- В пророчестве Шебы тоже об этом говорилось, - вспомнила Зеел. - Значит, ты та, которая рыдает.
Шаран покраснела еще больше.
Норрис нахмурился.
- А почему в стихотворении прямо не говорится об этом? - проворчал он. - Зачем это нужно - чтобы мы бились над смыслом загадочных слов?
- Может быть, чтобы прийти к осознанию того, что вся наша жизнь - загадка, - предположила Зеел. - Мы живем и пытаемся разгадать самих себя.
Сказала она это вроде бы и в шутку, но глаза ее оставались серьезными.
Шаран принялась складывать в шкатулку рассыпавшиеся шелка, но вдруг сказала испуганно:
- Я не вижу следов букшахов. Мы, наверное, потерялись.
Но Роуэн уже заметил мешок, брошенный им на тропе в самом начале драки, - он лежал совсем недалеко.
- Не волнуйтесь, - сказал он, указывая на мешок. - Вон там я, наверное, и сошел с тропы.
- Все хорошо! - обрадовалась Зеел. - Мы не потеряли дороги! Перевязывайте раны, закрывайте шкатулку и скорее в путь! Прочь из этого гиблого места!
Роуэн, Зеел, Норрис и Шаран шли и шли вперед, а пещера все не кончалась. Вокруг высились витые ледяные колонны. Первой теперь шла Зеел - зоркая девушка в отличие от Роуэна ясно видела на мерзлой земле следы от копыт букшахов.
Все четверо были изранены и избиты, но больше всех досталось Норрису. Рана в боку сильно болела. Давала о себе знать и больная нога.
Но Норрис продолжал упрямо идти вперед, не произнося ни слова. "Почему он молчит? - недоумевал Роуэн. - Только ли из-за боли? Может быть, его гложет какая-нибудь тревожная мысль?"
Действительно, Норрис был темнее тучи. Даже когда впереди показалась высокая арка - выход из пещеры, он не приободрился и не присоединил свой голос к радостным крикам друзей.
Впереди уже можно было различить кусочек серого неба. Путники ускорили шаг: они наконец-то покидали пределы пещеры, где на их долю выпало столь ужасное испытание.
"Молчание Норриса ничего хорошего не предвещает", - подумал Роуэн. Он огляделся вокруг и вдруг узнал то место, куда они вышли. Сердце его дрогнуло. Земля и каменистые склоны были покрыты снегом. Впереди чернели огромные утесы. Холодный ветер пронизывал до костей. Небо заволокли тучи, однако было еще светло. Следы букшахов вели через скалы наверх, туда, где высились утесы. Куда букшахи двинулись потом, Роуэн разглядеть не мог: пелена морозного тумана окутывала все вокруг.
"…Три человеческие фигуры. Они бредут по снежной пустыне, стараясь держаться поближе друг к другу".
Роуэн понял, что он уже видел все это во сне. В самом первом из его вещих снов.
"Нет, тот сон не был вещим, - поправил Роуэн сам себя. - Во сне я видел троих, а сейчас нас четверо. С нами Зеел".
И вдруг он услышал, что Зеел обращается к нему:
- Нам нужно где-то спрятаться. И чем скорее, тем лучше. Хорошо бы найти закрытое место и развести там костер.
"Трое в тяжелых плащах жмутся к угасающему костру…"
- Да, мы укроемся в пещере… - прошептал Роуэн.
- В пещере? - переспросила Зеел. - В какой пещере?
Роуэн потряс головой и пустился в путаные объяснения:
- Я… я только хотел сказать, что… что где-то, должно быть, есть пещера… Например, среди тех утесов, там, наверху…
Зеел исподлобья поглядела на него и спросила:
- А откуда ты знаешь, что там есть пещера?
Роуэн не знал, что ответить. Его друзья были уверены, что он умалчивает о чем-то очень важном… Роуэн был бы рад рассказать им обо всем, но ведь прежде он никому не признавался в том, что видит вещие сны. Так зачем же сообщать об этом сейчас, когда их маленький отряд находится на грани отчаяния, а со всех сторон высятся неприступные голые скалы.
Зеел возмущенно покачала головой:
- Ну и пожалуйста, можешь хранить свои тайны дальше! Только если ты действительно знаешь, где пещера, это глупо - не рассказать нам о ней. Мы в опасности! Так скажи же, куда нам идти и что делать!
И в ту же секунду Роуэн почувствовал жар, исходящий от медальона. В испуге он схватился за шнурок - вспомнилась жгучая боль, обычно сопровождавшая получение новых пророчеств. Снова возникло это ужасное ощущение, когда понимаешь, что не властен над собой и захвачен какой-то неведомой силой.
- Ой, Роуэн! Я совсем не хотела!… Прости меня! - услышал он крик Зеел. - Роуэн, не сопротивляйся! Пусть…
Голос девушки растаял где-то вдали.
