Военные действия 1855 года на Азиатском театре не были столь решительны, как первые два года. Турки, очистив Закавказье, отступили к Эрзеруму. Только лишь в Карсе оставили они 20-тысячный гарнизон, в надежде на сильные естественные и искусственные укрепления, делавшие эту крепость неприступной. Русские обложили Карс и успешно блокировали его до половины ноября.
Несколько раз турки пытались прорвать блокаду и пробиться на выручку к Карсу, но напрасно. Одна из таких попыток была сделана в конце августа и дала случай "закаленным в боях" Линейцам показать во всю ширь свою удаль и умение пользоваться минутой и обстоятельствами. Получив известие, что сильный кавалерийский отряд турок (более 3000 при 4-х горных орудиях) сосредоточился в Пеняке (верстах в 120-ти к западу от Карса, по Карсо-Ольтинской дороге), Муравьев двинул против турок отряд Ковалевского, передовую часть которого составляли 4-е сотни Линейцев, ракетная команда и сотня охотников (разведчиков-добровольцев. – Примеч. ред. ). Давно уже тяготясь вынужденной бездеятельностью под Карсом, казаки, радуясь встрече с врагом, понеслись вперед "по-линейски", как привыкли скакать дома на тревоги. Длинной вереницей растянулись они по тесному ущелью, когда головные удальцы, в 6 часов вечера 30 августа, домчались до Пеняка. Несмотря на встречный ружейный огонь, передовая сотня князя Туманова бросилась в шашки на встретивших ее башибузуков и на их плечах ворвалась в селение Пеняк. Подоспевшая ракетная команда сотника Вакульского очистила склоны ущелья от стрелков, – и Пеняк был наш. Хотя Линейцам не давалось задачи атаковать весь отряд, но упоенные успехом, они кинулись в шашки на пораженных неожиданностью турок. Те, не выждав удара, обратились в бегство, сперва право-фланговый а потом и лево-фланговый полк; примеру их последовали и все прочие неприятельские войска. Есаул Сердюков взял с боя одно орудие, остальные же ушли вместе с их прикрытием. Али-паша покушался остановить бежавшие войска, и если не был убит окружившими его казаками, то спасся, вероятно, только благодаря капитану Романовскому, который, усмотрев раненного, но все еще продолжавшего сопротивляться, пашу, успел остановить казаков. Али-паша был захвачен в плен. Главная масса турок бежала по ольтинской дороге, а другая к селению Котык. Капитан Романовский, собрав, по возможности, казаков, из которых одни были увлечены в разные стороны преследованием бежавших турок, а другие кинулись в их лагерь, направил казачьи сотни по ольтинской дороге. Линейцы гнали неприятеля на протяжении 15 верст, и только наступившая темнота и совершенное утомление лошадей заставили их прекратить преследование, в продолжение которого взяты ими еще два орудия, четвертое же захвачено по дороге в селение Котык, куда сам Ковалевский послал часть своей колонны. Урон неприятеля простирался одними убитыми до 300 человек. В плен взяты, кроме начальника отряда Али-паши, один офицер и 45 нижних чинов, остальные разбежались по горам. С нашей стороны убитых не было; ранены два казака и 6 милиционеров (ополченцев. – Примеч. ред. ).
16 ноября Карс сдался, причем 30-тысячная турецкая анатолийская армия во главе с главнокомандующим муширом Вассиф-пашей и восемью другими пашами попала в плен. Однако, невзирая на такой успех на Азиатском театре, война в общем не была удачна для России. Падение Севастополя привело к тому, что согласно Парижскому миру, окончившему эту кровопролитную войну, мы должны были, кроме других тяжелых условий, возвратить Турции все завоеванные нами у нее в эту войну области.
V. Русско-турецкая война (За освобождение славян)
Повод к войне. Распределение русских войск. Участие Терцев в войне. Славные дела Гребенцов, Моздокцев, Волгцев и Владикавказцев. Восстание в Чечне и Дагестане. Приказ Наказного Атамана
12 апреля 1877 года Россия объявила Турции войну, и наши войска перешли границу как в Закавказье, так и на Балканском полуострове. Ближайшим поводом к войне послужило восстание славянских народов (Сербов и Болгар) против власти турок и страшные зверства, допущенные турками при подавлении этого восстания. Война кончилась в 1878 году полной победой русских, и по Берлинскому мирному договору к России отошли Карская и Батумская области.
