"Религиозные обычаи восточноевропейских евреев, консервативные и традиционные, нелегко приспосабливались к протестантской культуре США <… > враждебность к приехавшим раньше иммигрантам из Германии и Центральной Европы подогревалась классовыми и культурными различиями. Достаточно сказать, что немецкие евреи назывались "верхний город" (uptown), а восточноевропейские - "нижний город" (downtown).
В первую очередь разногласия выражались в том, что евреи "нижнего города" (ашкенази. - Ст. К.) продолжали считать себя народом особым, избранным, и тяготели к сионизму" (энциклопедия "Холокост", стр. 25).
В какой-то степени это отношение англо-саксонского и сефардского истеблишмента к ашкенази было, видимо, и своеобразной местью за те варварские методы, которыми пользовалась "местечковая братва" во время захвата власти и во время гражданской войны в России.
Как бы то ни было, такая политика британской и американской элиты независимо от ее целесообразности объективно увеличивала масштабы того явления, которое сегодня называется Холокостом.
Но после окончания войны американские ашкенази взяли реванш. Борьба двух еврейских сил закончилась, как и должно было быть, капитуляцией одной из них.
В 1954 году в Нью-Йорке состоялась мировая конференция евреев-сефар-дов, участники которой вынуждены были признать свое поражение в длительной столетней борьбе с "местечковыми ордами" и пришли к горестному заключению, что из почти 12 миллионов евреев, живущих на земном шаре, только 1 млн 744 тысячи (около 15 %) могут считаться сефардами, и что лишь 52 тысячи из этих пятнадцати процентов живут в Западной Европе, где в прежние времена других евреев кроме сефардов просто не было.
Дуглас Рид, вспомнив, что в течение всего предыдущего столетия европейские сефарды предостерегали Западную Европу о надвигающейся местечковой опасности, с иронией заметил: "В наказание их (сефардов. - Ст. К.) подвергли "отлучению" путем самой удивительной операции, когда-либо проделанной статистиками над целым народом: сефарды в течение одного столетия были объявлены фактически исчезнувшими (подобно "исчезнувшим" таким же образом много раньше десяти "коленам Израиля") за то, что они "перестали верить в свое особое предназначение, отличающее их от соседей".
Такова была "кровная месть" потомков хазар по отношению к своим сводным семитским "братьям-отступникам".
Исторический реванш "неразумных хазар" состоялся. Капитуляция сефадов была принята мировым. сообществом. Пророчества лорда Дизраэли оправдались. Однако эта победа имеет свою историю.
* * *
В 1897 году Теодор Герцль со своими единомышленниками предложил евреям "всего мира" собраться в Мюнхене на I Сионистский конгресс. Европейские сефарды в большинстве своем отказались от этой авантюры. Американские евреи заявили, что они не ожидают "ни возвращения в Палестину, ни восстановления каких-либо законов, касающихся еврейского государства".
Раввины Германии заняли ту же позицию, мюнхенские евреи поддержали их, и Конгресс пришлолсь проводить не в Мюнхене, а в Базеле.
Когда 197 делегатов прибыли в Базель на "Всемирный конгресс", оказалось, что все они из Восточной Европы, и среди них, к удивлению "отца сионизма" Теодора Герцля, почти половина участников была из России. Обескураженный Герцль поразился их появлению на арене истории, их местечковой агрессивной сплоченности:
"Перед нами вдруг поднялось русское еврейство, о силе которого мы даже не подозревали. Семьдесят делегатов прибыли из России, и всем нам было ясно, что они представляют мысли и чувства пяти миллионов евреев этой страны. Какое унижение для нас, не сомневавшихся в своем превосходстве".
Восторженный романтик Герцль! Он-то мечтал о создании государства в Палестине, как о прекрасной утопии, в которой, по его словам, - "Богатым евреям, принужденным теперь прятать свои сокровища и пировать при опущенных шторах, там можно будет свободно наслаждаться жизнью". Наивный человек, представляющий государство евреев как государство исключительно богатых людей, как какой-нибудь Лазурный берег или нынешний Куршавель, как "праздник, который всегда с тобой", как Рио-де-Жанейро Остапа Бендера, где все ходят в белых брюках.
