Мартын догнал какого-то деда, который гнал корову с пастбища.
– Слава Иисусу, – поздоровался Мартын. – Не скажете ли, где дом Мартына Беляка?
– Мартына? Какого Мартына? – Дед почесал затылок, подумал и ответил: – Нет, не знаю… Нет на Голоске такого…
– Он где-то здесь у дороги должен жить, – не сдавался Мартын.
– У дороги? А-а, это‚ может… Его уже давно на этом свете нет… Как вы говорите – Беляк?.. Что-то я такое припоминаю, но это было очень давно…
– А что было?
– А пропал как-то один человек… Лет пятьдесят назад… Я ещё мальчишкой был… Говорят, утонул. Но вы, наверное, не о нём спрашиваете?
Лицо Мартына сразу посерело, а волосы стали седеть. На душе стало так тяжело, будто на грудь кто-то каменную глыбу положил.
– Что это с вами? – удивился дед.
– Ой, дедушка, не поверите, если скажу…
С каждым словом Мартын чувствовал, как становится ему всё хуже и хуже, как неизвестная сила пригибает его к земле, кости похрустывают, позвоночник сгибается дугой…
– Да вам совсем плохо! – вскрикнул дед. – Побегу кого-нибудь позову…
– Не надо никого звать… Плохо мне, но я должен вам сказать, кто я. Я и есть тот самый Мартын Беляк, который пропал пятьдесят лет назад. Но я не утонул. Я был в плену у русалок. Так они мне отомстили за то, что скосил траву на берегу.
После этих слов Мартын совсем его поседел, лицо покрылось морщинами, а тело ссохлось и сгорбилось так, что теперь он выглядел дряхлым дедом.
– А провёл я у них только одну ночь. Кто знал, что она приравнивается к стольким годам!
– Слушайте, – сказал дед, – идёмте со мной, сходим к батюшке, может, он чем-нибудь поможет.
– Вряд ли мне уже кто-то поможет, кроме самих русалок. Пойду назад к Полтве, попрошу их, чтобы вернули мне хотя бы половину тех лет…
Повернулся Мартын и поплёлся назад к реке, но пока шел, силы неуклонно его покидали. Вскоре он уже едва передвигал ноги, но упрямо брёл в сторону реки, чтобы упасть там на колени и вымолить у русалок прощения. Не могут же они быть такими жестокими…
Но бремя лет было таким тяжёлым, а тело его таким исхудалым и слабым, что Мартын упал среди дороги, ударился о землю и рассыпался в прах.
Лесная панна
Один молодой лесоруб рубил как-то в Сиховском лесу сосну, а когда устал, то примостился на траве отдохнуть. Вдруг видит – из-за кустов выкатился клубок какой-то и прикатился прямо к его ногам. Что за чудо, удивился он. Откуда в лесу клубок?
Встал и начал смотреть по сторонам. Как вдруг видит: на сосне среди ветвей сидит такая красавица, что и во сне красивее не приснится. Сидит она в ветвях и вышивает рубашку.
Панна глянула на лесоруба, улыбнулась и сказала:
– Что же ты замер как вкопанный? Подай мне клубок!
Поднял он клубок и подал. Панна взяла, поблагодарила и дальше вышивать принялась. А лесоруб смотрит, как зачарованный, не может глаз отвести. Неизвестно, сколько бы он так торчал, если бы панна на него не глянула и не напомнила:
– Ты сюда работать пришёл, или на меня смотреть?
Взялся он снова за работу, а на душе такая тоска, всё время панна мерещится, голос её звенит, глаза её сияют. Вот если бы она снова обратилась ко мне, думает он, вот если бы снова у неё клубок упал…
Не выдержал и глянул на сосну, а там никого уже нет, только белка скачет с ветки на ветку. И вот с тех пор лесоруба словно кто подменил. Ходит он будто пришибленный, ночами стонет, что-то выкрикивает. В снах ему панна является, руки протягивает, что-то шепчет, а что – не разобрать.
Держал он свою тоску в себе, ни с кем не хотел поделиться. Сколько жена ни допытывалась – всё напрасно. Но как-то зимой он сам ей всё рассказал. Жена, долго не думая, подалась к ворожее и попросила такого зелья, которое помогло бы её мужу.