Для ведения военных операций на Европейском театре была сформирована Дунайская армия, поступившая под командование Великого Князя Николая Николаевича, а руководство военными действиями на Кавказе было вручено Наместнику Кавказскому Великому Князю Михаилу Николаевичу. Кавказские войска были разделены на отдельные отряды: Кобулетский генерала Оклобжио (до 38 000 человек), для действия на черноморском побережье, Александропольский генерала Лорис-Меликова (до 25 000 человек) у Александрополя, Эриванский генерала Тергукасова (до 11 / 2 тысяч человек) у Игдыря и Ахалцихский отряд генерала Девеля (до 9000 человек) у Ахалкалак.
С самого начала войны на Кавказском театре находилось семь полков и одна батарея Терского Войска, распределявшихся по отдельным отрядам (в Александропольском – полки 1-й и 2-й Горско-Моздокские, 1-й и 2-й Волгские, 2-й Кизляро-Гребенской, и 1-я Терская казачья батарея; в Ахалцихском – 2-й Владикавказский полк и в Эриванском – 2-й Сунженский полк), а на Дунай пошел только лейб-гвардии Терский казачий эскадрон Собственного Его Величества Конвоя, бывший при главной квартире, и 1-й Владикавказский полк, вошедший в состав Кавказской казачьей бригады полковника Тутолмина, отличившийся в боях под Плевной и особенно в деле под Ловчей. Таким образом, Терскому Войску пришлось принять участие в Турецкой войне более всего на Азиатском театре.
Начиная с первых часов войны, когда Терцы первые перешли турецкую границу на Арпачае у селения Шиш-Тапа, причем первой жертвой с русской стороны оказался казак 1-го Горско-Моздокского полка, убитый при снятии турецких постов у Хаджи-бека, и кончая взятием Карса 6 ноября казаки твердо переносили все тягости войны и невзгоды, которых выпадало на казачью долю немало.
В течение войны боевые летописи славных полков Терского Войска украсились многими яркими страницами, на которых пестреют блестящие дела у Магараджикского оврага (2-й Кизляро-Гребенской и 2-й Волгский полки) 13 мая, Бегли-Ахмета 17 мая (2-й Кизляро-Гребенской, 1-й и 2-й Волгские полки), Аравартана 3 июня (2-й Кизляро-Гребенской полк), Даяра 9 июня (2-й Сунженский полк), Зивина 13 июня (2-й Кизляро-Гребенской и 2-й Волгский полки), Никополя 2 июля (1-й Владикавказский полк), Самовида в ночь с 3 на 4-е июля (1-й Владикавказский полк), Суботана 6 июля (2-й Владикавказский), под Плевной на Зеленых Горах 8 и 18 июля и 30 августа (1-й Владикавказский полк), под Ловчей 22 августа (1-й Владикавказский и Конвойцы), у Ягнов 20 сентября (2-й Горско-Моздокский и 1-я батарея), Хаджи Халиля 2 октября (2-й Кизляро-Гребенской и 2-й Волгский полки), Аладжинских высот 3 октября (2-й Горско-Моздокский и 2-й Владикавказский полки), Горного Дубняка 12 октября (1-й Владикавказский полк), Гасан-Кала 17 октября и при Деве-Бойну 23 октября (2-й Горско-Моздокский, 1-й Волгский, 2-й Волгский, 2-й Сунженский и 1-я батарея) и у многих других мест, бывших свидетелями беззаветной преданности Терцев своему долгу и нелицемерной их службы Царю и Отечеству "не жалея живота своего". Турецкая война доказала, что слава о храбрости, сметливости и исполнительности Кавказского казака не пустой звук, а действительность, и что новое поколение казаков ничем не уступает своим дедам и отцам, создавшим эту славу.
