Поэтому подавляющее большинство классово не опосредованных исторических формулировок - от лукавого. Заявить принципиально о своей мировоззренческой платформе: материалистической или метафизической, коммунистической или буржуазной, патриотической или космополитической, западноориентированной или восточноориентированной, либеральной или антилиберальной, коллективистской или индивидуалистической, толерантной или непримиримой и тому подобной - вот залог того, что историку можно верить. В рамках добровольно разделяемых с ним взглядов и оценок, разумеется.
Законы общественного развития не менее фундаментальны, чем законы физики, химии. Но физик или химик не могут трактовать научный факт, как им вздумается. Историк именно этим и занимается. Правда, с оговоркой: "вздумалось" не столько ему, сколько тем классам, слоям, группам, а ещё точнее - интересам, которые он идеологически обслуживает.
Это неизбежная данность. И она относится не только к Даллину. Каждый честный исследователь прошлого, настоящего и будущего, чтобы не выглядеть аферистом, просто обязан чётко обозначать своё нахождение по ту или иную сторону политико-идеологической баррикады. Попытки же возвыситься над этой перманентной схваткой бытия, по меньшей мере, непродуктивны и смотрятся подозрительно.
Впрочем, можно, если не оправдать, то понять прокурорский тон Даллина по отношению к нам. В конце концов, он не обязан был нейтрализовать дурное впечатление от советских разведчиков за счёт показа реальной "морды лица" разведчиков американских. (Примеры с последними будут ниже.) Писал-то он не об американском, а о советском шпионаже, к которому в адвокаты не нанимался. Что же касается предъявляемых наукой требований соблюдать объективность, то как бы ни прозвучал воображаемый ответ профессора Даллина, он потонул бы в циничном хоре буржуазных историков: оставьте эту приманку для несмышлённой публики!
Автору не удалось затушевать свою позицию. Она сквозит даже в "мелочах". Книга пестрит негативными оценками советских шпионов, насмешками над ними, ухмылками по поводу даже их внешнего облика. Вот отдельно взятые перлы:
"Лишённый политических или философских талантов". Это - о легендарном Зорге.
"Он едва ли был материалом для хорошего шпиона. В критические моменты он мог потерять самообладание". Это - о не менее выдающемся разведчике Шандоре Радо.
"…Открытый авантюрист, умный и изобретательный, но импульсивный, не признающий запретов, безжалостный, стремящийся к превосходству над своими друзьями, честолюбивый фанатик и врождённый революционер". Умиляет окончание фразы. По-видимому, Даллин, как и его единомышленники, считали и считают "врождённого революционера" чем-то вроде ругательства. А между тем, они ногтя не стоят того, о ком это написано - казнённого гитлеровцами руководителя знаменитой "Красной капеллы" Харро Шульце-Бойзена.
О другом участнике шпионской эпопеи говорится, как о непривлекательном "типе тайного агента, жестоком, безжалостном и эгоистичном". Малоприятен и образ человека "мелкого телосложения, с длинной узкой головой и жидкими волосами". А какие чувства должен вызывать некто "со сверкающими чёрными глазами, узким лбом", да если ещё при этом он "воплощение фанатика"? Группу иностранных коммунистов, стремившихся в советские агенты, автор буквально припечатал: "Они горели энтузиазмом и ненавистью, были самоуверенными и жестокими, глубоко презирали демократические институты. Они относились к закону как к пустым словам… Для них все средства были хороши, если они вели к цели". По мнению Даллина люди, втянутые в советскую шпионскую сеть были неполноценными. Потому что они, дескать, "могли сносить любое унижение, если оно исходит от советской стороны".
Ещё набор каких-то уродов: "человек с гладким, невыразительным лицом, напоминающим восковую маску, с близко посаженными глазами и чопорно надутыми губами"; "худой юноша с кожей лица землистого цвета"; "он немного косил, у него были маленькие, вечно воспалённые глаза серого и постоянно испуганного маленького человека"; "был известен высокомерием, жестокостью и хвастливостью"; "у него был низкий лоб… выпяченные губы покрывались слюной, когда он говорил"; "сотрудничество с ГБ… удовлетворяло его почти патологическую страсть играть важные роли"; "хотелось понять, что происходит у него в мозгах, если они вообще были".
Честное слово, после таких характеристик личного состава советских спецслужб хочется упрятать за решётку отдел кадров "конторы" целиком. Может, Даллин этого и добивался?
