельцина, они считали, что дела могут пойти не так, как им, избирателям, хотелось бы? Или же предпочли Ельцина, потому что их устраивало и устраивает все, что произошло после 12 июня 1991 года?
Судя по нынешним настроениям россиян, последнее маловероятно. Формально мы обрели свободу, но почему же в душах людей прочно поселились неуверенность, беспокойство, недовольство? Ответ как будто прост: для ощущения благополучия, гармоничности существования человеку требуется помимо свободы еще и многое другое: политическая стабильность, социальная защищенность, материальный достаток, спокойная, свободная от враждебности и агрессивности общественная атмосфера. Ничего этого нет. Люди начинают понимать, что обретенный Россией суверенитет скорее декларированная, нежели реальная, свобода, ибо она не имеет под собой прочного экономического, правового и властного фундамента. Особенно угнетает людей материальная необеспеченность, то есть, попросту говоря, обнищание. И полное отсутствие надежды выбраться из нее в обозримом будущем. Получая минимальную заработную плату, человек в 1990 году из Москвы в Махачкалу в оба конца мог без проблем купить билеты на самолет. Теперь и до аэропорта на эти деньги не доедет. Да что говорить…
Наверное, немалой части читателей может показаться абсурдным мое мнение: итоги президентских выборов следовало бы проводить по принципу "наоборот" – считать абсолютно проигравшим того, кто набрал больше всех голосов, а победителем – того, кто получил наименьшее их количество. Я говорю так не потому, что мы с Бакатиным замкнули список аутсайдеров. В своих рассуждениях я исхожу из того, что выборы проводились в обстановке, когда, охваченное лихорадкой реформирования, общество проходило через острую фазу этой болезни. В условиях всеобщей эйфории способность к преодолению кризиса и подъему России следовало искать у тех политиков, которые не получили поддержки большинства своих сограждан. Как говорят: больной здорового не разумеет. В итоге многие здравомыслящие политики были отвергнуты. Но ряд вопросов кроме Ельцина никто бы не поднял.
И повторяю, речь здесь ни в коем случае не идет о конкретных личностях. Не уверен, что Бакатин, стань он Президентом, сделал бы больше и лучше, чем Ельцин. Хочу лишь сказать, что шансы предотвратить стремительно надвигающийся общий кризис, приведший в итоге к распаду СССР, экономическим и политическим потрясениям, имела лишь умеренная, взвешенная стратегия. Борис Николаевич, по-моему, сам стал заложником того радикализма, на волне которого он пришел к власти. Отвести невзгоды мог только тот лидер, который был готов пойти против течения, против нетерпеливо-популистских настроений масс, радикальных лозунгов левого и правого толка. Но именно такая политика, такой лидер не имении тогда почти никаких шансов победить на выборах. В этом и оказалось драматическое противоречие современного развития России.
После выборов Бакатин, по-видимому, решил расстаться с трудной участью политика. Ничем иным не могу объяснить его переход на пост руководителя Комитета госбезопасности и принятие установок, оправдывающих развал Союза. Это, на мой взгляд, подорвало его имидж преданного России человека. Мне кажется, что он в определенной степени пошел на попятный, согласился с условиями предложенной игры, опасаясь, что в противном случае его вообще выведут из нее. И не заметил ловушки, расставленной теми, кто опасался этого перспективного, популярного политика. А ведь не пойди он на компромисс, не заигрывай с недавними политическими соперниками, вполне мог сохранить свое лицо как лидер, имеющий собственную позицию. Но увы, как часто мы хотим всего сразу и немедленно: и успехов, и благополучия. А это бывает слишком редко.
