Моя статья пошла на пользу только мне самому - вот с этих пор я стал критически переоценивать, что уже произошло, и критически наблюдать, что дальше происходит. Очень скоро выяснилось, что идеалы наши - фикции, обещания - обман, надежды - самообман. Когда же, как бы для завершения моего марксистского образования, после окончания Института Красной Профессуры в 1937 году сталинцы меня посадили в том же году в подвал НКВД, объявив "врагом народа", то, должен признаться, этот чекистский "университет" в течение пяти лет дал мне то, что не может дать никакая профессура: теперь только впервые я увидел Сталина нагишом в политике, а его и без того уже "обнаженный меч революции" - чекистскую машину - в действии.
Обо всем этом, разумеется, я ничего не пишу, но такой личный опыт имеет то преимущество, что лучше понимаешь не только фарисейский язык документов, но и скрытую подоплеку самых событий.
В этом преимуществе кроется и серьезная опасность, которую я постоянно учитываю, а именно: как бы мое личное, эмоциональное, не наложило своего отпечатка на исследование во вред его научной объективности. Не нужно большой фантазии, чтобы предвидеть реакцию партийных идеологов на это произведение, - это его тотальное замалчивание, если оно не попадет в орбиту вездесущего, подлинно свободного голоса народов СССР - в Самиздат, объявление его "клеветническим", если оно найдет дорогу туда. Вступать в полемику по существу содержания самой работы советские жандармы от науки не станут. Ведь в их функцию и компетенцию не входят ученые споры, как это бывает во всяком правовом государстве, их профессия - "тащить и не пущать", как это подобает тоталитарно-полицейскому режиму. К тому же, объявить автора "клеветником" куда проще, чем опровергать его выводы, основанные на анализе исключительно советских официальных источников. Все, что партийные историки и при Сталине и после него намеренно умалчивали при использовании этих источников, я вытащил на свет Божий; их просталинские интерпретации произведений Ленина я пересмотрел в духе Ленина; из стенографических протоколов ЦК и съездов партии партийные историки цитируют только тех ораторов, кто говорил о мудрости Ленина, а я цитирую и тех старых большевиков, кто в этом сомневался; изгнанных из истории партии и революции большевистских лидеров по пресловутой формуле "Ленин, Сталин, Свердлов и др." - вот этих "и др." я восстановил в партии в их истинной роли; большевистским лидерам из разных оппозиций, которых в партийных учебниках клеймят как "изменников революции", лишая их возможности говорить об их действительной позиции, я вернул "свободу слова" излагать свои аргументы. Получилась картина, близкая, на мой взгляд, к действительной истории ленинского ЦК, но далекая от той, которую рисует казенная историография.
Автор не строит себе никаких иллюзий в отношении несовершенства своей работы. Совершенная и полная история ЦК может быть написана лишь будущими историками, когда откроются секретные архивы ЦК и советской политической полиции. Этого не будет пока существующий неосталинский режим не сойдет с политической сцены. Поэтому задача автора была более скромна: воссоздание документированной истории "триумфа и гибели ленинского ЦК" на основе анализа уже известных советских официальных источников. Насколько он справился и с этой задачей - судить не ему, а добросовестному критику и любознательному читателю.
А. Авторханов
PS. В ходе работы над материалом мне приходилось цитировать собрания сочинений Ленина трех изданий. При этом сложились следующие обозначения, варьирующие в названии и в нумерации томов (римскими или арабскими цифрами): "Ленин, т. XXV" - третье издание, "Ленин, Соч., т. 25" - четвертое издание, "Ленин, ПСС, т. 25" - пятое издание.
А. А.
ТОМ ПЕРВЫЙ. ЦК и Ленин
Глава 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ПАРТИИ
История, как и природа, любит контрасты и причуды. Ими полна и история коммунистической партии Советского Союза: первый съезд РСДРП считается в СССР официальной датой образования КПСС, но его организатором был непримиримый враг большевизма - "Общееврейский рабочий союз в России и Польше" (Бунд); из девяти делегатов съезда восемь человек стали впоследствии антибольшевиками, а девятого Сталин уничтожил во время великой чистки со всей элитой большевизма; первым программным документом русского пролетариата считается Манифест I съезда, но его автором был идеолог русской буржуазии П. Струве. Тем не менее, I съезд как раз в истории большевизма действительно имеет исключительное значение именно потому, что он впервые создал то знаменитое учреждение, которое потом сделает эпоху: Центральный Комитет.
I съезд Российской Социал-демократической Рабочей партии (РСДРП) происходил 1–3 марта 1898 года под видом вечеринки по поводу именин жены одного из социал-демократов. Маленький деревянный домик на окраине Минска, в котором заседал съезд, находился на узкой улице прямо напротив здания конной жандармерии ("История КПСС", т. 1, Москва, 1964, стр. 260–265). Заседать под носом полиции считалось лучшим способом конспирации.