Он, не моргнув глазом, опроверг такое устоявшееся в совразведпрактике явление, как бескорыстие очень многих отечественных и иностранных агентов:
"Теперь люди шли на сотрудничество по другим причинам, и их надёжность определялась не верой и не преданностью. Среди послевоенных агентов попадались коммунисты нового типа с забитыми негодной идеологией головами и пустотой в сердцах. Для большинства из них главным было денежное вознаграждение".
Что ж, заплатить за шпионскую работу полагается. Такова повсеместная практика. Однако практика иного рода, со страшным для общества рыночных отношений определением - бесплатная, тоже была типична для советской военной и политической разведки. Автор не мог не знать о ней и о том, что советский пример является наиболее показательным в этом тонком, идейно-психологическом подходе к разведслужбе.
С точки зрения беллетристики отрицательный образ врага допустимо создавать с помощью негативных и нехитрых литературных приёмов. Однако серьёзный научный труд обычно оперирует другими понятиями и категориями.
Рассуждая об успехах советской госбезопасности во время войны, которые невозможно замолчать, автор преспокойно заявил, что эти успехи "объяснялись скорее общим антифашистским климатом, чем талантами её работников, которые были серыми личностями с низким интеллектуальным уровнем".
Не дрогнула рука автора, и когда выводила: "Тайная работа для коммунизма стала смыслом жизни для этого фанатика". А если бы имелась в виду работа для капитализма? Наверное, это уже был бы не фанатик, а умница, интеллектуал, вроде "стройного, приятного, улыбчивого молодого человека тридцати лет, с открытым лицом и искренними глазами", который "вносил гармонию в ряды работников советской разведки". Так Даллин изображал предателей, людей, порвавших с советскими органами, пострадавших от них.
Справедливости ради укажу, что Даллин вынужден был изредка признавать неопровержимое, несмотря на то, что при этом очень часто противоречил самому себе. То он, обобщая, писал, как небрежно снаряжали шпионов, забрасываемых в немецкий тыл (грубо подделанные документы, русская амуниция вместо немецкой и т. д.). То воздавал должное безукоризненной подготовке засланного: "Гестапо отмечало, что маскировка охватывала всё, вплоть до последней пуговицы на его белье".
Каждому понятно, что похвала в устах противника дорогого стоит. Особенно, если эта печатная похвала была адресована не нашей читательской аудитории (в те годы это было невозможно), а совершенно чужой, настроенной враждебно по отношению ко всему советскому, русскому.
"…Мы построили в Германии для Советской России блестящую разведывательную службу, предмет зависти других стран". Цитата принадлежит одному из персонажей книги. Она отчасти неожиданная, но не единственная в этом ряду признаний. По сути - признаний самого Даллина.
Вот ещё похожие:
"…Советская разведка достигла больших успехов в работе против Германии. Проникновение в германские посольства в Японии и Польше открыло ценные источники информации".
"Если смотреть с исторической перспективы, то созданный шпионский аппарат, несмотря на все ошибки и недочёты, следует признать превосходным".
"Немцы с восхищением говорили о высоком уровне, размерах и техническом оснащении советской шпионской сети".
В заключение этого маленького парада позитивных цитат приведу совсем уж нештатное высказывание мистера Даллина:
"По сравнению с обычным типом шпиона советский агент отличается более высоким уровнем интеллекта и лучшим пониманием международной обстановки, его идеологические связи с могущественными политическими движениями придают ему чувство собственного достоинства и морального превосходства. …Советские тайные агенты - люди отважные и хладнокровные и часто действуют на свой страх и риск".
Возражать не будем, хотя эти слова логически оторваны от основного содержания и смысла "Советского шпионажа".
Странностей, мягко выражаясь, в книге хватает. Задержаны с поличным советские шпионы во Франции. Сидят, дают показания. И Даллин уверяет: "Для четы Свитц жизнь в тюрьме не была такой уж невыносимой. Они стали добрыми друзьями следователя Андре Бенона".
Следователь выведал или выбил нужные сведения. Супруги купили свободу ценой предательства. Старик Даллин растрогался. Сусальная идиллия, все довольны и счастливы. И сразу даже не сообразишь, кто в этой слащавой до приторности картине больше выглядит идиотом - следователь, арестованные или автор?
Уже шла Вторая мировая война. Между СССР и Германией пока действовал Договор о ненападении. Но "для сталинского режима было немыслимо отказаться от сбора информации" и он вовсю шпионил за Гитлером. А с какой стати ему было отказываться от общепринятого поведения? А мыслимо ли было отказаться от шпионажа до начала войны разведслужбам США, Англии, других стран? У них ведь тоже были договоры с Гитлером, а они всё шпионили да шпионили за бедным Адиком.
