В результате. Варламов повредил шею, прыгнув в озеро, Карташев перегрузился на центрифуге. Отчислили. Остальным пришлось задуматься и искать для себя "золотую серединку", что в дальнейшем удалось не всем.
Каждый кандидат был на виду, каждый шаг их оценивался не только руководителями подготовки, но прежде всего своими товарищами по отряду. Скрыть что-то, даже вроде потаенное, было невозможно.
Как таковой открытой борьбы не было, но явное соперничество было. Особенно оно прослеживалось между Германом Титовым и Григорием Нелюбовым с одной стороны. С другой стороны им как бы противостоял Юрий Гагарин.
Титов был лучше подготовлен в техническом отношении, более остальных интеллектуально развит, много читал и был очень амбициозен. У него не было сомнений в том, что кто-то может быть готов к полету лучше него.
Нелюбов был прекрасным талантливым летчиком, виртуозом пилотажа, прекрасным оператором при работе с техникой и любимцем женщин. На своих товарищей по отряду он посматривал несколько свысока, не видя среди них себе равных.
Титов и Нелюбов не скрывали своих амбиций. Более того. При каждом удобном случае подчеркивали серьезность своих намерений, свое право на первенство.
Юрий Гагарин, особенно на начальном этапе тренировок первой шестерки, спокойно относился к выбору первого. Считал, что вся первая шестерка кандидатов готова и достойна к полету в космос. Он был открыт душой для всех ребят в отряде, а не только для первой шестерки. Поэтому и шли к нему многие члены отряда со своими проблемами и за советом. И для каждого он находил нужные слова. Вот только, может быть, стал более сдержан в проявлении своих эмоций.
Гагарин не считал себя лучшим. Но он хотел знать и уметь все, что знали и умели Титов и Нелюбин. Он наблюдал, анализировал, пробовал, и у него многое стало получаться лучше, чем у его коллег. Потому, что он от природы был талантлив, хотя и не выпячивал свои способности. Разве что был настойчивее других, и умел свои решения претворять в жизнь.
Гагарин считал, что сам вопрос выбора первого космонавта находится не в его компетенции и нечего из-за этого "рвать жилы". Есть отцы-командиры. Это их задача. Они и назовут того, кто уйдет в первый полет. Назовут его, и он будет рад выполнить задание. Не назовут, и он с пониманием отнесется к тому, что его время еще не пришло.
Однажды вечером, неожиданно для всех, к космонавтам приехал С. П. Королев с одни вопросом:
– Кто готов к полету немедленно? Сейчас.
Все космонавты ответили: "Готов".
Возразил только Гагарин.
– В данный момент не готов. Вам ведь нужен здоровый кандидат на полет, а у меня был эксперимент на выживание. Нужно время на восстановление. Завтра буду готов.
А ведь в эксперименте на выживание участвовал не он один. Да и у других был не менее напряженный рабочий день.
Именно на эти качества открытости и порядочности, вместе с обезоруживающей, как бы извиняющейся, улыбкой, и обратили внимание руководитель подготовки космонавтов Н.П. Каманин и Главный конструктор С. П. Королев при выборе первого космонавта.
Ну и конечно нельзя не признать, что выступать перед людьми Юра Гагарин тоже умел. Не тушевался, говорил грамотно, аналитически верно обосновывал свою позицию и поступки. Н. П. Каманин именно это качество Гагарина отметил как особенно важное.
Нельзя не сказать и о психологической обстановке в отряде при подготовке первого космического полета.
Гагарин, Титов, другие космонавты и их жены утверждали, что до первого полета они не знали и не ведали о возможных послеполетных почестях, которые выпадут на их долю.
Лукавят. Всего предвидеть не могли. Но кое о чем знали, кое о чем ведали. Хотя бы потому, что уже к лету 1960 года было утверждено "Положение о космонавтах", в котором уже было сказано, что за первый полет космонавт получает звание Героя Советского Союза. И без предварительного обсуждения с космонавтами такое положение просто немыслимо.
Так что уже тогда они понимали, что им есть за что бороться. Но в силу молодости, неопытности в "подковерной" борьбе, они не сразу осознали всей важности этого постановления.
Нужно сказать, что в то время никто в полной мере не понимал всей значимости полета человека в космос.
Начальником Центра подготовки космонавтов был назначен врач, полковник Карпов Е.А. Сам Центр организационно подчинили ГКНИА и КМ (Государственный научно-исследовательский институт авиационной космической медицины). Специалисты института видели в космонавтах объекты широчайших практических исследований о влиянии невесомости на человека. И как следствие многочисленные защиты степеней и получение научных званий. Создание космических кораблей и управление ими медиков практически не интересовало.