И хотя все полки горели одинаковым желанием добыть "честь и славу командирам, честь и место казакам", однако более всех посчастливилось эскадрону Конвоя и полкам 1-му Владикавказскому, 2-му Кизляро-Гребенскому, 1-му и 2-му Горско-Моздокским и 2-му Волгскому. Делу под Ловчей, где отличились Конвойцы и Владикавказцы, мы посвящаем особую главу, а здесь в кратких словах укажем на славные дела Гребенцов, Моздокцев, Владикавказцев и Волгцев в Азии.
2 октября 1877 года 2-я сотня 2 Кизляро-Гребенского полка, под командой майора (ныне генерала) Ржевусского, вместе с 3-м эскадроном Нижегородцев была направлена на разведку к селению Хаджи-Халиль. Возвращаясь на соединение к своим частям, казаки и драгуны наткнулись на шедшие в походном порядке 6 батальонов турецкой пехоты, но не падая духом, бросились в шашки, прорубились сквозь турецкую колонну, а затем, встретив на пути непроходимый овраг, вновь повернулись к пехоте, еще раз врезались в нее и опять прорубили себе путь, понеся значительные потери в людях и конском составе. В этом деле был убит хорунжий Ушинкин.
1-й Горско-Моздокский полк, еще в самом начале войны, 26 апреля, при разведке Карсских укреплений, был атакован с фланга и тыла превосходящими силами турок, но казаки спешились и продолжали движение, отбивая ружейным огнем неприятельские атаки на протяжении пяти верст; 5 мая при штурме крепости Ардагана полк преследовал отступающего противника на протяжении восьми верст, причем казаками было взято в плен несколько турецких офицеров и более 100 солдат.
2-й Горско-Моздокский полк особенно отличился 20 сентября, когда вследствие приказания командующего действующим корпусом генерала Лорис-Меликова, 3-я и 4-я сотня во главе с командующим полком лихим майором Алтадуковым (из кабардинцев) атаковали 4 роты турецкой пехоты и обратили их в бегство, изрубив до 150 турок и в том числе 3-х офицеров. 3 октября Моздокцы захватили на Аладжинских высотах 4 турецких орудия, а 23-го, во время боя у Деве-Бойну, еще 6 орудий.
Волгцы в бою 2 октября, заняв спешенной частью отрог горы около Базарджика, открыли жестокий ружейный огонь во фланг турецкой обходной колонны и, прикрытые болотом, мешавшим туркам перейти против казаков в наступление, не только задержали турок, но и нанесли им значительный урон своей меткой "линейской" стрельбой. За дело 2 октября командир полка князь Орбелиани получил орден Георгия 4-й степени.
2-й Владикавказский полк 6 июля один, без участия других частей войск, имел лихое дело под Суботаном, когда двинутый на прикрытие движения нашей конницы из Паргета к Баш-Кадыклару, сначала отбил теснившую его неприятельскую кавалерию, вдвое превосходившую казаков числом, затем занял стрелковую позицию и стал отбиваться огнем от окруживших его масс турецкой кавалерии. Израсходовав все патроны, полк вынужден был пробиваться через кольцо неприятеля, причем умело направленные командиром полка, полковником Паниным, казаки быстрым и решительным натиском заставили турок очистить путь и дать возможность полку не только уйти самому, но и вынести из боя своих раненных. За это молодецкое дело полку пожалован Георгиевский Штандарт с надписью "За дело 6 июля 1877 года".
Между тем вслед за объявлением Турции войны в Терской области начались волнения в нагорной части Чечни. Мятежники собрались в несколько шаек, избрали имамом некоего Али-бека и двинулись в плоскостную часть Чечни, надеясь поднять восстание и там. Однако быстрые и решительные действия наших войск, руководимых генералами Свистуновым (бывшим тогда начальником области) и Смекаловым, остановили движение в самом начале. 22 апреля мятежники были разбиты близ аула Маюртуп, а 28 около аула Шали. К сентябрю месяцу волнение было подавлено в Чечне, но разыгралось с большой силой в Дагестане, где улеглось только лишь с наступлением зимы. Вызванная этими волнениями потребность в вооруженных силах принудила мобилизовать третьеочередные полки Терского Войска и пустить их в дело борьбы с восстанием в Чечне и Дагестане. Казаки занимали кордонные линии и посотенно были распределены по разным отрядам. Таким образом, Турецкая война повлекла за собой чрезвычайное напряжение сил Терского войска, которое с честью вышло из тяжелого испытания, быстро и в полной исправности снарядив 8 полков и 1 батарею в Турцию и 5 полков с батареей на службу в области.