Жаль, что профессор Даллин этим вопросами не задавался - меньше глупостей вылезло бы из-под его пера.
А как он возмущался "бюрократизмом" и "неоперативностью" советского шпионского руководства. Всего один пассаж: "Как всегда, Москва долго переваривала информацию". Наверное, ему хотелось, чтобы Москва вела себя в радиообмене, как на Уолл-стрите, где царит ажиотаж и биржевые сделки совершаются за минуты и секунды.
В том же смехотворном виде повествуется о том, что высокий начальник в Москве "прекрасно понимал, что работа остановится, если не будут поступать деньги, но ровным счётом ничем не помог самой ценной своей агентурной сети". Интересно, как мистер Даллин, будучи знатоком шпионажа, представлял себе способы моментальной передачи денег через, возможно, сотни и тысячи километров, через полдюжины или больше границ, в условиях самой масштабной военной схватки в истории человечества? Были, безусловно, и другие способы снабжения разведчиков денежными средствами. Вот только "знатоку шпионажа" (теперь уже в кавычках) было невдомёк, что в такой сверхрискованной и малопредсказуемой области человеческой деятельности, как разведка, все гарантии и подстраховки, все продублированные варианты могут в мгновение ока полететь вверх тормашками.
Читаешь книгу и постоянно натыкаешься на авторскую наивность. Она кажется нарочитой. Особенно, когда он живописует злокозненность советского шпионажа, опутавшего своей коварной паутиной мирные, добропорядочные, ничего не подозревающие страны Запада.
Знал ли Даллин, что разведка, как таковая, упоминается ещё в библии? Напомню: "И послал их Моисей обозреть землю Ханаанскую..; И осмотрите землю, какова она, и народ, живущий на ней, силён ли он или слаб, малочислен он или многочислен?".
Уверен, что профессор читал Ветхий завет и был отлично осведомлён о том, что разведка процветала ещё в добиблейские времена. Более того - она существовала во времена догосударственные, будучи неотъемлемым признаком жизни первобытных племён. А уж то, что против СССР с момента его образования действовали десятки иностранных спецслужб, Даллин явно знал не понаслышке. Было бы не смешно, а преступно, если бы социалистический строй, выживая и борясь в государственном одиночестве в течение почти всего периода советологической деятельности Даллина, не развивал свою разведку и контрразведку.
Автор распереживался за "беззащитные" Штаты, которых, как он считал, сталинский разведывательный монстр просто подмял под себя. Но именно США в ту пору, когда автор корпел над своей рукописью, взяли курс на мировую гегемонию, оттеснив старушку Европу. Реализации этой задачи мешал Советский Союз - так же, как сейчас мешает Российская Федерация. Поэтому, опуская происки английских, германских, французских и прочих рыцарей шпионажа, остановлюсь на американских.
Всё началось с посла США в Петрограде в 1917 г. и по совместительству опытного разведчика Д. Френсиса. Организационное обеспечение интервенции американских войск, заговоры, внедрение агентов в совучреждения, информационная и материальная помощь белогвардейцам, подготовка и осуществление диверсий в тылу Красной Армии - всё это входило в букет мероприятий американской разведки во время гражданской войны. По её окончании она искала обходные пути для проникновения в СССР. Например, когда в начале 1920-х в Поволжье разразился голод, к оказанию помощи голодающим присоединилась "благотворительная" служба США, в русском отделе которой трудилось более 150 кадровых разведчиков.
Первым послом Соединённых Штатов в Москве после установления в 1933-м дипломатических отношений между нашими странами стал ещё один матёрый шпион - У. Буллит. К этому же времени относится налаживание прочных связей спецслужб Штатов с белоэмигрантскими кругами в Северной Америке, Европе и Азии, использование их ресурсов, включая нелегальные на территории СССР. Когда в 1941 году Советский Союз и США оказались в одном военном окопе, американцы начали нам поставки по программе ленд-лиза. И вот, что писал по этому поводу в книге "Тотальный шпионаж" (М., 1984) специалист по истории разведки С. С. Сергеев:
"На базах, где передавалась военная техника, среди американцев было немало сотрудников разведывательных служб США, которые внимательно наблюдали за советскими представителями, практикуя подслушивание разговоров и провокационные беседы. Некоторые из них имели опыт работы в Москве под "крышей" официальных американских представительств. Группы переводчиков комплектовались в основном из белоэмигрантов или стажёров из разведывательных школ, где изучали русский язык".
