Английские разведчики в Голландии сообщили о предложении Фишера в Лондон и получили оттуда "добро" на переговоры, разумеется, неофициальные и конфиденциальные. Кнохен через Г-479 предложил англичанам встречу с одним из влиятельных в вермахте заговорщиков.
На этом этапе в игру и был введен Шелленберг. Обговорив с ним задание, Гейдрих подчеркнул, что главной целью затеваемой игры является вовсе не проникновение в какие-то круги и планы англичан, а выход с их несознаваемой помощью на оппозиционные круги в Германии, в первую очередь – в вооруженных силах.
То был воистину дьявольский план. И он, несомненно, удался бы, если бы в самый последний момент Гитлер не приказал операцию свернуть.
Чтобы английская разведка не засветила Шелленберга в Берлине (а такая возможность не исключалась), для него в Дюссельдорфе, поближе к границе, сняли небольшой частный дом, который оборудовали защищенной телефонной и телеграфной связью.
По легенде, Шелленберг должен был сыграть роль некоего капитана Шеммеля из транспортного управления ОКВ, которого спешно направили в служебную командировку в Польшу. Шелленберг на всякий случай внимательно изучил своего "прототипа". Тот, оказывается, носил в правом глазу монокль. Шелленберг тоже обзавелся моноклем, так уж совпало, что он был близорук именно на правый глаз.
Первая встреча с англичанами была назначена на 21 октября 1939 года. Шеммеля-Шелленберга сопровождал один из его агентов, тоже в штатском и с паспортом, хотя и настоящим, но на чужое имя. Без затруднений они пересекли границу с Голландией и въехали в городок Зютфен согласно договоренности.
В указанном месте немцы остановились – возле большого черного "Бьюика", за рулем которого сидел мужчина средних лет с… моноклем в правом глазу! Это был сотрудник английской разведки капитан Пейн Бест. Вместе поехали дальше. В Арнеме к ним присоединились еще два англичанина – майор Ричард Стивене и лейтенант Коппенс (который в действительности был не англичанином, а офицером голландской разведки Клоппом).
Шелленберг провел встречу спокойно. Англичане ему поверили, более того, заявили, что в целях сохранения мира английское правительство готово пойти на соглашение с германским антинацистским правительством. Договорились, что стороны встретятся снова в том же Арнеме. (Если бы германские генералы, считавшиеся оппозиционерами, проявили тогда политическую волю, Вторая мировая война захлебнулась бы, едва начавшись! Мир избежал бы 55 миллионов убитых, чудовищных разрушений! Вся история человечества могла развернуться совсем в ином направлении. Увы, история не ведает сослагательного наклонения, эта азбучная истина стала уже набившей оскомину банальностью. Если бы… Если бы на месте псевдокапитана Шеммеля был бы настоящий, обладающий не только воинским, но и гражданским мужеством генерал.) Отсюда Шеммель и кто-нибудь из военных руководителей заговора приедут для дальнейших переговоров в Бюро английской разведки в Гааге.
Но где взять этого руководителя, да еще в генеральском звании? Тут Шелленберг вспомнил о своем друге, профессоре-психиатре Максе де Кринисе, с которым он, по примеру Геидриха, регулярно совершал прогулки верхом на лошадях. Профессор был умен, обладал представительной внешностью, прекрасными манерами и военной выправкой, потому как являлся и полковником медицинской службы. К тому же он был австрийцем, что в глазах англичан оправдывало бы его антинацистские настроения. Де Кринис охотно принял предложение – в нем билась и жилка авантюриста. В Арнеме, где должна была состояться встреча с англичанами, троих немцев ожидала неприятность. К их машине подошли два голландских полицейских, осведомились, что они здесь делают, потребовали предъявить документы, а в заключение обшарили автомобиль и препроводили пассажиров в участок. Здесь вежливо, но категорично предложили выложить на стол все из карманов.
Поначалу Шелленберг не волновался – он сразу понял, что эта проверка не случайность, а дополнительная мера предосторожности, предпринятая англичанами. Еще в своей резиденции он предусмотрел, чтобы у него и его спутников не было при себе ничего компрометирующего. Оказывается, недоглядел. Когда его спутник выложил на стол содержимое своих карманов, Шелленберг в куче мелких предметов увидел малюсенькую упаковочку аспирина с надписью на обертке: "Главное медицинское управление CС". Сделав неловкое движение, вроде бы случайно, Шелленберг смахнул рукавом со стола несколько предметов на пол, с извинениями все собрал и положил на место – кроме злополучной облатки, которую успел незаметно отправить в рот. Полицейские ничего не заметили.
Покинув участок, немцы почти сразу столкнулись с якобы только что подъехавшими англичанами. И эта встреча прошла, как принято сообщать в печати, в "теплой, дружеской обстановке". В завершение ее английские разведчики передали "капитану Шеммелю" рацию для связи с Бюро английской разведки в Гааге, позывные "О-Н-4" и шифры.
