"Какое чудное зрелище представляла эта европейская кавалерия, раскинувшая свои линии на берегах Немана, блестящая сталью и золотом на солнечных лучах июньского дня и сияющая пылом и храбростью. Какое горькое воспоминание оставили по себе те бесполезные, истощившие ее маневрирования, которые она употребляла против казаков, прежде презираемых, но сделавших для спасения России более, чем все армии этой Империи; ежедневно показывались они на горизонте, растянув свою линию на громадном пространстве, а их ловкие наездники смело подъезжали чуть не к самым нашим шеренгам: мы строились, шли на эту линию, но когда совсем уже подходили к ней, она исчезала и на горизонте снова виднелись одни березы да сосны; но час спустя, когда лошадям был задан корм, атака начиналась снова, – черная линия их опять появлялась, и снова повторялись те же маневры, приводившие к тем же результатам. И таким образом самая лучшая, самая храбрая кавалерия была замучена и изнурена людьми, которых они считали недостойными для себя противниками, но которые между тем одни могли спасти государство, нашедшее в них истинную опору и единственных освободителей. К довершению нашего огорчения надо прибавить, что наша кавалерия была многочисленнее казаков; что она была поддержана самой легкой и доблестной артиллерией, составлявшей ужаснейшее из когда-либо существовавших орудий смерти; кроме того, следует заметить, что ее начальник, образец храбрости, поддерживал каждое свое движение самой неустрашимой пехотой. И несмотря на это, казаки возвратились покрытые славой, с богатой добычей на плодородные берега Дона, между тем как поля России были усеяны трупами и оружием наших воинов, столь доблестных, неустрашимых и столь преданных славе нашего отечества: вот в чем заключается тайна побед Чингис-Хана"…
Таким образом, по признанию самого противника нашего, казачество в 1812 году явилось вновь спасителем отечества от конечной гибели.
Наконец, и в недавние смутные годы, когда расшаталась и ослабела в России государственная власть, когда опять потерявшие голову русские люди не знали, за что стоять, кому служить и чему верить, по-прежнему не поколебалось казачество и не только не примкнуло к озверевшим толпам мятежников, но все, как один, самоотверженно стали казаки на защиту законности и порядка и по всему лицу Земли Русской мужественно и твердо исполняли свой тяжелый долг службы и присяги, не требуя наград за веру и верность свою и не страшась ни пуль, ни кинжалов, ни бомб.
Много пришлось казакам перенести и вытерпеть от обезумевших врагов порядка. Немало клеветы и оскорблений пало на казачьи головы, но и это не поколебало твердости духа казаков, всегда и везде готовых служить пользе отечества до самозабвения, до последней капли крови стоять за целость, силу и честь единой неделимой России и быть крепким оплотом, надежной опорой Царского Трона…..
VII. Казачьи войска
Из бывших вольных: Донское, Уральское, Терское, Кубанское. Из бывших городовых: Астраханское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Забайкальское, Амурское и Уссурийское
В предыдущих главах мы видели, что казачество при первоначальном своем возникновении разделялось на две совершенно различные группы – вольные общины и служилое городовое казачество. Но с течением времени часть городового казачества слилась с мелким поместным дворянством, с стрельцами и с иными городскими и сельскими сословиями, остальные же (за исключением Красноярских, Иркутских и Якутских, оставшихся доныне, на основах 1822 года, в гражданском ведомстве) или вошли в состав бывших вольных общин, или послужили к образованию новых казачьих войск. Таким образом, в настоящее время семья казачья состоит из 11 отдельных казачьих войск, общественный и правовой строй которых представляет собой смесь начал, лежавших в основе организации бессословного вольного и сословного городового казачества.
I. Старейшим и крупнейшим, как по своей численности, так и по историческому своему значению, является Войско Донское, возникновение которого относится к первой половине XVI века, а старшинство считается со времени первой милостивой Царской грамоты, посланной Донцам Иваном Грозным в 1570 году. Площадь войскового землевладения, количество населения, выставляемые войском боевые части и другие о войске сведения помещены в прилагаемой к сему ниже сводной статистической таблице. Донское Войско не только сохранило до настоящего времени свой первоначальный строй, но в течение своей долговечной службы Царю и Отечеству Донскому войску не раз приходилось выделять значительные массы своих сынов, отправлявшихся для заселения иных областей и для подкрепления прочих войск. С исконных времен Донское войско делится на две различные части: казаки "верховые" и "низовые", составлявшие первоначальные отдельные войсковые общины. Войсковые круги Донского Войска происходят 1 января, 6 мая, 25 мая, 30 августа и 5 октября.