– Есть у меня такое зелье, – ответила ворожея, – но когда заваришь его, дай мужу напиться из ложки, освящённой двенадцать раз.
Жена, обрадовавшись, что может помочь мужу, поторопилась домой. Сварила она то зелье, но так ей хотелось поскорее заняться лечением, что она дала мужу напиться не из освящённой ложки, а из обычной.
Как только лесоруб попробовал зелья, он сразу позеленел, глаза у него полезли на лоб, сорвался он на ноги и, размахивая руками, выскочил из дома и помчался к лесу. Долго ещё звучал его отчаянный вопль.
Жена и дети выбежали за ним, собрали людей, прочесали лес, но не нашли и следа. Пропал человек, и больше никто о нём никогда ничего не слышал.
Блуждающий огонёк
Пришлось одному парню задержаться в гостях. Был уже поздний вечер, когда он собрался идти домой.
– Лучше оставайтесь ночевать, – советовали ему. – Дорога ведёт через лес. Как в потёмках добираться будете?
– Ерунда. Сколько там того леса? За час дойду.
– Как знаете. Но там, говорят, что-то пугает.
– Басни, – махнул рукой юноша. Попрощался и пошёл.
Ночь была звёздная и тёплая. Месяц освещал лесную дорогу, а по бокам то здесь, то там мелькали фонарики светлячков. Вдруг впереди загорелся странный огонёк. Он напоминал свет уличного фонаря, но не стоял на месте, а прыгал из стороны в сторону. Временами забегал в лесную гущу и петлял в кустах, то приближаясь, то отдаляясь. А то и за спиной оказывался, и это было самое неприятное, потому что приходилось все время оборачиваться. Наконец парень не выдержал и закричал:
– Эй, кто там?! Чего тебе надо?! Хочешь меня сбить с пути?!
Огонёк остановился неподалёку и произнёс:
– Обещай, что спасёшь меня.
– Как?
– Сначала обещай.
– Обещаю сделать все, что в моих силах.
– Надо, чтобы одиннадцать человек со мной поздоровались, а ты будешь двенадцатым. Завтра вечером я буду ждать.
Юноша счастливо добрался домой, а на следующий день пошёл по соседям и рассказал о своём приключении. Ему удалось уговорить людей пойти вечером в лес.
Огонёк уже их ждал. Каждый, проходя мимо него, приветствовал: "Слава Иисусу!", а огонёк кланялся и отвечал: "Вовеки слава!"
После того, как поздоровался парень, огонёк его задержал.
– Погоди, я должен тебе кое-что сказать.
И вот они остались наедине. Огонёк ударился об землю и превратился в человека. Что-то знакомое было в его лице. "Где-то я его видел", – подумал парень.
– Благодарю тебя. Сколько уж я людей просил, но никто не согласился помочь мне… Можно, я тебя проведу в село?
– А почему бы и нет… конечно…
Шли они некоторое время молча, лишь шаги их отзывались эхом в вечерней тишине.
– У тебя был старший брат? – спросил человек.
– Да… Он служил в австрийской армии стрельцом. Погиб три года назад.
– Я тебе расскажу, что с твоим братом произошло. Он был храбрым парнем, пули не боялся. Однажды шли они по Италии. Шли с самого утра, устали. А солнце пекло так немилосердно, что у них рубашки к спинам прилипли от пота. Вода во флягах закончилась, а по дороге нигде и грязной лужи не было. Губы трескались от жажды, язык пересох и был как камень во рту. Глаза жгло, будто в них попал песок, они наливались кровью. Пухли ноги в раскалённых сапогах. Как назло, в небе не было ни одной тучки, чтобы заслонить это адское солнце. А они шли и шли, проклиная и Италию, и царя, который их сюда упёк, и солнце немилосердное… Наконец твой брат не выдержал, сорвал с плеча карабин, навёл на солнце и закричал: "Убью тебя! Убью! Чёртово огниво!" И выстрелил…
Человек замолчал.
– А что было потом?