"Не сопротивляйся…"
На этот раз вместо того, чтобы попытаться сорвать с груди пылающий медальон, Роуэн с силой прижал его к себе. Он чувствовал, что внутри у него все горит, но старался не кашлять, чтобы не мешать выходить наружу волшебным словам. И они действительно зазвучали - он выговорил каждое из них. Нельзя сказать, чтобы Роуэну это было просто - произнести пророчество вслух, но на этот раз он не почувствовал прежней жгучей боли.
Убежище ждет вас высоко в горах,
По лестнице смерти туда заберитесь,
Укройтесь в спасительных этих стенах,
В холодной тьме рассвета дождитесь.
13. Восхождение
Роуэн упал на колени в снег, едва последнее слово волшебного стихотворения слетело с его губ. Перед глазами все кружилось, в ушах звенело. Спустя несколько минут мальчик начал приходить в себя. Осмотревшись, он увидел, что на него, прикрыв ладошкой рот, испуганно смотрит Шаран, а Норрис смотрит на Зеел. Зеел же…
Зеел разворачивает своего воздушного змея.
- Не надо! - воскликнул Роуэн.
Он вскочил на ноги и пошатываясь - голова все еще шла кругом - двинулся к ней.
Зеел тихо сказала:
- Роуэн, я совсем не хотела опять подвергать тебя этой пытке, но, раз уж все сложилось именно так, пусть хотя бы твои страдания будут не напрасны. В пророчестве говорится об убежище высоко в горах. Речь, наверное, идет о пещере, которая находится где-то там, наверху. Я взлечу, осмотрю окрестности и найду место для ночевки.
- Нет! - возразил Роуэн. - Посмотри - ты вся изранена. И вообще летать здесь небезопасно. Если вдруг переменится ветер, ты разобьешься о скалы.
Зеел подняла руку, заставляя его замолчать.
- Ты забываешь, что у бродников я была предвестником, - спокойно сказала она. - При любой погоде я летела впереди племени, искала места для стоянок и предупреждала о приближении врага. Сейчас это мое умение как раз пригодится. Я, конечно, не рискну взять с собой кого-нибудь еще, но взлететь одна я смогу всегда, даже в моем теперешнем состоянии.
Ярко-желтый змей взмыл над головой Зеел.
- Еще увидимся, Роуэн! - сказала она.
Так друг с другом прощались бродники, отправляясь навстречу опасности.
- Еще увидимся, Зеел! - ответил он.
Зеел улыбнулась и сориентировалась по ветру. Он подхватил ее, оторвал от земли и понес.
Роуэн посмотрел на парящего в вышине желтого змея - ярким пятном он выделялся на фоне черных утесов и темно-серого неба, - а потом повернулся к Шаран и Норрису.
Они продолжали глядеть вслед улетающей Зеел. На лице Шаран отражалось восхищение, а в глазах Норриса застыла печаль. Он стоял, слегка пошатываясь на ветру, и, наморщив лоб, смотрел вверх.
Тревожные предчувствия переполняли сердце Роуэна. Он сказал:
- Прежде чем отправиться в путь, надо зажечь факелы, ведь дорога наша длинна и трудна и в любой момент на нас могут напасть… - Он встретился с Шаран глазами и замолчал. Зачем было напоминать бедной девочке о тех ужасных тварях, что в любую минуту могли появиться из морозного тумана и наброситься на них?
Норрис по-прежнему хранил молчание. Он не произнес ни слова даже тогда, когда Роуэн вложил ему в руку пылающий факел. Только отвернулся и двинулся дальше - по вытоптанной букшахами узкой тропе.
Роуэн и Шаран переглянулись. Девочка с трудом скрывала беспокойство за брата.
- Пусть идет, - сказал Роуэн. - А мы - следом за ним.
Страх и жалость теснили его сердце, ведь он знал, что будет дальше, знал… но ничего не мог поделать.
"Когда узнаешь, что это, станешь таким, как я".
На небольшом расстоянии друг от друга они брели вперед. Роуэн будто снова видел себя и своих спутников со стороны - так живо ему помнилось все, что когда-то приснилось. Вот идет высокий юноша - он хромает и опирается на посох. За ним - тоненькая хрупкая девочка, прижимающая к груди деревянную шкатулку. А позади - он сам.
Не в силах побороть искушение, Роуэн посмотрел назад. Конечно, он никого не увидел. Только черные скалы, белый снег да высокую скалистую арку, откуда лился голубоватый свет.
Шаран испуганно спросила его:
- Что случилось?
Но Роуэн только пожал плечами и ничего ей не ответил.
Норрис остановился и тоже обернулся. В его глазах застыли усталость и боль, но помертвевшие губы были крепко сжаты. За весь путь он не произнес ни слова.
"Нет, сейчас все по-другому, совсем не так, как во сне, - подумал Роуэн, и в его сердце затеплился огонек надежды. - Я ничего не сказал друзьям о вещих снах, и вот мне удалось изменить предначертанное!"
