Роман: А не считаешь ли ты, что у тебя творчество несколько "литературное"?
Лукич: О, вот этого упрека я никогда не слышал в свой адрес.
Роман: Только это не упрек, это вопрос.
Лукич: Я крайне был удивлен, когда один человек мне сказал, что я попал в десятку лучших поэтов Новосибирска. Я был страшно поражен, потому что я всегда относился к своему творчеству как к текстам песен, даже не как к стихам, потому что они таковыми не являются. Они неотъемлемы от музыки.
Роман: Нет, ты меня не понял. Я имею в виду вопрос, не является ли большая часть твоих песен инициированными твоими литературными пристрастиями, пересказом прочитанного. Или ты пишешь песни от жизни?
Лукич: От жизни! Были какие-то там "Дом на дюнах" или "Остров сокровищ". Это вот единственный, скажем так, микроцикл, который был связан с литературой напрямую, а так, я думаю, нет.
Роман: А вот эти вот вещи не являются концептуальным подходом, проявлением известного лозунга "делай сказку"?
Лукич: Может быть, может быть. Я так не задумывался, может быть, над этим. Но это не инициировано, скорей всего. Потому что последнее время я читал, в основном, Достоевского. А последние мои песни, как мне кажется, мало связаны с творчеством Достоевского. Во всяком случае, такой какой-то глубины и мрачности нету. Хе-хе, как это я насчет глубины! Сам себя закопал.
Роман: Просто, говорят, у тебя начался какой-то период, тебя начали даже к КСП причислять. И тут ты как бы возвращаешься снова к року.
Лукич: А, видишь ли, если ты начинаешь слишком часто выступать в акустике, то наши слабо образованные журналисты тут же начинают причислять тебя к КСП. Только потому, что ты выступаешь один и с гитарой. Хотя, можно было бы играть те же самые песни, взяв хотя бы еще бас-гитариста. То есть они крайне примитивно оценивают творчество, и поэтому вот отсюда это все и берется. Нет, просто по определенным объективным причинам очень много приходиться давать акустических концертов, и это невольно отражается на подобных оценках. Но я один раз был на КСПэшном фестивале, где меня плохо приняли, я очень плохо к ним отнесся, и, в общем, никакого общего языка мы с ними не нашли. Кончилось все большим скандалом, когда мы все друг друга послали.
Роман: Я просто думал, что у тебя была попытка уйти как-то от рок-эстетики и перестать "рокотать".
Лукич: "Рокотать"? Да, безусловно. И последний наш альбом, который мы пишем, он достаточно тих, и я вот говорил тут друзьям, что в нем практически отсутствует электрогитара, что уже говорит о многом. Рок весь на электрогитаре построен.
Роман: Ну, это возрастное? Устал просто от рокочущей музыки?
Лукич: Трудно сейчас сказать, потому что я же не знаю, каким будет следующий альбом, но я просто хотел записать такой тихий, прозрачный альбом с Сашей Андрюшкиным. И когда мы начали его делать, это произошло естественно, ясно стало, что нам не понадобится жесткий звук. Но еще год назад я играл достаточно жесткую музыку. Поэтому я не могу сказать, что это вот у меня теперь так и будет. Может быть, так и будет, а может быть, через год я буду играть более электрические вещи. Я не знаю, какие напишутся песни. Я не знаю, какие они будут, дай Бог если они будут еще, следующие. Они во многом будут диктовать форму, в которой они должны реализовываться. Вот сейчас так получилось, что эти песни надо делать в акустике.
Роман: Понятно…
Лукич: (смеется) Понятно! Равнодушным голосом сказал Роман. Хе-хе-хе…
Эпизод 6
Поиграв какое-то время на гитаре и попев, Лукич рассказывает такой случай. Лукич, имея в виду Александра, говорит:
- В Новосибирске его медведь укусил. Нет, это же надо было умудриться, в городе Джексона чуть медведь не порвал.