II. Сохранить подобно Донскому свой первоначальный состав довелось только Войску Уральскому, переименованному в 1775 году из бывшего Яицкого, образовавшегося около средины XVI века и считающему свое старшинство с 1591 года, когда впервые Яицкие казаки приняли участие в походе Царских войск против Шамхала Тарковского. К Уральскому Войску принадлежат и Илецкие казаки, составляющее все же отдельную от Войска земельную общину из своих станиц. Войсковой круг 8 ноября.
III. К той же середине, или даже к началу XVI века относится возникновение и Терского Войска, основание которому положили вольные казаки, поселившиеся в Терско-Сунженских горных гребнях, от которых и получили имя "Гребенских". Впоследствии к ним присоединилось войско Терское Семейное, Аграханские и Кизлярские казаки, большая часть прежнего Волжского войска, составившая Моздокский и Волжский полки, и казаки Малороссийские, образовавшие Владикавказский полк. Кроме того, Терское казачество разновременно пополнялось как русскими выходцами и переселенцами с Дона, из Малороссии и из различных губерний Центральной России, так и иноплеменниками – татарами, осетинами, грузинами. Старшинство Терскому Войску считается с 1577 года, когда Терские казаки впервые действуют под царскими знаменами. Войсковой круг 25 августа, в память взятия Шамиля на Гунибе в 1859 году.
IV. Наконец, четвертое войско, имеющее своим ядром вольную общину, – Кубанское составлено в 1860 году из бывшего Черноморского и части Кавказского Линейного войска, в котором старейшим был Хоперский полк, образованный из Новохоперских городовых казаков; по этому полку и дано старшинство Кубанскому Войску с 1696 года. Черноморские же казаки, поселенные в Кубанском краю Императрицей Екатериной Великой в 1792 году, являются прямыми потомками и наследниками славнейших из казаков – Запорожцев. Войсковые круги – 11 апреля, 6 и 25 мая, 30 августа и 5 октября.
Что касается до остальных войск, то все они образованы из городовых команд и полков и по старшинству стоят в следующем порядке.
V. Оренбургское Войско, образованное в 1744 году из казаков Исетских, оставшихся со времен Ермака, и городовых казаков Самарских, Уфимских и переселенных Малороссийских казаков. Войсковой круг 23 апреля.
VI. Астраханское Войско образовано в 1818 году из бывшего Астраханского полка и казачьих команд Саратова и ниже его лежащих поволжских городов. Астраханский же полк был сформирован в 1750 году из трехсотенной Астраханской городовой казачьей команды, учрежденной в 1737 году в гор. Астрахани из калмыков и русских. Старшинство Астраханскому Войску дано с 1750 года. Войсковой круг 19 августа и 5 октября.
VII. Сибирское Войско было составлено в 1760 году из разбросанных на протяжении нескольких тысяч верст небольших отдельных команд городовых и пограничных казаков, а впоследствии, в 1867 году, от него было отделено новое – Семиреченское Войско. Войсковой круг 6 декабря.
VIII. Забайкальское войско было образовано в 1851 году из казаков, живших в Забайкалье, с присоединением значительной части русских крестьян и инородцев: казаков 10 115 (пограничных 7543, городовых 1415 и станичных 1157), крестьян 29 815, бурят 9864 и тунгуз 1667. Войсковые круги Забайкальскому Войску установлены 17 марта и 21 июня.
IX. В 1858 году часть Забайкальского Войска, расположенная по р. Амуру, получила самостоятельное устройство и составило отдельное Амурское казачье войско. Войсковой круг 17 марта.
X. В 1867 году, при образовании Туркестанского военного округа, в видах большого удобства управления, из поселений 9 и 10 полковых округов Сибирского Войска было образовано новое казачье войско – Семиреченское. Войсковой круг 23 апреля.
XI. Самое молодое Войско Уссурийское было образовано в 1889 году из станиц Амурского Войска, лежащих по р. Уссури. Состав Уссурийского Войска был постепенно пополнен переселенцами-казаками старых Войск – Донского, Оренбургского, Кубанского, Терского и Уральского. Войсковой круг 17 марта.
Часть II
Казаки на Тереке
Твой отец был старый воин, -
Закален в бою…
I. Гребенское войско
Первые казачьи поселения на Тереке. Отношения новоселов к туземцам. Семейный и общественный быт Гребенцов. Первые труды и подвиги. Переход Гребенцов на левый берег Терека. Дальнейшая судьба Гребенского Войска
Первым слоем казачества на Тереке явились Гребенцы, появление которых на Северном Кавказе надо отнести к середине или даже, быть может, к первой половине XVI века.
