...Расхождения между Верховным Советом и правительством становились все рельефнее - в силу прежде всего непрофессионализма правительства, взявшего на вооружение синтез троцкистско-большевистских и либерально-монетарных методов - "прыжками" и "скачками", немедленно создать "рынок", при котором "государство вообще не должно вмешиваться в социально-экономическую жизнь общества". Соответственно, останавливались заводы и фабрики, их рабочие перестали получать заработные платы, люди перестали летать на самолетах, "замерзла" жизнь морских и речных портов. В Самаре я увидел удивительную картину. Мэр, Олег Сысуев, повез меня "кататься" по Волге - кроме нашего катера, на этой великой реке я не заметил ни одного другого судна. "Все замерло - грустно говорит Сысуев, - никаких перевозок грузов не осуществляется - нет денег. Пассажирские суда также более не курсируют - не до этого..." Академики сообщают, что не могут вылететь в Москву из Сибири и Дальнего Востока на годовую сессию Академии наук России... нет денег на покупку билетов на авиарейсы.
Именно этот "первый год реформ" прочно привязал страну к продовольственному импорту, объем которого ныне превышает 50%. Открывая широко границы для иностранного импорта продовольствия, Законодатель в 1991 году преследовал две задачи: первая - обеспечить население продуктами питания в необходимых масштабах, не допуская снижения потребления высококачественным продовольствием даже в сложные времена; вторая задача - дать необходимое время правительству для подведения реформаторской базы, в том числе в области сельского хозяйства; для создания всей инфраструктуры, в том числе финансово-кредитной, правительство же дало импульс для использования импорта продовольствия как широкий и надежный канал быстрого обогащения узкого слоя дельцов и мошенников. Вот здесь - ответ на вопрос о том, почему ежегодно расширяются поставки продовольствия в страну и почему снижается вес отечественного продовольствия в структуре потребления населения.
Страну захлестнул вал импортного продовольствия, молочных продуктов, овощей, фруктов и пр. Ну а отечественное аграрное хозяйство, которое было мгновенно лишено доступа к кредитам, займам и т.д., "задохнулось" уже в этот самый 1992 год. И если оно не "сдохло" окончательно - то в силу того, что мы, в Верховном Совете, шли на самое упорное "сопротивление" такого рода ельцинско-гайдаровским "реформам", внося в них "на ходу" существенные изменения - чтобы это наше отчаянное сельское хозяйство "не протянуло ноги" еще в том же злосчастном "гайдаровском реформаторском" году.
При этом лицензии на ведение операций с импортом иностранного продовольствия и многочисленные контракты стали мощным источником стремительного обогащения всевозможных дельцов и авантюристов. С этого "реформаторского правительства" началась великая эпоха разграбления страны - за границу стало буквально выкачиваться почти все национальное богатство, в то время как стремительно сокращалось производство готовых изделий, особенно продукции машиностроения. Резко ухудшилась структура экспорта. Так, если в 1980-1991 годах в структуре российского экспорта на сырье и полуфабрикаты приходилось 65%, на готовые изделия, включая изделия машиностроения - 35%, - то в последующие годы эти отношения приобрели еще более неблагоприятные размеры. В общем, эта структура еще в советские времена отражала преобладание сырьевого фактора во внешних связях экономики СССР с мировым хозяйством, ее "незрелую" производственно-экономическую и отраслевую структуру (в развитых сопоставимых странах соотношения противоположные). Но лишь за 1 год безраздельного "царствования" в России правительства Ельцина - Бурбулиса - Гайдара, указанное соотношение в российском экспорте стало следующим: вывоз готовых изделий с 35% сократилось до 11%, сырья - возросло до 89%. По расчетным данным некоторых специалистов из Академии внешней торговли Министерства внешних связей, которые были мне представлены, реальные соотношения этих двух товарных групп в российском экспорте были следующими: экспорт готовых изделий - 7%, сырья и полуфабрикатов - 93%. Дело в том, что в статью "экспорт" включались разного рода станки, какие-то тяжелые металлические изделия и оборудование, которое, однако стало закупаться иностранными предприятиями по таким низким ценам, что оно вывозилось в огромных количествах... для переплавки на металл.
Они, эти "реформы Ельцина - Гайдара", по своему содержанию были классическими контрреформами и не содержали созидательного начала в своем разрушении. В них содержались не случайные органические пороки.
