Роуэн кивнул, соглашаясь с Зеел, и, не говоря больше ни слова, заковылял вперед, туда, где мерцал голубоватый свет. Шаран двинулась следом. За ней - Норрис. Он постоянно оборачивался к Зеел, ища в лице мужественной девушки ответы на терзавшие его вопросы. Наконец он отважился спросить ее прямо:
- Ты говоришь, будто теперь мы знаем, что делать, но мы же так ничего и не выяснили!
- Норрис, ты что, не слышал? - раздраженно откликнулась Зеел. - В стихотворении сказано, что тот, кто слеп, - мудр. Это значит, что то, чего мы не видим, не может нам навредить.
- Что? - переспросил Норрис. - По-твоему, мы должны идти зажмурившись по незнакомой дороге?
- Нет, если мы закроем глаза, то не сможем идти вперед, - не оборачиваясь, ответил Роуэн. - Но нам нельзя смотреть по сторонам и оглядываться. Как только мы войдем под арку, нужно опустить голову и быстро идти по тропе букшахов.
Он говорил, а перед его глазами снова проплывали картины зловещего сновидения: спешащие вперед испуганные странники в длинных плащах…
Он вздрогнул, вспомнив их ужас, эхом отдавшийся в его собственном сердце.
"Торопитесь! Не отставайте друг от друга! И не смотрите…"
Подойдя к арке, Роуэн остановился и прислонился к скале. Синеватый туман окутал его. Теперь он знал, откуда исходит свет, сияющий из арки: впереди словно лес стояли витые ледяные колонны, похожие на огромные сосны.
Снега в волшебной долине не было. Хотя вряд ли это можно было назвать долиной - скорее то была огромная пещера или проложенный в Горе тоннель.
- Мне кажется, только осел пойдет через это гиблое место, не глядя по сторонам. А при чем тут голова, о которой говорится во второй строчке, вообще непонятно, - сказал Норрис. - Кто знает, может быть, все эти пророчества - ложь.
- Неправда! - Зеел покраснела от гнева. - Сам ты осел, если так думаешь. И про голову понятно - просто ее надо опустить. Роуэн ведь только что говорил об этом.
Норрис побагровел от обиды.
- Может, я и осел, - расправив плечи, сказал он. - Дедушка вот тоже все время говорил, что я балбес, потому что у меня нет музыкального слуха и я не умею рисовать. Но зато я умею драться. В стране зибаков я несколько раз спасал деду жизнь, потому что был осторожен, бдителен и всегда готов к бою - в отличие от него и сестры.
- Да, это так, - прошептала Шаран. - Если бы не Норрис, мы бы пропали.
Зеел переступила с ноги на ногу.
- Прости, Норрис, - смущенно пробормотала она, - я сказала не подумав. Ты прав. Действительно, здесь все время нужно быть настороже. Но послушай, пророчествам Мудрейшей стоит верить. Мы с Роуэном уже не раз имели с ними дело.
- Хорошо. - Норрис кивнул, встретившись глазами с Зеел. - Но если нельзя смотреть по сторонам, давайте хотя бы держаться друг за дружку.
- Это разумно, - согласилась Зеел и положила руку на плечо Норрису.
Тот зарделся от удовольствия и положил руку на плечо Шаран, а та в свою очередь - на плечо Роуэну.
- Склоните головы, - послышался его приказ.
Зеел что-то недовольно буркнула.
Роуэн глубоко вздохнул и ступил под каменные своды арки. Его спутники двинулись следом за ним.
Голубоватый свет окутал путников, и в их душах зашевелился страх. Подобно каплям холодной воды, ужас, леденящий кровь, стал просачиваться в сердце Роуэна. Ему чудилось, что в этой пещере они не одни, что кто-то страшный и исполненный ненависти подстерегает их здесь.
Роуэн почувствовал, что ладошка Шаран, лежавшая у него на плече, вдруг задрожала, - девочка тоже испугалась.
- Не гляди назад, - шепнул он ей.
Несмотря на строгий приказ, отданный им самим, Роуэна одолевало желание поднять глаза и осмотреться по сторонам.
Краем глаза он видел витые ледяные колонны, отбрасывающие голубоватые тени. С трудом удавалось найти следы букшахов - на мерзлой земле отпечатки копыт были почти не видны. То и дело приходилось останавливаться, чтобы не сбиться с пути.