Но государственность нельзя купить. На деле строителям этого государства пришлось шагать по трупам сначала англичан, потом мирных палестинских феллахов, вооружаться до зубов, расширять пределы своих завоеваний, спать в обнимку с автоматами УЗИ, тайно от всего мира создавать атомное оружие, выучиться всем навыкам терроризма… И все это могли осуществить лишь местечковые фанатики, появление которых на авансцене истории с ужасом предвидел британский сефард лорд Биконсфильд-Дизраэли. А чем закончится этот кровавый проект, пока что не знает никто, разве что один Господь.
Из истории известно только одно: христианство овладело душами сотен народов, построивших несколько десятков больших и малых государств. Мусульманство по количеству объятого им населения Земли и по числу государств, возникших на базе ислама, не уступает христианству. Буддизм охватил сотни миллионов жителей юго-восточного ареала земли, и все государства с народами, исповедующими учение царевича Гаутамы, подтвердили свою жизнестойкость. Вот какова была роль трех великих мировых религий в создании целых цивилизаций. В их число особой могучей ветвью входит православие.
Иудаизм же рядом с ними отнюдь не мировая, а всего лишь племенная религия, которую приняли в течение земной истории только два племени - древние евреи и тюрки-хазары. И оба эти народа утратили свою государственность, как будто в иудаизме с незапамятных времен живет разрушительный вирус рассеяния, аннигиляции, самоуничтожения. Словно бы в его ДНК заложен мистический ген, отторгающий зарождение государственной "ткани", а говоря точнее, ген расизма, питающий манию избранности и препятствующий созданию органического полноценного государства, которое во все времена возникало, чтобы объединять людей разных верований и разных национальностей. Да, древняя Иудея и древняя Хазария просуществовали какие-то небольшие исторические сроки, но иудаистская идея избранности в конце концов подточила изнутри основы их существования. Государство Израиль живет полвека с небольшим, но посмотрим, надолго ли его хватит. Поистине, как гласит древнечеловеческая мудрость, народ, выбирающий веру - выбирает судьбу.
Дуглас Рид в "Споре о Сионе" достаточно мудро и взвешенно прокомментировал эту историческую драму:
"Возможно, что за 500 лет до Рождества Христова эти амбиции не выглядели чрезмерно фантастическими в среде примитивных ближневосточных племен и на ограниченной территории известного тогда мира; однако, перенесенные в наш глобальный век (эти слова писались 60 лет тому назад. - Ст. К.), они представляются патологической манией величия, силящейся навязать всему миру древние племенные вожделения, порожденные в условиях стычек мелких племен далекой древности".
А еще в "Споре о Сионе", в главе, касающейся создания государства Израиль, есть одно пророчество, особенно актуальное сегодня, после ряда арабо-израильских войн, после иракской войны и особенно после того, как в современной истории завязался ирано-израильский узел:
"С образованием Всемирной сионистской организации, которую западные державы вскоре признали, как власть, стоящую выше их самих, эта "жгучая проблема" стала управлять ходом исторических событий. То, что от нее зависит и "будущее всего мира", стало ясно в 1956 г., когда заканчивалась эта книга; в начале этого года политические руководители Америки и Англии вынуждены были с досадой и горечью признать, что следующая мировая война может начаться в любой момент именно в том месте, где они устроили еврейское государство, и они мечутся с тех пор взад и вперед по земному шару, пытаясь предупредить это "завершение".
Что ж, как говорит русская народная пословица, - за что боролись, на то и напоролись…
* * *
В 1922 году в Берлине вышла в свет брошюра, на титуле которой было напечатано: "Ахадъ Хамъ (Ашер Гинцберг). Тайный вождь иудейский". Автором брошюры был объявлен некий L. Fry, переводчиком с французского на немецкий Ф. Винберг. Перевод был сделан с публикации из журнала "La vielle France". Суть этой публикации заключалась в попытке доказать, что автором "Протоколов сионских мудрецов" был отнюдь не основоположник политического сионизма Теодор Герцль (такая версия имела хождение), а подданный Российской империи еврейский религиозный и политический деятель Ашер Гинцберг, публиковавшийся в те времена под псевдонимом "Ахад Хам" ("один из народа"). Гипотеза эта базировалась на том, что "Протоколы" сначала были якобы написаны на древнееврейском языке, которым не владел Герцль, но который в совершенстве знал Гинцберг, и что оригинал этого документа, написанного на иврите, не только видели (аж в 1890 году!) некие евреи, жившие в Одессе, но и в руках его держали. Но перевод на французский язык был будто бы сделан специально для участников I Базельского конгресса сионистов (1897 год), не знавших иврита, и что одна из "французских" копий попала в руки Сергея Нилуса. Отсюда и потянулась вся дальнейшая запутанная и до сих пор еще темная история знаменитого манифеста сионских мудрецов.