- Саша Андрюшкин: - Гиблое место! Медведи ходят по городу.
Лукич: Мы пошли гулять по Новосибирску, и где-то в зоопарке Новосибирском, в каких-то там трущобах, нашли клетки с запасными медведями. Это ж надо, там они в клетках сидят, а это - запасные! И там был такой медвежонок… Джексон его погладил, а он лапкой так, динь. Коготочки такие длинненькие.
Ромыч: Ну так, он же таежный у нас человек.
Лукич: Женя говорит: где моя порвал куртку? Медведь подрал.
Главное, что это была правда (общий смех).
Потом Лукич с Андрюшкиным продолжают играть. Люди апплодируют.
Лукич: Друзья мои! Если кто-то захочет услышать какие-то песни, прошу говорить. Хотя я уже усек, какие песни надо играть. Потому что квартирник, в отличие от всех других видов сотрудничества артиста с публикой, наверное, самый хороший и самый интересный, когда можно много узнать такого, что… Кто-то из публики?
- Давай Афганскую.
Лукич: Афганскую!? А-а-а! В каком-то сборнике ее называли "афганом"?
Кто-то из публики: Я не знаю, как она на самом деле называется.
Джексон: Это про зеленое знамя, наверное.
Ромыч: Да-да-да! Джексон лежал в больнице с одним чеченцем. Чеченец уверял, что это его любимая песня. Потому что…
Андрюшкин: Народная чеченская песня!
Ромыч: Потому что, говорил он, про Зеленое знамя пророка этот чувак правильно поет.
Лукич: Нет, который год уже я пою там бело-зеленое знамя. Это знамя сибирского сепаратизма, старый колчаковский флаг.
Джексон: Чеченец правильно понял!
Все смеются.
Лукич: У нас даже сейчас в Новосибирской области это знамя, то есть, колчаковское, белое и зеленое, и по диагонали идет такая голубая извилистая лента.
Ромыч: Ну вот, чеченец и говорит, сепаратисты, говорит, всех стран соединяйтесь!
Лукич: Никакое знамя! Не было знамени! Будем петь краснознаменные стяги!
Ромыч: А какой там наместник был низложен? Наместник чего?
Лукич: Намекаешь на Федеральные округа? Андрюшкин! Поехали!
Ромыч, упорствуя: Какого наместника свергать будем?
Лукич: Ну, второе название у песни "Осень патриарха". Это, достаточно так, к Маркесу 5 относится. Там достаточно все понятно, что за наместник.
Ромыч: Почитаем!
Лукич: Не знаю! Не читал! (обращаясь к публике).
В свое время у нас был один невиданный чемпионат по "Бриллиантовой руке". У нас мировые чемпионаты проводятся в Омске. И вот, ваш покорный слуга был чемпионом мира. В настольный хоккей я проиграл чемпионат мира. Правда, взял кубок Омска. А по "Бриллиантовой руке" выиграл. Чемпионат мира на лучшее знание фильма "Бриллиантовая рука". Там были очень интересные вопросы. То есть, в начале, в первых отборочных турах, первые вопросы были такие…
Ну когда Миронов встречает Папанова на таможне:
- Товар, как в сейфе!
- А ключ?!
- Как говорит наш шеф, если человек - идиот, то это надолго.
Уезжают, остается афиша… Вопрос: афиша какого фильма?
"Зигзаг удачи". Это самые простые вопросы.