Вернувшись в Берлин, Шелленберг узнал, что ему предстоит сделать доклад о переговорах самому фюреру. На встрече присутствовали также Гесс, Борман, Кейтель, Гиммлер и Гейдрих. Прошла неделя. Из своей резиденции в Дюссельдорфе Шелленберг ежедневно выходил на связь с Гаагой, но разговоры с английскими партнерами дальше взаимных заверений в совершеннейшем друг к другу уважении не шли. Шелленбергу просто нечего было сказать – инструкции из Берлина задерживались. Причина – Гитлеру перестала нравиться сама идея о якобы наличии у него под носом сильной оппозиции, тем более – заговора, направленного лично против него.
Наконец, инструкции поступили. Несколько странные, если учесть, какие огромные возможности раскрывались перед нацистскими спецслужбами. 7 ноября Шелленберг встретился с Бестом и Стивенсом в Венло, в приграничном кафе "Бахус", и сообщил, что на следующий день приедет сюда же с генералом, руководителем заговора в вермахте. Англичане подтвердили, что в голландском аэропорту в Скипхоле их будет ждать самолет, чтобы вылететь для продолжения переговоров в Лондон.
Однако на следующий день "Шеммель" приехал в Венло один, без генерала. Сделал в свое оправдание вполне убедительное объяснение. Все утренние газеты напечатали сообщение, что король Бельгии и королева Нидерландов предложили себя в качестве посредников между воюющими сторонами. В этой ситуации заговорщики решили повременить, посмотреть, как станут события развиваться дальше. Когда Шелленберг вернулся в Дюссельдорф, его уже ожидал малоприятный визитер – гауптштурмфюрер СС Альфред Науйокс. Посланец Гейдриха сообщил, что он со своей командой будет теперь обеспечивать безопасность Шелленберга. Что-то Науйокс недоговаривал, что-то тут было не так.
Все разъяснилось ночью. Шелленберга разбудил телефонный звонок из Берлина. Звонил даже не Гейдрих – сам рейхсфюрер СС Гиммлер.
Рейхсфюрер сообщил, что вечером, в 21 час 20 минут, в мюнхенской пивной "Бюргербройкеллер" было совершено покушение на фюрера. К счастью, взрыв мощной бомбы, заложенной в колонну близ трибуны, прогремел уже после того, как Гитлер, закончив традиционную речь несколько раньше, чем намечалось, уже покинул пивную. Есть убитые и раненые.
Фюрер высказал убеждение, что преступление организовано англичанами, и приказал немедленно захватить английских разведчиков, с которыми Шелленберг встречается в Венло, то есть на голландской территории, и доставить их в Берлин.
Таким образом, хорошо задуманная и успешно развивавшаяся операция германских спецслужб прерывалась приказом фюрера накануне решающего этапа. Все встало на свои места. Выходит, Науйокс прибыл в его распоряжение вовсе не для того, чтобы обеспечивать химерическую безопасность. И тут же возник тревожный вопрос (упаси бог задать его когда-нибудь и кому-нибудь: почему эсэсовская команда прибыла из Берлина в Дюссельдорф до покушения?).
Не подавая вида, что расстроен радикальным изменением плана операции, Шелленберг обсудил с Науйоксом детали предстоящей акции. В частности, он решил лично познакомиться со всей командой, дабы кто-нибудь из эсэсовцев не перепутал его с Вестом – они были одинакового роста и оба носили монокль в правом глазу.
В Венло "Шеммель" явился в сопровождении уже известного англичанам по предыдущим встречам своего агента. Ровно в 15.20 на стоянку кафе подъехал автомобиль с английскими представителями. (Науйокс из укрытия наблюдал за ними в бинокль.) "Шеммель" поднялся из-за своего столика и неспешно направился к ним навстречу. И в тот же момент со стороны Германии на огромной скорости через пограничный блокпост прорвался длинный черный "Мерседес", битком набитый боевиками СС. Из него высыпали, бесприцельно стреляя из автоматов по сторонам, эсэсовцы Науйокса. Только Коппенс успел выхватить пистолет и открыл ответный огонь. Одна из его пуль пробила ветровое стекло "Мерседеса", в сантиметре миновав голову водителя. В ту же секунду Коппенс сам был сражен несколькими пулями. Как выяснилось, одно из ранений оказалось смертельным. Мгновенно головорезы Науйокса скрутили обоих англичан и забросили их в открытый салон своей машины. Туда же отправили и потерявшего сознание, обливающегося кровью Коппенса.
Запасной водитель и еще один эсэсовец впрыгнули в "Бьюик" англичан. Шелленберг впоследствии даже не мог припомнить, каким образом он тоже очутился в "Мерседесе". Взревев двигателями, обе мощные машины круто развернулись на месте и на большой скорости умчались на германскую территорию.
