Трудно придраться к таким рассуждениям – святая правда! Кто в те годы не обличал Госплан и другие союзные ведомства, упрекая их во всех смертных грехах? Сначала клеймились абстрактные организации, упрекалась абстрактная Москва. Прошло время, и обвинения приобрели конкретные адреса и персоналии.
Кто понастроил чадящие дымом заводы на Казахстанской земле? Россия. И созданная ею индустрия обречена быть зависимой от Москвы – сырье-то она распределяет!
Аргументы и сам ход мыслей "неформалов" (так в годы горбачевской перестройки называли инакомыслящих) ошеломляли. Но если говорить откровенно, то и привлекали. Дарованная Горбачевым гласность привела к мощнейшему всплеску национального самосознания, подготовила благодатную почву для возрождения казахского языка и культуры. Углубленный интерес к своей древней и современной истории привел к инвентаризации недавнего прошлого: а тем ли путем шел Казахстан?
Рассуждали примерно так: Россия, безусловно, великая держава, вот пусть она и развивает те производства, которые определяют мощь современной империи. Казахи народ мирный, спокойный, рассудительный, даже, наверное, чрезмерно тихий и покладистый. Казахи хотят жить, как в Швейцарии.
Как относиться к построенной за годы советской власти крупной индустрии? Конечно, лучше было бы, если бы руководство создавало промышленность, адекватную природным условиям республики, традиционным занятиям ее населения: сельское хозяйство, переработка, производство товаров народного потребления и, конечно, электроника. Но в унитарном государстве, каковым был СССР, существовала своя модель индустриализации. Ставили-то на века. Большинство предприятий безнадежно устарело уже к последнему году существования в составе СССР, технологии выглядели допотопно. Словно парусники времен Екатерины II по сравнению с современными океанскими ракетоносцами. Возьмите Швейцарию – это же игрушки, а не заводы. А Южную Корею?
Нравилось это московским политикам или нет, но факт оставался фактом: распад СССР обострил проблему миграции русскоязычного населения из Казахстана, считавшегося одной из самых благополучных в этом плане бывших республик, входивших в состав Советского Союза. При виде обезлюдевших заводских корпусов, являвшихся основным источником средств существования десятков тысяч людей, даже у самых стойких приверженцев коммунистической идеи закрадывалась крамольная мысль: а может, оппозиционеры правы? Может, вся эта гигантомания – обыкновенная ловушка, в которую заманили доверчивых казахов? Какой прок от простаивающих промышленных монстров – самых крупных в Союзе?
На бытовом уровне у казахов претензий к русскоязычному населению не было и нет. Они видели, что и русские заводчане страдали точно так же, как они сами. Все оказались в одинаковом положении, всем стало хуже жить. Все, независимо от национальности, в равной степени почувствовали, что значит оказаться в незавидной роли одного из пятнадцати кусков, на которые в один момент была разорвана страна. Всех затронуло растягивавшееся на месяцы ожидание зарплаты, вздорожавший проезд в транспорте, рвущий человеческие связи: чтобы повидать маму в Кузбассе, нужны были немалые деньги.
Можно по-разному относиться к прежнему режиму в Казахстане, сколько угодно иронизировать по поводу набившего оскомину идеологического штампа типа "рабочего братства" или "пролетарской сознательности", но усилия, приложенные под руководством Нурсултана Назарбаева по сплочению многонационального населения, привели к положительному результату. Он был особенно заметен в периоды кризиса. Общество не раскололось, не размежевалось по национальному признаку. Наверное, казахский народ и в самом деле впитал в себя такой огромный запас прочности и человеческого оптимизма, народных традиций и мудрости, что сумел устоять перед небывалым напором труднейших испытаний.
Хотя если и дальше следовать исторической правде, то надо отметить: рецидивы нестойкости все же были. И не только среди этнических русских и немцев, значительное число которых покинуло пределы Казахстана. Среди уехавших были и казахи.
Как дальше жить
Казахстан не случайно провозгласил свою государственную независимость 16 декабря 1991 года – последним из всех союзных республик. Назарбаев до конца отстаивал возможность сохранения СССР в каком-либо виде. Не сбылось: обстоятельства оказались сильнее.
И вот – независимость. А что с ней делать? Что дальше? Как в сказке: чем дальше, тем страшнее? Конечно, проще всего пообещать народу молочные реки с кисельными берегами, как это сделал российский президент Ельцин устами набиравшего силу и влияние первого заместителя председателя правительства Геннадия Бурбулиса.
В первый день нового, 1992 года тот выступил по телевидению и сообщил, что с сегодняшнего дня в России отпускаются цены и что после этого магазины станут напоминать музеи. Наверное, имел в виду, что там будет всё. А когда первые покупатели в тот же вечер посетили торговые точки, то подумали: будут приходить и смотреть. Как в музеях.
