Однажды я провожал дочку в школу. Анюта забыла какую-то тетрадь. Вернулись. Взяли. Но забыли сменную обувь. Потом ключи. Потом еще что-то. Мы возвращались четыре раза! Хорошо, что все это выяснялось, как только мы садились в машину.
Другая примета весьма своеобразна. Представьте себе, я стою в очереди, например в кассу за билетами на поезд, и вдруг кто-то лезет впереди меня без очереди. Ситуация, увы, привычная для русского общества. Все стоящие, конечно, возмущаются: "Вас здесь не стояло" – и я тоже. После этого мне можно не стоять. Моего билета не будет. Проверено много раз.
Не успел я описать этот эпизод, подошел ребенок и сказал, что хочет синтетической еды из "Мак-Доналдса". Едем, но в саму столовую не идем, а занимаем очередь в "Мак-Авто". И вот передо мной, объезжая очередь, пытается влезть какая-то "девятка". Это на дороге у нас принято по-наглому без указания поворота, влезать на соседнюю полосу, подрезая чужое авто. А тут общепит. Торопиться некуда. Здесь очередь. Конечно, не пропустил наглеца. И сразу же выяснил, что забыл бумажник дома. Вернулись. Единственно правильное поведение в таких ситуациях: спешащего – пропусти.
Я долго рассуждал над этими приметами, которые появились у меня относительно недавно. Ведь должны же они иметь логическое объяснение!
Долго бился над приметами, стараясь объяснить их смысл. И наконец все встало на свои места.
Смысл первой приметы: никогда не возвращайся.
Смысл второй: познавший жизнь никуда не торопится.
Значит, надо уходить. Но не спешить. Время придет.
Уход
Песня.
Про любовь моряка.
Музыка народная.
Слова не знаю чьи.
Исполняется впервые.
Они стояли на корабле у борта,
Он перед ней – с протянутой рукой.
На ней – тяжелый шелк,
На нем – бушлат потертый,
Но взор горел надеждой и мольбой.
Припев:
А море грозное все ревело и стонало,
И ветер яростный взывал за валом вал,
Как будто море чьей-то жертвы ожидало.
Стальной гигант кренился на борт и стонал.Он говорил ей: – Сюда взгляните, леди.
Где над волной взлетает альбатрос,
Моя любовь нас приведет к победе,
Хоть княжна вы, а я простой матрос!
Припев.Но на призыв влюбленного матроса
Сказала леди: "Нет!" – потупя в море взор.
Любовь вскипела в нем, как крылья альбатроса,
И шваркнул леди он в бушующий простор!
Припев.А поутру, когда всходило солнце,
В приморском кабаке один матрос гулял,
Он пил горячий ром среди друзей веселых
И пьяным голосом кого-то призывал.
Припев.
Время пришло летом. Летом ребенок чаще жил на даче, чем дома. Судьба послала мне подружку. Причем у нее можно было жить. Жена поссорилась со своим англичанином – типичная для нее ситуация – и хотя кровь мне не портила, но и жизни не давала.
Я взял ребенка и поехал в Навлю к отцу и брату, чтобы разобраться в себе. Почему-то был уверен, что обязательно найду ответ в этой поездке.
Когда мы подъезжали к Навле, нам встретилась похоронная процессия. Вот, подумал я, похороны моей старой жизни. И, вернувшись в Москву, сразу ушел к подружке.
Жить с нею было хорошо. Одинаковый культурный и социальный уровень. Она психолог по специальности. Душа распрямлялась, боль утихала.
Но, как часто бывает, самые первые отношения после душевной травмы носят лечебный характер. Когда терапия закончена, отношения разрушаются. Любовь основана на другом.
Переехал к Игорю. Домой не вернулся.
В это время случилась командировка в Прагу. Очень хороший город. Красивый. И мистический. Люблю Прагу. Если бы в Чехии было море, переехал бы туда жить.
Бросив вещи в гостинице, располагавшейся недалеко от центра, пошел к Яну Непомецкому Ян – пражский епископ, был духовником Карла IV. Карл отличался женолюбием и, как Иван Грозный или Синяя Борода, менял жен регулярно. Четвертую жену ревновал и всяко за ней следил. После ее исповеди у Яна пришел к последнему с требованием рассказать о грешках молодой жены. Но Ян был истинным пастырем добрым и тайну исповеди не выдал, даже под угрозой смерти. Карл велел сбросить святого с моста. На месте его гибели поставлен барельеф, на котором всегда сияющий святой, отполированный тысячами рук, творит свой духовный подвиг.
Ян Непомецкий считается покровителем влюбленных и… мостов.
Я взошел на Карлов мост со стороны Старого города. Художников, торговцев сувенирами и туристов было на мосту полным-полно. К святому Яну небольшая очередь. Преимущественно парочек. Вот куда надо ехать после свадьбы. Просить благословения и крепости уз. "Покуда смерть не разлучит нас…"
Я коснулся рукой прохладной бронзы тела святого, шепнул: "Ян, дай мне найти такое же любящее сердце, как и мое". И мое сердце екнуло – услыхал.
Ночью, когда я спал в своем роскошном номере, мне был сон. Я стоял рядом со светловолосой девушкой. Это была моя невеста. Мы находились в каком-то замке.
– Скоро наша свадьба, – говорила она. – Она будет в этом замке. Хотя я не принцесса, но во мне тоже течет королевская кровь. И у меня есть корона. Пойдем, покажу.
Я увидел небольшую корону. Такие обычно используют в голливудских фильмах о рыцарских временах. Она ее надела. Корона ей шла.
– Но я не готов. У меня нет подобающего костюма. Мне нужна по такому случаю морская форма.
– Мой брат тоже морской офицер. Вы с ним одного роста.
Ее брат, совсем молодой парень, передал мне свою форму. Я надел ее. Действительно, как по мне сшита.
– Красивая форма. Но твой брат младший офицер. Я старше его по званию.
– Сейчас, – сказала невеста, и в ту же секунду на форме якоря и пуговицы стали золотыми. Шитье и погоны – больше и солиднее.
– Отлично! Все соответствует.
И мы пошли с ней рука об руку к стоявшему в глубине зала трону.
Сон очень вдохновил меня. Мне никогда не снилось вещих снов. Снятся яркие, запоминающиеся сны. Но вещие – никогда. Однако мне хотелось, чтобы он сбылся и, вернувшись в Москву, я стал формировать свой гардероб на тему "экипаж сошел на берег".
Мне идет цвет navy blue. И морской стиль. И вообще: "Хочешь быть красивым – иди в гусары", – говорил Кузьма Прутков. Очень хотелось быть красивым. Чтобы "в красной рубашоночке, хорошенький такой", а девушки так и смотрят, так и смотрят…
Бушлат, тельник, якоря… Естественно, из бутиков Gant, M&S и других. У меня даже есть раритетный офицерский ремень времен Великой Отечественной войны. В это время во флоте офицерские ремни были с якорями, а не как сейчас – безликие. И я имею на морскую форму полное право, так как в случае военных действий я, капитан медицинской службы запаса, буду флотским врачом. У нас в институте была военно-морская кафедра. Принимал я присягу на Балтфлоте. В Кронштадте.
Лето заканчивалось. Мы с женой поехали за ребенком на дачу к теще. Дача располагалась в прекрасном уголке русской природы во Владимирской области. Лес, река, луг. Цветы, грибы, ягоды. Все, что нужно ребенку.
Когда выехали за пределы Московской области, жена вдруг спросила:
– Как собираешься жить дальше?
– Не понял вопроса. Как и живу.
– Возвращаться не собираешься?
– Нет. Мне и так хорошо.
Действительно хорошо. Если меня не трогать – мне хорошо самому по себе. Я самодостаточен.
Далее пошли жалобы Лены на жизнь: как ребенок пойдет в школу? Кто будет его отводить на плаванье? И так далее.
– Лена, а ты не думала, что прежде всего нужно извиниться передо мной за все твое хамство, которого я натерпелся за это время?
– Прости, я виновата. Но сейчас я думаю о детях. Я изменю свое поведение.
И пока мы добирались до дачи, я уже размяк сердцем и все простил. Меня очень легко развести на жалость. Да и хотелось сохранить семью. Мечтать начал. Планы строить.
Заехали на рынок в Александров. Купили самый большой арбуз, мясо и другую снедь для семейного пикника.
Однако, когда мы подъехали к даче, прямо перед домом я поймал большой гвоздь, и переднее колесо спустилось за минуту. Поставил запаску.
После обеда, находясь в благоприятном расположении духа – семья восстанавливается, – я подошел к теще в уединенном месте. Мне хотелось приобрести союзника в ее лице. Тем более, тесть в прошлом году умер, и она явно переживала трагедию.
– Валентина Алексеевна, наверное, я в чем-то виноват перед Леной?
– Да нет, – ответила теща на удивление спокойно. – Ничего страшного. Ну, разлюбила она тебя. Пусть погуляет. Замуж она все равно не выйдет. Ты ведь будешь помогать семье?
– Конечно, буду, – ответил я изумленно.
– Вот и ладно. Жаль, что вы не поменяли квартиру, – закончила она разговор.
Меня неприятно поразило ее будничное отношение к нашему разводу как факту уже свершившемуся…
Позже, в Новый Год, который мы по сложившемуся обыкновению встречали у тещи большой семьей, она все же выразит свое отношение. Мне уже к этому времени слова не давали. Я уже был лишним на этом "празднике жизни".
Теща подняла бокал и сказала:
– Ушедший год был трудным. Но наступила долгожданная свобода!
Я едва не поперхнулся шампанским. Вот это номер! Все эти годы Лена была у меня в рабстве, но вот случилось счастье – она свободна!
Отряд индейцев захватили в плен бледнолицые. Но они сумели убежать.
– Как вам это удалось? – спросил вождь.
– Мы сидели в запертом сарае два дня. А на третий день Зоркий Сокол увидел, что у сарая нет задней стены.
…Но сейчас я еще надеялся, что все поправится.
Когда уезжали с дачи, в машине запахло паленой пластмассой. Перегорел блок предохранителей. Чудом добрались до Москвы. Каждая машина может сломаться, но это случилось, когда я решил вернуться. Механизмы: автомобиль, компьютер, телефон – весьма подвержены нашему энергетическому воздействию и иногда могут служить индикаторами событий. Мне опять стало ясно – возвращаться не следует. Но очень хотелось.
Слезы жены высохли и опять вылезли когти. Все дело в том, что она собралась на две недели во Францию. Повод – отвезти старшую в школу. Но и Анюта шла в первый класс.
В магазине "Путь к Себе" со мной в тот день принимала Света Иванова. Я решил с ней проконсультироваться в связи с переменой обстоятельств. Света определила мою жизненную ситуацию как нестабильную. И предупредила, что сегодняшний день у меня проходит под влиянием Марса и велика вероятность семейных конфликтов.
Вечером жена сидела в Интернете допоздна. Кормил и укладывал детей я. Но конфликтовать не стал – боялся Марса. Послезавтра жена уезжала.
На следующий день ситуация повторилась лишь с той разницей, что я надеялся услышать от жены рекомендации по сбору Анюты в школу – жена посетила родительское собрание. Однако со спиной мне разговаривать не хотелось, Лена сидела на своих сайтах, и я боялся сорваться. Чтобы успокоиться, залез в ванну.
В ванну прибежала Анюта в слезах – Настя ругалась с мамой. Насте хотелось перед отъездом попрощаться с друзьями. Мать требовала тщательнее собираться. Я приласкал ребенка и сказал, что если они не успокоятся, то успокаивать буду я. Во мне все кипело.
Через пару минут опять прибежал заплаканный ребенок с криком:
– Мама Настю выгнала из дома!
– Дочь, подожди здесь минутку.
Я вылез из ванной и шагнул в комнату. Увидев меня, надвигающегося с неотвратимостью торнадо, сидящая за компьютером жена онемела.
– Не бей меня!
Но Марс правил. Я с большим удовольствием отвесил жене первую и единственную пощечину.
– Я не позволю обижать моих детей.
Когда жена вернулась из Франции, я сразу же ушел к Игорю.
Развелся через полтора года. В том году не успел. Следующий был объявлен ЮНЕСКО годом семьи. А семья для меня святое. Пришлось подождать, пока закончится год. Забавно, но нас развели в тот же день, 13 февраля, что и Игоря с Леной два года назад.
Мы раздумывали, что делать: поехать на Багамские острова или развестись. Но в конце концов решили, что Багамы – удовольствие только на две недели, а хороший развод остается на всю жизнь. (Вуди Аллен)
Карма
А потом было лето, мы прощались и знали -
Мы с тобой одной крови – мы небесных кровей.
Твои драные джинсы и монгольские скулы,
Ты была моей тайной, зазнобой моей.Д. Арбенина
Придя в магазин принимать клиентов, я увидел очаровательную азиатку лет тридцати пяти, работающую в отделе Ауросомы.
Когда она сказала, что ее зовут Елена, я понял две вещи: что Ян Непомецкий услышал меня и что это как-то связано с моей кармой. Явно, я еще не все проработал с азиатками по имени Елена.
В тот момент, когда я "написал" волшебной авторучкой письмо своей Судьбе, открылась какая-то дверь в неведомое, и многие знания стали мне доступны, многие духовные вопросы, казавшиеся мне неразрешимыми, вдруг сделались ясны. Мистика стала не только моим поприщем, но и моей жизнью.
Одно из знаний, обретенных мной, было знание о моих предыдущих воплощениях. Вопрос о реинкарнации опускается во многих религиях, в том числе и в христианстве, тем не менее существуют подтверждения этим фактам – иногда люди, чаще после болезней и травм, вспоминают свои предыдущие жизни или начинают говорить на языках, давно забытых.
Я вспомнил три свои предыдущие жизни. И они чудным образом пересекались с моей нынешней. Самая ранняя, которую я помню, – это жизнь в районе Карпат или Белорусского полесья. Я был ведьмой, в смысле ведающей. Знахаркой, в смысле знающей.
Нас неосознанно тянет в места нашей предыдущей жизни. Меня всегда тянуло в Карпаты. И еще в Азию. Мне интересны Америка, Британия. Мне приятна Европа. Но я никогда не хотел посетить Индию или, например, Тибет. Хотя по роду моих занятий должно бы тянуть. И одним из первых моих учителей йоги был индус Лакшман Кумар. Но к Индии я совершенно индифферентен. Зато хочется оказаться в лесу на краю Карпат или скитаться по степям Маньчжурии.
Я помню горы, лес, травы, аистов на болоте, ветхую избушку у реки. Я прожил долгую жизнь, помогая своими знаниями людям, и умер в глубокой старости. Время – века XV–XVI. В нынешней жизни я продолжаю трудиться на этом поприще.
Вторая жизнь – Маньчжурия. Когда приходит вспоминание давней жизни, то помнишь самое яркое событие – смерть. Я умер достаточно молодым человеком – лет в 25. Я ехал на коне один с какой-то миссией. Степь да степь кругом. Одет был достаточно хорошо – темно-синий теплый халат с золотым шитьем. Может, чиновник по особому поручению или паломник. В любом случае оружия при мне не было.
Был предательски убит в спину. Я помню, как конь стал подниматься на сопку, и в это время стрела, пущенная злой рукой, вонзилась в спину, пробив сердце. (В этой жизни я родился с большой родинкой на спине в месте смертельной раны. Эту родинку еще называют ведьминой меткой. Я удалил ее пару лет назад. Люблю загорать, а она стала реагировать на мои стрессы. Родинки не случайны.) Время – XVI–XVII века. Почему стрела из лука во времена огнестрельного оружия? Тибетцы и монголы чуть ли не до XX века использовали лук как оружие. Да и выстрела не слышно. Только свист ветра – и падает жертва замертво. Кто стрелял? Разбойники, наверное.