Но вернусь к предвыборной кампании. Мое участие в ней большая часть радикально настроенных демократов встретила возмущенным негодованием: "Как смог, как осмелился пойти против Бориса Николаевича?!" И впрямь, как? И действительно ли "против"? Что же все-таки вело меня в бой? Теперь могу сказать: своими действиями, своей платформой хотел предоставить избирателям более широкий спектр выбора, заставить их задуматься над последствиями голосования. Уверен, что этот наш с Бакатиным "ход" помог России, да и Ельцину куда больше, нежели крикливая пропаганда его сторонников. Однако у моих оппонентов сложилось иное мнение. Они жаждали мести, предвкушая долгожданную расправу. На заседании Совета Национальностей предпринимались неоднократные попытки поставить на обсуждение мой отчет. Я не торопился, хотел взвесить каждое свое слово, и это заметно злило моих оппонентов. Помню, один из депутатов, выйдя к микрофону, спросил: "Вы что, боитесь отчитаться?"
Нет, не боялся я – в горах с детства учат преодолевать страх. Выступил с отчетом, может быть и не совершенным, ибо не успел ни с кем посоветоваться. На такую ответную реакцию и рассчитывал, видимо, этот депутат, знавший психологию горцев. Что ж, может быть, и добыл несколько очков в свою пользу, но и я обрел дополнительные навыки, умение противостоять жесткому давлению.
Впрочем, чтобы не быть голословным, приведу выдержки из стенограммы достопамятного для меня заседания Совета Национальностей, состоявшегося 19 июня 1991 года, на котором, кстати, я и председательствовал. Думаю, что они как нельзя лучше рисуют атмосферу жесткого давления, которому я тогда подвергся со стороны ряда депутатов.
Носовец С. А., Омский национально-территориальный избирательный округ, Омская область, член Верховного Совета РСФСР.
Я думаю, что необходимо начать заседание, и начать его нужно было уже давно. Но уж коль мы наконец собрались, думаю, что должны решить принципиальный вопрос. Выражаю не только свое личное мнение, но и мнение значительной части депутатов, примерно 45 членов нашей палаты. Глубоко убежден, что товарищи Абдулатипов и Сыроватко не имеют морального права руководить нашей палатой по ряду причин. Достаточно вспомнить "заявление шести". Теперь Рамазан Гаджимурадович встал в открытую оппозицию нашему курсу и Борису Николаевичу на выборах. Поэтому полагаю, что мы должны разобраться, прежде чем приступать к такой повестке. Мое мнение такое: либо он должен еще раз подтвердить доверие всей нашей палаты (я имею в виду Абдулатипова), либо мы должны проголосовать, когда у нас будет кворум, за то, чтобы его освободить от этих обязанностей. Считаю, что мы не можем работать с таким руководством нашей палаты. Это мое твердое убеждение. Независимо от результатов голосования, я с этим человеком не могу работать принципиально.
Председательствующий. Вопрос поставлен. Давно ожидаемый вопрос. Я считаю, что единомыслия у нас не должно быть. Мы однажды уже пострадали от единомыслия.
Скрынник В. Т. Набережночелнинский национально-территориальный избирательный округ, Татарская ССР, член Верховного Совета РСФСР.
Вы заверяли, что порвали и со Старой площадью, и со всем остальным. Но ведь в заявлении, подписанном "шестеркой", прослеживался путь (или тропинка) на Старую площадь. Сейчас вы заявили, что история рассудит всех тех, кто собрал 45 подписей, но история рассудит и тех, кто поставил шесть подписей под заявлением…
Михаилов Р. К. Махачкалинский национально-территориальный избирательный округ, Дагестанская ССР, член Верховного Совета РСФСР.
Только не надо обманывать людей. Если вы лично боитесь чего-то, то ставьте вопрос так: боюсь отчета.
Председательствующий. Уважаемый Микаилов! "Боюсь" – это слово ко мне неприменимо. Второе. Вы ввели в заблуждение людей на прошлом заседании.