Откуда и как попали они на Кавказ – вопрос, и до сих пор недостаточно выясненный. Одни полагают, что Гребенцы являются отпрыском Донского казачества, другие видят в них остатки вольного казачества Рязанской украйны, проживавшего в волости Червленного Яра и покинувшего свои насиженные места в пору окончательного присоединения Рязанского княжества к Москве (1520). Особенности гребенского казачьего говора, резко отличающая Гребенцов от остальной части Терского казачества, дают возможность с полной уверенностью отрицать какую бы то ни было ближайшую кровную связь их с Донцами и, наоборот, указывают на близость к казакам Уральским (до конца XVIII века называвшимся Яицкими). Поэтому более вероятным приходится признавать старинное предание Гребенцов, по которому они составляют смесь рязанских казаков Червленого Яра с новгородскими "ушкуйниками", – вольными удальцами новгородцами, рыскавшими в целях охоты, торговли и, при случае, грабежа по рекам Земли Русской от Белого моря, где они били белых медведей ("ушкуев"), до синя моря до Хвалынского (Каспийское), где громили "кизильбашексие бусы-галеры" (персидские торговые и военные суда).
Не желавшая подчиниться Москве казачья ватага выступила в поиски новых мест поселения весной 1520 года, прошла Доном к "переволоке" на Волгу, по которой спустилась в Каспий, и оттуда вошла в Терек, на берегах которого и осела в полутораста верстах от его низовья. Мимо Астрахани казаки могли пройти или мирно, пользуясь тем обстоятельством, что русские торговые люди в те времена были частыми дорогими гостями и в Астрахани, и в Кизильбашах, и даже в далекой Бухаре, а может быть не утерпели казаки и потешились своим молодечеством, мимоходом захватив в свои руки столицу Астраханского царства по-казацки – "изгоном" (налетом). Хотя в русских летописях и не упоминается о таком происшествии, однако оно имеет за собою большую вероятность, если вспомнить, что еще до взятия Казани, около 1550 года, Султан Турецкий писал к ногайцам о том, как "казаки Астрахань взяли, оба берега Волги воюют".
Точного места, где поставили свои городки первые Гребенцы, в настоящее время указать нельзя. Известно только, что в 1628 году иностранцы минералоги Фрич и Геральд, посланные Московским правительством на поиски серебряной и медной руды в горах Кавказа, нашли гребенские городки в горах выше "кабаков" (селений) Илдара и Келмамета, сыновей Ибака-мурзы, и советовали поставить царский острог на р. Сунже для связи между Гребенцами и царским городом Терками (см. ниже); что в 1651 году воевода Терский писал в Москву, что в полутораста верстах от Терок, в казачьих гребенских городах виноградного кустья добре много; что в 1668 году донские атаманы Алешка Протокин и Алешка Каторжный, явившись к Гребенцам с предложением принять участие в замыслах Стеньки Разина, располагаются станом против гребенских городков, у Калиновых Лук, на Тереке и что, как сообщает генерал Ригельман, писавший в XVIII веке историю Донского Войска, "первоначальное убежище казаков было в урочищах Голого Гребня, в ущелье Павловом при гребне и в ущелье Кашлаковском и при Пименовом Дубе". Сопоставляя эти данные и освещая их устными преданиями Гребенцов, можно с уверенностью говорить о том, что Гребенцы, прибыв на Терек, заняли своими поселениями гребень Терского хребта между Тереком и нижней Сунжей, от которого и получили свое прозвание "Гребенских".
В те времена на Терской равнине господствовали только кабардинцы и кумыки, образовывавшие мелкие княжества и владения, из которых было более значительным Шамхальство Тарковское, лежавшее в северной части Дагестанского побережья, в окрестностях нынешнего Петровска. В дремучих лесах, покрывавших тогда чеченскую равнину, кое-где были раскинуты редкие хутора чеченцев, бывших в ту пору миролюбивым пастушеским народом, страдавшим от кумыков и кабардинцев. Большинство чеченцев, ингуши и осетины были оттиснуты еще татарами в глубину горных ущелий, из которых стали показываться лишь с начала XVIII века.
Обстоятельства складывались на Тереке таким образом, что Гребенцам пришлось занять пустопорожние места, очищенные от населения еще кочевниками-татарами, а потому с первых же дней между Гребенцами и ближайшими их соседями установились самые добрососедские отношения. Гребенцы куначились и с кабардинцами и с чеченцами, причем от последних часто брали себе жен, а от первых, бывших в то время законодателями мод на Северном Кавказе, переняли конское снаряжение, холодное оружие и одежду; что же касается до огнестрельного оружия ("огненного боя"), то Гребенцы принесли его с собой из Руси, чем сразу завоевали себе почетное положение среди народцев Северного Кавказа, не имевших еще иного кроме "лучного боя". Мирные отношения с соседями привели к тому, что в то время, как на Дону даже в 1690 году занятие земледелием среди казаков каралось смертной казнью, на Тереке, в Гребнях, на первых же порах наряду с охотой и рыболовством развивается в широких размерах скотоводство, хлебопашество, шелководство, пчеловодство, садоводство, виноградарство и виноделие, о котором в 1651 году воевода Терский пишет, что Гребенцы приготовляют "виноградное питье", которое продают в Терках и "про себя держат". Чапурка "родительского" с первых лет существования и доныне скрашивает досуг гребенца и сопутствует ему во всех более или менее значительных случаях жизни: проводы и встречи, родины, крестины, свадьба и похороны, удача в делах… Кстати здесь будет только сказать в укор современникам, что в то время, как в старину Гребенцы в будни, в рабочие дни за позор считали обмочить усы в "родительском", а безусым и безбородым запрет был и в праздники, памятуя мудрое изречение: "вино есть млеко старцам, а юности огонь поядаяй", теперь пьют "почем зря" и старый и малый, и в будни и в праздник, и гибнет год от году гребенское хозяйство, здоровье и сила.