Гипотеза эта в брошюре не выглядит достаточно аргументированной, однако сама публикация, если не обращать внимания на антиеврейские банальности, типичные для патриотической немецкой прессы тех лет, содержит в себе немало свидетельств и фактов, полезных для объективного историка и проливающих некоторый свет на историю Холокоста.
Ашер Гинцберг, как утверждает автор брошюры, "родился в Сквире Киевской губернии 5 августа 1856 г. Его родители принадлежали к еврейской секте хасидов <…>, семнадцать лет он женился на внучке Менахема Менделя, знаменитого раввина из Любавичей"…
Надо сказать, что поскольку раввинат в современном иудаизме - высшая кастовая власть, то такого рода брак можно считать приобщением к правящей династии восточного еврейства.
"В 1886 г. он окончательно поселился в Одессе", где основал тайное общество "Вне Мойше" ("сыны Моисея"). К тому времени он начинает получать крупную финансовую поддержку от известного еврейского торговца чаем К. Высоцкого.
Название общества объясняется особым поклонением Гинцберга пророку Моисею, а также тому, что "в течение ряда веков евреи верили, что существует где-то в неведомом месте ответвление еврейского племени, совершенно отделенное от прочих своих соплеменников и состоящее из прямых потомков по прямой линии Моисея. Эти "сыны Моисея" будто знают тайну, открывавшую способы и средства, с помощью которых евреям суждено добиться покорения всего мира", (из брошюры об Ахад Хаме).
Гинцберг с группой своих соратников принял участие в Базельском конгрессе сионистов и когда выяснил намерения вождей западноевропейского сионизма, их идеологию и тактику, то "сделался определенным их противником. Существовавший в то время официальный сионизм он прозвал "политическим", свой же собственный "духовным" или "практическим" <…>. "Политический сионизм" Герцля был исполнительным органом независимого ордена "Бнай Брит" и группировал вокруг себя всех евреев Западной Европы и Америки" <…> "Практический сионизм" Ахад Хама собрал под свое знамя евреев Восточной Европы".
Вскоре между Герцлем и Ахад Хамом возникла ожесточенная полемика. Герцль, как сказано во французской брошюре, "был евреем западным, "ассимилированным" и никогда не испытывал беспощадной ненависти к неевреям". Он призывал евреев к тому, чтобы они чувствовали себя гражданами тех стран, где они жили в диаспоре, не порывали с их культурой, языком, образом жизни, даже к ассимиляции он относился спокойно, чего фанатик будущего национал-сионистского Израиля не мог принять. И когда Герцль в 1903 году издал роман "Старая новая родина", в котором изложил свои взгляды на сионизм, Ахад Хам впал в ярость и жестоко высмеял западного либерала Герцля в своем журнале. Ближайший сподвижник Теодора Герцля Макс Нордау заступился за основоположника политического сионизма:
"Ахад Хам упрекает Герцля в желании подражать Европе. Он не может допустить и мысли, чтобы мы перенимали у Европы ее академии, ее оперы, ее "белые перчатки". Единственное, что он хотел бы перенести из Европы в "старую новую родину", - это принципы Инквизиции, приемы и способы действий антисемитов, ограничительные законы Румынии в той форме, в какой они нынче принимаются против евреев. Такие чувства и мысли, им высказанные, могли бы вызвать ужас и негодование против человека, не способного подняться выше уровня гетто <…>. Идея свободы - выше его понимания. Он представляет себе свободу в виде гетто, но только с переменой ролей; так, например, по его мнению, преследования и угнетение должны существовать по-прежнему, но с тою разницей, что уже не евреи будут их жертвами, а христиане.