Запись в моем дневнике от 2 января 1992 года.
Со вчерашнего дня в России на свободу "отпущены" и цены. Началась их либерализация. В начале прошлого года минимальный уровень пенсий и зарплаты держался в пределах 100 рублей, а средняя зарплата была 200–250 рублей. Хлеб стоил 20–30 копеек за килограмм, молоко – 32 копейки за литр, масло и сметана – не дороже 3 рублей 50 копеек, картофель – 25 копеек (после подорожания с 10 копеек).
А как сейчас?
В магазины лучше не ходить. Хлеб подорожал в 10–15 раз, молоко – в 15–20 раз, масло и сметана – в 30 раз, картофель – в 10–20, а на рынке – в 80–100 раз.
Большинство промтоварных магазинов в Москве не работают – закрылись на переучет. Прилавки работающих пусты.
В три раза повышены цены на услуги междугородной телефонной связи. То же коснулось и международных телефонных разговоров. Теперь, прежде чем набрать междугородный или международный номер, поневоле задумаешься, стоит ли разговор той цены, которую нужно за него заплатить.
С сегодняшнего дня в среднем в пять раз повысились цены за проезд в электричках.
Снова между властью и народом глубокая пропасть.
6 января Казахстан тоже перешел на свободные цены. Но заверений, что жизнь в стране сразу же волшебным образом изменится, не последовало. Нурсултан Назарбаев знал, что чудес на свете не бывает, что в жизни все гораздо сложнее и запутаннее, чем потом излагают победившие.
Он не скрывал последствий "шокотерапии": экономисты предполагали, что цены в Казахстане вырастут максимум в три раза, а они подскочили в 10–12 раз. Что было, то было. Но быльем не поросло.
Назарбаев не отказывается от своих оценок, которые он дал "шокотерапии" и ее авторам по горячим следам событий. Тогда Нурсултан Абишевич довольно резко отозвался о Егоре Гайдаре, занимавшем должность исполняющего обязанности председателя правительства России, назвав его больше ученым-теоретиком, не понимавшим психологии руководителей-промышленников.
Кстати, в окружении Ельцина не все разделяли политику "шокотерапии" Егора Гайдара. В конце 1991 года учинил бунт вице-президент России Александр Руцкой. Совершая поездку по Сибири, он назвал либерализацию цен авантюрой. С отпуском цен, по его словам, следовало повременить до осени 1992 года.
Впечатление от его слов было такое, будто бывший дерзкий офицер ВВС сбросил бомбу. На команду Ельцина и лично на него. Относительно Егора Гайдара сказал, что он был бы неплохим заместителем министра экономики или финансов, но уж никак не заместителем главы правительства. У 35-летнего Гайдара нет опыта практической хозяйственной работы, это типичный носитель кабинетных схем и абстракций, заявил Руцкой. А всю команду Гайдара вице-президент назвал мальчиками в красных штанишках, розовых рубашках и желтых башмаках – что-то вроде клоунады.
Запись в моем дневнике от 9 января 1992 года.
К вопросу о профессионализме правительства. Сегодня услышал веселую шутку. Будто бы приезжает Егор Гайдар на Нижнетагильский металлургический комбинат и видит там какое-то странное сооружение. "Что это?" – спрашивает он у сопровождающих. "Это доменная печь", – ответили ему. "Надо же! – удивился первый вице-премьер. – А я думал, силосная башня".
Нурсултан Абишевич автор многих книг, многочисленных статей, опубликованных в престижных, влиятельных изданиях, и почти в каждой публикации затрагивалась тема распада СССР и обстановка, в которой начинался новый курс Казахстана – от плановой экономики к рыночной и от однопартийной командно-административной системы к демократической.
Кто-то мудро заметил: Карл Маркс описал, как переходить от капитализма к социализму, но способа обратного перехода не описал никто.
Прежде всего возникает главный вопрос: потерял ли что-либо Казахстан при "дележе" Советского Союза в смысле территориальной целостности? Нет, не потерял. Республика обрела независимость, оставаясь в тех же границах, что и прежде.
Такая же картина наблюдалась и в других республиках. "Бракоразводный" процесс проходил без особых территориальных эксцессов. Правда, в Беловежской Пуще Ельцин попытался что-то произнести в отношении русскости Крыма, но украинский лидер Леонид Кравчук сразу же насупился и твердо заявил, что отзовет свою подпись под соглашением и покинет саммит, если российская сторона будет продолжать эту тему.
