Фидель не раз награждал меня за службу медалями. Так, например, после нашего возвращения из Бразилии, куда в январе 1990 года Фидель летал на церемонию вступления в должность президента Фернанду Коллора ди Меллу, я был награжден за образцовое выполнение служебных обязанностей во время поездки в эту страну. В ноябре 1992 года я победил в национальных состязаниях по стрельбе из боевого пистолета с дистанции двадцать пять метров, установив абсолютный рекорд: 183 очка из 200. За это я был удостоен почетного звания «Лучший стрелок», которого до меня не получал ни один кубинский военнослужащий. Я был далек от мысли о том, что всего через два года меня бросят в тюрьму как самого обыкновенного уголовника. Но не будем забегать вперед…
* * *Я уже рассказывал, что мои обязанности первого телохранителя продолжались и под водой, во время подводных охот у Кайо-Пьедра, где мне доводилось защищать Фиделя от мурен, акул и барракуд. Но самой главной моей обязанностью была обязанность, далекая от спорта и физических упражнений: ведение ежедневника. В тетрадку карманного формата (13 × 18 сантиметров) в серой обложке я должен был заносить все, что делал Фидель в течение дня: время подъема, меню завтрака (и всех других трапез), время выезда во Дворец революции и время прибытия на место, маршрут следования президентского кортежа по Гаване, фамилии лиц, удостоенных приема у главы государства, продолжительность аудиенции, а также затронутые темы.
Звонил ли он хозяину Кремля Михаилу Горбачеву, разговаривал ли с министром внутренних дел Хосе Абрантесом или навещал своего друга Габо (Габриэля Гарсию Маркеса) в его гаванском доме, требовалось излагать краткое содержание бесед. Эта работа писца считалась священнодействием. Порой речь шла о самых мелких деталях. Например, на Кайо-Пьедра я должен был в точности указывать количество рыб, пойманных хозяином здешних мест: десять лангуст, четыре окуня, три групера и т. д. Также я должен был записывать название, страну производства и год выпуска вина всякий раз, когда Фидель откупоривал бутылку.
Когда у меня был выходной и я не ходил на службу, то все записи вел на отдельных листах мой коллега, старший группы номер два. На следующий день я должен был собрать всю информацию, зафиксированную им, и перенести ее в ежедневник. С 1977 по 1994 год я день за днем вел записи в пресловутой серой тетради. Это позволило мне во всех деталях – в буквальном смысле по часам! – изучить жизнь Фиделя Кастро.
Когда все страницы тетради оказывались исписанными, ее перевязывали как подарок, запечатывали восковой печатью и отправляли в архивный отдел Дворца революции, где ей предстояло храниться для потомства вместе с сотнями других тетрадей того же формата. Полная история жизни Команданте занимает много метров полок в специальном помещении президентского дворца в Гаване. Там же лежат и все аудиозаписи, сделанные по просьбе Фиделя (но без ведома его собеседников), который по возможности старается фиксировать на магнитную ленту все важные разговоры. Запись производится при помощи высокоточной звукозаписывающей аппаратуры, установленной в его кабинете, или на миникассеты, которые мы, его эскорт, всегда брали с собой во время поездок. Будучи человеком осторожным, Фидель отдал распоряжение на случай, если коммунистический режим на Кубе все-таки однажды рухнет: эти архивы необходимо уничтожить в первую очередь.
* * *Если эскорт являлся единственной «настоящей» семьей Фиделя, то должен признаться, что также и он был моей настоящей семьей. Всецело преданный революции, я уделял своим близким очень мало времени. Надо сказать, что у меня была прекрасная работа: приключения, путешествия, разведка, контрразведка, и все это в самом центре власти; короче, налицо все элементы увлекательного остросюжетного фильма. Дополнительный плюс: я приобрел некоторую известность. Поскольку всегда появлялся на фотографиях и кинокадрах сзади Лидера максимо, я стал знаменитостью в своем квартале. Помню, в те времена, когда мы еще не переехали в отдельную квартиру, а жили у моей матери, смазливые соседки старались под любым предлогом заглянуть к нам – предпочтительнее в отсутствие моей жены, – чтобы убедиться, нет ли меня случайно дома… Но пусть моя обожаемая экс-супруга не волнуется: революция и служба не оставляли времени для любовных интрижек.