Тумов М. М. Честно говоря, Рамазан Гаджимурадович, перед перерывом, на утреннем заседании, мне очень понравилось, как вы лично, не как председатель палаты, а как человек, вели заседание, потому что вы не стали искать в Регламенте какие-то зацепки, точки, запятые. Вы просто пошли честно, открыто. И сейчас нас выручить можете только вы. Я считал, что вопрос решенный. И сейчас было бы по-человечески честно, а может быть, громко сказано, и мужественно, если бы вы сказали: я отчитаюсь. Дело палаты – решать, как быть дальше. Неужели сейчас нам надо цепляться за две трети или за половину голосов? Ну выведите нас из этого положения. Это вас как председателя, как человека, я думаю, только возвысит.
Председательствующий. Хорошо. Договорились. Я отчитываюсь. Но нарушение закона все-таки будет не на моей совести. Я отчитаюсь в среду. Договорились. Отчет. Спасибо. Как видите, Тумов нашел слабое место, хотя речь шла не об отчете, а о принципе – отношение народных депутатов к вопросу о доверии или недоверии ко мне.
Микаилов Р. К. О том, что необходимо поставить вопрос о доверии председателю палаты или о недоверии председателю палаты, я могу подтвердить еще и тем, что под обращением или под заявлением с таким текстом подписалось, я точно не знаю, 35 или 45 человек. У нас два списка было, по двум спискам собирали подписи. Мне этих людей игнорировать тоже нельзя. Кроме того, мое выступление здесь основывается еще на трех сотня и тысячах пожеланий и требований поставить этот вопрос от моих избирателей, в том числе и из города Буйнакска, входящего в округ депутата Абдулатипова. Это тоже моя обязанность.
Председательствующий. Спасибо. Ясно. За то, что вы провели большую работу по собиранию подписей, вам воздаст история.
Лисин В. П. Семеновский национально-территориальный избирательный округ, Нижегородская область, член Верховного Совета РСФСР.
Уважаемые коллеги! Мне очень хотелось, чтобы мы с утра не потеряли путь к здравому смыслу. Почему? Мне кажется, предъявлять претензии, руководствуясь убеждениями, а не деловыми качествами, как здесь прозвучало, несправедливо. Вы вспомните, Борис Николаевич Ельцин пострадал за свои убеждения, когда он выступил против той линии, которая проводилась руководством ЦК КПСС. Нам не хотелось бы, чтобы сегодня повторилась эта история, чтобы кто-то пострадал, потому что он не согласен в чем-то с той линией, которую проводит нынешнее руководство.
Мне кажется, было бы правильным, и я это предлагаю, на одном из специальных заседаний обсудить, как нам действительно повысить эффективность работы палаты Национальностей, но по-деловому, без крикливых выступлений и наклеивания ярлыков.
По-моему, это касается всех и все здесь в этом единодушны. И уж тогда, если будут критические замечания, действительно справедливые, в адрес Абдулатипова, тогда, я думаю, надо реагировать. Но я против приклеивания ярлыков, против преследования за убеждения. Не надо нам терять чувство реальности, чувство здравого смысла.
Председательствующий. Я от своего имени вношу – заслушать информацию Председателя Совета Национальностей о деятельности палаты и перспективах ее работы в дальнейшем. Я считаю, что это компромиссный вариант.
Михаилов Р. К. В таком случае я требую, чтобы принесли сюда стенограмму и там прочитали, что именно и за что именно голосовали на среду. Я сейчас требую – принесите ее сюда, потому что я уверен, что вы сейчас, прочитав стенограмму, услышите, что именно там был отчет и голосование о доверии председателю палаты именно в среду поставить. Ни о чем другом мы не голосовали, а именно об этом. Нельзя продолжать работу, пока сейчас дезинформируется большая часть палаты.
Председательствующий. Пожалуйста.
Вертоградская И. А. Кировский национально-территориальный избирательный округ, Кировская область, член Верховного Совета РСФСР.
Я думаю, что сейчас Михаилов совершенно прав, и, Рамазан Гаджимурадович, вы напрасно хотите поменять слова. Я думаю, что отчет ничуть, нисколько вас не умалит, ни вашу значимость, ни значимость заседания в среду. Мы все дружно считаем, что это будет нормальный отчет: нам пора послушать не только вас, но и друг друга о деятельности нашей палаты.