В общем, разделили империю, занимавшую шестую часть земной тверди, можно сказать, "по-братски". Россия осталась самым большим по территории государством в мире. Ее площадь – 17 075 400 квадратных километров. Площадь СССР составляла 22 403 000 квадратных километров. Если из второго числа вычесть первое, остаток составит 5 347 600 "квадратов". На столько уменьшилась наша вчерашняя Родина.
А теперь разделим второе число на первое. Получилась дробь – примерно ⅘. Значит, СССР потерял ⅕ своей территории. Следовательно, Россия занимает ⅙ к ⅘, то есть чуть больше ⅛ суши.
Потеряна территория, равная территории огромной Римской империи. Не горько ли от такой историко-политической арифметики?
С какой площадью ставший независимым Казахстан отправился в самостоятельное плавание? С той же, с какой стоял на приколе и в советской гавани, – 2 миллиона 724,9 тысячи квадратных километров. Площадь нового суверенного государства не изменилась: она по-прежнему больше всей Западной Европы, занимает по площади второе место среди стран СНГ (после России) и девятое в мире.
Республика Казахстан расположена в двух частях света. Большая ее часть находится в Азии, меньшая – в Восточной Европе. На севере и западе граничит с Россией, на востоке – с Китаем, на юге – с Киргизией, Узбекистаном и Туркменией. Общая протяженность сухопутных границ тоже осталась без изменений – 13 392,6 километра. Выхода в Мировой океан не имеет: оба моря, Каспийское и Аральское, которыми омывается страна, – внутриконтинентальные.
Когда в ее южных долинах цветет урюк и в теплую землю сыплют золотые семена, на севере еще трещат сильные морозы и крутятся снежные бураны. Самые северные районы республики находятся на той же широте, что и Москва, самые южные – на широте Мадрида, Стамбула и Баку. Тропические растения как бы встречаются с полярными, огромные низины – с мощными горными хребтами, тайга – с пустынями. Красотища неописуемая!
"Что досталось Казахстану в наследство от развалившегося Союза?" – спрашивают Валерий Михайлов и Таир Мансуров в своей книге "Нурсултан Назарбаев", вышедшей в серии "Жизнь замечательных людей. Биография продолжается" в 2015 году в Москве. И рисуют такую вот картину:
"Полностью расшатанная экономика, оборванные хозяйственные связи, всеобщий дефицит, непомерная инфляция, безработица. Производство упало наполовину, неплатежи в экономике сравнялись по объему с валовым внутренним продуктом, годовая инфляция – 2600 процентов. Более половины предприятий разорились или стали убыточными; средняя заработная плата сократилась более чем вдвое… Коротко говоря, народ не только враз обнищал, но и без конца подвергался все новым и новым напастям, как экономическим, так и социальным".
Это правда. Сюда можно было бы добавить и немало других слов: пустые прилавки, огромные очереди за хлебом, детским питанием, солью, сахаром. Но наследство было не только таким.
Казахстан стал собственником богатейших нефтяных (3,2 процента мировых запасов), газовых (1,7 процента мировых запасов) и урановых (21 процент мировых) месторождений, а также огромного количества рудных ископаемых – золота, меди, свинца, цинка, хрома, редкоземельных элементов и неметаллических полезных ископаемых – угля, фосфоритов и др.
То, что все эти сказочные богатства отныне переходили в ведение Казахстана, ни у кого из соседних республик не вызывало споров. Но и доставляло дополнительные проблемы хозяевам: распоряжаться наследством теперь придется им самим. Справятся ли без Москвы, без ее союзных министерств, которые централизованно курировали всё и вся?
Назарбаев ломал голову: на кого ориентироваться? По-прежнему на Москву? На Запад? На Восток? На США?
О США – отдельный разговор. Те начали прощупывать казахстанского лидера еще во время существования СССР. Назарбаев в своей книге "На пороге XXI века" вспоминает, что еще в марте 1991 года Госсекретарь Джеймс Бейкер пригласил его в посольство США в Москве, а спустя несколько месяцев прилетел к нему в Алма-Ату.
"Джеймс Бейкер сказал, – читаем в книге Назарбаева, – что приехал ко мне как к одному из прогрессивных руководителей, что он ценит мою компетентность и понимает – от позиции Казахстана во многом зависит будущее Советского Союза. Но тогда он связал поддержку Запада с решением вопроса о ядерном оружии и соблюдением нами пяти принципов Хельсинкского заключительного акта.
На Западе уже тогда понимали, что Советский Союз может распасться на ряд независимых государств. Дж. Бейкер прямо заявил, что, если это случится, США будут работать с каждым государством в отдельности. Но для этого нужны гарантии стабильности в этих странах. Дж. Бейкер прозрачно дал понять, что США предпочтут работать с сильным руководством, реально контролирующим ситуацию и осуществляющим конкретный план экономической реформы, развития рыночной экономики".