Меня часто спрашивали: не стал ли Фидель Кастро для меня вторым отцом? И всякий раз я отвечал, что нет, он был для меня много большим! Для меня он был богом. Я жадно ловил каждое его слово, верил всему, что он говорил, следовал за ним повсюду и готов был умереть за него. Было время, когда самым горячим моим желанием было пасть в бою, защищая его жизнь. Я непоколебимо верил в благородные идеалы Кубинской революции и мог на память рассказать весь антиимпериалистический катехизис того времени, не слишком вдумываясь в смысл слов. Мои глаза открылись много позже, а в тот момент я был поглощен своей службой и очарован Фиделем, чтобы иметь хоть сколько-нибудь критический взгляд на действительность.
Атмосфера внутри эскорта была превосходной. По крайней мере, все время, когда ближнюю охрану возглавлял Доминго Мене, то есть до прихода в 1987 году ему на смену его болвана-преемника Хосе Дельгадо Кастро, самого бездарного из начальников, когда-либо занимавших эту должность, – некомпетентного, интригана, труса, дурака, завистника и обладателя еще многих «достоинств», которые я опускаю. К огромному счастью, как я уже говорил, настоящим начальником эскорта Фиделя был сам Фидель.
Как бы то ни было, мои товарищи и я по-прежнему старались работать по высшему разряду, и мне кажется, что даже в царствование болвана Хосе Дельгадо Кастро нам это удавалось. Наши зарубежные коллеги, включая сотрудников ЦРУ, говорили и писали о кубинских спецслужбах в целом, что они входят в число лучших в мире и немногим уступают спецслужбам пяти первейших стран: США, СССР, Великобритании, Франции и Израиля. Мы действительно широко использовали методы американской Секретной службы[13], израильского МОССАДа, а также французских спецслужб и британской МИ-5.
А вот опыт КГБ в области охраны высших лиц государства не имел для нас никакой ценности. В этой области русские не могли нас ничему научить, поскольку в Советском Союзе публичные появления высших руководителей были редкими, статичными, тщательнейшим образом просчитанными, срежиссированными и разлинованными, точно нотная бумага. Никогда никаких прямых контактов с толпой, никакой импровизации или спонтанных ходов. Короче, полная противоположность поведению Фиделя, человека импульсивного и руководствующегося эмоциями, который без предупреждения входил в толпу, подвергая себя различным угрозам и опасностям.
Само собой разумеется, мы тщательно анализировали все попытки покушений, как удачные, так и неудачные, на глав государств и видных персон по всему миру: Джона и Роберта Кеннеди (1963 и 1968), Анастасио Сомосу (1980), Иоанна Павла II (1981), Индиру Ганди (1984) или на кандидата в президенты Колумбии Луиса Карлоса Галана (1989). Что же касается покушения на генерала де Голля в парижском пригороде Пти-Кламар (1962), его мы изучили во всех деталях, вплоть до самых мелких. Так же как и покушение на Пиночета в Чили в 1986 году, организованное, между прочим, при поддержке Кубы. Помню, мои коллеги и я выражали искреннее восхищение водителями двух президентов, которые продемонстрировали хладнокровие, отличную реакцию и незаурядное мужество, чтобы спасти своих хозяев.
Предугадать, предвосхитить и предотвратить любое покушение на Фиделя Кастро – такова была наша постоянная задача во времена холодной войны, особенно в 1980-х годах, когда американский президент Рональд Рейган (1980–1988) поклялся уничтожить мировой коммунизм. Риск был вполне реальным. Мы прекрасно знали, что одним из самых уязвимых мест Фиделя является его отдых на Кайо-Пьедра, в случае если он прибудет туда открыто. Возможны были самые разные варианты покушения: бомбардировка острова с туристского самолета типа «Сессна», летящего на малой высоте, а потому невидимого на радарах; атака с быстроходного катера, который мог бы обстрелять нас, как канонерка; спецоперация боевых пловцов противника, которые могли прикрепить мину к яхте Фиделя «Акварама II», чтобы она взорвалась в тот момент, когда он будет на борту.
На случай бомбардировки был разработан план эвакуации, поскольку на острове нет бомбоубежища. Идея была проста: отвести Фиделя метров на двести от главного дома и спрятать в болотистом месте. Там под прикрытием растительности был даже поставлен невидимый с воздуха понтон, где Фидель мог переждать первую атаку на сухом месте. Сразу после ее окончания началась бы его эвакуация с острова. Планировалось одновременно поднять в воздух все имевшиеся на острове вертолеты и вывести в море все суда, чтобы вызвать у противника замешательство. Разумеется, Фидель плыл бы не на своей обычной яхте, а на судне меньшего размера, менее привлекающем внимание. Был продуман и другой вариант этого сценария: Фидель оставался бы на острове, тогда как отход всех транспортных средств создавал бы иллюзию его бегства. Через несколько часов (или дней) его подобрал бы отряд кубинского спецназа.
