Догадки казака оправдались. Ранним утром татары, предводимые ханом, с ужасными криками "Алла! Алла!" стали окружать казаков. Завязался ожесточенный бой. Казаки усиленной перестрелкой не дозволяли татарам подойти к своему нехитрому укреплению, засевши за повозками. В самом начале боя Платов выбрал двух казаков на лучших лошадях и поручил им прорваться через татарский строй и перебраться на другую сторону р. Калалы, чтобы известить об опасности стоявшего здесь с полком полковника Бухвостова. Окруженные небольшой командой, казаки бросились на татар. Татары сразу же рассеяли нападавших, заставивши казаков искать спасения в вагенбурге. Но меткий огонь из пушки, ружей и пистолетов, произведенный отсюда, заставил в свою очередь отступить и татар. Семь раз с ужасными гиками татары бросались на казаков и семь раз были отбиты. У казаков была перестрелена треть лошадей, убито и ранено немало людей. Казаки пришли в отчаяние, полковник Ларионов поколебался и стал советоваться с Платовым, не лучше ли сдаться татарам. Но Платов решительно восстал против этого, рассчитывая на скорую помощь. И действительно, из посланных двух казаков один был убит в первой стычке с татарами, но другой успел проскользнуть и известил Бухвостова об отчаянном положении казаков и транспорта.
Скоро Платов заметил вдали поднимавшуюся пыль и обратил на нее внимание казаков. Казаки различили за пылью скачущих всадников. Это скакали донцы с полковником Уваровым. Стремительно бросились они на татар, а Платов то же сделал в свою очередь, посадивши на лошадей часть своих казаков. Татары были опрокинуты. Смешавшись, они натолкнулись на гусарский полк, с которым спешил на помощь Бухвостов. И татары в конце концов были разбиты. Около пятисот татар осталось на месте убитыми и масса раненых. Впоследствии выяснилось, что Девлет-Гирей располагал отрядом в 20 000 человек и что, кроме татар и черкесов, в отряд входили нескрасовские казаки и какие-то "арапы", по донесению Бухвостова. Со стороны русских было убито восемь, 15 без вести пропало и 54 человека ранено, лошадей убито 288 и ранено около трехсот.
Разбитый при Калалах Девлет-Гирей продолжил, однако, волновать татар и черкесов, вербуя в среде их сторонников с помощью подарков и разного рода обещаний. Обстоятельства благоприятствовали ему. В это время Пугачев громил Поволжье и казаки были отвлечены для борьбы с ним; с востока грозили донскому населению, лишенному военных сил, калмыки и киргизы; на русские войска, стоявшие по Кубани, стали нападать черкесы в разных местах. Произошел целый ряд сражений, закончившихся, однако, не в пользу горцев, татар и Девлет-Гирея. Так, 20 мая 1774 года донские казаки, посланные на разведку под командой полковника Уварова, встретили партию черкесов на р. Лабе и разбили ее, пленивши 8 человек.
В начале июня отряд из регулярных и казачьих полков Бухвостова, Уварова, Платова и Данилова в кровопролитном и упорном сражении разбил громадное скопище черкесов вблизи татарского города Копыла. В разгаре битвы полки Уварова и Бухвостова, преследуя неприятеля, ворвались в самый Копыл и овладели им. 21 июня русские войска, посланные в горы против натухайцев и едисанских татар, вновь разбили наголову неприятеля. 7 и 8 июля русские отряды вели жаркую перестрелку с темиргоевцами, а 9 июля многочисленная толпа горцев напала на русский отряд, находившийся под начальством бригадира Бринка, но была разбита. Наконец, 3 августа произошло еще одно сражение между русскими войсками и черкесско-татарскими, в то время, когда русский отряд под командой Бибикова переправлялся через Кубань на степную сторону от натухайских владений. Горцы устроили засаду, и отряд очутился в очень опасном положении, и только благодаря трем донским казачьим полкам, переправившимся вплавь через Кубань на лошадях под градом неприятельских пуль и оттеснившим татар, русские войска перешли Кубань. Это было последнее сражение с черкесами, так как 21 июля 1774 года был заключен Кючук-Кайнарджийский мир с Турцией и черкесы добровольно прекратили военные действия.
