5 марта Финкель вылетел из аэропорта Пулково в Брюссель, где его с нетерпением ожидал сын. В тот же день рейсом № 061 американской авиакомпании "Delta Airlines" из аэропорта Шереметьево-2 по маршруту Москва - Франкфурт - Вашингтон отправился в путь и Саттер. В ЦРУ серьезно готовились к предстоящей явке с ценным агентом и тщательно подбирали подробные опросники по военно-морской тематике.
Пошла вторая неделя, как Финкель знакомился с новой и совершенно непривычной для него жизнью. Ни Саттер, ни Орел никак не напоминали о себе. Подходило время возвращения домой, когда 15 марта на квартире сына раздался ранний звонок от, как он представился, "приятеля Марины", который предложил Финкелю подойти в 10 часов к расположенному неподалеку ресторану "Макдоналдс".
В 9.55 они встретились у входа в ресторан. Каких-либо паролей для связи не понадобилось - приятелем Орел оказался не кто иной, как Саттер. Американский разведчик пригласил Финкеля в один из номеров находившейся при ресторане гостиницы. Там и состоялась продолжительная беседа. В ходе нее Саттер подтвердил готовность ЦРУ оказать материальную помощь в обустройстве семьи Финкеля в США и затем, особо не церемонясь, перешел к подробному опросу по тактико-техническим характеристикам ряда новых гидроакустических систем, разрабатываемым в НИИ. Чтобы у Финкеля не возникло никаких иллюзий о характере их шпионского сотрудничества, Саттер записал весь разговор на магнитофон и в заключение сфотографировал его, для постановки на агентурный учет ЦРУ.
Финкель дрогнул и заколебался, вспомнив инструктажи сотрудников режимного отдела и военной контрразведки, рассказывавших о разоблачении и осуждении шпионов. Но чувствовал себя хозяином положения и форсировал вербовку агента. Еще раз напомнив, что условия жизни семьи Финкелей в США всецело будут зависеть от его активности при сотрудничестве, а размер денежного вознаграждения определится качеством и объемом поставляемой секретной информации, Саттер настойчиво вел вербовку к завершению.
Жажда наживы переборола в Финкеле страх перед суровым наказанием. Долларовый мираж вскружил ему голову и заставил забыть о возможной расплате за предательство. Теперь его интересовала только шпионская "зарплата". Опытный разведчик-вербовщик Саттер уловил наступивший в беседе перелом и, развивая психологический прессинг, перевел тему разговора на денежный вопрос. Финкель оценил свою осведомленность в 500 тысяч долларов, но американец быстро спустил его с небес. После недолгих препирательств сошлись на том, что первое перечисление в сумме 15 тысяч долларов поступит на заграничный счет жены Финкеля в ближайшее время, и на том завершили встречу.
Очередная явка состоялась 18 марта в номере 401 отеля "Antwerpen Tower Hotel". На нее Саттер прибыл, вооружившись подробным опросником, где содержалось свыше ста тематических позиций, касающихся деятельности НИИ. Вопросы носили самый разнообразный характер - от фамилий, адресов и телефонов руководителей и ведущих ученых института до тем научных разработок.
Продолжалась эта встреча несколько часов и завершилась классическим закреплением вербовки. Саттер присвоил Финкелю оперативный псевдоним "Хэл Рубинштейн" и приступил к подробному инструктажу. На случай экстренной связи с разведцентром ЦРУ он дал позывной и номер телефона круглосуточного диспетчерского пункта разведки на территории США. Затем отработал разведывательное задание по сбору секретной информации и назначил очередную явку в Антверпене на конец августа 1994 года. В заключение Саттер "порадовал" агента "щедрым" вознаграждением, вручив ему под расписку 1000 долларов.
21 марта Финкель, не столько чтобы проверить канал экстренной связи с американской разведкой, а сколько пополнить изрядно похудевший кошелек, вызвал на явку связника. Не прошло и трех дней, как на обусловленное место встречи прибыл сотрудник ЦРУ. Беседа между ними носила непродолжительный характер и, как правильно рассчитал Финкель, пополнила его бюджет еще на семьсот долларов.
26 марта он возвратился домой в Павловск и приступил к выполнению шпионского задания. Финкелю после долгого его отсутствия в институте показалось, что атмосфера вокруг него как-то неуловимо изменилась. Внутренняя интуиция подсказывала шпиону, что конспиративные контакты с американскими разведчиками, его задержки в вечернее время с секретными материалами в своем кабинете и проявление повышенного интерес к закрытым научным разработкам, ведущимся в других лабораториях, не могли остаться не замеченными контрразведчиками.
Дурные предчувствия не обманули Финкеля. Действительно, находиться на свободе ему оставалось совсем недолго. Сотрудники военной контрразведки и других подразделений органов безопасности России кропотливо собирали доказательства преступной деятельности шпиона. Несмотря на его природную осторожность и особый конспиративный характер отношений с американской разведкой, он и его "хозяева" допустили ряд непростительных промахов, и контрразведчики спешили ими воспользоваться, чтобы не дать преступнику уйти от заслуженной ответственности и пресечь утечку из НИИ сведений, составляющих государственную тайну.
Финкель, как и прежде, каждый день приходил в лабораторию, чтобы заниматься исследованиями, но работа валилась из рук. Поселившийся в нем страх за совершенное преступление изнутри подтачивал волю. Еще больше его усилила попавшаяся на глаза в начале апреля газетная статья о разоблачении ФБР работавшего на советскую разведку высокопоставленного сотрудника ЦРУ Олдрича Эймса (в апреле 1994 года был приговорен к пожизненному заключению, которое вплоть до настоящего времени отбывает в тюрьме особо строгого режима в штате Пенсильвания. - Ред), и
поиске американцами второго "крота". Последнее больше всего страшило и выводило из равновесия Финкеля. Именно с этим он связывал опасность своего провала.
Не выдержав испытания страхом, Финкель решил сыграть на опережение. Как опытный аналитик, он просчитал возможные риски в задуманной им очередной авантюрной игре и 12 апреля 1994 года обратился с заявлением в отдел военной контрразведки. В нем он сообщил о попытке его вербовки сотрудником американской разведки "Кит" и предложил свои услуги для внедрения в ее агентурную сеть.
Но этот последний и отчаянный ход уже ничего не мог изменить в судьбе шпиона Финкеля. За первым его заявлением последовали другие, в которых он под давлением доказательств шаг за шагом признавался в совершенном преступлении…
16 мая 1997 года Московский городской суд поставил окончательную точку в этом "шпионском деле" и судьбе самого Моисея Финкеля, приговорив его к 12 годам лишения свободы.
Николай АБИН
"Чужой" на связь не выйдет
Этот материал, рассказывающий о реальных событиях, произошедших несколько лет назад, передан в редакцию из Департамента военной контрразведки ФСБ России. Фамилии действующих сотрудников службы безопасности, а также ряда других причастных к делу лиц не называются, опущены также некоторые конкретные моменты. Обо всем же остальном рассказано самым подробным образом.
День 23 декабря 1996 года в кабинете директора Федеральной службы безопасности России мало чем отличался от многих предыдущих, разве что фантастические рисунки, нарисованные морозом на оконном стекле, празднично украшенные витрины "Детского мира" напротив, оживленная суета на Лубянской площади и улицах напоминали о скором приближении Нового года. Но он не замечал этой веселой и завораживающей красоты предпраздничной Москвы, мысленно находясь за сотни километров отсюда, в столице одного из дружественных государств СНГ.
Несколько минут назад, в 16.55, оттуда, теперь уже от зарубежных коллег, поступила и легла на его рабочий стол срочная шифровка. В ней сообщалось о попытке неустановленного лица инициативно выйти на контакт с сотрудником разведки США. Неизвестный "инициативник" располагал сверхсекретной информацией о Ракетных войсках стратегического назначения России и предлагал американцам купить ее за весьма внушительную сумму - 500 тысяч долларов.
Беглый взгляд на краткий перечень материалов, которые этот изменник, попавший в поле зрения контрразведчиков государства СНГ, собрал и намеревался передать иностранным спецслужбам, воскресил в памяти директора мрачную тень приснопамятного полковника Олега Пеньковского, шпиона, который в самом начале 1960-х годов в течение двух лет выдавал британской разведке наши важнейшие государственные секреты, в том числе планы строительства и развертывания РВСН. Разоблаченный предатель был судим и приговорен к высшей мере наказания.
Кажется, что тридцать лет спустя история одного из самых гнусных предательств повторялась с пугающей узнаваемостью. В случае реализации изменнические планы "инициативника" могли нанести значительный политический и военный ущерб нашей стране. В непростых условиях становления молодой российской государственности и реальных угроз со стороны международного терроризма и сил сепаратизма Ракетные войска стратегического назначения России, как и прежде, продолжают играть ключевую роль в поддержании сложившегося баланса сил в мире и являются одним из гарантов нашей независимости.
Пока еще неизвестный контрразведчикам "инициативник" делал серьезную заявку своим будущим хозяевам, предлагая в качестве "аванса" конкретные сведения о ракетном и специальном вооружении Российской армии - тактико-технические характеристики нескольких ракетных комплексов, нормативы приведения их в боевую готовность, данные о сроках пуска ракет и еще целый ряд других совершенно секретных документальных материалов.