В тоже время Главком ВВС утвердил должность своего помощника по космосу, назначив на нее генерала Каманина Н.П. Для него главным вопросом было – чем будут заниматься космонавты в полете и как их этому подготовить?
С.П. Королев и его конструкторы тоже видели в космонавтах только молодых здоровых людей, и не особенно заботились об их функциональных обязанностях в космическом полете. Они сами хотели летать в космос, и разрабатывали корабль под себя.
С учетом этого тройственного влияния разрабатывалась и программа космического полета и методы подготовки к выполнению этой программой. Каждый "тянул одеяло на себя", с учетом своего понимания стоящих именно перед ним задач и интересов.
Космонавты же крутились в этом клубке интересов, не имея никакого права голоса, и никто из них до дня старта не знал – кто же конкретно полетит в космос. В открытой печати имя космонавта сообщалось только после выведения космического корабля на орбиту. Такое положение сохранялось вплоть до полетов на МКС (международная космическая станция) в начале 21 века. И это только усиливало психологическую напряженность в отряде, особенно перед самым полетом.
Американцы в этом плане поступили более разумно. Астронавты уже за несколько месяцев знали, кто и когда полетит. Об этом было сообщено в открытой печати. Замены возможны были только по причине ухудшения здоровья астронавта.
После полета Гагарина в первом отряде космонавтов началось настоящее соревнование за право на полет, и уже начали проявляться элементы политической борьбы за каждого космонавта, чтобы использовать его в своих играх.
19. Почему погиб Юрий Гагарин, и как ВЫ лично оцениваете работу правительственной следственной комиссии?
27 марта 1968 года.
Во время тренировочного вылета на самолете УТИ МИГ-15, чешского производства, погибли: летчик – Герой Советского Союза летчик-космонавт СССР Юрий Гагарин и Герой Советского Союза Владимир Серегин.
Гагарин с Серегиным взлетели с Чкаловского аэродрома в 10 часов 18 минут 45 секунд. Это был завершающий проверочный полет Гагарина с инструктором перед самостоятельным вылетом.
Через 7 минут Гагарин (позывной "625-й") доложил.
– 625. Зону 20 занял. Высота 4200. Прошу задание.
Еще через 5 минут Гагарин доложил.
– 625. Задание в зоне 20 закончил. Прошу разрешения разворот на курс 320.
(то есть домой).
– 625-й, разрешаю. – Сообщил руководитель полетов.
– Понял. Выполняю.
Это были последние и спокойные слова Гагарина.
Через 65–68 секунд его самолет, срезав верхушки деревьев, а затем и стволы 14 деревьев, врезался в землю.
Что могло произойти за столь короткое время с летчиками, до сих пор достоверно не знает никто. А вот версий и вариантов высказывается достаточно много. Нет даже смысла их все перечислять. Остановлюсь на своем понимании этой трагедии.
Расследование причин гибели Гагарина и Серегина продолжалось более трех месяцев. Предварительный вывод комиссии заключается в том, что летчики по каким-то причинам выполнили резкий маневр, в результате которого самолет вошел в штопор. Летчики не справились с управлением. Им не хватило для вывода самолета в нормальный режим 2–3 секунд. Летчики были в сознании.
Этот вывод был сделан на основании доклада председателя подкомиссии, главного инженера ВВС генерала Мишука М. Н. Он утверждал, что до столкновения с землей самолет был загерметизирован и управлялся летчиком, так как двигатель самолета работал в нормальном режиме до последней секунды полета.
Специалисты на основе расчетов и экспериментов практически доказали, что самолет был разгерметизирован. По рассчитанной траектории полета самолета было доказано, что самолетом никто не управлял. Значить летчики находились в бессознательном состоянии. И обвинять их в том, что они не справились с управлением самолета, по меньшей мере, глупо. Надо было искать причины, по которым летчики внезапно потеряли свою работоспособность.
Но тогда высоким чинам пришлось бы признать, что в самом начале расследования они поспешили, и признать свои ошибки. Фактически надо было начинать расследование с самого начала.
Пойти на это никто не захотел.
2 августа по предложению Каманина Летчики-космонавты СССР, представители первого отряда космонавтов, написали письмо в ЦК КПСС о своих взглядах на расследование обстоятельств гибели Гагарина и Серегина. Они не согласились с выводами комиссии. Ответа на письмо не последовало.
По разным причинам в письме нет подписей Леонова и Терешковой.
Понятно, что Терешкова не летчица. Она не могла судить о степени подготовки летчиков.
Алексей Леонов же и 30 лет спустя утверждал, что летчикам не хватило двух секунд, чтобы вывести самолет из пикирования. Каждый человек вправе иметь свое мнение и отстаивать свою точку зрения.