Идеология ельцинских реформ - чертики, выскочившие из вашингтонского консенсуса
Обреченность намеченных реформ правительством Ельцина мне стала совершенно очевидной вскоре после того, как я ознакомился подробно с основными программными документами, представленными мне Егором Гайдаром после завершения работы Съезда. По мере того как я ознакомился с этими документами, становился ясным искусственный характер задуманных мероприятий, отсутствие какой-либо основы для их проведения (частной собственности, банковской системы, рыночной инфраструктуры, соответствующего законодательства и т.д.). И более того, я ловил себя на мысли, что уже приходилось читать аналогичные тексты или очень близкие к нему по содержанию материалы. Вспомнил: "Это же рекомендации группы американских экономистов, известные как "Вашингтонский консенсус"!". А "познакомился" я с ними, когда один из моих аспирантов из какой-то страны Латинской Америки принес мне на кафедру (заведовал кафедрой Мировой экономики и международных экономических отношений) из своего посольства этот увесистый "документ" незадолго до начала работы I Съезда народных депутатов в мае 1990 года. История возникновения вкратце такова.
Все 80-е годы развивающиеся страны, особенно латиноамериканские, находились в сильнейшем долговом кризисе. МВФ и Вашингтон предпринимали все возможные меры, чтобы вывести континент из кризиса, как регион особых интересов Америки. Был, в частности, утвержден специальный "план Брэйди" (по имени министра финансов США), предполагающий мощную финансовую помощь этим странам, списание большей части долгов, либерализацию торговли и т.д. Ничто не помогало - страны континентов все глубже вползали в трясину финансового и экономического кризиса. Вот тогда и появился на свет этот самый пресловутый "Вашингтонский консенсус" (в начале 1990 года). Автором программы был профессор Джон Уильямсон из Института мировой экономики Гарвардского университета.
"Вашингтонский консенсус", как программа, был предназначен именно для этой, латиноамериканской группы стран, находившихся в безнадежной долговой зависимости, и главной ее задачей было достижение такой стабилизации, которая обеспечила бы возврат долгов американских банков. Этим странам и было предложено принять Программу - "Вашингтонский консенсус". Она называлась программой структурной перестройки их экономик и включала 10 пунктов. Это следующие:
• приватизацию;
• финансовую дисциплину;
• реориентацию государственных расходов;
• реформу налогообложения;
• финансовую либерализацию;
• торговую либерализацию;
• достижение конкурентоспособности валютных курсов;
• ценовую либерализацию;
• открытие границ для прямых иностранных инвестиций;
• укрепление имущественных прав собственников.
Программа не дала позитивных результатов странам Латинской Америки, их трудности только усугубились в результате попыток применить положения "консенсуса" к экономическим преобразованиям в их странах. Это отмечено в международных организациях, в том числе в Докладах ЮНКТАД. Ни единого шанса на успех она не могла иметь, примененная в России. Это и вызвало мою огромную тревогу за будущее страны. Много раз я говорил об этом Ельцину, Гайдару, Бурбулису, с трибуны Верховного Совета, в своих статьях и выступлениях того времени... Вот ответ на вопрос, который мне задают до сегодняшнего дня: "Когда и по какому вопросу у вас начались разногласия с Ельциным? - По вопросам экономической политики," - отвечаю.
Вот этот "документ" и привезли в Москву сразу же после подавления Верховным Советом путча (ГКЧП-1) американские "эксперты", возглавляемые Джерри Саксом, весьма посредственным экономистом (я беседовал с ним часа два и могу судить о его знаниях достаточно квалифицированно). Предполагаю даже, что и Ельцина ввели в заблуждение Гайдар, Бурбулис, Чубайс и К°, - дескать, "зачем вводить президента в детали?". Во всяком случае, он был удивлен, когда я рассказал ему всю историю с программой вашингтонский консенсус". Но, видимо, они сумели его успокоить, Ельцин упорно продолжал настаивать на верности "избранного курса" - даже тогда, когда всему миру был очевиден крах "консенсуса" - везде, где пытались его осуществить. Конечно, "программа" являлась мощным инструментом МВФ, ее курировал исполнительный директор МВФ, Мишель Камдессю. Я с ним встречался, впечатления как знающего финансиста-банкира мирового масштаба он на меня не произвел.