Делегаты на съезд были избраны от "Союзов борьбы за освобождение рабочего класса" Петербурга, Москвы, Киева, Екатеринослава, редакции "Рабочей газеты" (Киев) и Бунда. Лидеры Петербургского "Союза" В. И. Ульянов (Ленин) и Ю. О. Цедербаум (Мартов) отсутствовали, так как находились в ссылке. Первый ЦК состоял из трех членов. Ими были А. И. Кремер (лидер Бунда, созданного в 1897 г.), С. И. Радченко (отошел от большевизма в 1907 г.), Б. Л. Эйдельман (погиб в сталинской тюрьме в 1942 г.).
В резолюции съезда о роли и месте ЦК в партии сказано следующее:
"Исполнительным органом партии является Центральный Комитет, избранный съездом партии, которому он и отдает отчет в своей деятельности".
Съезд определил и конкретные обязанности ЦК. В круг этих обязанностей входит:
"а) забота о планомерной деятельности партии (распределение сил и средств, выставление и проведение однообразных требований и пр.)…;
б) создание и доставка местным комитетам литературы;
в) организация таких предприятий, которые имеют общее для всей России значение (празднование 1 мая, издание листков, помощь стачечникам и проч.)" ("КПСС в резолюциях", ч. 1, Москва; 1953, стр. 14).
Если перед ЦК встанет особо важный вопрос компетенции съезда партии, то ЦК может принять единогласное решение при условии, что о принятом решении будет дан отчет ближайшему съезду. Центральному Комитету предоставляется право кооптации новых членов. Он представляет партию в сношениях с другими революционными организациями.
Характерная особенность первого Устава партии, отличающая его от последующих ленинских Уставов, - его руководящая идея суверенитета партии над своим исполнительным органом. Эта идея весьма выпукло выражена в следующем, седьмом параграфе решения съезда:
"Местные комитеты выполняют постановления Центрального Комитета в той форме, какую они найдут более подходящей по местным условиям. В исключительных случаях комитетам предоставляется право отказаться от выполнения требований Центрального Комитета, известив его о причине отказа. Во всем остальном местные комитеты действуют вполне самостоятельно, руководствуясь лишь программой партии" (там же, стр. 15).
Следующий, девятый, параграф решения еще раз подчеркивает идею суверенитета партии над Центральным Комитетом:
"Высшим органом партии является съезд представителей местных комитетов" (там же, стр. 15).
ЦК распоряжался средствами партии, которые составлялись из добровольных периодических отчислений местных комитетов и из специальных сборов в пользу партии (там же, стр. 14).
Большинство из делегатов (5 из 9) сейчас же после съезда было арестовано. Оставшиеся на воле члены ЦК - Кремер и Радченко - организовали составление и публикации Манифеста I съезда, автором которого был вышеназванный П. Б. Струве. В Манифесте, составленном с большим пафосом, говорилось:
"Чем дальше на восток Европы, тем в политическом отношении слабее, трусливее и подлее становится буржуазия, тем большие культурные, политические задачи выпадают на долю пролетариата. На своих крепких плечах русский рабочий класс должен вынести и вынесет дело завоевания политической свободы… Русский пролетариат сбросит с себя ярмо самодержавия, чтобы с тем большей энергией продолжать борьбу с капитализмом и буржуазией до полной победы социализма… Российская социал-демократическая партия продолжает дело и традиции всего предшествовавшего революционного движения в России; ставя главнейшей из ближайших задач партии в ее целом завоевание политической свободы, социал-демократия идет к цели, ясно намеченной еще славными деятелями старой "Народной воли". Но средства и пути, которые избирает социал-демократия, иные" (там же, стр. 13).
Этот Манифест в эпоху Сталина трактовался как политически невыдержанный. В официальном издании ЦК КПСС "КПСС в резолюциях" о нем сказано так:
"Опубликованный "Манифест" страдал существенными недостатками: в нем была обойдена задача завоевания пролетариатом политической власти, ничего не сказано о гегемонии пролетариата, обойден вопрос о союзниках пролетариата…" (там же, стр. 11).
Эти обвинения необоснованны. Официальные историки Сталина требовали от "Манифеста" идей, которых тогда не было у самого Ленина - гегемония пролетариата, диктатура пролетариата, крестьянство как союзник пролетариата. К этим идеям Ленин пришел в период 1900–1905 гг.
Что же касается "Манифеста", то Ленин писал:
"Мы… вполне разделяем основные идеи "Манифеста" и придаем ему важное значение" (там же, стр. 18).