Созданное в ходе войны Управление Стратегических Служб стало предшественником ЦРУ. Наряду со сбором информации оно занималось спецоперациями, многие из которых были диверсионного направления. Но не менее важным направлением было "дипломатическое". Предательские поиски контактов с гитлеровцами для заключения сепаратного мира и роль в этом УСС подробно описаны множеством советских и зарубежных авторов и не нуждаются в особом комментировании.
Даллин в главе IV мимолётом обмолвился об операции "Северный полюс". Он обозначил её как германскую радиоигру, которая "позволила германской контрразведке захватить более пятидесяти секретных агентов". Он скрыл участие в этой позорной "игре" шпионских ведомств Великобритании и США. А мы коснёмся их вклада чуть подробнее.
Автор несколько раз имел неосторожность осудить советскую разведку за "пренебрежение" жизнью служивших ей верой и правдой людей и даже за выдачу их врагу. Выражаясь по-русски, чья бы корова мычала… Ибо всё обстоит с точностью до наоборот. Изощрённость англосаксонского шпионского начальства не раз доходила до умышленной сдачи своей агентуры и патриотов из движений Сопротивления в захваченных немцами странах. Естественно, борцы с оккупантами даже не предполагали, что безжалостно приносятся в жертву.
Вот как это происходило во время операции "Северный полюс".
Для дезинформации немецкого командования о месте высадки англо-американских войск была осуществлена массовая заброска с Британских островов разведчиков-парашютистов в Голландию и Бельгию. Десятки агентов попали в плен и стали участвовать в затеянной нацистами радиоигре. Многие из них, используя специальные сигналы связи с центром, недвусмысленно и многократно давали понять, что находятся в руках нацистов. Однако в центре делали вид, что не замечают условленных сигналов и продолжали засылать парашютистов, проваливая всё новые явки и всё новых людей. Порочный замысел бесчеловечного руководства был ясен: схваченная агентура под пытками в гестапо выдаст сфабрикованную ложную информацию, которой её снабжали перед заданием американские и английские кураторы, и немцы поверят, что открытие второго фронта произойдёт не в Нормандии.
Ещё подлее выглядит история с героем французского Сопротивления полковником Ф. Доне (псевдоним "Лафлеш"); она вызвала бурю возмущения во Франции, когда была обнародована. Под предлогом повышения эффективности работы группы "Лафлеша" из Лондона ему была передана усовершенствованная радиостанция, которую якобы невозможно подслушать, даже если вести передачи голосом. Единственный, мол, недостаток - малый радиус действия, позволяющий поддерживать связь только с побережья пролива Па-де-Кале. Поверив в чудо англо-американской техники, Ф. Доне перебазировался в район пролива. А на самом деле ему предоставили самую обыкновенную, простейшую рацию, работавшую на волне, которую немцы могли прослушивать даже приёмниками в своих бронемашинах.
Расплачиваться жизнью за победу, добровольно или недобровольно - жестокое правило войны. Но лишать жизни мужественного и честного патриота таким негодяйским способом - это почерк разведок, пропитанных капиталистической моралью. Их история пестрит подобными примерами.
Мне не хотелось бы, разбирая даллиновское произведение, действовать по принципу "на себя посмотри" или "сам дурак". Да что поделать, если автор как бы нечаянно, но упорно подталкивает именно к этому. И всё же детально освещать работу американской разведки - антипода советской во всех отношениях - я не намерен. Ограничусь кратким перечнем некоторых очевидных истин.
Первый директор ЦРУ, созданного в 1947 году, Аллен Даллес так определил главнейшую целеустановку в работе по сокрушению СССР: "…Мы бросим всё, что имеем: всё золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! …Мы найдём своих единомышленников, своих союзников в самой России. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху… Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов - прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, - всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветёт махровым цветом".
Его план включал в себя много других людоедских пунктов. Но профессор Даллин даже не вспомнил о них, ибо, не покладая рук, трудился над их претворением, над этим самым оболваниванием и одурачиванием людей.
Едва закончилась война, как американцы стали оптом вербовать в ряды своих спецслужб бывших сотрудников гестапо и прочих нацистских институтов. Даллин пространно писал об усилиях СССР по созданию "восточногерманского разведаппарата". Но ведь в это же время США создали соответствующий западногерманский аппарат, и полностью подчинили его себе.
В США ещё при жизни Даллина разразился скандал, связанный с опытами по применению химических препаратов, воздействующих на поведение человека. УСС, а потом ЦРУ проводили эти опыты над живыми людьми, как это делали их фашистские коллеги. Впоследствии опыты повторялись. Как повторялись и неизменные меры янки, чтобы замять очередной скандал.