– Потом… потемнело… Набежали тучи и заслонили солнце. А твой брат упал замертво… И с тех пор должен был он маленьким огоньком по миру блуждать, ожидая того, кто избавит его от напасти.
Сказал это и тут же в темноте растворился. Только издали донеслось:
– Благодарю тебя, братик мой!
Зелёная панна
На границе Голоско и Брюховичей есть три холма, а когда-то это были высокие горы – Турица, Городище и Козлов Верх. Ещё когда не было Львова, на горе Городище стоял замок и жила княжеская семья. Князь и княгиня были уже в летах, а детей у них не было, вот и печалились они, кому же наследство оставить.
Тревожные думы мешали князю спать, заставляли вставать и гулять в ночном саду. В одну из таких ночей, когда стояло тёплое и сухое лето, а сияние звёзд и полного месяца заливало сад, увидел князь на дереве дрибнолюдка.
– Доброй ночи, ваша милость, – поздоровался человечек. – Я уже не одну ночь наблюдаю за вами, а вы всё так грустны. Что у вас за горе? Может, я могу чем-нибудь помочь?
– Вы мне поможете? – удивился князь. – Но ведь я грущу не потому, что мне мало богатства.
– Ой, ваша милость, у нас, дрибнолюдков, не только сокровища есть. Нам известны все тайны земли. Тайна каждого стебелька, каждой травинки для нас как на ладони… И, откровенно говоря, я интересуюсь причиной вашей грусти лишь из вежливости. Мне всё и так известно.
– В самом деле? И что же вам известно?
– А то, что вы кручинитесь из-за того, что нет у вас наследников. Вы уже в годах, а детей нет.
– Это правда. Каждый бы на моем месте загрустил.
– Да, горе это и в самом деле немалое. Но я же говорил, что знаю толк в зельях. У нас в таких случаях пьют отвар волшебного зелья, которое людям неизвестно. Я могу вам его дать.
– Просите, чего захотите.
– Я много не попрошу. В субботу моя дочь идёт замуж за короля звенигородских дрибнолюдков. И я бы очень хотел, чтобы их свадьба на всю жизнь им запомнилась! Позвольте, ваша милость, отгулять свадьбу в вашем замке. Нам хватит одной ночи с субботы на воскресенье.
– Нет ничего проще! Я для вас ещё выкачу из подвала бочку лучшего вина.
– Чудесно! Ведь в воскресенье утром вы получите зелье. Но есть одно условие: никто не смеет за нашей свадьбой подглядывать! Если это произойдет, больше вы меня не увидите.
Князь охотно согласился. В субботу он собрал всю челядь и строго приказал ночью в сад носа не высовывать и не приближаться к окнам банкетного зала. А если кто-нибудь ослушается, то будет казнён. После этого он велел прикатить в зал бочку вина и закрыть все двери на замки.
Однако надо же такому было произойти, что у дочери садовника как раз в ту ночь было назначено свидание. И перенести его было невозможно, потому что парень должен был приехать издалека. Встречались они тайком, потому что старый садовник ни за что не хотел отдавать свою дочь замуж в далёкие края.
И вот ночью, когда парочка любо воркотала под деревьями, их ушей коснулась тихая и нежная музыка.
– Что это за музыка? – спросил парень.
– Никто не знает. Князь запретил под страхом смерти заглядывать в окна. А мне так хочется! Как ты думаешь, если я загляну тихонечко в окно – никто же не узнает?
– Хочется ей! Раз он запретил, значит‚ есть на то причины.
– А ты посади меня на плечи, и я гляну. Хорошо? Одним глазком.
И так девушка пристала к парню, что тот наконец согласился, взял её на плечи, и она заглянула в окно. От того, что она увидела, у неё перехватило дух. В зале за столами, которые были заставлены невероятными угощениями, пировали маленькие человечки. На большом кресле разместилась целая капелла музыкантов, а посреди зала вытанцовывали дрибнолюдки в праздничной одежде. И может, всё обошлось бы, если бы одна вещь не развеселила девушку: дрибнолюдки были босые. Представляете – в расшитых золотом кунтушах, с пуговицами-жемчужинками, в шляпах с перьями и цветами, в штанишках из тончайшего шёлка – и босые!