Во все это время Девлет-Гирей принимал деятельное участие в организации черкесских и татарских партий для борьбы с русскими. Лично он рассчитывал захватить с помощью чеченцев города Моздок и Кизляр, но чеченцы и здесь не имели успеха. Когда же был заключен мир и обнаружилось, что Девлет-Гирей все время преследовал свои личные цели, пытаясь объединить татар и сделаться независимым от Турции ханом, – турки по приказанию султана Абдул Гамида схватили Девлет-Гирея и отправили в Константинополь.
Кючук-Кайнарджийский мир ненадолго, однако, обеспечил спокойствие в кубанских степях. Уже в начале 1777 года стало известно, что турецкий султан Абдул Гамид дал тайное повеление горцам о нападении на русских и обещал, в случае успеха, дать черкесам в подкрепление турецкие вой-ска. И черкесы заволновались. 6 июня, в 20 верстах от Темрюка, на одном из постов было замечено неприятельское судно, скрывшееся в камышах. Извещенный об этом донской полковник Кульбаков поскакал с казаками и гусарами на этот пост. Хотя здесь его и успокоили, что опасности нет, но, отпустивши гусар, он распорядился, чтобы казаки не расседлывали лошадей и чтобы караульные зорко следили за окрестностями. К вечеру усилился ветер, и местность покрылась густым туманом. И вот под покровом тумана черкесы ночью подкрались к посту и начали резать спящих казаков. Пока казаки разобрали, в чем дело, многие из них поплатились жизнью; но скоро они оправились, сели на лошадей и разбили в свою очередь черкес. Немного спустя черкесы также ночью напали на донской полк Бyколова, но были опять отражены. Наконец в декабре того же 1777 года очень значительный по численности отряд черкесов перешел Кубань и напал на татарский город Копыл, в котором были расположены русские войска, но и здесь, после кровопролитного сражения под стенами города, черкесы ушли за Кубань разбитыми.
В 1777 году русские войска занимали Северный Кавказ по двум линиям – от Черкасска на Ставрополь и далее и от Черкасска берегом Азовского моря до Тамани и отсюда до Копыла и несколько выше по Кубани пикетами. Собственно же прикубанские степи – нынешние Ейский, Кавказский и части Екатеринодарского и Темрюкского отделов – находились под кочевьями татарских орд.
В том же 1777 году возникла мысль об усилении кавказских войск. Генерал-майор Якобий представил 28 сентября князю Потемкину Таврическому проект сформирования двух казачьих полков – Хоперского и Волгского. Хоперские казаки жили в Новохоперской крепости, нынешнем г. Новохоперске Воронежской губернии, в находящихся вблизи нее станицах Красной, Пыховке и др. По роду службы хоперцы делились на комплектных и некомплектных. Первые, как и другие казаки, получали жалованье от казны, вторые содержались на собственный счет. Но те и другие употреблялись исключительно для внутренней службы – "для сыску воров и разбойников". Генерал Якобий предложил образовать из хоперцев определенный по штату казачий полк с обычным для казаков жалованьем, провиантом и фуражом. Так было положено начало хоперскому полку, который вошел частью в состав нынешнией Кубанской области. Как видно из справки по рапорту генерала Якобия, хоперский полк пришел на линию 26 ноября 1777 года, и так как неизвестно было, какое и в каком размере жалованье и содержание будут получать казаки, то до разрешения этого вопроса решено было им выдавать только месячный провиант.
Ордером графа Румянцева от 29 ноября 1777 года командующим кавказским корпусом был определен знаменитый полководец, в ту пору генерал-поручик Суворов. Вой-ска, находившиеся под командой Бринка, поступили также в распоряжение Суворова. Таким образом, нынешняя прикубанская часть области на некоторое время стала ареной деятельности одного из выдающихся в истории военных деятелей.