"Знаю, товарищи, – писал Наказный Атаман в приказе по Войску, – чего вам стоило это снаряжение после бедствий, постигших край в нынешнем году: после майских морозов, уничтоживших сады, после засухи, доведшей до совершенного бесплодия наши луга и нивы, после саранчи, унесшей многие посевы на Кизлярских низменностях. Знаю, что отцы выводили на продажу последний скот для того, чтобы купить коней сыновьям; что жены ваши, оставляя детей, сами становились за плуг, дабы освободить мужей на службу. Совершить это могла только присущая вам вековая казачья доблесть, в одной лишь смерти находящая преграду к исполнению Державной воли Царской…
Честно исполнив свой долг, вы стали выше всякой похвалы и не мне благодарить вас, товарищи: вашу службу не забудет Батюшка-Царь, сумеет оценить ее мать-Россия. Ваш Атаман может только гордиться вами.
Вас первых, из всего русского казачества, осчастливил словом призыва со льготы Государь Император через Августейшего Наместника: не сомневаюсь, что и в случае встречи с врагом на вас, как в былые годы кавказских битв, с уважением и гордостью посмотрят братья-казаки со всех концов земли русской!"
VI. Дело под Ловчей 22 августа 1877 года
Ловча. Подвиг Мордвинова. Боевая обстановка под Ловчей. План наступления. Начало боя. Взятие Ловчи. Преследование. Трофеи боя
Дело под Ловчей составляет одну из самых блестящих страниц в боевой летописи Терского Казачьего Войска. "Ловчинское дело – чисто и бело", так охарактеризовал его славный участник боя командир лейб-гвардии Терского казачьего эскадрона ротмистр П.Т. Кулебякин. Здесь Терцы блестяще доказали, что вовремя направленная в дело и не раздробленная конница не упустит неприятельскую пехоту и сумеет с полным успехом использовать саблю против штыка.
Ловча – небольшой городок в Болгарии, лежащий верстах в 30-ти от получившей в 1877 году общую известность Плевны, взятие которой стоило нам многих тысяч жизней. Чрез городок пробегает своенравная горная речка Осма, иногда легко проходимая повсюду, а иногда (после дождей) наполняющаяся водой настолько обильно, что переправа вброд становиться невозможной.
Впрочем, для казаков и тут не было ничего невозможного, что видно из отчаянно смелого поступка казака Владикавказского полка Мордвинова, переплывшего через бурную Осму 30 июля. Вот как описывает этот случай генерал Тутолмин. "Мордвинов показался на правом берегу Осмы. Вот он переговаривается с казаками, стоящими на нашем берегу, но за шумом водобега не слыхать его голоса; однако, по всему видно, что он хочет переправиться. Ему машут и кричат, советуя переждать напор порывистого потока; но он снял шапку, вынул из нее бумагу, показал ее на воздухе, как бы говоря этим: "знайте, донесение везу!", снова засунул бумагу за курпей папахи, перекрестился и бухнул в воду. Вспенилась Осма под конем; но конь, послушный седоку, храпел и плыл, пока не изменили ему силы. Усталый, он клонился под напором потока, и не устоял против сильной волны, которая опрокинула его и смыла Мордвинова с седла. Но всплыл казак, а через мгновение и конская голова показалась из воды. Мордвинов успел поймать его за повод, ухватил за гриву, и вот они поплыли оба рядом и достигли нашего берега. Спешное, – сказал Мордвинов, вылезая из воды, – "надо было плыть".