В декабре 1991 года Бейкер снова встретился с Назарбаевым, вручил ему приглашение президента Дж. Буша посетить США с официальным визитом. Были также встречи и с другими зарубежными лидерами.
К сожалению, у них превалировало поверхностное, упрощенное представление об истории казахского народа. Некоторые считали, что казахи никогда не жили жизнью самостоятельного организма, что они всегда принимали русское присутствие как некую данность. Приходилось убеждать, что у казахов всегда существовала идея национальной самобытности. Другое дело, что реализоваться ей не было дано. А теперь появился исторический шанс, и упустить его было бы преступлением перед казахским народом.
По советской традиции Казахстан действительно тяготел к России. Но были и противники тесной интеграции Казахстана с северным соседом, предрекали полную ассимиляцию казахов, не законченную в годы советского правления.
Нурсултан Абишевич внимательно прислушивался и к тем, и к другим доводам. Так зарождалась идея многовекторной внешней политики, которую он вскоре провозгласил и которая стала краеугольным камнем его доктрины.
Полет первого казахского космонавта Тохтара Аубакирова. 2 октября 1991 г., г. Байконур
Безусловно, Казахстан всегда был ближе к России, в первые годы советской власти даже входил в состав РСФСР. Но ведь и над Россией тоже была надстройка в виде СССР. А теперь Россия вышла из этой надстройки и, как Казахстан, тоже стала другим государством. И экономически, и политически. Так почему бы не продолжить прежние связи, обновив их с учетом новых рыночных реалий.
Например, в ситуации с тем же Байконуром. Созданный в Казахстане Семипалатинский ядерный полигон (по выражению Джонатана Айткена, английского биографа Назарбаева, "размером с Италию"), на котором после окончания войны испытали первую советскую атомную, а затем и первую термоядерную бомбу, был закрыт указом президента Назарбаева еще в августе 1991 года. Два года общественность республики, объединившись в движение "Невада – Семипалатинск" под руководством известного казахского поэта О. О. Сулейменова, требовала прекратить ядерные испытания, мощность которых только за период 1949–1963 годов в 2500 раз превысила мощность атомной бомбы, сброшенной в 1945 году американцами на Хиросиму.
А как поступить с Байконуром? Тоже закрыть? Но ведь это первый космодром планеты. Оттуда в 1957 году был запущен первый в мире искусственный спутник Земли, в 1961 году взлетел первый космонавт Юрий Гагарин, а спустя тридцать лет – первый казахский космонавт Тохтар Аубакиров.
Кому должен принадлежать Байконур – Казахстану или России? Вопрос не простой, он требовал всестороннего изучения. Впоследствии космодром и город с одноименным названием взяла в аренду Россия на срок до 2050 года.
Несмотря на подписание в марте 1992 года казахстанско-российского договора, которым Назарбаев и Ельцин гарантировали соблюдение территориальной целостности обеих стран и отказ от вмешательства во внутренние дела друг друга, в отношениях между Алматы и Москвой происходили то спады, то взлеты.
Чем это объяснить? Глубокой взаимной интеграцией: казахстанская экономика была составной частью единого народнохо-зяйственного комплекса СССР, и внезапный обрыв связей привел Казахстан, впрочем, как и Россию, к глубочайшему кризису.
Запись в моем дневнике от 10 января 1992 года.
С сегодняшнего дня вступило в силу постановление правительства России "Об ограничении вывоза товаров народного потребления и продуктов питания из Российской Федерации". Самим не хватает.
Согласно вводимым нормам, одно "лицо" имеет право взять с собой килограмм хлеба, полкилограмма колбасы, столько же масла, сахара и конфет. Кроме того, гражданам России, собравшимся за пределы своей страны, дозволено положить в сумку не более десятка яиц, двух банок рыбных консервов, одной пачки или банки маргарина, а также чая и кофе. Спиртное тоже строго ограничено одной бутылкой. Что касается сигарет, то их должно быть не более четырех пачек.
Бедные матери, едущие из Москвы в гости в другой город нашей бывшей великой державы! Бедные сыновья и дочери, живущие в России и решившие на праздники навестить своих родителей, оказавшихся как бы за границей! На сколько же часов, нет, минут за праздничным столом хватит продуктов, разрешенных российскими властями к вывозу за пределы своей суверенной страны?
Господи, какое уж тут празднество – впору глаза от стыда перед родными прятать. Ведь в перечень остродефицитных товаров, которые нельзя ни вывозить, ни высылать из России, попало практически все, чем человек пользуется в повседневной жизни. А то, что можно взять с собой, строго ограничено одной-единственной пачкой или полкилограммом вареной колбасы.