Великую ошибку совершают те евреи, которые доверяют Ахад Хаму! Он ведет их к пропасти".
Однако после того, как Герцль в 1904 году умер при весьма таинственных обстоятельствах, на двух ближайших сионистских конгрессах 1911-го и 1913 года восточные комиссары, возглавляемые Ахад Хамом, Хаимом Вейцманом, Захером и другими отморозками еврейства, сокрушили сопротивление толерантных сторонников Герцля.
"На этих конгрессах сионисты "политические" "Бнай Брита" приняли всю программу сионизма "практического" восточных евреев <…> принуждены были уступить свое место восточным евреям, русским, румынским, галиций-ским, прошедшим школу Ашера Гинцберга".
О том, что просвещенные образованные российские евреи опасались своей дикой родственной ветви, живущей в черте оседлости, свидетельствует деятельность И. Гурлянда, о которой личный секретарь Григория Распутина Арон Семанович пишет так: "Господин Гурлянд по рождению своему еврей, сын раввина в Одессе, перешедший уже взрослым в христианство сделался страшным юдофобом…Он был главным редактором правительственной газеты "Россия"… Он имел сильное влияние на царя в еврейском вопросе. Я подозреваю даже, что фактическим застрельщиком процесса Бейлиса был Гурлянд. Во всяком случае, он был неофициальным руководителем по этому поводу проводимой антиеврейской пропаганды. Совещание о том, как использовать этот ритуальный процесс вообще в борьбе с еврейством, состоялся на его квартире".
Последнюю попытку разобраться в отношениях сефардов и палестинских арабов со "спецназом Ахад Хама" сделал в 1912 году один из ярчайших публицистов сионизма Владимир Жаботинский.
"У нас, евреев, с так называемым "Востоком" ничего общего нет, и слава Богу. Поскольку у наших необразованных масс (читай "ашкенази". - Ст. К.) имеются духовные пережитки, напоминающие "Восток", надо наши массы от них отучить, чем мы и занимаемся в каждой приличной школе <…>. Идем мы в Палестину, во-первых, для своего национального удобства, а во-вторых, как сказал Нордау, чтобы "раздвинуть пределы Европы до Евфрата"; иными словами, чтобы начисто вымести из Палестины, поскольку речь идет о тамошнем еврействе нынешнем и будущем, все следы "восточной души". Что касается до тамошних арабов, то это их дело; но если мы можем им оказать услугу, то лишь одну: помочь и им избавиться от "Востока".
"Поскольку же нам, в течение переходного периода, или после, придется в Палестине жить среди окружения, пропитанного дыханиями "Востока", - будь это окружение арабское или староверо-еврейское, все равно - рекомендуется тот жест, который каждый из нас невольно делает, когда проходит в пальто по узким "восточным" улицам Стамбула, или Каира, или Иерусалима: запахнуть пальто, чтобы как-нибудь не запылилось, и смотреть, куда поставить ногу. Не потому, что мы евреи; и даже не потому, что мы из Европы; а просто потому, что мы цивилизованные люди".
(В. Жаботинский. "Избранное". 1978 г. Израиль, статья "Восток", 1912 г.)
Конечно же, это исповедь "цивилизованного колонизатора". Но чтобы показать бесчеловечную последовательность одного из идейных основателей сионизма, приведу еще одно его высказывание, полное предельного высокомерия и полной уверенности в том, что судьбами народов можно распоряжаться, как деревянными фигурками на шахматной доске:
"Европа морально "наша" <…> этический пафос, создавший все ее освободительные движения, легший в основу ее социальных переворотов, вскормлен нашей Библией <…>. Ее экономический прогресс был бы немыслим без международной торговли и без кредита <…> от "Авицебрана" до Эйнштейна десятки тысяч индивидуальных евреев в разных странах лично делали науку, философию, художество, технику, политику и революцию, одни на высотах мировой славы, как Спиноза, или Гейне, или Дизраэли, или Маркс, другие во втором, и третьем, и десятом ряду…"
"Европа наша; мы из ее главных созидателей <… > мы начали ее строить еще до того, как начали ее строить афиняне. Ибо главные черты европейской цивилизации: недовольство, "богоборчество", идея прогресса <…> эти черты дали Европе мы".