Допустить, чтобы вся эта информация оказалась в руках иностранных спецслужб, контрразведчики не могли, но пока что время неумолимо работало против них. Было необходимо опередить изменника.
Директор отвернулся от окна, быстрым шагом подошел к столу, склонился над шифровкой и поставил короткую и решительную резолюцию:
"Т.т. С., Н. Создать оперативную группу и согласовать действия".
И с этого момента в работу включились десятки опытных разыскников и аналитиков российской контрразведки. Уже через сутки им удалось сузить круг поиска заявившего о себе изменника до трех объектов. По предварительной оценке, он мог находиться в Главном оперативном управлении Генерального штаба, в Главном штабе Ракетных войск стратегического назначения или же непосредственно в частях Оренбургской ракетной армии.
Но этот первый успех не принес желанного облегчения - контрразведчики по-прежнему еще слишком далеко находились от конечной цели. Впереди предстояла поистине титаническая работа. Требовалось, не оскорбляя подозрением честных и порядочных людей, добросовестно выполняющих служебный долг, и одновременно не насторожив "инициативника", проверить в кратчайшие сроки сотни военнослужащих и выйти на того единственного отщепенца, который, предавая Родину и своих же товарищей, предлагал услуги иностранной спецслужбе…
Прошли еще одни сутки, и раним утром в кабинете начальника Управления военной контрразведки ФСБ России (в настоящее время - Департамент военной контрразведки ФСБ России. - Ред.) собрались на срочное совещание руководители ряда ведущих отделов. Обсуждение задачи было недолгим. Руководство ФСБ, равно как и само время, требовало от них быстрых и решительных действий, а самое главное, результата - разоблачения изменника.
Опытные профессионалы, за плечами которых была учеба в военных училищах Минобороны, а затем многолетняя контрразведывательная работа, в том числе и в различных соединениях и объединениях ракетных войск, они хорошо знали, что следует делать и вместе с подчиненными незамедлительно включились в поиск "инициативника". При том скудном оперативном материале, что находился в их распоряжении, им особенно приходилось рассчитывать на способности аналитиков. Вместе они снова и снова скрупулезно изучали исходные материалы и новые данные, непрерывно поступавшие из различных управлений Федеральной службы безопасности, Генштаба, Главного штаба РВСН, и пытались соединить в единое целое разрозненные детали.
Вскоре эта напряженная работа принесла первый конкретный результат. К исходу дня 25 декабря перед генералом С. - руководителем одного из ведущих подразделений военной контрразведки, лежал полный перечень частей, где "инициативник" мог получить те сведения, которые предлагал на продажу иностранной спецслужбе. Таких объектов оказалось немало, но многолетний опыт работы в спецслужбе и то, что нельзя измерить ни на каких весах и называется профессиональной интуицией, подсказывали, что, вероятнее всего, изменник находится в одном из отделов управления Оренбургской ракетной армии.
Всего через несколько минут генерал получил убедительное подтверждение своей догадке.
В Оренбурге уже было десять часов вечера, и по телефону ВЧ-связи ответил дежурный по отделу ФСБ - подполковник Г. Генерал подумал, что в этот день все складывается как никогда удачно: офицер этот был его бывшим подчиненным, С. относился к нему с большой личной симпатией. Можно сказать, что подполковник Г. был поистине талантливым оперативником. Не первый год он вел контрразведывательную работу в штабе ракетной армии, прекрасно владел обстановкой, хорошо знал многих офицеров, прапорщиков и служащих. Как всякий настоящий военный контрразведчик, он жил интересами и заботами армейского коллектива. Поэтому на вопросы генерала сразу сумел дать исчерпывающие ответы: назвал отделы штаба, где могла вестись разработка документов, сведения из которых предлагал американской разведке "инициативник", и даже очертил круг подозреваемых лиц. Эта информация позволила оперативной группе определиться с направлением розыска. Теперь выявление изменника - лишь вопрос времени, но чувствовалось, что его катастрофически не хватает…
В тот же день поздним вечером от контрразведчиков из дружественной страны поступила очередная шифрограмма. Они сообщали о новой перехваченной ими информации, которая свидетельствовала о том, что "инициативник" продолжает искать выход на иностранную службу. На этот раз он действовал более настойчиво, но, как и прежде, вел себя крайне осторожно и не оставлял никаких следов. Медлить было нельзя, и 26 декабря 1996 года оперативная группа под руководством генерала С. - в нее вошли опытные контрразведчики и следователи - вылетела в столицу соседней страны.