И еще несколько мыслей в связи с гибелью Юрия Гагарина.
После смерти С. П. Королева в 1966 году последовала смерть в космосе В. Комарова в 1967 году. Все из-за той же неподготовленности, спешки и по престижным мотивам. В открытой печати от имени Ю. Гагарина продолжали обманывать народ, и он стал вовсе не сдержан и обличителен в разговорах с высшими руководителями страны.
Н. П.Каманин признавался одному из своих коллег: "После очередной встречи в Кремле ко мне подошел секретарь ЦК Пономарев и предупредил, что, если Гагарин не утихомирится, то его звезда быстро закатится". Что могли означать такие слова в ту пору, сейчас уже известно из многих примеров. Поэтому приведу лишь одно свидетельство академика С. Белоцерковского: "В одну из встреч с Анной Тимофеевной, матерью Гагарина, когда мы остались наедине, она вдруг спрашивает".
– Что, Юру убили?
– Почему вы так думаете? – удивился я.
– Однажды он мне сказал:"Мама, я боюсь!". Чего мог бояться Ю. Гагарин?
После гибели В. Комарова Гагарину запретили не только подготовку к космическому полету, но и полеты на самолетах. Он стал практически не выездным. Он – Гагарин! Любимец всех народов мира!
Но к началу 1968 года начала складываться и другая ситуация. Гагарин завершил учебу в академии, и перед ним открывалось широкое поле деятельности. Дальше сдерживать его служебную карьеру было просто невозможно.
К тому же, в начале января 1968 года Гагарин получил личное приглашение от Генерального Секретаря ООН прибыть в апреле на юбилейную Генеральную Ассамблею ООН и выступить там с докладом о космической программе в СССР. "Не выездной" получал такую трибуну, с которой его услышал бы весь мир. Нужно было решать – доверять ли Гагарину, или принять какие– то меры по недопущению его на ассамблею.
И вот тут, вдруг срочно, после долгого запрета, Гагарину разрешили полеты на самолетах.
Повторюсь. По мнению летчиков авиационного полка при Центре подготовки космонавтов, Гагарин был летчиком обычных способностей. После года службы в истребительном полку лейтенантом он не имел большой летной практики. Следовательно, на нем сказывались большие перерывы в полетах. Но и мировая известность тоже что-то значила. Гагарин не мог уронить свой авторитет. Он должен был доказать всем, что он способен на многое. Несколько полетов с инструктором и вот уже 27 марта он вылетел на спарке с командиром полка для последней проверки перед самостоятельным вылетом.
И тут начинается множество недоразумений, которые не нашли своего разрешения и по сей день.
На такую спарку не вешают подвесные баки, если самолет идет на выполнение фигур высшего пилотажа. Баки на самолете были.
В этот день отказала радиолокационная система слежения в самый момент полета Гагарина.
В зоне или рядом находились не один, как ранее утверждалось, а два самолета. А вывод комиссии по расследованию катастрофы гласит, что одной из причин аварии могло быть резкое сваливание в штопор из-за возможного столкновения с неизвестным объектом.
Аварийная ситуация произошла между двумя плотными слоями облачности, а неисправный высотомер завышал показания высоты.
По заключению комиссии летчики вроде вывели самолет из штопора, но им не хватило высоты и двух секунд времени. Отсюда и неявный вывод комиссии о том, что летчики не справились с управлением в сложной ситуации.
Не обязательно, что Гагарина хотели убить. Достаточно было напугать, свалить в штопор и положить в госпиталь на медобследование после чрезвычайной ситуации. Вариантов могло быть много. На ассамблею он мог бы и не успеть.
Как бы там ни было. Гагарин на сессию ООН не поехал. Руководители многих ведомств вздохнули свободно.
И все же. На мой взгляд, ближе всего к истине выводы, после многолетнего расследования этой катастрофы, Кузнецова Игоря Ивановича, полковника, много лет занимавшегося расследованием авиационных аварий катастроф.
Суть его версии состоит в том, что после последнего сеанса связи Серегин и Гагарин выполнили резкое пикирование с высоты 4200 метров до 2000 метров. Это маневр они выполнили, так как обнаружили незначительную разгерметизацию кабины по приборам. Инструкция в таких случаях требует от летчиков скорейшего снижения.
Как потом оказалось, вентиляционный кран в кабине Гагарина был приоткрыт.
Скорость снижения была 145 метров в секунду, при допустимой – 50 метров в секунду. Приборов для контроля скорости снижения не было. Все по ощущениям.
Летчики потеряли сознание, а самолет после 2000 метров продолжал пикирование. Об этом говорит положение ног Серегина до момента касания с землей.
Почему кран был приоткрыт это уже другой вопрос. Мог остаться приоткрытым после предыдущего полета. А мог…вариантов снова много.