Вдруг узкая тропка пропала, и Роуэн не знал, в какую сторону повернуть, - впереди высился мощный ледяной столб.
Он помертвел от ужаса, остановился и стал смотреть под ноги, пытаясь отыскать утерянный след. На лбу его выступили мелкие бисеринки пота. Вдруг в его груди будто что-то оборвалось - он подумал о том, что, не найдя выхода из волшебной пещеры, они затеряются в ледяном лабиринте и останутся здесь навсегда.
Шаран прижалась к его плечу, Норрис и Зеел напирали сзади.
- Я потерял дорогу! - крикнул Роуэн. - Подождите, я сейчас…
Но, услышав недовольное ворчание Норриса и Зеел, Роуэн разозлился. "Неужели они не понимают, как тяжело идти первым! - подумал он. - Если Норрис с Зеел такие умные, пусть сами ищут дорогу".
- Я делаю все, что в моих силах! - крикнул он. - Потерпите!
Сзади раздались гневные выкрики, послышался истошный вопль, и вдруг Шаран - ее, видно, сильно толкнули - упала на землю. Роуэн сам еле устоял на ногах, так сильно его дернули за полу плаща. Он догадался, что Шаран нарушила запрет и обернулась. Из горла Роуэна вырвался горестный стон.
Шаран громко плакала и звала его на помощь.
В этой долине мудрый - слепой…
Слова предостережения звучали в его ушах, но он их не послушался - резко обернувшись, он схватил плачущую Шаран и закрыл ее собой.
Теперь Роуэн был уверен, что они - в западне. Там, где огромные витые колонны подпирали каменные своды, по земле катались двое, ожесточенно колотя друг друга кулаками. Они бились не на жизнь, а на смерть. Дерущихся окутывала голубоватая снежная дымка, и Роуэн не мог разглядеть, кто это был - Зеел или Норрис - и кто был напавший. Он видел лишь блеск обнаженного кинжала да капли крови на снегу.
Бросив на землю мешок и нащупав на поясе нож, Роуэн ринулся на помощь. Вдруг один из дерущихся отшвырнул другого прочь, вскочил на ноги и кинулся на него.
Роуэн попятился. Перед ним, злобно ощерившись, стояла стражница из рода зибаков. Ее ладони были в крови, а отличительный знак всех зибаков - черная полоса на лбу - придавал лицу особо свирепое выражение.
Стражница подняла над головой кинжал и ринулась на Роуэна. Схватив ее за руку, в которой она сжимала свое смертоносное оружие, он сумел отвести удар, но стражница всем телом навалилась на Роуэна и прижала его к витой колонне. Под тяжестью их тел колонна пошатнулась, упала и разбилась на тысячи ледяных осколков. Нож выскользнул из рук Роуэна и отлетел в сторону.
Они покатились по усыпанным блестящими ледышками камням. Роуэн чувствовал жаркое дыхание стражницы и каждой клеточкой своего тела ощущал ее ненависть.
Снова сверкнуло лезвие кинжала, и снова Роуэн успел отвести удар, но секунду спустя окровавленное острие было приставлено к его груди. Руки у Роуэна были мускулистые - годы, проведенные в полях с букшахами, не прошли для него даром, - но он чувствовал, что силы оставляют его, а пальцы начинают дрожать. Сколько еще он сможет продержаться? Сколько?..
За спиной у Роуэна послышался плач. Это плакала Шаран. Она громко звала Зеел, но та почему-то не отвечала. Почему? Почему она не помогала ему сражаться со стражницей?
Внезапно словно яркая вспышка озарила сознание Роуэна. Он понял все: Зеел не придет, она мертва. Погиб и Норрис, в этом нет никакого сомнения, ведь он шел последним. Кровожадная стражница убила их обоих.
Это был коварный план зибаков: они решили расправиться со всеми четырьмя в то время, когда те не оглядываясь будут идти сквозь мглу и туман. Они хотели, чтобы Роуэн и его спутники никогда не достигли цели.
Но зачем им это нужно? "Понятно зачем, - ответил он сам себе, - зибаки желают гибели той земли, которую им не удалось покорить, чтобы те, кто осмелился противостоять их натиску, все до единого умерли".
Ярость охватила Роуэна. Его пальцы сжали запястья врага, и он - сам не подозревая, что способен на это, - принялся бить стражницу об острый край расколотой ледяной колонны.
Стражница закричала от боли. Из ее израненных пальцев выпал кинжал. Роуэн схватил оружие врага и…
До его слуха вдруг донесся странный шум.
Он поднял голову и увидел, как прямо перед ним из земли вырастает что-то темное и ужасное. Роуэн присмотрелся и узнал неказистое деревце со скрюченными кряжистыми ветвями. Эти ветви, на которых пламенели жирные листья, тянулись к нему, в то время как страшные белые корни подползали к ногам.
Роуэн задрожал от страха. Это было ужасное дерево Унрина, жаждущее теплой крови. Такие деревья много лет назад погубили жителей Золотой долины.
Два года назад Роуэн и Зеел бились с этими чудовищами и только чудом не погибли. Гора была родиной этих деревьев, вот почему эта тварь и выросла здесь. Мерзкое растение протягивало к жертве свои алчущие корни.
Роуэна передернуло от отвращения. Он попятился, стараясь не наступать на отвратительные белые корни, которые, как голодные змеи, подбирались к нему все ближе и ближе, стараясь ухватить за ногу.
Роуэн путался в полах длинного плаща, спотыкался и чуть не падал. Он слышал плач и крики Шаран, но вдруг в душе его все перевернулось: Роуэн увидел, что девочка бежит к нему на помощь.
- Нет, Шаран! Не подходи! - что было сил закричал Роуэн.
Обрывки мыслей проносились в его голове: "А ведь та, из рода зибаков, должно быть, уже встала на ноги и ищет своего обидчика. У нее больше нет кинжала, но она такая сильная - она расправится со мной и голыми руками. Стражница сделает все возможное, чтобы нас уничтожить: сломает тоненькую шейку Шаран, вонзит мне в грудь кинжал… она убьет нас обоих…"
Но… в сердце Роуэна вдруг появилась надежда. Дерево Унрина! Ведь стражница не знает, как оно опасно. Вот если бы ужасным корням удалось поймать ее!..
Роуэн опасливо огляделся и замер от страха: прямо над собой он увидел белое тело гигантского червя и широко разинутую пасть с огромными зубами, напоминающими осколки голубоватого льда…
12. Слезы Шаран
Подняв над головой кинжал, Роуэн кинулся на снежного червя. Он был уверен, что его ждет неминуемая смерть, и в душе его больше не было ни горечи, ни страха. Все чувства вытеснила жгучая ненависть. "Если мне суждено умереть, - думал он, - то прежде я постараюсь уничтожить как можно больше врагов!"
Краем глаза Роуэн увидел, как на мерзлой земле корчится стражница. Ее лодыжку будто сжали железные тиски - это вокруг нее обвились ползучие корни дерева Унрина.
"Пусть только начнут сражаться, - пронеслось в голове у Роуэна. - В битве я убью их всех, одного за другим".
Снежный червь разинул свою ужасную пасть. Огромные зубы чудовища были похожи на осколки льда, а из-под чешуи сочилась какая-то мерзкая жидкость. Роуэна передернуло. Гадина зашипела и наклонилась к нему…
Роуэн сжал в руке кинжал и уже приготовился ударить, но вдруг… вдруг он почувствовал, как что-то теплое капнуло ему на лицо.
И в ту же секунду червь свернулся, сморщился и растаял в тумане. Там, где только что извивалось чешуйчатое туловище, стояла рыдающая Шаран - она наклонилась к Роуэну, по ее лицу текли слезы, а дрожащие пальцы сжимали драгоценную шкатулку со свитками.
Роуэн выронил кинжал - он глядел на девочку, ничего не понимая, но тут за спиной у Шаран появилось перекошенное лицо стражницы, сжимающей в кулаке кусок льда, острый, как лезвие ножа.
- Берегись! - закричал Роуэн, схватил за руку Шаран и оттолкнул от себя.
Смертоносное оружие не задело ее - оно лишь скользнуло по волосам девочки, а свирепая стражница оступилась и упала.
И только сейчас Роуэн узнал ту, которую чуть не убил. Зеел!.. Роуэн зажмурился - он не мог поверить своим глазам, но нет, ошибки быть не могло. Это Зеел! А ведь все это время он принимал ее за врага.
Девушка пыталась встать, кровь сочилась из ее израненных пальцев, но другой рукой она шарила по земле, пытаясь найти хоть что-то, чем можно ударить.
Удивление, ужас и радость оттого, что его подруга не погибла, переполняли сердце Роуэна. Но вдруг он заметил, что пальцы Зеел нащупали упавший кинжал - он был засыпан ледяными осколками разбитой колонны. Зеел схватила его, вскочила на ноги и грозно посмотрела на Роуэна. Лицо ее исказила гримаса гнева и отвращения.
- Умри, ишкин! - свистящим шепотом проговорила она и кинулась на мальчика.
- Зеел, не надо! - простонал Роуэн.
Он попятился, сумев уклониться от смертоносного удара, и вдруг его словно осенило - он понял все:
Главное - справиться с головой!
Роуэн проклинал себя за недогадливость - ведь он даже не попытался вдуматься в слова пророчества!
"Глупец! - бранил он себя, - Речь же шла не о том, чтобы просто наклонить голову, а о том, что у нас в голове! А что у нас в голове? Да конечно же! Как я мог не догадаться! Именно человеческий мозг в этой пещере и становится той ловушкой, в которую попадаются простаки. Мы видим перед собой призраков, созданных нашим воображением. Зеел меня не видит. Она смотрит мне в глаза, но видит ишкина - страшное чудище, которое водится в стране зибаков. Да и сам я принял Шаран за огромного снежного червя. Вместо друзей мы видим врагов - тех, кого боимся и ненавидим…"
Роуэн посмотрел на свою ногу, которую, как ему казалось, обвивали кровожадные корни дерева Унрина. Нет, это были всего лишь руки Норриса. Он лежал лицом в снег, мертвой хваткой сжимая ногу Роуэна.
Шаран вскрикнула. Роуэн поднял глаза и увидел, что Зеел снова изготовилась к схватке. Маленькая Шаран кинулась к нему - она хотела защитить Роуэна, заслонить его собой.
В следующую секунду на нее обрушился страшный удар: Зеел целила в сердце Роуэну, но Шаран будто щитом закрылась деревянной шкатулкой, и удар пришелся по ней. Доски треснули, драгоценные шелка посыпались на землю. Падая, они разворачивались…
От ужаса Шаран застыла, и тут к ней подскочила Зеел.
- Хотел скормить меня ишкину, негодяй? - свистящим шепотом спрашивала она, колотя бедную девочку. - Хотел, чтобы меня и моих друзей утащили под землю? Чтобы ишкин пооткусывал нам головы? Хорошо же. Я умру, но и ты погибнешь! - Обагренные кровью руки Зеел сомкнулись на горле Шаран.
- Не надо, Зеел, отпусти! - плакала Шаран, пытаясь вырваться из ее хватки.
Роуэн кинулся ей на помощь, хотел оттащить Зеел, но у него ничего не вышло.
Увидев, что обезумевшая девушка вот-вот задушит Шаран, он помертвел от страха, не зная, что и делать. Рядом лежал кинжал, но разве мог он обратить оружие против своего старого друга Зеел?
- За что она меня? - задыхаясь, прохрипела Шаран.
- Она думает, что ты - стражник зибаков. Я тоже сперва принял ее за врага, но потом…
Вдруг Роуэн замолчал.
Что потом? Что разрушило колдовские чары пещеры? Почему наваждение вдруг отступило? Что произошло с ним в этот момент?
Слова пророчества звенели в его ушах:
Вода из источника - вот что спасет,
Ведь ненависть в чистой душе не живет.
В ту же минуту на Роуэна снизошло озарение.
- Шаран! - крикнул он. - Потри глаза, а потом коснись рукой лица Зеел! Давай! Скорей же!
Не колеблясь и не задавая ненужных вопросов, Шаран безропотно подчинилась его приказу. Она стерла с ресниц слезинки, а потом провела пальцами по щекам Зеел. Та, содрогнувшись, отпрянула и отпустила Шаран.
- Зеел! - радостно окликнул ее Роуэн.
Зеел глядела на него, ничего не понимая. Мало-помалу ее сознание прояснилось. Она посмотрела на Шаран, лежащую на земле посреди разбросанных свитков. Ужас отразился на лице Зеел, когда она поняла, кого только что пыталась задушить. Она глядела на свои руки, будто не узнавая их, будто не веря, что это они секунду назад сжимали тоненькую шейку беззащитной девочки.
- Что… что я наделала? - прошептала она.
- Не брани себя, - с трудом произнесла Шаран, потирая горло. - Ты не виновата, Зеел. Говорю тебе, в этом не было твоей вины.
- Как и ты, Зеел, я был во власти злых чар пещеры, - сказал Роуэн. - И Норрис тоже. Только Шаран, она одна…
Он не договорил. Громкий стон Норриса заставил его замолчать.
Норрис поднял голову, открыл глаза и ненавидящим взглядом уставился на Роуэна. Губы его искривила злобная гримаса, лицо посерело от ярости. Норрис с удвоенной силой вцепился в ногу Роуэна.
Шаран вскрикнула и поползла к брату.
Роуэн оторвал от себя цепкие пальцы Норриса и ринулся к Шаран - он отер слезы, струящиеся по ее щекам, и влажными пальцами дотронулся до глаз Норриса. Тот вздрогнул всем телом. Черты искаженного безумной яростью лица мало-помалу разгладились, оно стало мягким, детским - таким, каким и было всегда.
- Мне… мне снился страшный сон, - пробормотал он. - Сестричка, ты жива? И ты, Роуэн? А мне снилось…
Вдруг Норрис всхлипнул и попытался подняться на ноги. Из ножевой раны на боку потекла кровь.
- Где-то прячется враг! - крикнул он. - Зибакская стражница убила Зеел и встала на ее место. Это произошло там, на тропе. Я даже и не услышал, как она к нам подобралась. Я понял, что случилось что-то ужасное, только когда повернулся к Зеел. В ту же секунду стражница на меня набросилась, и мы стали драться…
Норрис попытался выпрямиться, но снова застонал и схватился за бок.
- Еще я видел бойцового гарча… огромного убийцу! Я схватил его за лапу, чтобы он не бросился на вас… А сейчас почему-то никого не видно. Роуэн, Шаран, спрячьтесь за моей спиной!.. Да где же мой меч? Дайте-ка его сюда!
Роуэн схватил меч - он лежал на земле - и вложил его в руку Норрису.
- Держи. Но, боюсь, меч тебе сейчас не понадобится, - сказал он. - Тебе не с кем сражаться. Здесь не было ни гарча, ни стражницы. - Роуэн вздохнул и добавил: - Как не было и дерева Унрина.
- И ишкина тоже не было, - подойдя к ним, сказала Зеел. - Это были всего лишь видения, Норрис. Мы едва не убили друг друга, сражаясь с призраками, порожденными нашими же воспоминаниями.
Норрис недоверчиво покачал головой.
- Но я-то никого не видела, - тихо проговорила Шаран, держась за горло. - Только вас: вы дрались и хотели друг друга убить…
Тень воспоминания о пережитом ужасе пробежала по ее лицу. Она поежилась.
- Чары злой пещеры были не властны над тобой, Шаран, потому что у тебя нет врагов, - стал объяснять ей Роуэн, но Шаран при этих словах чуть не рассмеялась.
- Да брось ты! Что ты за глупости говоришь? - воскликнула она. - У меня столько же врагов, сколько и у вас, и боюсь я их так, что вам, вместе взятым, и не снилось.
- Ты их боишься, но в твоем чистом сердце нет ненависти, - объяснил Роуэн. - На свете нет существа, которое ты хотела бы уничтожить даже ради спасения собственной жизни. Разве я не прав?
Щеки Шаран заалели от смущения. Она с укором поглядела на Роуэна, как будто он ее в чем-то уличил.
- Дедушка был таким же, - сказал Норрис. - И папа с мамой тоже. Защищать их было безнадежным делом.
- Могу себе представить, - пылко поддержала его Зеел. - Но сейчас вы поменялись ролями.
Норрис с удивлением посмотрел на нее, не понимая, о чем, собственно, идет речь.
"Да он же не знает, что произошло, - догадался Роуэн. - Он же так и не знает…"
- Шаран спасла нас, - сказал он. - Помнишь последние строки пророчества - там говорилось об источнике и о чистой душе, в которой нет места ненависти? На самом деле речь шла не о настоящем роднике, а о полном любви сердце Шаран. Ее слезы оказались целебной водой.