Манагер меня хотел убить вопросом: какова была грузоподъемность крана, который поднимал Семен Семеныча Чубуннова? (общий хохот)
- А у нас было все по-честному. Мало ли кто когда смотрел. Поэтому перед чемпионатом проводился контрольный просмотр. Все смотрят фильм, и потом уже начинаются все конкурсы наши. И Маначер заметил, что, когда показывали эту сцены, я прикуривал или тушил "бычок". Он лихорадочно стал запоминать, что происходит, и он меня сразил в полуфинале. Я говорю: шесть тонн! Он - семь тонн! На тонну ошибся. Потом оказалось, что Маначер тоже не смог ответить на какой-то вопрос. И мы встретились уже в финале. Ну, там я одержал уж победу чистую. Ну, могу сказать, каким вопросом. Я задал вопрос:
- Кем был Лелик, сыгранный Папановым, до того, как он попал в это бандформирование, так? И почему он туда попал? Причем, все лежит на поверхности. Надо вспомнить, что в начале 60-х годов была проведена военная реформа Хрущевым, когда из армии было уволено 500 тысяч офицеров, не имевших высшего образования. По ряду выражений, а именно "такова наша дислокация", или там "начинаю действовать по вновь утвержденному плану", понятно, что Лелик из бывших офицеров, и, скорее всего, без высшего образования. И вот, в лице Лелика, мы видим жертву Хрущевской реформы, когда 90 % пошли на стройки народного хозяйства, а отдельные личности - вот в такие, теневые организации. Вообще-то, даже легкая кинокомедия иногда заставляет задуматься.
Андрюшкин: Что уж говорить о таких песнях, как у тебя!
Лукич: А ты все это плавно подводишь…
Андрюшкин: Руки чешутся?
Лукич: Почеши…
(смех)
Ромыч: Это к деньгам, к деньгам…
Лукич продолжает играть.
"Над полями
Серый костер дождя,
Побежденные травы
Неугасимого дня…"
Лукич: В 95-м году, в этом прекрасном городе был записан альбом на фирме IZВА Records, "Ледяные каблуки". И вот присутствующие здесь Женя Кокорин, Аркаша Кузнецов…
И там есть две песни… Так или иначе эти песни растыкались по каким-то другим альбомам. А две песни остались только в этом оригинальном альбоме.
(Исполняет песню "Продана девушка хорошая")
Лукич: Очень здорово, когда благие намерения реализуются, как даже и не мечтали. Вот мы захотели записать тогда 3 альбома, собрались в эту избушку, возле вокзала тюменского. И за три месяца были записаны "Ледяные каблуки", "Чернозем", "Подарок для самого слабого" и Манагер "Быть живым". Потом, по-моему, была продана эта избушка влет. И довольно дорого (аплодисменты, Лукич исполняет "Прощай мачеха беда, здравствуй матушка Победа"). Песню завершает колокольчиковый пассаж Андрюшкина, а я завершаю описание этого мероприятия, так как ничего достойного внимания более не вижу.
Глава 22. 12 апреля 1985 года или ДАДИМ ГОВНА!
Начало
Как-то незаметно, не оставив в памяти особых воспоминаний, прошла осень 1984 года. Так же, в полусонном состоянии, минула и зима. Наступил 1985 год. Своим чередом шла учёба, и делами клуба любителей музыки я почти не интересовался. Но вот, ближе к весне, все, как это и положено в природе, стали понемногу просыпаться. Проснулись и университетские власти. Опять на безоблачном горизонте клубной жизни начали сгущаться административные тучи. Во-первых, вопиющие безобразия на пятом этаже общежития надо было срочно прекратить и помещение это следовало использовать в более мирных и общественно-полезных целях. Таким образом, у Немирова возникла опасность остаться без крыши над головой, а у членов клуба - без места для кутежей под любимый музон. Как следствие этого, во-вторых, опять возникло требование провести какое-либо мероприятие. Честно говоря, до сих пор не понимаю, почему они не могли ликвидировать эту лавочку просто, без всяких объяснений. Ну ведь должны же они были знать, ЧТО ЭТО ЗА ТАКОЕ! Уверен, прекрасно знали. Но вы же помните историю нашей партийной бюрократии, равно и комсомольской. Одно из их свойств - это осторожность и ПЕРЕСТРАХОВКА!