А в России в 1992 году дело не дошло до открытых массовых антиправительственных бунтов населения по всем регионам в силу исключительно одного обстоятельства - публичной деятельности Верховного Совета, который, несмотря на яростное сопротивление президентско-правительственной стороны, взял на себя задачу корректировки самых опасных последствий ельцинско-гайдаровской "шоковой терапии". Отметим, кстати, и то, что сам широко распространившийся термин "шоковая терапия" принадлежит польскому премьеру Бальцеровичу, который первоначально принял указанную гарвардскую "Программу" и попытался ее внедрить, но быстро отказался от нее, просчитав гибельные последствия. В результате, "большая приватизация" в Польше началась спустя более 10 лет после того, как эта страна приступила к радикальным реформам (в период второго президентского срока социалиста Александра Квасьневского) в 2000 году. Таким образом, "Вашингтонский консенсус" не был реализован в полном объеме ни в одной стране мира, кроме России.
Все это умалчивается до сегодняшнего дня, даже в трудах ученых-экономистов, что представляется для меня загадкой. Хотя все это подробно анализировал в своих фундаментальных работах (см.: Мировая экономика. М., 1994; Мировая экономика. Т. 1-2. М., 2001; Мировая экономика и международные экономические отношения. Под ред. Р.И. Хасбулатова. Т. 1-2. М., 2006). Негативные результаты эффекта применения методологии "Вашингтонского консенсуса" для экономики переходных стран, а также развивающихся стран, стали отмечать авторы международных исследований в рамках ООН, начиная уже с нового тысячелетия (Доклады Экономического и Социального Совета ООН, ЮНКТАД, ПРООН). Но как это ни странно, основные положения "Вашингтонского консенсуса" профессора Уильямсона и доныне доминируют в российской экономической политике.
Первоначальный подход
Но вначале наши замыслы были иные, рациональные и прагматичные. Так, в сентябре 1991 года, когда мы в Верховном Совете формировали законопроектную базу, мы обсудили общую концепцию приватизации. Предварительно я встретился с Ельциным, расспросил о его взглядах на этот вопрос. В целом договорились о следующем. Необходимо осуществить поэтапную приватизацию начиная с мелкой торговли.
• На первом этапе - узаконить этот процесс, идущий уже "явочным порядком", подвести под него законодательную основу, расширить его.
• На втором этапе - осуществить более широкую приватизацию во всей внутренней и внешней торговле, одновременно обеспечить таможенное законодательство, предусматривающее регулирование внешнеторговых операций частных компаний; приватизировать сферу пищевой промышленности, упорядочить аграрные отношения на базе четкого формирования законодательства в этой области.
То есть речь шла о своеобразном "разделе" всей экономики на два уровня или два сектора. Так, в частности, было решено оставить в государственной собственности, по крайней мере, на ближайшую перспективу:
Первый сектор:
• тяжелая промышленность, отдельные отрасли машиностроения, включая ВПК;
• недра, добыча руд, нефти, газа и все трубопроводы;
• железные дороги, базовый морской транспортный флот, речной флот, весь гражданский флот.
Эти отрасли и сферы экономики должны были сформировать государственный сектор экономики - это первый сектор. Здесь реформы предполагали перевод на фирменные принципы деятельность государственных предприятий. И в целом устойчивость этого сектора предоставила бы возможность безболезненного осуществления всей экономической политики.
- Второй сектор народного хозяйства, к приватизации которого следовало приступить немедленно, это следующие отрасли и сферы:
• легкая и пищевая промышленность;
• торговля - внутренняя и внешняя (касающаяся сфер приватизации), отрасли машиностроения, ориентированные на производство товаров для нужд экономики и населения;
• гражданское строительство, вся сфера "экономики строительства", включая лесо- и деревообрабатывающую промышленность;
• производство различных стройматериалов и пр.;
• производство бытовой техники (телевизионной и пр.), и многое другое, не попадающее в перечень "первой группы".
При этом важнейшим направлением приватизации рассматривался механизм стимулирования создания новых предприятий частного сектора, а не просто перевод предприятий из одного качественного состояния в другое (то есть превращение государственной собственности в частную - что было делом весьма примитивным).
Нами было намечено завершить законодательную базу для осуществления приватизации до конца 1991 года - к началу 1992 года. С самого начала 1992 года мы планировали приступить к этой крупномасштабной приватизации (по этапам), по мере готовности к этой сложной "процедуре" отраслей народного хозяйства (инвентаризация, определение объекта, технология осуществления трансформации собственности, технологически подготовленные процедуры, в частности, аукционы и т.п.).