Между тем черкесы продолжали враждебно относиться главным образом к русским войскам. Так, в ноябре месяце черкесы переправились на двух лодках через Кубань и напали на казачий пикет, но своевременно были отражены, оставивши на берегу в первую ночь двух горцев убитыми, а во вторую трех, причем убит был также и казак.
По донесению подполковника Лешкевича с Еи, горцы пробирались также на р. Челбасы. Здесь они напали на татар Едисанской орды и отбили много лошадей, направясь к вершине р. Бейсуга. Но капитан Пейч с русским отрядом и татарами отбил лошадей. Русский отряд возвратился потом в Ейский редут, донеся по начальству, что на "Челбасских развалинах" было истрачено "семь пушечных зарядов и сожжено десять сажен фитиля".
Около того же времени до начальства стали доходить слухи о скопищах черкесов выше деревни Заны, о присоединении к этому скопищу Батыр-Гирея султана с татарами и о прибытии в Суджук-кале до тысячи турок. Движение горцев началось с малых отрядов. Сначала переправилось через Кубань около 200 человек горцев в 70 верстах выше деревни Заны. Разделившись на две партии, одна схватила на посту казака, а другая отбила у татар до 40 волов и взяла семь татар Едисанской орды. Погоня из русских и татар отбила только одних волов, но не могла настичь черкесов.
29 ноября генералу Бринку сообщил сераскир, что черкесы начали переправляться через Кубань в трех местах выше и ниже Зан значительными скопищами. Генерал-майор Бринк нарочно допустил черкесов перейти Кубань, оставшись сам в наблюдательном положении. Горцы имели в виду, разбивши русских, забрать с собой татар за Кубань. Горцы, жившие в Занах, сразу же стали переправлять свои семьи и имущество за Кубань на черкесскую сторону. Местами двинулись и татары к Кубани частью по предварительному соглашению с черкесами, а частью принужденные к тому силой. С своей стороны, генерал Бринк, выбравши удобный момент, приказал полковнику Барабанщикову с донским полком двинуться против черкесов и постараться навести их на засаду. Барабанщиков искусно провел этот маневр, и горцы были разбиты.
Одновременно, т.е. 29 ноября, собравшиеся скопища горцев начали переправу и в другом месте – на Таманском острове. Около шестидесяти парусных лодок с черкесами направились лиманами к Таманскому берегу, избравши местом высадки и нападения редут, расположенный у косы; но командир редута капитан Зыков дал сильнейший отпор врагам, вынужденным ретироваться обратно в горы.
Таким образом, разбиты были обе партии черкесов. Предположенный ими план не осуществился. Татары возвратились на свои места, только некоторая их часть да жители Зан ушли с черкесами в горы. Уход черкесов из Зан Бринк считал очень важным, так как занцы всегда держали себя двусмысленно, а оставивши совсем Заны, бывшие единственным черкесским селением на правом берегу Кубани, они тем самым очистили Кубанское правобережье и дали возможность для более правильных наблюдений за всеми черкесами.
В начале 1778 года прибыл на Кубань Суворов. 17 января он донес об этом графу Румянцеву, а 28‑го из лагеря при Копыле сообщил ему об осмотре местности по всему Таманскому полуострову. Суворовский рапорт по этому поводу дает сжатую и интересную характеристику местности и положения русских войск. Из русского лагеря при Копыле Суворов отправился через Темрюк в Тамань, отсюда к устью черноморского рукава Кубани, а затем левым берегом ее до Копыла. Первое, что бросилось в глаза Суворову, это изменения в географии края. Неподалеку от Темрюка, где по прежним картам значился залив, Суворов нашел свободный "проезд" верхом и на возах, покрывавшийся только во время весеннего половодья на полтора аршина водой. Ближе к Темрюку был пролив, соединявший лиман с морем, глубиной от трех до пяти четвертей, а по сторонам дороги прилегала болотистая, поросшая камышами местность. По дороге к Тамани Суворов нашел старинную гавань с укреплением и базаром. В 12 верстах от Тамани устье Кубани, "выходящее заливом", и отсюда в десяти верстах Кизилташ, где остались еще следы укрепления. От устья Кубани по Черному морю шла стрелка, огибавшая залив, a от нее к югу по черноморскому берегу находилась главная и важная турецкая пристань Суджук-кале, т.е. нынешний Новороссийск. Русло Кубани шло через лиманы речными протоками мимо некрасовских селений. Кроме двух удобных пристаней – Таманской и у старого укрепления между Темрюком и Таманью – Суворов считал многие места морского берега удобными для приставания мелких судов.
Существующие русские укрепления Суворов "нашел не бесполезными". Чтобы они имели большее значение, по мнению Суворова, необходимо были возвести новые укрепления с правой стороны Кубани от переправы к Копылу. Абазинцы и черкесы, говорит Суворов, исполнены непрестанной склонностью к грабежам и воровствам, но, при несомненной личной храбрости, не отличаются стойкостью, как это показал капитан Зыков, отбивший 31 ноября с слабо укрепленного редута одной пушкой значительное полчище горцев. Такие укреп-ления и на указанных местах будут поэтому иметь значение. Но еще лучше было устроить "хороший шанец" по ту сторону Кубани, связавши таковой с постами правобережной стороны. Такое расположенное "на собственном грунте" черкесов укрепление сдерживало бы их порывы к набегам. "Некрасовский пост, прозванный Екатериненской крепостью", содержался исправно и служил бы, по мнению Суворова, "дальным упором Суджуку".
"Наблюдавшееся здесь похвальное нераздробление войск, – говорит Суворов, – имело некоторые невыгоды". Разъезды сильно утомляли людей и истощали лошадей. В этих видах Суворов проектировал ряд дополнительных укреплений по Кубани с таким расчетом, чтобы отдельные части войск находились в наблюдательном положении по местам, а для лучшего наблюдения за неприятелем Суворов решил выжечь все плавни и камыши, по которым прятались и пробирались черкесские шайки, и расположить посты между более крупными укреплениями на переездах, чтобы большой нужды в разъездах не было.
Татары, или ногайцы, по характеристике Суворова, отличались "всегдашним непостоянством, коих нравы сходны с башкирскими, легкомысленны, лакомы, лживы, не верны и пьяны". Их близкое соседство с беспокойными абазинцами и черкесами требует наложения "какой-либо военной узды". Особенно неуживчивы черкесы. Они неоднократно пробовали делать нападения на пикеты, но большей частью безуспешно. А когда проезжал линию Суворов, они стреляли в него и его спутников из ружей на расстоянии восьмидесяти сажен, но стрелки они худые, о чем Суворов судил по стрельбе их с сошек.
Наконец, Суворов при объезде позиций имел случай встречаться с некрасовцами и говорить с ними через реку Кубань. По рассказам некрасовцев, они лишены жилищ и бродят бесприютно в горах. Всего населения у них около трех тысяч душ обоего пола и от шести до восьми сот строевых. Суворову они выражали готовность жить спокойно и желание возвратиться на русскую сторону.
Таковы результаты десятидневного осмотра Суворовым местности и позиций русских войск в нижней части р. Кубани. С свойственной этому полководцу быстротой и сообразительностью, Суворов создал очень простой и практический план, вытекавший из развития принятой уже системы. Оставивши базисом для армии Копыл, лежавший у деления Кубани на два рукава – азовский и черноморский, Суворов наметил главные укрепления и второстепенные посты так, чтобы русские войска по возможности задерживали прорывы горских шаек в степную полосу Прикубанья, не ослабляя людей и лошадей частыми и усиленными разъездами.
Но Суворов не мог сразу же приступить к сооружению укреплений. В январе стояли еще холода, и Кубань покрывалась настолько толстым льдом, что черкесы свободно переправлялись на другой берег и отходили от него версты на две вглубь степей. С наступлением теплой погоды, как только начнет таять земля, Суворов рассчитывал немедленно приступить к сооружению укреплений.
Пока же он представил графу Румянцеву второй план укреплений вверх по Кубани – против шапсугов, натухайцев, божедухов, против pp. Лабы, Урупа и далее вплоть до Моздокской линии. Это могло бы разъединить черкесов и татар, поставивши русских в господствующее положение. Для осуществления своего плана Суворов считал необходимым снабжение укреплений несколькими дюжинами пушек, которые он просил отпустить из Азова, и один пехотный полк с тремя егерскими ротами.
Вместе с этим соображениями Суворов доставил Румянцеву новые сведения о закубанских горцах. По показаниям ушедших из черкесского плена, силы горцев составляют около двадцати тысяч, из которых вооружено ружьями, саблями и луками – не более 15 000. Пороху и свинцу у черкесов мало. За горсть пороху дают овцу, а свинец так высоко ценится, что за пять пуль отдают хорошую бурку. Русских черкесы боятся, татар считают плохими единоверцами и единомышленниками. Пищи и кормов у них обилие. Ближайшими к Таманскому полуострову племенами управляют три султана, из которых Батыр-Гирей султан считался самым сильным, влиятельным и храбрым.
Всех вообще черкесских орд восемь: 1) Абаза, 2) Черкес, 3) Тукай, 5) Кабарда, 5) Базадук, 6) Шапсуг, 7) Темиргой и 8) Угай. Из них самая большая Абазинская. Кабарда и Угай, хотя и находятся в сношении с другими ордами, но живут смирно. В горах проходы тесные и леса большие, а по склонам гор, где живут черкесы, дороги ровные и реки "не топкия, поелику в них обитает камень".
Таким образом, и в данном случае Суворов уловил общие и наиболее существенные черты горских племен, и проектированный план Кубанской кордонной линии был принят и осуществлен в силу необходимости.
Осуществление суворовского плана пришлось не по сердцу горцам. Как только началось возведение укреплений, черкесы стали усиленно нападать на пикеты и тревожить русские войска. Хотя эти набеги всегда почти оканчивались отражением или даже поражением черкесов, но это не останавливало их намерений. Такова была стычка горцев с отрядом подполковника Фока, как сообщил об этом Суворов Румянцеву рапортом от 27 февраля. Одна партия горцев разбита была драгунами и казаками, а другая, попавшая в лесу на засаду русской пехоты, сильно пострадала от пехоты и спешившихся драгун.
В мае черкесы напали на крепость Троицкую и на Славянский фельдшанец, но в обоих случаях они были отражены русскими войсками. Заметивши, что горцы снова начали собираться, русские сделали засаду и разбили наголову партию их около ста человек, причем горцы оставили в руках русских 19 человек убитыми и трех раненых. В июне замечено было значительное скопище черкес в пяти верстах по Кубани против левого фельдшанца. Посланный туда со ста казаками и драгунами прапорщик Татаров скрылся в кустарнике и, давши переправиться в течение ночи до пятисот горцев, напал на них на другой день, подкрепленный ротой пехоты. Горцы не устояли и бросились вплавь в Кубань, понесши поражение и оставивши в руках русских пять человек, изрубленных гусарами, и убитых лошадей, 45 живых и несколько ружей и луков со стрелами.
Особенно жестокая расправа с горцами была произведена отрядом полковника графа Соллогуба. Составленный из трех рот гренадерского полка и одной мушкатерского, двух эскадронов гусар Славянского полка и 550 донских казаков, при трех пушках, отряд этот переправился на лодках при Благовещенской крепости и, сопровождаемый опытными проводниками – двумя братьями мурзами Джан Мамбетом и Килимбетом и кузнецом Белозерского пехотного полка Покотиловым, бежавшим из плена от черкесов, ночью 19 июля внезапно обложил натухайский аул Хапай. Атакованный с четырех сторон и подожженный Хапай весь выгорел вместе с населением. Бывшие вблизи аула на сенокосах черкесы убиты и изрублены, по приблизительному расчету, в количестве до 400 человек.