Само собой разумеется, что Фидель, поставивший мир на грань ядерной войны в период Карибского кризиса 1962 года, рассматривал все возможные сценарии, включая сценарии региональной и мировой войн. Поэтому в Гаване, под Дворцом революции, было построено противоатомное убежище. В этом бункере должен был укрыться Военный совет, в который входили Фидель, Рауль, главные министры и высшее командование трех родов войск: сухопутных, воздушных и флота. Убежище имеет площадь минимум в тысячу квадратных метров и достаточно просторное, чтобы в нем разместились кабинеты, зал заседаний, спальня, столовая, кухня, ванные комнаты и «командный пункт», откуда Фидель намеревался руководить боевыми операциями. Прорытый на глубине шесть метров секретный туннель длиной двести метров, проходящий под проспектом Независимости, соединяет Дворец революции со зданием возглавлявшегося Раулем Кастро министерства революционных вооруженных сил (МИНФАР[14]), тоже имеющим противоатомное убежище.
В случае начала войны эскорт Фиделя немедленно сменил бы «мерседесы» на «лендроверы» модели «Крузер», вооруженные пусковыми ракетными установками «земля – воздух», ручными пулеметами Калашникова и гранатометами калибра от 30 до 40 мм. В чрезвычайной ситуации я остался бы старшим машины, но это был бы британский полноприводный внедорожник с командой из восьми человек: водителя, шести телохранителей (в том числе трое снайперов) и меня. Сам Фидель ездил бы на военной бронированной машине.
Не забыли и о безопасности семьи Фиделя. В случае возникновения международного конфликта у Далии и детей был выбор между двумя убежищами. Первым был незанятый дом в Пунта-Брава, тот самый, где Далию поселили в 1961 году, сразу после ее приезда в столицу, прежде чем она начала жить вместе с Фиделем[15]. Еще одно убежище было спрятано под землей в Каса-дель-Галлего, в доме, расположенном как раз напротив Подразделения 160, где Фидель имел обыкновение отмечать свои дни рождения вместе с охраной. А вот дом Кастро в Пунто-Серо, вопреки широко распространенным сплетням, не имеет никакого бомбоубежища. И это логично: какой дурак будет прятаться в собственном доме? Мы также понимали, что опасность может исходить от таких банальных и обыденных вещей, как еда. Вот почему все продукты, потребляемые Фиделем, всегда подвергались и подвергаются всевозможным бактериологическим и химическим анализам, прежде чем попадут к нему на стол. Анализы проводятся знаменитым Медико-хирургическим исследовательским центром (СИМЕК)[16], находящимся на западе Гаваны, всего в километре от поместья Кастро. Точно такие же предосторожности принимаются и в отношении бутылок вина, получаемых Фиделем в подарок: эскорт берет наугад несколько «пузырей» из партии, чтобы убедиться, что в них нет ни взрывчатки, ни яда. Время от времени один из водителей Подразделения 160 назначается для того, чтобы пробовать вина. В точности как средневековые короли, Фидель имеет собственного дегустатора.
Даже продукты, произведенные на территории Пунто-Серо, становятся объектом тщательного внимания. Ветеринары пристально следят за здоровьем разводимых в поместье кур и коров, тогда как фрукты и овощи, выращиваемые в шести теплицах в саду, систематически моются на воздухе с помощью специального оборудования, позволяющего вывести из них вредные вещества (пестициды, фунгициды) и тем самым избежать, насколько это возможно, риска возникновения рака. Точно так же регулярно проводятся анализы воды из колодцев в саду.
Все эти меры предосторожности наводят на мысль, что Фидель Кастро окружен врагами и живет под постоянной угрозой отравления. Так и есть! В течение долгого времени, по меньшей мере до начала 1990-х годов, ЦРУ продолжало организовывать попытки покушений на него, но все они оказались безуспешными, что признали сами американские спецслужбы. В 2000-х годах с ряда документов по этой теме был снят гриф секретности, и они были преданы огласке.
Из этого не следует делать вывод, будто Фиделя окружали одни враги. Напротив, его сторонники по всему миру составляют многочисленную семью, еще бо́льшую, чем семья его телохранителей. Я видел многих ее членов в Гаване: революционных лидеров, латиноамериканских партизан, баскских террористов. Эти ученики считают Фиделя самым крупным лидером третьего мира и самым опытным бойцом против империалистов. Для них он больше чем глава семьи: он командир, вождь партизанской борьбы, всегда готовый дать мудрый совет относительно того, как вести подрывную деятельность.