Политика "свободных цен"
Как я упоминал выше, Ельцин в своем докладе на Съезде народных депутатов (конец октября 1991 года), объявив, что его правительство "перейдет с 1 января 1992 года к политике "свободных цен", мгновенно вызвал кризис на потребительском рынке огромной разрушительной силы. Все магазины одномоментно опустели, невозможно было купить даже буханку хлеба, спички, соль, сахар; не говоря уже о мясопродуктах, одежде и пр. Недовольство людей по всей огромной стране Ельциным (им лично) достигло предела. Своеобразный социальный контракт, который был заключен между новым государством и обществом после августа, был взорван Ельциным, доверие к власти стало стремительно падать. Содержание этого "контракта" или "общественного договора", напомню, было следующим: общество доверяет нам проводить любые реформы, но при непременном условии, что они не приведут к ухудшению положения народа.
Самым омерзительным в этой ценовой политике было то, что мгновенно превратились в прах сбережения людей, находившиеся на счетах Центрального банка, а это - свыше 25 млн. человек, вместе с членами семей - более 70 млн. человек. И все они лишились своих сбережений, которые многие из них откладывали "на черный день" десятилетиями (700 млрд. долл. - накопление за период жизни в условиях социализма). Это была исключительная по своей жестокости мера. Конечно, парламент позже принял целый ряд законодательных актов, направленных на некоторое "смягчение" этого убийственного удара (в том числе специальная Резолюция VIII Съезда, обязывающая правительство обеспечить выплату сбережений на базе индексации вкладов, с учетом инфляции).
Но в данном случае всех депутатов Съезда поразила эта жестокость но отношению к народу, проиллюстрированная Ельциным, который многократно клялся, что "не допустит ухудшения положения россиян". Да и не было никаких оснований идти на такого рода безумные жертвы - обстановка в экономике, при всей своей сложности, вовсе не была критической - необходимо было жестко, с умением взяться за ее реорганизацию. Все благоприятные предпосылки для этого были, в том числе и субъективного характера: руководители предприятий, специалисты, инженеры, рабочие - все хотели упорядоченной, организованной работы, имея четкий план и перспективу. Ее, эту перспективу, не дали, но зато объявили о "свободных ценах".
Заработные платы превратились в копейки, мгновенно возникла система "первобытного обмена" - вместо денежной оплаты труда директора предприятий выдавали рабочим и инженерам часть произведенной продукции. Взрывным образом стала расти "подпольная экономика" - целые цеха переводились на производство каких-то товаров, пригодных к обмену на продовольствие. К примеру, на оборонных заводах - не выдашь ведь рабочим танк, вместо заработной платы? Вот и стали они производить зажигалки, медные самовары и пр. - своеобразная "конверсия по Гайдару" - как стали называть этот процесс сами работники ВПК.
Таким образом, потребительский рынок (если можно его назвать так) прореагировал мгновенно, уже на следующий день после объявления Ельциным о новой политике ценообразования - за два месяца до вступления в действие этого "нового порядка". Реакцию "рынка" на свой "новый, реформаторский подход" Ельцин мог увидеть лично, если бы он дал задачу своим новым членам правительства пройти по московским магазинам и базарам - там творилось нечто невообразимое - огромные толпы людей чуть ли не штурмом брали прилавки и магазины.
Я об этом ему сообщил через несколько дней, он сделал недовольное лицо. Не обращая внимания на его недовольство, попросил его дать поручение своим новым министрам пройти по московским магазинам и послушать все то, что говорят люди о его инициативах. Добавил, что пока это безопасно для министров - их еще никто в лицо не знает, пусть воспользуются этим своим "преимуществом" и "пойдут в народ". Ельцин "убрал" свое недовольное лицо и стал более внимательно прислушиваться к тому, что я говорю. Потом спросил:
- Руслан Имранович, вы убеждены, что не следовало "отпускать цены"?
- Борис Николаевичу мы с вами обсуждали эту тему десятки раз, начиная с осени 1990 года. Эта проблема самая простая из всех существующих, здесь должна быть очевидная последовательность: первый этап - денационализация или приватизация; второй этап - создание рыночной инфраструктуры, третий этап - постепенный "отпуск цен". О чем говорить? Важно, чтобы вы сами убедились в неверности изменения последовательности шагов и внесли необходимые изменения. В противном случае будут возникать недоразумения между правительством и Верховным Советом. Зачем это нам"? Ельцин казался озабоченным, потом сказал: