К тому времени чай уже был заварен, и мы с удовольствием выпили горячего чаю и съели по куску хлеба с вареньем.
- Представляю, как завтра придется чистить нашу лодку от снега, сказала Фантик.
- Это ещё ничего! - отозвался Ванька. - Главное, чтоб "мыло" не пошло.
- "Мыло"? - не поняла Фантик.
- Лед мелкими кусочками, который чем-то вроде кашицы закрывает поверхность воды, пока не сменится на крепкий сплошной лед, - объяснил я. По "мылу" ни пешком не пройти, ни на лодке не проехать. Пешком - это все равно, что пытаться по воде ходить, а лодка сразу вязнет в этом ледяном крошеве. Оно смыкается так, что даже моторные катера не пускает. Единственный выход - это кому-нибудь стоять на носу с багром или веслом и разгонять "мыло". Разогнал на метр, лодка этот метр прошла, и опять разгоняешь. В таком случае, мы будем ползти медленней черепахи, и единственное, что мы сможем сделать - это часа за три-четыре доползти до самого близкого берега, а там идти искать людей. Или попутную машину, чтобы довезла нас до Города, или деревню покрупнее, с телефоном, чтобы позвонить нашим, сказать, что мы живы-здоровы, и пусть они не волнуются.
- Понятно… - задумчиво кивнула Фантик. - А если и до берега не дойдем?
- Родители забьют тревогу, - сказал я. - Спорить готов, тогда отец позвонит в спасательную службу, они вышлют вертолет и заберут нас на вертолете. Но лодку придется бросить - и надеяться, что она достоит в целости и сохранности до чистой воды. То есть, до весны, если после этого безобразия опять не потеплеет.
- Как же, достоит она! - с досадой отозвался Ванька. - Ее обязательно кто-нибудь приватизирует, и тут даже не поспоришь, потому что брошенные лодки имеет право забирать первый, кто найдет. Жалко! Столько труда в неё вгрохали. И вообще, это лучшая лодка в мире. Как она сегодня шла!
- Можно предупредить в окрестных деревнях, что лодка наша, и чтобы её не брали, - сказал я. - Народ обычно с уважением относится к таким предупреждениям, ведь все знают, как много значит лодка в наших краях.
Ванька только с сомнением покачал головой.
- Но кто бы ждал, что ни с того ни с сего обрушится такой снежный ураган? - вопросила Фантик.
- Брюс ждал! - ответил Ванька. - Надо было ему поверить! Но как поверишь, когда даже Топа, который чует любую перемену погоды, дал понять нам, что паника Брюса - это чепуха? А вообще, жрать хочется. У меня от этого бутерброда только аппетит разыгрался. Давайте, что ль, ужин готовить, а?
- Я только "за"! - сказал я. - А ты, Фантик?
- Я тоже "за"! Давайте я пожарю лисички и смешаю их с макаронами. Получится - пальчики оближешь!
Мы предоставили Фантику жарить лисички на маленькой походной сковородке (у нас и сковородка была с собой, экипировались мы основательно!), а мы с Ванькой стали расставлять на столе миски и раскладывать закуски. Ванька опять вернулся к размышлениям о мужике, вынырнувшем на нас возле сосны. Впрочем, мы все время об этом думали, даже когда говорили о другом.
- Я ведь попал в него, - сказал он. - Интересно, насколько сильно я его ранил?
- Думаю, ровно настолько, чтобы он от нас отклеился, - сказал я.
- Я не о том, - Ванька вздохнул и покачал головой. - Вдруг ему нужна медицинская помощь? А? Как ты думаешь?
- Думаю, нет, - ответил я. - Судя по всему, это был наш "охотники". Вспомни, какая на нем была плотная кожаная куртка с цигейковой подкладкой, когда мы его встретили в заводи, да ещё под неё свитер одет. Ты попал ему куда-то вбок - из-за снежного вихря трудно было разобрать, куда именно. Думаю, его роскошную куртку ты ему попортил, факт. Но если даже твоя стрела в итоге и проткнула ему кожу - я имею в виду не кожу куртки, а его собственную - то это так, пустяк, царапина. Впрочем, если ты волнуешься за него, можем организовать спасательную экспедицию и поискать, где он отлеживается.