Впрочем, несостоятельность таких обвинений была настолько очевидной, что новая фундаментальная "История КПСС" по существу отмежевалась от старой концепции. Там сказано:
"Хотя Струве был далек от революционного марксизма, в "Манифесте" он не мог провести свои реформистские взгляды" ("История КПСС", т. 1, стр. 265–266).
И на самом деле, "Манифест" Струве был куда более революционным и радикальным, чем ранние писания самого Ленина ("Задачи русских социал-демократов", "Кто такие друзья народа"). Что же касается Устава партии, особенно роли и места ЦК в самой партии, то решения I съезда действительно находятся в глубоком противоречии с будущим организационным учением ленинизма. Однако в то время сам Ленин, хотя уже тогда известный партийный деятель и публицист, еще не имел представления о своем будущем "организационном плане" по созданию партии революции, который он развил в своей знаменитой книге "Что делать?" (1902 г.). Но что Ленина с первых же шагов его революционной деятельности занимало - это идейная прямолинейность и ортодоксальная чистота движения. Монолит, а не конгломерат мнений - вот идеал ленинской партии. Поэтому в редакционной статье первого номера газеты "Искра" (декабрь 1900 г.) он пишет:
"Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться… Понятно поэтому, что мы не намерены сделать наш орган простым складом разнообразных воззрений. Мы будем вести его, наоборот, в духе строго определенного направления. Это направление может быть выражено словом: марксизм…" ("КПСС в резолюциях", ч. 1, стр. 19).
Цельная доктрина об организации партии нового типа Лениным была разработана в упомянутой книге "Что делать?" Квинтэссенцию своей доктрины Ленин выразил в следующем тезисе:
"Дайте нам организацию революционеров - и мы перевернем Россию!" (Ленин, т. IV, стр. 458, 3-е изд.).
"Организация" - альфа и омега ленинского плана революции. "У пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации…" (Ленин, "О партийном строительстве", стр. 288, Москва, 1956). Этому принципу он остается верен всю свою жизнь.
Ленин, образованный марксист, мало интересовался марксизмом как научной теорией, он ему нужен был как средство, как идеологическое оружие для политических целей - для создания "организации революционеров". Причем и здесь Ленин остается верен "диалектике": он пропускает европейский духовный продукт - марксизм - через фильтр русской специфики, отбрасывая из него все утопическое и возвышенное, утилизируя все практическое и динамичное. Уже в одной из своих ранних работ Ленин предлагал из марксизма "выработать наиболее подходящую для наших условий форму организации для распространения социал-демократизма и сплачивания рабочих в политическую силу" (Ленин, т. 1, стр. 302).
Однако под "организацией" Ленин понимает нечто большее, чем обычная политическая партия, союз или объединение.
Ввиду исключительной, решающей важности данного вопроса в боевом арсенале как исторического большевизма, так и современного коммунизма, остановимся на нем подробнее. "Организация революционеров", по Ленину, - это не просто организация, а система организаций с двумя сетями: вертикальная сеть собственно самих партийных организаций со строжайшим иерархическим уставом и со столь же строжайшей субординацией, и горизонтальная сеть вспомогательных организаций, которые формально являются беспартийными, а на деле - исполнительными органами воли вертикальной сети.
Прежде всего и раньше всего создается высшая, но весьма узкая организация вождей партии, которую Ленин называет "организацией профессиональных революционеров". Сжатую, но весьма выпуклую характеристику дает Ленин этой организации в следующих словах:
"Без десятка талантливых, испытанных, профессионально подготовленных и долгой школой обученных вождей, превосходно спевшихся друг с другом, невозможна в современном обществе стойкая борьба ни одного класса… И вот я утверждаю: 1) Что ни одно революционное движение не может быть прочно без устойчивой и хранящей преемственность организации руководителей; 2) что, чем шире масса, стихийно вовлекаемая в борьбу, составляющая базис движения и участвующая в нем, тем настоятельнее необходимость в такой организации и тем прочнее должна быть эта организация; 3) что такая организация должна состоять, главным образом, из людей, профессионально занимающихся революционной деятельностью; 4) что в самодержавной стране, чем более сузим состав такой организации до участия в ней таких только членов, которые профессионально занимаются революционной деятельностью и получили профессиональную подготовку в искусстве борьбы с политической полицией, тем труднее будет "выловить" такую организацию, и 5) - тем шире будет состав лиц и из рабочего класса и из остальных классов общества, которые будут иметь возможность участвовать в движении и активно работать в нем" (Ленин, т. IV, стр. 454–456).
В условиях полицейского режима должна быть создана такая "организация профессиональных революционеров", конспиративная техника которой успешно конкурирует с такой же техникой политической полиции. Эта ленинская организация должна быть одновременно и разведкой и контрразведкой в отношении техники революционной работы, "мозговым трестом" и пропагандным штабом в общем руководстве над революционным подпольем. Ленин так и говорит:
"Десяток испытанных, профессионально вышколенных не менее нашей полиции революционеров централизует все конспиративные стороны дела, подготовление листовок, выработку приблизительного плана, назначение отряда руководителей для каждого района города, для каждого фабричного квартала, для каждого учебного заведения и т. п." (Ленин, т. IV, стр. 457).
Ленин отводит требование о демократическом принципе построения партийной организации в условиях полицейского строя как наивное и смешное. Организация должна быть построена на строго конспиративных началах и при диктаторском руководстве. В условиях самодержавия, - говорит Ленин, - не может быть демократизма, ибо демократизм "в потемках самодержавия, при господстве жандармов есть лишь пустая и вредная игрушка… ибо на деле никогда, никакая революционная организация демократии не проводила и не может проводить… (ею) облегчают только полиции широкие провалы… Единственным серьезным принципом для деятельности нашего движения должна быть: строжайшая конспирация, строжайший выбор членов, подготовка профессиональных революционеров" (Ленин, т. IV, стр. 468–469).
После четырехлетнего перерыва со времени ликвидации ЦК I съезда партии и после двухлетней и весьма плодотворной работы редакции газеты "Искра" (Плеханов, Ленин, Мартов, Аксельрод, Вера Засулич, Потресов) по подготовке нового съезда партии были созданы идейно-политические и организационные предпосылки для восстановления РСДРП. Из среды членов редакции "Искра" особенно отличались, как организаторы и партийные теоретики, два друга-врага: Ленин и Мартов. Под их руководством в России была создана широко разветвленная, великолепно действующая конспиративная сеть агентов и организаций газеты "Искра". Это дало возможность уже в ноябре 1902 года создать в революционном порядке новый центр партии под названием "Организационный Комитет по созыву II съезда РСДРП". "ОК", как сокращенно назывался Организационный Комитет, был создан не за границей, как "Искра", а в самой России - во Пскове.
Уже сам факт его создания в условиях царского самодержавия говорил за то, что русский марксистский социализм из теории эмигрантских публицистов начал превращаться в практику русского рабочего движения. В состав ОК первоначально входили практики-организаторы партии - В. Н. Краснуха (от Петербургского комитета), Е. Я. Левин (от группы "Южного Рабочего") и И. И. Радченко (от организации "Искры"). Позднее в ОК были кооптированы: Г. М. Кржижановский, Ф. В. Ленгник, П. А. Красиков, И. Н. Лепешинский (все они потом стали важными большевиками), К. Портной (от Бунда), Р. С. Гальбергштадт, Е. М. Александрова, В. Н. Розанов (от "Южного Рабочего") и А. М. Стопани (от "Северного Союза") (Ленин, Собр. соч. т. V, стр. 415).
ОК действовал на правах ЦК и на своем пленуме в феврале 1903 года (г. Орёл) разработал устав по созыву нового, II, съезда партии.
ОК выпустил "Извещение" о своем образовании, о своих целях и задачах. В "Извещении" говорилось:
"…в настоящее время перед русской социал-демократией стоит громадная задача, которая не по плечу никаким местным комитетам… Она может быть выполнена только коллективными силами всех русских социал-демократов, сплоченных в одну централизованную, дисциплинированную армию" (Ленин, там же, стр. 226).
ОК заявлял, что он ставит себе целью создание именно такой партии и что поэтому Организационный Комитет впредь до восстановления центральной организации партии берет на себя выполнение некоторых общих функций (выпуск общерусских листков, общий транспорт и техника, установление связей между комитетами и проч.) (Ленин, там же).
Комментируя это "Извещение", Ленин писал в газете "Искра":
"Заявление вновь образовавшегося Организационного Комитета ясно говорит само за себя… нам нужно не объединение нескольких кучек революционно настроенных интеллигентов, а объединение всех руководителей рабочего движения, поднявшего к самостоятельной жизни и борьбе целый широкий класс населения. Нам нужно объединение на почве строго принципиального единства, к которому должны сознательно и твердо прийти все или громадное большинство комитетов, организаций и групп, интеллигентов и рабочих…" (Ленин, там же, стр. 227).
Главный тезис "Обращения" - партия как "одна централизованная, дисциплинированная армия" - был ленинским тезисом из "Что делать?", а комментарий Ленина, что такая партия будет создана на основе "строго принципиального единства" вытекал из его другого тезиса: "прежде чем объединяться, надо размежеваться". Вот за такую партию Ленин и боролся на II съезде партии.