Меня не только тянуло на Восток, но и Судьба приводила меня туда.
Лена, моя первая жена, – красивая метиска. Отец бурят, мать русская. Я думал, что это случайность. Но, когда я стал вновь свободен, и все женщины мира могли стать моими, то вдруг обнаружилась моя странная любовь к азиатским женщинам. Скорее всего, в той жизни я не был женат. Только собирался.
Нас неосознанно тянет к женщинам, с которыми мы встречались в предыдущих жизнях. Я вообще познаю мир через женщин. Я люблю женщин, и Господь дал мне еще двух. В качестве дочерей. По своим симпатиям к противоположному полу можно предположить регион предыдущего обитания.
Я хорошо отношусь к Москве, но это не мой город. Скорее, у меня с Москвой брак по расчету. Придет время, и я покину этот безумный город, к которому я, впрочем, уже привык. И, наверное, буду скучать.
Удивительно, но у меня никогда не было возлюбленной-москвички. Судьба не сводит. У меня есть приятель – двадцатилетний студент МГУ. Из старинной московской семьи. Красавец парень. Разбил немало девичьих сердец. Тоже не было ни одной подружки-москвички.
Может, в следующей жизни я буду любить столичных жительниц?
Зато мне нравятся полячки. Я никогда не был в Польше и не ухаживал за полячками, но они мне нравятся. Еще у них красивые имена: Малгожата, Божена, Агнешка, Снежана… Когда я жил на Карпатах, то, видимо, остались хорошие впечатления о поляках. А может, я был полькой. Организация, с которой я сотрудничаю в настоящее время, называется "Польский клуб" и занимается культурным обменом с Польшей. Интересные совпадения.
Последняя жизнь – Россия. XX век. Героическая смерть танкиста под Прохоровкой. Собственно, я родился в этой жизни недалеко от этого места. На Курской дуге, только в Брянской области.
Удивительно, но у меня с детских лет было восторженное отношение к битве на Курской дуге. В школе я недоумевал, почему так мало в истории информации об этом сражении. И подозревал, что в учебниках истории что-то не так.
Что еще помню из предыдущей жизни? Большой трех-четырехэтажный дом из красного кирпича с большими квадратными окнами и зеленой крышей, стоящий в саду или парке. Что это? Школа, в которой я учился? Или детдом, в котором воспитывался? Или родительский дом? Однажды я увидел такой дом в городе Л. и долго стоял пораженный.
И еще помню солнечный летний день. Облако пыли в триплексе бойницы танка. И боковой удар вражеского бронебойного снаряда, принесший быструю и славную смерть всему моему экипажу. Скорее всего, на петлице моей черной танкистской формы были две шпалы – звание майора бронетанковых войск, впрочем, к июлю 1943-го, к сражению под Прохоровкой, в армию вновь вернулась старая форма со звездами на погонах.
Вот шпалы помню, а звезды – нет.
Вообще воспоминания наплывают неожиданно. Ходил с дочкой в Политехнический музей. Много видел вещей из моего детства: дисковый телефон, радиолу и даже часы "Восток" – точно такие, какие я купил на первую зарплату, отработав на стройке в каникулы после восьмого класса. Забавно, но ностальгии не вызывают. А зашел в отдел ВОВ танки посмотреть и увидел экспонат не очень видный, пустяк, – пустую бутылку из-под молока. И тут защемило сердце. Хотя в своем "нынешнем" детстве я пил парное молоко от коровы, а не переработанное из бутылок. Оказалось, 30-е годы прошлого века. То время.
Или однажды я погрузился в транс на медитации. Вдруг переживаю полное ощущение, что сплю, сидя в танке. Даже глаза открыл от неожиданности. Вот, оказывается, когда я научился спать сидя.
Я уже упоминал, что парень, въехавший в меня на перекрестке, имел фамилию Прохоров. А еще он родился в один день с моей дочерью Анютой.