Ну как же тут не рассмеяться! И панночка залилась таким звонким смехом, что дрибнолюдки тут же прекратили веселиться. Музыканты смолкли, пары замерли. А один злобный человечек, который был отцом невесты, воскликнул:
– Дрянная девчонка! За то, что подсматривала за нами, ты будешь наказана! Ты никому не сможешь рассказать о том, что здесь увидела. А после смерти будешь блуждать по замку, пока он будет стоять!
После этих слов свет погас и лилипуты разбежались.
Парень опустил девушку на землю и хотел было её расспросить, что же такое она увидела, что вся побелела. Но она не смогла выдавить из себя ни слова. Она потеряла дар речи.
Утром князь зашёл в зал и увидел на стене надпись: "Дочь садовника испортила нам веселье".
Рассвирепевший князь хотел казнить её, но, увидев, что она уже и так наказана, пощадил. Онемевшая девушка долго не прожила, начала болеть, чахнуть, пока, наконец, не умерла, а после смерти её призрак ночами слонялся по замку.
Прошло много лет. Замок, потеряв хозяев, опустел и пришёл в упадок. В нём селились совы и летучие мыши. В трещинах проросли кусты, крыша осыпалась, и лишь ветер с дождем были теперь его хозяевами. Да ещё призрак девушки в зелёном платье появлялся то тут то там.
Люди остерегались старого запустелого Городища. Ночью можно было услышать плач Зелёной панны. Длилось так до тех пор, пока замок не сровнялся с землёй. Камнями его мостили дорогу и не решались использовать для строительства. Все верили, что с теми камнями может переселиться в новый дом и неприкаянный дух девушки.
С тех пор от замка и людей, которые жили в нём, осталось только название горы – Городище. Хотя, говорят, и до сих пор иногда слышен стон, который звучит из её глубин – будто кто-то плачет, но очень тихо.
Как брюховицкий столяр хотел освободить Зелёную панну
Однажды мимо Городища, на котором ещё виднелись руины старого замка, шёл себе молодой столяр из Брюховичей. Был поздний вечер. Вдруг послышался шелест, и нежный девичий голос позвал его. Столяр осмотрелся и увидел панну, которая выходила из-за кустов мальвы. Лунное сияние освещало её пышные светлые волосы, которые ниспадали на зелёное платье.
– Кто ты? – дрожащим голосом спросил столяр.
– Я дочь садовника, который служил когда-то в этом замке.
– А-а, я слышал о тебе, – вспомнил столяр старую легенду. – До сих пор нет тебе покоя?
– Нет. Я живу в этих руинах и жду того, кто меня освободит.
– Так тебя можно освободить? Скажи как, и я попробую.
– Я вообще-то и хочу тебя об этом попросить. Сначала тебе нужно пойти на исповедь и получить отпущение грехов, а в Пасхальное утро, как только взойдёт солнце, жди меня здесь. И не забудь принести полотенце с церковного алтаря. А дальше я уже тебе скажу, что делать.
На прощание панна насыпала столяру полные карманы золота.
На Пасху ни свет ни заря юноша уже ждал на горе Зелёную панну.
– Всё сделал, как я просила? – спросила она, появившись перед ним, будто из-под земли.
– Всё.
– Ну‚ теперь жди, пока я не скажу, что пора. А когда скажу, забрось мне на шею полотенце и крепко держи оба конца. Что бы со мной ни происходило, ты должен выдержать и не испугаться. Иначе я снова провалюсь под землю на целых сто лет.
Тем временем рассвело. Вдалеке забили церковные колокола. На верховье Городища стелился сизый туман. И вот девушка, будто встрепенувшись ото сна, крикнула:
– Держи меня!
Парень мигом набросил полотенце и крепко ухватился за оба конца. А панна начала превращаться в разных чудовищ – то в чёрта, то в змею, то в огромную летучую мышь. Чудовища рычали на столяра, шипели, брызгали слюной. И случайно он, пытаясь уклониться, выпустил из рук один край полотенца. В тот же миг чудище превратилось в Зелёную панну, которая, заливаясь слезами, начала проваливаться под землю, будто засасываемая трясиной.