Впрочем, занятие хозяйством не мешало Гребенцам и пользоваться выгодами своего стратегического (военного) положения. Поселившись на бойком месте, на большой Черкасской дороге, по которой тянулись из одного конца в другой из Крыма и Азова чрез Куму в Терки, Дербент и Баку и обратно товары европейские, турецкие, персидские, бухарские, индийские, и пользуясь тем, что Терек и Сунжа были в то время гораздо многоводнее, чем ныне, почему "перелазы" (броды) через них были только в некоторых местах, известных казакам, Гребенцы залегали на бродах и собирали с проезжих купцов "дани-выходы", находя в таких занятиях выход удали своей молодецкой и добывая цветные шелка, золото и серебро для подруги тревожной своей жизни – гребенички, сохранившей и доныне, наряду с редким трудолюбием и домовитостью, неудержимую склонность к нарядам и украшениям в виде ожерелий с "припойками" (монетами с припаянными ушками), дорогих поясов, блях, застежек, ярких шелковых бешметов, составляющих неизменную принадлежность одежды гребенской женщины.
Турция и Персия с первым появлением на Тереке казаков не дают Москве покоя своими вечными жалобами на то, что они Черкасскую дорогу затворили, по перелазам лежат, с купцов оброки берут великие, а иных и грабят и до смерти убивают, чем торговлю подрывают вконец. Но у Москвы был на это готовый ответ: "Сами знаете, что на Тереке и на Дону живут воры, беглые люди, без ведома Государева, не слушают они никого, и нам до казаков какое дело".
Общественное устройство Гребенского Войска было тождественно с устройством и прочих вольных Войск: тот же Войсковой Круг, выбиравший полновластного Войскового Атамана, Есаула и Писаря и прочую старшину: войскового знаменщика, станичных атаманов, есаулов, сотников, пятидесятников и иных; то же равенство всех и каждого.
Домашний уклад быта и характер гребенца и доныне сохранил на себе отпечаток любопытного соединения чисто русских основ с основами азиатскими: русский рубленный курень и азиатская мазанка – "избушка"; старинные медные складни в киоте в переднем углу и по стенам оружие и конская сбруя; замкнутость старообрядческого религиозного миросозерцания и постоянное якшание с иноверцами – "азиятами"; сусек для засыпки хлеба и сапетка (плетеная корзина. – Примеч. ред. ) для хранения "початки"; широкий размах русского гулливого трепака и скромная, полная грациозности и плавности движений лезгинка; мужественная стойкость в пешем бою, несмотря ни на какие потери, и лихое наездничество и безумная отвага рукопашного конного боя "по-кавказски", – все это невероятное смешение выработало из гребенца тип хозяина-воина редких качеств, всегда выделявших его из общей массы даже в среде таких войск испытанной отваги и удали, каковыми были всегда войска Кавказской армии. Граф Гудович во всеподданнейшем донесении Императрице Екатерине Великой от 7 ноября 1791 года о Гребенцах писал: "Гребенские казаки отменно храбрые, хорошо стрелять умеющие и для здешнего горного края полезны; можно оных почесть конными егерьми. Они и в прошедший поход под Анапой (1788) везде себя особливо отличили".
Благодаря таким высоким боевым качествам, Гребенские казаки чрезвычайно ценились военными начальниками края и нарасхват разбирались хотя бы малыми частями по различным отрядам в командировки. Поэтому совершенно справедливо будет сказать, вместе с ротмистром графом Стенбоком (в донесении Наказному Атаману Верзилину от 3 марта 1835 г.), что "история походов на левом фланге Кавказской линии есть и история походов Гребенских казаков, находившихся всегда частями в составе всех действующих отрядов". Действительно, три века неустанно лили Гребенцы и свою кровь и вражью в беспрерывных боях и стычках в горах и дебрях Кавказа, начиная с походов Хворостина (1594), Бутурлина и Плещеева (1604) и кончая походами против Шамиля и взятием его в Гунибе в 1859 г.