Пройдя Ловчу, Осма меняет свое северное направление на северо-восточное, к Омар-Киою и Иглову. Плевну и Ловчу соединяет шоссе, идущее в южном направлении к Трояну. К западу от Ловчи лежит селение Микре, а к востоку идет шоссе на Сельви, и оттуда на Трново и Габрово. По обе стороны Осмы тянется чрезвычайно гористая местность, пересеченная в разных направлениях оврагами и пропастями.
Кавказская казачья бригада генерала Тутолмина уже с 23 июля стояла к северу от Ловчи между Осмой и Плевнинским шоссе, неослабно наблюдая за сильным турецким отрядом, занявшим Ловчу и окружающие ее высоты, на которых турки возвели ряд укреплений, главный фронт которых направлен был к востоку против отряда князя Имеретинского. Большая возвышенность ("Курган"), поднимающаяся к западу от городка, была приведена в сильно оборонительное состояние, и вершину ее венчал огромный редут, у которого смыкались турецкие окопы, опоясывавшие Ловчу. На 22-е августа назначена была атака Ловчи, причем войска распределены были на три колонны: левая (генерала Скобелева) направлялась по Сельвинскому шоссе; правая (генерала Добровольского) брала несколько в обхват, со стороны Осмы турецкие позиции; третья (генерала Энгмана) составляла общий резерв и держалась за колонной Скобелева, так как главный удар предполагалось нанести туркам в их правый фланг. Кавказской казачьей бригаде (Владикавказский полк, Кубанский полк, Осетинский дивизион и 8-я Донская батарея) дана была задача: наблюдать за дорогой в Плевну, содействовать наступлению наших войск и в случае отступления турок на Микре, преследовать их насколько будет возможно. Наблюдение за левым флангом возложено было на две сотни 30 Донского полка. Кроме того, в колонне Скобелева находились Терский эскадрон Собственного Его Величества Конвоя и две сотни Кавказских казаков (2-я сотня Владикавказского полка и 1-я сотня Кубанского полка).
С 3-х часов утра бригада изготовилась к бою: открытие огня было назначено в 5 часов. Заняв Плевно-Ловчинское шоссе, Тутолмин выдвинул вперед Владикавказский полк и 4 орудия, оставив в резерве Кубанцев с 2 орудиями. Как только артиллерия большого "Кургана" открыла огонь по нашим наступающим колоннам, 8-я Донская батарея стала осыпать ее снарядами, учащая огонь по мере развития боя. Турки принуждены были отвечать на огонь казачьей батареи, но казакам причиняли мало вреда. Когда же пехотные цепи дошли уже до Осмы, батарея была продвинута насколько можно было ближе к турецкому расположению и частым огнем стала поддерживать наступление нашей пехоты. Вместе с батареей продвинут был вперед и Владикавказский полк, причем осетины и 1-я сотня заняли цепью стрелков гребень холма правее батареи, а 3-я и 4-я рассыпались левее. Частый и меткий огонь казаков, вооруженных скорострельными ружьями Бердана (тогда как вся армия имела на вооружении ружья системы Крнка), производили такое впечатление на турок, что они приняли жидкую казачью цепь за два батальона.
В 2 часа дня штурмующие колонны заняли город. Оставалось выбить турок из редута на "Кургане", по которому казачья батарея усилила свой огонь с севера, в то время как с востока уже стала карабкаться на холм пехота, скоро облепившая весь его склон. Кавказская бригада была уже на конях. Полковник Левис движением нагайки дал знак Терцам двинуться под "Курган".
"Рысью тронулась бригада", описывает бой Тутолмин. "Укоротили поводья казаки, нагнулись черные папахи и десять сотенных значков по ветру шелестели в прозрачной синеве долины.
В это время русская пехота врывалась в окопанный венец кургана, и видно было, как турки опрокинулись и побежали вниз. В то же мгновение из-за соседней с курганом деревни, что была правее Владикавказского полка, обозначилась турецкая густая пехотная колонна. Завидя казаков, она как будто бы остановилась; еще минута, еще сажень двести и Терцы на нее насядут. "С Богом, други, шашки вон!" прокатилось в рядах Владикавказского полка, и четыре его сотни вырвались из рук и полетели (3-я и 4-я Владикавказские и 1-я и 2-я Осетинские).