Столяр бросился было её спасать, но неистовый ветер швырнул его на камни. Когда он пришёл в себя, среди руин не было уже и следа Зелёной панны. Лишь раз в сто лет появляется у неё возможность спастись, если она встретит отважного рыцаря. Но, небось, и до сих пор искупает она свой грех в подземелье.
Любовь Лесной панны
Один охотник, блуждая по лесу в поисках добычи, услышал женский плач. Он пошёл на голос и увидел красивую молодую женщину, её длинные зеленоватые волосы запутались в кустах тёрна. Как ни силилась она их распутать – все зря.
Охотник взял нож и обрезал ветви, а потом потихоньку, веточка за веточкой, распутал волосы. Пока он занимался этой кропотливой работой, они разговорились, и оказалось, что перед ним Лесная панна.
– Я хочу тебя одарить за то, что ты меня освободил. Отныне ты будешь каждое воскресенье убивать два оленя и два кабана.
Охотник очень обрадовался и уже хотел было идти, но заметил, что Лесная панна внимательно на него смотрит.
– У тебя есть жена? – спросила она.
– Нет. Я такой бедный, что никто за меня не пошёл.
– У меня в лесной чаще есть роскошный дворец. Хочешь жить со мной?
Но охотник знал, что говорят старые люди о любви Лесной панны. Её любовь высасывает силы из каждого, кто поддаётся её чарам. И охотник отказался. Теперь, раз у него будет добыча, он сможет жениться на девушке, которую любит. Они распрощались, и с тех пор каждое воскресенье охотник ловил двух оленей и двух кабанов. Он быстро разбогател и женился. Но Лесная панна затаила обиду и всё ждала возможности отомстить.
Как-то осенью охотник встретил в лесу оленя с золотыми рогами. Неужели ему панна послала такую богатую добычу? Он знал, что золоторогие олени – это слуги лесных хозяев, и охотиться на них нельзя. Но в ту минуту подумал о другом: будто это Лесная панна подаёт ему знак своей любви. Охотник схватил лук и выпустил стрелу. Стрела со свистом рассекла воздух и, звонко ударившись о золотой рог, отскочила и полетела назад.
Не успел он и глазом моргнуть, как стрела прошила его сердце. Последнее, что он услышал – это смех Лесной панны.
Ортым
Из королевского леса по Кармелитской улице протекал когда-то поток Ортым. Говорят, что имя своё он получил от рыцаря Ортыма, который влюбился в русалку, жившую в том потоке.
Ухаживал он за ней некоторое время, и они даже надумали пожениться, но вот собрался король Лев в поход на ятвягов, и рыцарь Ортым должен был с ним ехать.
А вернулся рыцарь из похода не один, привёз с собой литовскую красавицу и думать о русалке забыл. Однажды ночью, когда молодая пара в постели лежала, увидал рыцарь маленькую белую ручку в окне. Ручка манила его за собой, и какая-то странная сила заставила его встать с постели и последовать за той ручкой.
Белая рука плыла перед ним в ночном воздухе, и рыцарь, будто завороженный, шел до тех пор, пока не оказался над потоком.
Волны ударили о берег, и из воды вышла русалка. Она обняла рыцаря и прыгнула с ним в воду. Через несколько дней парни, ловя рыбу, нашли тело рыцаря Ортыма. Все оно бы исполосовано, будто кто-то избил его канчуками. Так отомстила русалка за измену.
Гейкало
Видавшие виды грибники никогда не перекликаются в лесу "гей-гей", а только "гоп-гоп!" Это поэтому, что в чащобе леса живет коварный Гейкало.
Гейкалы выглядят как маленькие мальчики со слишком большой головой, на которой красуется широкополая шляпа. Ноги у них тоненькие, похожие на птичьи. Гейкая, они собираются на обед или на ужин, а кто отзовётся – может попасть в беду. В тот же миг примчится гейкало и запрыгнет на спину:
– Сейчас я тебе покажу гей-гей!
Одного пастуха гейкало носил целую ночь по небу, а опустил так далеко, что тот несколько дней домой добирался.