- Ни за что! - перепугался Ванька. Течение его мыслей сразу повернуло на сто восемьдесят градусов. Если секунду назад он готов был пожалеть раненого, и вообще ему была неприятна мысль, что он стрелял в человека, то теперь он побледнел и пробормотал. - Слушайте, но если его рана - не больше, чем царапина, то он может отправиться искать нас, забинтовав её или заклеив пластырем! И теперь ружье будет при нем, наготове! Все входы здесь открыты, ни одной двери, и он спокойненько доберется до нас!
- Говорю я тебе, после твоего выстрела он отлипнет от нас как миленький! - сказал я. - Он понял, что мы можем за себя постоять!
- Ну, не знаю… - Фантик помешала вилкой лисички и повернулась к нам. - Во-первых, я не уверена, что это был "охотник"…
- Я тоже не могу сказать на все сто, - заметил я. - В том смысле, что мы видели его очень нечетко. Но в смысле внутреннего убеждения - я уверен, что это был он!
- …Ну, тогда… - Фантик зябко передернула плечами. - Он ведь псих ненормальный, а во всех этих триллерах и боевиках все эти психи и маньяки очень живучие и настырные. Кажется, в них уже десяток пуль всадили, и со скалы столкнули, и чего только ни делали, а в следующей сцене он опять начинает шевелиться, встает с окровавленной мордой и идет с огромным ножом убивать героя или героиню! Так ведь и этот попрет… легкая рана его только разозлит и раззадорит, как кабана!
После того, как мы на прошлые зимние каникулы столкнулись с кабаном, во время одного из наших приключений, Фантик отлично усвоила очень многое про повадки кабанов.
- Ты побольше триллеров смотри! - фыркнул я. - Вообще начнешь по ночам голову под подушку прятать!
- И потом, он не псих и не маньяк, - вмешался Ванька. - Он шпион!
Мой братец готов был до конца отстаивать эту теорию, на которой его заклинило. Перехватив мой взгляд и, видимо, разглядев в нем недоверие, он сказал:
- Чего сомневаешься? Все доказано, разве нет? Мы и шифровку его перехватили, и его самого видели…
- Тогда он тем более постарается нас убрать! - заявила Фантик. - Как свидетелей! Мы слишком много знаем!
Я покачал головой. Я ещё мог понять, зачем шпиону распространять фальшивые деньги - шпионы часто этим занимаются, чтобы подорвать экономику страны. Но чего ради шпиону собирать осколки и обломки креста? Говорить вслух я ничего не стал, потому что с моим братцем бессмысленно спорить, когда он упрется. Кой-какой резон в их рассуждениях был. Чтобы не трястись от страха всю ночь, не мешало бы обеспечить какую-то систему защиты. И я, кажется, придумал…
- Единственный вход в подворье - через ворота, - сказал я. - То есть, если мы перекроем ворота, то нам ничего не страшно.
- Как мы их перекроем? - спросил Ванька. - Кирпичом заложим? Или новые створки из досок сделаем?
- Вовсе нет, - ответил я. - Мы поставим сигнализацию.
- Сигнализацию?..
- Ну да. Тут полно пустых бутылок и жестянок из-под тушенки. Все это вяжем на одну веревку, поближе друг к другу, бутылки подвешиваем за горлышки, жестянки - как зацепится. Натягиваем эту веревку в воротах, поближе к земле, но все-таки так, чтобы бутылки и жестянки болтались в воздухе. Человек, знающий, что в воротах препятствий нет, не заметит их и наверняка заденет ногой. И они поднимут такой трезвон, что только держись! Скорей всего, он сбежит после этого и больше не появится. А если и полезет в подворье - мы уже будем начеку и встретим его как надо! Его ружье ему не поможет, потому что мы будем стрелять из укрытия, из-за двери или выбитого окна. И кто-то будет стоять у двери трапезной, чтобы двинуть его кирпичом по затылку, если он все-таки добежит через двор и войдет!
- Классная идея! - восхитился Ванька.
- Ребята, а вы уверены, что у нас все это получится, если он и в самом деле полезет? - робко спросила Фантик.
- Не сомневайся! - самоуверенно ответил мой братец. - После того, как он в этих гремящих бутылках запутается, мы его в два счета одолеем! Давай делать сигнализацию!
И вот, пока Фантик заканчивала готовить ужин, мы с Ванькой навязали на крепкую веревку (веревок у нас был большой запас, ведь веревки - это такая вещь, которая в путешествии может понадобиться по самым разным случаям), как можно ближе друг к другу, все стеклянные бутылки и консервные банки, которые смогли найти (вот когда мы ещё раз порадовались, что столько мусора унесли к себе - ведь одних бутылок из-под водки и из-под вина у нас получилось семь штук, и ещё кое-что мы насобирали по углам трапезной), и направились к воротам, держа веревку аккуратно растянутой, чтобы бутылки как можно меньше звякали друг о друга.
Снаружи была красотища! Буран утих, все было покрыто белым-белым снегом, и небо начало очищаться - в нескольких просветах между тучами виднелись звезды, такие яркие, какими они бывают только в мороз. Снег мерцал и отсвечивал, и поэтому видно было хорошо. Словом, мы увидели не вечер, а сказку!
Мы прошли к воротам и натянули веревку, завязав её концы на вбитых в арку ворот железных штырях - нижних петлях давно снятых подвесных створок. Как раз на нужном расстоянии от земли они повисли, сантиметрах в тридцати-сорока, а тень от арки полностью их скрывала. Человек, не знающий, что в воротах стоит сигнализация, влетит в них как пить дать! Я легонько качнул одну бутылку пальцем, и по всей длине веревки прокатился тихий перезвон.
- Нормально! - сказал я. - Представляешь, что будет, если кто-нибудь врежется в них со всей дури?
Успокоенные, мы вернулись к очагу. Фантик как раз сняла с плиты лисички с макаронами и готовилась раскладывать их по тарелкам.
- Слушай, на улице такой кайф, что обалдеть можно! - сообщил ей Ванька. - Предлагаю после ужина вылезти погулять.
- И нарваться на этого типа? - Фантик содрогнулась.
- Не обязательно вылезать за ворота. Можно просто поиграть в снежки во дворе или полазить по галерее. Ты только выгляни - сама не захочешь торчать под крышей!
- Обязательно выгляну, - сказала Фантик. - Но давайте сначала поедим.
Здорово было есть возле жаркого очага, при его свете - да, в кухне было темновато, но все-таки очаг светил не хуже, скажем, настольной лампы и странно было думать, что вот эти лисички, которые мы едим, мы собрали лишь несколько часов назад, а теперь за стенами настоящая зима!
Меня больше всего волновала судьба лодки, поскольку я не сомневался, что с острова нас так или иначе благополучно извлекут. Вообще-то, чтобы пошло ледяное "мыло", надо, чтобы мороз держался не меньше трех-четырех дней, но природа настолько спятила с ума, что я не удивился бы, увидев уже утром ледяное крошево повсюду на воде - то крошево, плыть сквозь которое безумно трудно.
А Ваньку и Фантика интересовало другое.
- Эх, вот если бы у нас была с собой рыболовная сеть! - говорил Ванька. - Мы бы установили ее там же, в воротах, чтобы можно было опускать ее сверху, как только зазвенят бутылки. Из рыболовной сети он бы уже не выбрался. Интересно, а нет других способов поймать его и связать?…И допросить, - мечтательно добавил он, - чтобы он выдал свой шифр и мы могли расшифровать все эти послания по радио. Интересно, о чем они?
- Может быть, где забрать следующую партию фальшивых денег? - предположила Фантик.
- Точно! - Ванька чуть, не поперхнулся от восторга. - Но при чем здесь крест? Борька, у тебя нет никаких идей?
- С этим крестом вообще сплошная путаница, - сказал я. - Смотри, покупать осколки креста за безумные деньги этот тип мог только в том случае, если он никогда не бывал в наших краях, не говоря уж о том, чтобы бывать на острове и не знать про крест. Но если он передавал и принимал здесь свои шифровки, то он не мог не знать про крест! И покупать кусочки креста для него не имело никакого смысла. Разве не так?