На этот раз проведения мероприятия (причём МАСШТАБНОГО, такого, чтобы сразу стало всё ясно) требовал не столько Туров, сколько университетский комитет комсомола. Начальству студенческой комсомолии просто позарез приспичило увидеть собственными глазами клуб любителей музыки в полном составе его членов и в действии. Ну, чтобы воочию убедиться, какова же на самом деле идеологическая направленность клуба!? Что там еще, кроме музыки, девок и вина? Вон, товарищи из КГБ настойчиво уверяли, что еще и "гомосексуализм", обязательно! Они, кстати, товарищи по этой части очень компетентные. Тут уж универовская комсомолия не имела права сомневаться. Многие из них не раз бывали на этом пресловутом "Западе", откуда эта "новая музыка" в очередной раз и свалилась на наши головы. Таким образом, "куратор" от КГБ по Тюменскому Университету тов. КРЕКОВ нажимал на секретаря универовского комитета ВЛКСМ, а тот уже давил на Турова. Ну а Туров открыто пророчествовал уже Немирову и нам: смотрите, мол, конечно, ребята, но выкинут вас на улицу, вместе с вашей музыкой, девицами и "Огненным танцем". А там уж вами доблестная милиция займется.
Таким образом, деваться было некуда. Волей-неволей, а мы должны были показать, что делает наш клуб. Пропагандирует идеологическуи чуждую буржуазную культуру? Помогает расти "родимым пятнам капитализма"? Или же, наоборот, ведёт среди студентов разъяснительную работу в духе последних решений ЦК КПСС, обличая преступления американского империализма!?
Мы, кстати, полны были решимости обличать и разоблачать. А что он нам, этот самый "американский империализм", папа, что ли? На собрании клуба было решено комсомольское руководство не дразнить, и обличать проклятых империалистов изо всех сил. Опять таки, мы с Костей Пахомовым всячески предупреждали и предлагали не высовываться, а тянуть резину. Но в очередной раз были названы трусами и подверглись обличению со стороны Немирова. Теперь я его ох как понимаю. Нам-то что! А ему, бедному, куда тогда идти? И куда девать свой диван, хоть и сломанный, без ножек, но больше у него все равно ничего нет. Где и на чём, спрашивается, спать?! А на дворе еще не лето. На дворе еще месяц март. А что такое в городе Тюмени март месяц? Представляете вы это себе? Ветер, холод, и в гости не к кому пойти.
"Как холодное, мерзлое пиво
Март на улице раком стоял…"Так, кажется, написал про этот месяц наш общий друг, поэт и философ Владимир Богомяков.
И вот в такое-то, ужасно холодное время, мог наш председатель клуба, Мирослав Маратович, быть вышвырнут на улицу вместе со своим безножным диваном! Кошмар! Разумеется, спасать надо было человека. Пора, впрочем, обратиться к имеющимся историческим документам того времени, и доказать тем самым, что так оно и было на самом всё деле. А не плоды это всё моего "лжеимённого разума". Итак, вот они, печатные документы тех лет! Ознакомьтесь.
История Инструкции в документах
""ИНСТРУКЦИЯ" - это протест во имя ничего".
(О. Галицких, журналист)
"Некоторые члены "ИНСТРУКЦИИ" уже
сделали очень серьезный шаг -
они смотрят на наше общество как
бы со стороны. Каким будет следующий?..".
(В. Баглай, 2-ой секретарь ГК ВЛКСМ)
"Чтобы в 25 лет ходить босым и чумазым,
для этого нужны серьезные основания…".
(С. Васильев, секретарь ком. ВЛКСМ ТГУ)
"…про бедность и дырявые карманы поют,
а у самих деньги есть, я-то знаю…".
(из отзывов публики)
Ситуация к концу 1985 года была мало обнадеживающей.
Формэйшн ИПВ тогда выступал под маркой рок-клуба Тюменского государственного университета. Причем рок-клуб был основан так.
Некто М. Немиров в феврале 85 года подошел к некому Турову, тогда начальнику университетского студенческого профкома, и предложил ему основать клуб любителей рок-музыки.