Этот большой город встретил их пронизывающим ветром и крепким морозом, но материал, который коллегам удалось собрать к приезду москвичей, заставил забыть о холоде и неудобствах гостиничных номеров. Оренбургский "инициативник", подгоняемый, очевидно, не только жаждой наживы, но и страхом, спешил избавиться от опасного груза и, страхуясь, решил втянуть в опасную игру некоего Валерия Л.
Информация, предварительно собранная о Валерии и его связях местными контрразведчиками, мало что прояснила. Никто из этих людей до последнего времени не имел прямых контактов с иностранцами и тем более со спецслужбами других государств. Кроме того, личность Валерия сама по себе вряд ли могла заинтересовать даже самую захудалую разведку. Судимость в прошлом и отсутствие прямого доступа к секретам не оставляли ему шансов "отличиться" на шпионском поприще. Тем не менее он, перебивавшийся случайными заработками, после встречи с "инициативником", вероятно, ошалел от одной только цифры в 500 тысяч долларов и рьяно взялся за "новое дело" - искать выходы на американскую разведку.
Настойчивость Валерия в конце концов увенчалась успехом. Состоявшаяся вскоре встреча с иностранцем еще больше разожгла его аппетит. Американец, назвавшийся Майклом, пообещал солидный гонорар, однако желанного аванса так и не дал - опытный разведчик действовал с предельной осторожностью. Он потребовал от Валерия документального подтверждения устно сообщенных им секретных данных и настойчиво просил раскрыть источник информации в ракетных войсках. Рассказывать о своем источнике Валерий наотрез отказался, опасаясь оказаться лишним в предстоящей шпионской сделке, но согласился представить секретные документы на следующей встрече.
Прошло всего несколько дней, и Валерий снова "засветился" во время телефонного разговора с Майклом. Беседа между ними продолжалась чуть больше минуты, изобиловала условностями, и из нее контрразведчики так и не смогли установить, кто же стоит за Валерием. Ситуация с продажей секретов приобретала все более угрожающий характер. Буквально на глазах сотрудников военной контрразведки формировалась крайне опасная шпионская сеть, которая в любой момент могла нанести серьезный ущерб государственным интересам обоих государств. Допустить этого было нельзя, а потому сразу по возвращении в Москву и доклада руководству генерал С. и сотрудники его оперативной группы немедленно вылетели в Оренбург.
Военные контрразведчики отдела ФСБ по Оренбургской ракетной армии тоже не теряли времени. Они вели активный оперативный поиск "инициативника". В этих целях задействовался мощный арсенал средств Федеральной службы безопасности. Днем и ночью технические подразделения контролировали эфир и все каналы связи в расчете на то, что рано или поздно изменник даст о себе знать Валерию. Одновременно продолжалась оперативная проверка военнослужащих управления ракетной армии, находившихся в командировках, в отпусках или без уважительных причин отсутствовавших в части в конце декабря 1996 года.
В студеные январские дни, когда Оренбург и его жители один за другим встречали и провожали праздники, военные контрразведчики, сотрудники местного управления ФСБ и оперативно-поисковые группы из Центра вели напряженную работу. 17 января 1997 года на стол генерала С. лег короткий, всего из четырех фамилий, список. Все включенные в него офицеры имели доступ к особо охраняемым государственным секретам. Все они, за исключением одного - майора Игоря Дудника, незадолго до состоявшихся телефонных звонков Майклу выезжали в отпуск в город, где проживал Валерий Л.
Казалось бы, еще небольшое усилие - и неуловимый "инициативник" наконец-то будет установлен. Первым из списка отпал Дудник, в те дни проводивший отпуск у родителей жены в городе Кирове Калужской области. Подтверждалось это соседями по дому и отметками военкомата в отпускном билете. Поэтому основные усилия были сосредоточены на оставшихся офицерах, но и здесь контрразведчиков ждало быстрое разочарование. У всех троих имелось неопровержимое алиби: они никак не были связаны с Валерием.
Ситуация снова повисла в воздухе; порой казалось, что все придется начинать сначала, но запущенная на полные обороты машина контрразведывательного поиска не знала сбоев и неумолимо приближала его к конечной цели. В той разнородной и порой противоречивой информации, что поступала в оперативную группу, только опытный взгляд смог заметить и выделить кажущиеся несущественными для непосвященного отдельные подозрительные детали и штрихи в поведении и действиях майора Игоря Дудника.
В штабе ракетной армии обратили внимание на резкие изменения в его поведении после возвращения из отпуска. Офицер стал вспыльчив и раздражителен, без видимых на то причин вступал в конфликты с товарищами, потерял интерес к службе, заявлял о желании уволиться из армии. С каждым днем пропасть отчуждения между ним и сослуживцами становилась все больше и больше. Майор Дудник постепенно отдалялся от них и становился чужим в коллективе, продолжавшем жить нелегкими армейскими заботами.