Ванька ненадолго задумался, потом просиял:
- Я знаю! Все очень просто! Шпионов было двое!
Мы с Фантиком вытаращили на него глаза.
- Ну, знаешь… У тебя шпионы множатся как грибы…
- Вы не понимаете! - стал с жаром объяснять Ванька. - Смотрите! Сперва здесь был один шпион - тот, что и установил антенну-проволоку и передавал и принимал радиограммы, а потом его шпионский срок закончился, и он уехал домой. Совсем-совсем недавно, понимаете? А вместо него приехал работать другой, который знал только одно: надо добраться до острова Буяна - до Коломака, как они его знают, - потому что оттуда удобней всего выходить на связь. Естественно, он ничего не знал о кресте! Вот этот шпион, еще зеленый и необстрелянный, и прется в наши края и, естественно, влипает на каждом шагу и совершает глупости, после которых его хорошо запоминают, ведь он еще в нашей жизни не разобрался. Например, не знал, что у жителей деревень, по которым разъезжает автомагазин, редко бывает сотенная на руках, поэтому всякий раз, когда кто-то платит за покупку сотенной, это событие, и, естественно, если сотенная окажется фальшивой, ее путь сразу же проследят! Не то что в городе!.. Эх, не надоумил его старый шпион… - чуть ли не с сожалением вздохнул мой братец. - Остается вопрос: что такого ценного он углядел в кусочках креста? Я не верю, что для настоящего шпиона собирательство этих кусочков было придурью или блажью. Ну? Что вы об этом думаете? - Погоди… - начал я. Среди сплошной, как мне казалось, белиберды Ванька мимоходом высказал очень здравую мысль - довольно простую, но которая прежде нам в голову не приходила. С этой мыслью довольно многое вставало по местам - мне надо было ее только додумать, чтобы она нарисовалась во всей красе, но тут…
Как раз тут мы и услышали жуткий звон и грохот - сработала наша сигнализация!
- Все по местам! - подскочил я. - Ванька, к окну! Мы с Фантиком - к двери!
Ванька, схватив лук и стрелы, помчался в трапезную, к самому удобному из оконных проемов, глядевших на двор и на ворота, а мы с Фантиком заняли места у дверного проема. Я приладил у двери чурбак, забрался на него, а в руки взял увесистый кирпич. Если кто войдет в дверь, он получит от меня так, что больше ему ловить будет нечего, кроме звездочек из глаз, разумеется!
Звон и грохот продолжались. Мы услышали приглушенную ругань.
- Эй! - тихо окликнул нас Ванька. - А их, кажется, двое! Я ж говорил, что шпионов - два! Вот теперь старый шпион приехал на помощь молодому! Фантик выглянула из двери.
- Да, точно! - сообщила она. - Вон, две тени у ворот. Кажется, они выпутались и теперь размышляют, что делать дальше. Ой, ребята, что теперь будет? - У нее губы дрожали от страха.
Я тоже выглянул: У ворот маячили две мрачные тени здоровых мужиков. После недолгого совещания зловещие незнакомцы двинулись к центру двора, то и дело оглядываясь и прислушиваясь.
- Эй, вы! - прозвенел в полной тишине Ванькин голос. - Стоять на месте и не двигаться! Иначе стреляю без предупреждения! Не верите - сделайте хоть шаг!
Ванькин голос сам вибрировал, как туго натянутая тетива лука.
Незнакомцы - два черных силуэта на белом снегу - замерли.
Наступила томительная пауза. Затаив дыхание, мы ждали, что будет.
Глава десятая. Мы не хотим отступать!
И в этой напряженной тишине вдруг прозвучал так хорошо знакомый голос:
- Ванька, паршивец! Ты что, поставил на стрелы стальные наконечники? Я ведь тебе это запретил!
- Отец!.. - заорали мы с Ванькой в один голос.
Да, это был отец, а с ним - папа Фантика, дядя Сережа. Теперь они без опаски шли к нам, а мы выбежали им навстречу.
- Папа! - Фантик кинулась в объятия к дяде Сереже. - Как же мы перепугались!
- Да уж, представляю, - сказал дядя Сережа. - Мы кое о чем наслышаны.
- Как вы здесь оказались? - спросил Ванька у отца.