Только новое квалифицированное расследование той катастрофы может поставить все точки после вопросов. Остается только надеяться на то, что те, кто вправе принимать такие решения, смогут его принять.
А с Гагарина и Серегина снимут аргументировано обвинения в том, что они не справились с управлением самолета.
И еще.
Летчик третьего самолета, по некоторой информации вскоре погиб.
Инструктор Гагарина, который готовил его к самостоятельному вылету в летном полку, сгорел, уснув с непогашенной сигаретой.
Последним в 2010 году погиб в автомобильной катастрофе и сам Кузнецов Игорь Иванович.
20. Почему мы не слетали на Луну?
Лунная программа в нашей стране долгое время была окутана самой большой тайной.
Американцы знали о ней в подробностях. Учтя свои предыдущие ошибки, они на сей раз сделали все, чтобы не пропустить нас вперед. И им это удалось в полной мере.
О полете на Луну мечтал еще С. П. Королев. Впрочем, так же, как и В. Н. Челомей. Но ближе к успеху был, пожалуй, Челомей. Только его не пустили на лунную дорогу. Разве чуть приоткрыли перед ним ворота, использовав для будущих космических полетов к Луне все тот же ракетоноситель "Протон" с дополнительным разгонным блоком.
Что представлял собой наш лунный корабль? Тот же "Союз", но с добавленным шаром. Он предназначался только для облета Луны. Далее нужно было, что то придумывать. Но не успели. Мечтали хотя бы в облете Луны опередить американцев. Тогда и их первая высадка человека на Луну не выглядела бы столь внушительно. Можно было бы говорить о нормальном соревновании в вопросах освоения космоса.
Американцы это понимали. И соревнование развернулось по-настоящему. Только США шли к цели, практически не ограничивая себя в средствах. А наша программа изначально зависела от "успехов американцев". От этого зависели и денежные вливания в программу, которых было чрезвычайно мало.
Теоретическая подготовка космонавтов по лунной программе началась еще в 1965 году, а уже в январе 1967 года была отобрана первая группа для непосредственной подготовки к облету Луны. В разное время в нее входили: А. Леонов, П. Попович, П. Беляев, Б. Волынов, А. Воронов, Ю. Артюхин, Г. Добровольский, П. Климук, О. Макаров, Н. Рукавишников, Г. Гречко, В. Севастьянов, В. Волошин, В. Ершов, В. Быковский, Е. Хрунов.
Люди работали дружно, энергично, но с переменным успехом. Опять же в зависимости от результатов очередного испытания корабля в автоматическом режиме. И от успехов американцев.
Негативные плоды такого соревнования начали проявляться уже к началу 1967 года. Чтобы убедиться в этом, достаточно проследить за хронологией событий.
27 января 1967 года трое американцев сгорели на стартовой площадке в космическом корабле "Аполлон-1". Атмосфера в корабле была чисто кислородной, что обусловило повышенную пожарную опасность. Но такое решение упрощало многие разработки, а, следовательно, и сокращало сроки.
Через два месяца в апреле 1967 года, завершая первый полет на космическом корабле "Союз", погиб наш В. Комаров. Весь комплекс "Союза" не был полностью отработан. Что-то отработали по программе "Союз", что-то по лунной программе.
8 марта и 8 апреля было сделано две попытки испытать ракетоноситель "Протон" с разгонным блоком, для определения возможности вывода корабля на лунную орбиту. Первая попытка прошла неудачно. Вместо разгона, из-за перепутывания проводов, получилось торможение. Вторая попытка прошла успешно. Она и стала окончательным доводом к решению на полет В. Комарова.
Уже после гибели В. Комарова к делу подошли более серьезно. Хотя руководство страны так и не решило, какая программа приоритетнее-пилотируемые полеты вокруг Земли или облет Луны, а после разработки ракетоносителя "Н1" и посадки на Луну. Работы и испытания шли параллельно по обеим программам. Силы распылялись.
Сначала в сентябре была сделана попытка осуществить автоматический полет лунного корабля по полной программе. Но через несколько секунд после старта ракета упала – в магистраль топлива попала резиновая заглушка.
В октябре два беспилотных "Союза" отработали стыковку на орбите в автоматическом режиме и совершили посадку на Земле.
В ноябре 1967 года делается новая попытка полета к Луне в автоматическом режиме, и вновь неудача. Отказала вторая ступень ракетоносителя. Но на этот раз хотя бы успешно сработала система аварийного спасения. Однако отказали двигатели мягкой посадки спускаемого аппарата. При посадке удар был настолько сильным, что выдавило стекло иллюминатора. Космонавты воочию увидели, что может их ждать в случае неудачной посадки.