Глава 5. Партизаны всех стран, соединяйтесь!
Одним из самых строго охраняемых секретов на Кубе было существование тренировочного лагеря Пунто-Серо-де-Гуанабо (не путать с просто Пунто-Серо – частной резиденцией семейства Кастро). Именно здесь, в двадцати пяти километрах к востоку от Гаваны, на военном объекте, вход на который закрывают обычные с виду ворота, режим готовит участников революционных движений и некоторых террористических организаций со всего мира. В нескольких километрах от райских пляжей, на покрытой густой растительностью холмистой территории площадью десять квадратных километров, разбросаны более пятидесяти домов различных «деревень», удаленных друг от друга и соединенных сетью грунтовых дорог. Там имеются учебные и жилые здания, столовая, где за час могут подать шестьсот порций, тренировочные площадки с полосами препятствий, три стрелковых полигона, карьер для обучения обращению со взрывчаткой, два корпуса самолетов (один Ил, один Ан), на которых отрабатываются действия по захвату гражданских лайнеров. Еще не забыть бы про вертолет, также стоящий на вечном приколе: он позволяет курсантам узнать, как высаживаться из этого аппарата, пока лопасти винта еще вращаются, а также как брать его штурмом, чтобы похищать пассажиров.
Кубинцами здесь являлись только инструкторы – выходцы из Тропас – штурмовых подразделений. Курсанты же прибывали из Венесуэлы, Колумбии, Чили, Никарагуа, короче, практически из всей Латинской Америки и даже из других регионов мира. Можно обоснованно предположить, что 90 процентов лидеров латиноамериканских партизанских движений прошли через Пунто-Серо-де-Гуанабо. Принадлежат ли они к ЭЛН, ФАРК[17], M-19 (все три организации – колумбийские), к перуанской «Сендеро луминосо», к Революционному движению имени Тупака Амару (тоже Перу), Патриотическому фронту имени Мануэля Родригеса (Чили), Сандинистскому фронту национального освобождения (Никарагуа) или же Фронту национального освобождения имени Фарабундо Марти (Сальвадор), для всех них Куба является Меккой, а Пунто-Серо-де-Гуанабо – местом, в котором они не могли не побывать.
Золотым веком этого «лагеря Революции» был рубеж 1970 и 1980-х годов. В то время он принимал также бойцов, прибывавших из других регионов мира, таких как боевики баскской сепаратистской группировки ЭТА, Ирландской республиканской армии (ИРА), ФАТХа Ясира Арафата, Народного фронта освобождения Палестина Жоржа Хабаша, Фронта Полисарио (с 1975 года боровшегося против Марокко за контроль над Западной Сахарой) и даже «Черных пантер» из США. Среди знаменитых гостей лагеря назовем венесуэльского террориста Ильича Рамиреса Санчеса, известного как Карлос Шакал, братьев Даниэля и Умберто Ортега, будущих правителей Никарагуа, безумного террориста из перуанской «Сендеро луминосо» Абимаеля Гусмана и – возможно – «субкоманданте» Маркоса из Мексики.
Из Дворца революции, на четвертом этаже которого расположен рабочий кабинет Фиделя Кастро, до Пунто-Серо-де-Гуанабо можно добраться за двадцать минут. Однако место это настолько засекречено, что я побывал в нем всего три раза. Было это в начале 1980-х годов. Даже если этот объект находился под непосредственным управлением Фиделя (а не министерств внутренних дел и вооруженных сил), Команданте редко наведывался на него. Хозяином в то время там был генерал Алехандро Ронда Марреро, командующий войсками спецназначения. Именно он играл ключевую роль в тайных связях с левыми революционными движениями Латинской Америки. В частности, это он в 1970-х годах был куратором венесуэльского террориста Карлоса.
Впервые я попал в Пунто-Серо-де-Гуанабо, сопровождая Фиделя во время одной из его инспекционных поездок. В тот день генерал Ронда Марреро вместе с тремя офицерами-инструкторами ждал нас перед зданием штаба. Поприветствовав Команданте, он повел его по территории объекта, начав со стенда для стрельбы из пистолета, находящегося как раз напротив здания штаба. В ходе инспекции мы последовательно навестили гватемальцев, сальвадорцев и колумбийцев – бойцов партизанских движений, проходивших подготовку на Кубе. В завершение осмотра, продолжавшегося три часа, нас отвели на полигон для стрельбы из длинноствольного оружия (автоматов, пулеметов и т. д.), расположенный на возвышенном месте, а металлические мишени были установлены на другой возвышенности, в трехстах метрах дальше.