- Взяли и поплыли, вот так и оказались, - усмехнулся отец. - Ведь не могли мы ждать до утра, когда такой буран прошелся. Матери и так извелись от страха за вас. Да еще о ваших подвигах дошли слухи. Алексей Николаевич звонил, а ему отзвонили из соседнего района…
Алексей Николаевич был начальником отделения милиции, в ведении которого находились и наш остров, и городские предместья вплоть до заповедника. "Нашим участковым", как запросто называл его отец.
- Ему позвонили из-за этого фальшивомонетчика? - спросил я.
- Вот именно, - кивнул отец. - Хорошо, я уже вернулся и взял трубку, а то бы мама в обморок грохнулась, услышав, что этот фальшивомонетчик вас чуть не убил. И где вы только вечно находите приключения на свою голову?
- Кстати, этот фальшивомонетчик сейчас, кажется, на острове, - сообщил я.
- Так это вы против него воздвигли охранную сигнализацию? - нахмурился отец.
- Против него! - радостно сообщил Ванька. - Мы ж не знали, что вы в нее попадетесь! И вообще, это не фальшивомонетчик, а шпион! А я его подстрелил, когда он попытался опять напасть на нас!
- Стоп-стоп-стоп! - сказал отец. - Не все сразу. Ты его ранил?
- Похоже, да, - ответил я за Ваньку. - Он полез на нас в тот момент, когда самый буран разбушевался и мы ничего толком разглядеть не могли. Но стрела попала ему в бок, факт, и после этого он отвалился и больше не возникал.
- Надо бы ружья из катера забрать, - обеспокоенно сказал отцу дядя Сережа. Во время этого разговора он молча обнимал крепко прижавшуюся к нему Фантика и поглаживал ее по голове.
- Вы оставили ружья без присмотра?! - поразился я.
- Издеваешься? - хмыкнул отец. - Мы ж не знали, с чем можем столкнуться после этих известий о фальшивомонетчике, у которого явно не все дома…
- Он не фальшивомонетчик, он шпион, - упрямо ввернул Ванька.
- Ну пусть шпион, вам лучше знать. В общем, я прихватил с собой Гришку-вора. Он сейчас в катере, сторожит и катер, и ружья. Его, как ты знаешь, вокруг пальца не обведешь!
Как я уже упоминал в самом начале, Григорий Торбышев, он же Гришка-вор, давно был не вором, некогда самым ловким и знаменитым на всю округу, а замечательным столяром-краснодеревщиком, к которому заказы уже сыпались и из других областей, так широко разошлась его новая слава. Но все так и называли его по-старому- "Гришка-вор". Для отца он готов был на что угодно, потому что это отец помог ему завязать с прежней жизнью. После очередной отсидки Гришка обратился к отцу: мол, хочет начать жить честным трудом, но никто на работу его не берет из-за репутации, а милиция, чуть произойдет какая кража на двадцать километров вокруг, тут же едет к нему с обыском, и это тоже всех отпугивает. Отец устроил Гришку в хорошую бригаду шабашников, бригадир которой в скором времени доверил Гришке столярные работы, убедившись в ловкости Тришкиных рук и его умении "чувствовать дерево", и дело пошло. Заодно отец и с Алексеем Николаевичем переговорил, попросил, чтобы милиция Гришку не трогала и не наводила зря тень на плетень - мол, он ручается за Гришку и если что, будет лично отвечать перед Алексеем Николаевичем. Алексей Николаевич просьбу отца уважил, как вообще охотно откликался на его просьбы, и, конечно, Гришка не забыл всего, что сделал для него отец. В нашем доме многое было сделано Гришкой - и точеные балясины для балкона, обалденно красивые, и такие же красивые резные перила лестниц на второй этаж, и двери комнат с узорными, резными и точеными филенками. Я знал от Гришки по секрету, что к Новому году он делает для нас ширму для камина из резного мореного дуба, взяв за исходные образцы ширмы из английского альбома по истории мебели и домашнего интерьера, ведь англичане испокон веку славились своими ширмами и стенными панелями из резного дуба. Но естественно, я молчал об этом в тряпочку, даже Ваньке не говорил.