Так что же произошло в мюнхенской пивной?
Считается, что за годы пребывания Гитлера у власти на его жизнь готовилось, или было совершено, несколько десятков покушений. Сколько из них было настоящих, а сколько инсценировано спецслужбами Третьего рейха (возможно, с ведома самого фюрера), установить еще никому не удалось. Что же касается достоверных, то есть состоявшихся, хотя и не достигших цели, то их было всего два. Общеизвестен взрыв в ставке Гитлера, устроенный полковником Клаусом Шенком графом фон Штауффенбергом 20 июля 1944 года. Об этом заговоре написано множество книг, снято кинофильмов. По обвинению в участии или причастности к заговору было казнено точно не установленное число лиц, но уж никак не меньше тысячи.
Но мало кому известно, что за пять лет до этого было произведено вполне реальное, хотя во многом и по сей день загадочное, покушение, осуществленное всего лишь одним человеком – Иоганном Георгом Эльсером (Johann Georg Elser), тридцатишестилетним столяром-краснодеревщиком, на тот момент безработным.
По некоторым зарубежным данным, первоначально план покушения был разработан крохотной – всего из трех человек – ячейкой давно запрещенной и разогнанной компартии Германии. Руководил ею 52-летний Карл Кух. По его замыслу, предполагалось устроить взрыв мощного устройства 8 ноября 1939 года в той самой мюнхенской пивной "Бюргербройкеллер", где традиционно отмечалась очередная годовщина путча 1923 года. В этот день, точнее, вечер, здесь собирались "Старые борцы" ("Alte Kampfer") – участники тех трагикомических событий, их непременно приветствовал сам фюрер. На сборище, естественно, присутствовала вся верхушка НСДАП.
Однако в Духов день – 29 мая 1939 года – Кух узнал, что гестапо ведет за ним плотное наблюдение. Не дожидаясь ареста, он решил бежать в Швейцарию. На крутом повороте автотрассы в Швабских Альпах Кух потерял управление машиной. Вместе с ним погибла его жена. Второй член группы – официант по фамилии Кеттерер – от участия в подготовке покушения отказался. Таким образом, Эльсер оказался в одиночестве, что не помешало ему довести начатое дело (точнее, всего лишь задуманное) до завершения.
На протяжении трех месяцев Эльсер готовил бомбу, таская из ближайшей каменоломни домой взрывчатку по горстке. За это время он несколько раз посетил пивную, познакомился с ее обустройством, вошел в доверие кельнеров, незаметно выпытал у них точное место, на котором обычно стоял фюрер, когда произносил свою традиционную речь. Для этого специально рядом с большой колонной диаметром почти в метр сооружался помост. Изготовлена колонна была из бетона и обшита деревянными панелями.
Теплым августовским вечером Эльсер спрятался в туалете и дождался, когда погребок закрыли на ночь. Выйдя из своего укрытия, он пилкой вырезал часть деревянной обшивки и прикрепил к ней крохотные петельки. Получилось нечто вроде маленькой дверцы. Искусный мастер, Эльсер так подогнал ее, что даже вблизи ничего не было заметно. Затем выдолбил кусок бетона и аккуратно собрал с пола все до единой бетонные крошки и опилки. Для того чтобы выдолбить в колонне выемку, достаточную для размещения взрывного устройства, Эльсеру потребовалось провести за тяжелой работой несколько ночей.
К 5 ноября все было готово: Эльсер заложил в достаточно большую по размеру нишу около восьми килограммов динамита и само взрывное устройство с установленным часовым механизмом.
8 ноября в полдень Эльсер сел в поезд, следующий в сторону Швейцарии, рассчитывая, что, сойдя на последней станции, сумеет перейти границу, проходящую здесь всего в сотне метров. Ему не повезло – до спасительного рубежа его отделяло всего несколько шагов, когда он был задержан немецкими пограничниками.
Особого интереса у стражей границы он не вызвал – его приняли за обычного контрабандиста, которых здесь задерживали если не каждый день, то каждую неделю уж точно.
Солдаты поместили Эльсера в какой-то закуток, а сами уселись возле радиоприемника – слушать речь фюрера. До арестанта доносилось каждое слово Гитлера. Обычно его речь длилась не менее получаса. Часовой механизм Эльсер установил на 21 час 20 минут. Без пяти девять он понял, что речь Гитлера подходит к концу много раньше, чем намечалось. Эльсер так разволновался, что невольно привлек к себе внимание пограничников. Почуяв неладное, они повезли его в отделение гестапо.
Гитлер покинул пивную в 21 час 5 минут. Взрыв колоссальной мощности прогремел точно в установленное Эльсером время – 21 час 20 минут. Под обломками обрушившегося потолка и части колонны погибли семь человек, шестьдесят три получили ранения различной тяжести.