- Ни за что! - быстро отреагировал Туров. И пояснил. - Я в тюрьму не хочу!
- Ну тогда - "Клуб любителей современной эстрадной музыки". - не унимался "Мирон" Немиров.
- Это другое дело! - обрадовался Туров. - Ты давай пиши объявление, а я буду тебе ставочку выбивать.
В этот момент в "рок-клуб" входили, во-первых, те, кто его основали весной 85-го (см. выше), и кто к тому времени являл его наиболее активную, известную, авторитетную и одиозную часть: тт. "Мирон" Немиров, "Ромыч" Неумоев, Ю. "Шапа" Шапкинд, Ю. "Дедушка" Крыладзе, И. "Джеф" Жевтун. Остальные - около тридцати членов рок-клуба ТГУ - составляла молодая шпана, примкнувшая к этим вышепоименованным вождям осенью 85-го.
Положение Клуба было удручающим. У клуба не было:
А) помещения
Б) аппаратов
В) денег
Г) каких-либо перспектив
Д) вообще ничего
Единственным, так сказать, носителем музыки, то есть человеком, умеющим играть и петь, был Джеф. К описываемому моменту он уже полгода пел пять одних и тех сочиненных (при этом не столько сочиненных, сколько передранных у СТРЭНГЛЕРЗ и СОФТ СЕЛЛ) песен и находился в совершенно деморализованном состоянии. В деморализованном состоянии находились и остальные вожди клаба. Единственными способными проявлять активность и вести какую-нибудь деятельность в то время были Мирон и Ромыч - однако, деятельность их была разобщена и сопровождалась ожесточенной междоусобной борьбой. Вышеупомянутая молодая шпана к каким-либо осмысленным и продолжительным усилиям была неспособна абсолютно, и вся ее деятельность в клубе состояла в ношении черных очков, соответственных штанов и кричании: "ПАНК-РОК ЙЕ-Е-Е!".
В самом начале 86 случилось такое знаменательное для дальнейшей судьбы рок-клуба событие: М. "Мирон" Немиров и Р. "Ромыч" Неумоев практически одновременно пришли к мысли, что никто не прорубает, как нужно играть и о чем и что петь, надеяться не на кого и единственный способ послушать настоящую рок-музыку - это делать ее самому. И оба начинают делать: Ромыч покупает гитару и учится на ней играть, Мирон собирает Джефа и одного из представителей молодой шпаны А. "Аркашу" Кузнецова и заставляет их подыгрывать ему во время выкрикивания им текстов собственного сочинения. Сие действо он называет рок-группой "ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ".
Кроме того, оба не прекращают и иной своей околорокнролльной творческой деятельности: Мирон пишет рассказки и статьи, участвует в скандальном выпуске филологической стенгазеты, сочиняет стишки; Ромыч регулярно выпускает ИНФОРМЛИСТКИ, в которых помещает как переводы, так и собственные сочинения на различные темы.
Все это (а также и ношение черных очков, сомнительных штанов и кричания "ПАНК-РОК ЙЕ-Е-Е-Е!" молодой шпаной) все же принесло свои плоды. Все это было в сумме своей этаким непрерывным давлением на университетские власти, и они принуждены были отступить. В конце января 1986 года РК было неожиданно предоставлено помещение в университетском студклубе на Перекопской и обещаны аппараты. Тем не менее, дела в Клабе обстояли вплоть до середины марта хреново. Во-первых, Клаб не получил обещанных аппаратов. Мирон и Ромыч продолжали находиться в состоянии глубокого раздора. Оба к тому же были в состоянии полной прострации и пессимизма. В результате деятельность Клаба состояла в этот период в том, что в него приходили люди, сидели по углам, смотрели друг на друга и мрачно думали о том, на кой же черт все это нужно? Оба лидера были выведены из строя, другого человека, который вдохнул бы жизнь в это затхлое болото, не находилось. Крайне отрицательную роль играла также разлагающая, деморализующая и вредительская деятельность гр. Шапкинда.