При обыске у Эльсера нашли открытку с видом пивной и нарисованный им от руки план внутреннего помещения с точным указанием места, куда была заложена бомба. С их помощью – ставших несомненными свидетельствами – Эльсер рассчитывал, объявившись в Швейцарии, доказать, что именно он уничтожил ненавистного рейхсканцлера и фюрера.
Нацистская пропаганда использовала взрыв в "Бюргербройкеллере" в политических целях: покушение на Гитлера напрямую связали с действиями английских разведчиков. Английской разведке приписывали все громкие политические убийства XX века, начиная от убийства в Сараеве эрцгерцога Франца-Фердинанда, что послужило поводом для развязывания Первой мировой войны. Фотографии Эльсера газеты печатали рядом с фотографиями Беста и Стивенса.
Вальтер Шелленберг снова был принят Гитлером, торжественно прикрепившим к его мундиру только что восстановленный "Железный крест" первого класса. "Железными крестами" были награждены и все остальные участники операции.
Этот старейший германский орден, учрежденный в 1813 году в разгар наполеоновских войн, за всю свою историю возобновлялся три раза по случаю "великих войн": в 1870-м, 1914-м и 1939 году. Присуждался только за воинскую доблесть. Выходит, Гитлер приравнял эсэсовскую провокацию к успешной боевой операции. К тому же фюрер сделал еще одно многозначительное исключение. Награждение "Железным крестом" по статуту ордена производилось последовательно, от низшей степени к высшей. Между тем, Шелленберг получил "Железный крест" сразу первого класса.
По делу о покушении на Гитлера была образована специальная смешанная комиссия, в которую вошли представители всех спецслужб – так называемая зондеркомиссия.
В гестапо не сразу поверили, что арестованный Эльсер мог самостоятельно произвести все необходимые расчеты и изготовить столь эффективное взрывное устройство. Тогда Эльсер попросил доставить ему в камеру куски дерева, другие нужные материалы и инструменты. После чего в присутствии следователей и криминалистов изготовил точную копию (вернее, макет) изобретенной им "адской машины".
Эльсера не подвергали пыткам, следствие велось на сугубо профессиональном уровне. А нормальный профессионал прекрасно знает, что применение пыток не только аморально и незаконно, но и вредно. Под пыткой можно заставить человека подписать любое признание, оговорить и себя, и своих близких, и вовсе незнакомых людей. Пытка "работает", если следователю нужен именно такой результат. Но этот метод совершенно не годится, наоборот, может ввести в заблуждение, если следствию необходимо получить в ходе допросов и иных следственных мероприятий истинное признание, которое можно успешно использовать для проведения оперативных действий, скажем, для задержания достоверно установленных сообщников.
В истории с мюнхенским взрывом с самого начала и по сей день много загадок. С одной стороны, зондеркомиссия точно установила, что Эльсер никогда не был связан ни с какими англичанами, вообще ни с кем, что именно он изготовил и привел в действие смертоносное устройство. Однако дело в суд передано не было. (Смертный приговор был бы вынесен несомненно.) Эльсера просто отправили в концлагерь Заксенхаузен, а впоследствии перевели в концлагерь Дахау, где он и провел в заключении около шести лет, не умер ни от непосильного, изнурительного труда, ни от болезней, ни от голода. Такое мало кому удалось…
Эльсера расстреляли по приказу свыше только 9 апреля 1945 года (!), а тело кремировали. Примечательно, что в этот же самый день и тоже по приказу свыше был казнен адмирал Канарис.
Оба англичанина также были направлены вначале в Заксенхаузен, а затем в Дахау. Здесь они и были освобождены в апреле 1945 года американскими войсками.
Загадки, загадки… Почему Гитлер покинул пивную раньше намеченного времени? Почему взрывное устройство не было своевременно обнаружено и обезврежено специалистами службы безопасности, оснащенными необходимой аппаратурой? Почему после покушения не был отдан под суд, не разжалован, не понижен в должности ни один сотрудник СД, гестапо или крипо, отвечающий за безопасность фюрера?
Наконец, почему Эльсера за столь тяжкое преступление, как покушение на Гитлера, не осудили или просто не пристрелили в каком-нибудь гестаповском подвале, а всего лишь направили в лагерь, даже обеспечив ему достаточно сносные условия существования, чтобы тот смог выжить?
Единственное объяснение – какая-то из служб СД или гестапо, в любом случае – узкий круг лиц, своевременно выявила факт подготовки покушения и позволила Эльсеру довести его до конца. Разумеется, обезопасив жизнь фюрера, уведя его из пивной ранее заведомо известного времени взрыва. А может быть, об этом знал и Гитлер, но санкционировал акцию для того, чтобы показать нации, как оберегает его само Провидение?