- Пойдемте, - сказала Шаран, - ведь скоро стемнеет.
Губы Норриса искривила злая усмешка.
- Да какая разница? - вдруг сказал он. - Какая разница, здесь ли мы остановимся на ночлег или поднимемся выше? Ночь будет или день? Все равно мы обречены на гибель.
Норрис отшвырнул посох и факел и упал в снег.
Шаран кинулась к брату, стала дергать его за рукав.
- Норрис! Норрис! - кричала она.
Но Норрис отвернулся от сестры и зарылся лицом в снег. Так маленькие дети, не желая вставать, прячут голову под подушку.
- Роуэн, да помоги же ты мне! - плакала Шаран.
Роуэн поднял факел, брошенный Норрисом, и попытался заставить себя думать.
"Во сне я видел всех нас в пещере, - говорил он себе, - значит, из этого испытания Норрису суждено выйти живым. Значит, все мы в конце концов окажемся в пещере целыми и невредимыми. Однако плач и уговоры не заставят Норриса встать и пойти дальше. Нужно действовать как-то по-другому".
Но как? Не может быть и речи о том, чтобы нести Норриса на руках. Подъем крут, а тропка узка, так что даже волоком они не смогут втащить его наверх.
- Норрис, поднимайся! Прошу тебя! - причитала Шаран.
Она опустилась в снег и склонилась над неподвижным телом брата.
- Оставь меня в покое! - пробормотал Норрис. - Это конец.
"Это конец…"
Роуэн видел: Шаран хотела закричать, но лишь застонала. Он помнил, что на этом его сон оборвался - больше он ничего не увидел. Чем же все закончится наяву?
Роуэн подошел к Норрису и строгим голосом сказал:
- Послушай, дружище, это еще не конец, хотя ты и силишься его приблизить.
Норрис вздрогнул всем телом, глубоко вздохнул и перевернулся на спину. Он поглядел на Роуэна и сказал:
- Нет, наше путешествие действительно завершилось. Каждый из нас сыграл свою роль. Помнишь: "Один будет грезить, другой - рыдать, третий - сражаться, четвертый - летать"? Ведь так говорилось в стихотворении?
Роуэн кивнул, но не произнес ни слова. Он ждал, что Норрис скажет дальше.
- Шаран заплакала, и ее слезы освободили нас от чар в этой ужасной пещере, - продолжал Норрис, уставившись в темное небо. - Ты, Роуэн, тот, кто грезит, - у тебя на груди медальон и ты произносишь пророчества. Зеел полетела. Ну а я…
Голос его оборвался, и Норрис закрыл глаза.
- Что - ты? Говори же! - воскликнул Роуэн. При одном упоминании о том, что он грезит, его сердце наполнилось чувством вины, но он уже не мог остановиться. - Говори! Тебе предстояло сражаться, разве не так?
- Да, так! - простонал Норрис. - В этом-то все и дело. Я думал, моя судьба - быть вашим защитником. Я был уверен, что смогу оградить вас от любой беды, и позволил слабенькой Шаран пойти с нами. Я хотел спасти вас обоих - и тебя, и ее.
Шаран всхлипнула. Норрис поглядел на сестру, но тут же отвернулся.
- Как я гордился тем, что мне предстояло быть вашим спасителем… - прошептал он. - Дедушка всегда считал меня за дурачка, и мне оставалось только доказать, что на самом деле я - отважный воин. И что же?..
Он горько рассмеялся.
- Норрис… - начал было Роуэн, но тот не слушал его.
- Когда пришло время сражаться, я бесстрашно ринулся в бой! - крикнул он, покраснев от стыда и вновь вспыхнувшей боли. - И лишь потом обнаружил, что разил не врагов, а тех самых друзей, которых поклялся защищать до последней капли крови. Теперь я изранен и превратился в обузу. Вновь оказался в дураках, еще раз доказав свою собственную глупость.
- Зеел и я тоже стали жертвами чар! - воскликнул Роуэн. - Не надо в том, что произошло, винить одного себя.
- Нет, надо. С меня - храброго воина-защитника - все и началось, - отвечал Норрис. - А теперь наше путешествие завершилось. Я понял это, увидев, как Зеел разворачивает воздушного змея. Шаран рыдала, я сражался, ты грезил, и, наконец, Зеел полетела. Каждый из нас исполнил предначертанное. Это конец.
Роуэн похолодел.
- Моя храбрость… - снова заговорил Норрис, - она не спасла нас, но, напротив, оказалась на руку тем злым силам, что сыграли с нами эту отвратительную шутку. Мы стали легкой добычей. И в этой игре я был всего лишь пешкой. - Слезы душили Норриса. - Оставьте меня здесь! - крикнул он. - Я не хочу дальше идти, ведь мы все равно погибнем. Силы зла сделали свое дело. Они заставили нас подняться на Гору, и здесь… здесь мы умрем!
Норрис уронил голову в снег, поджал ноги и съежился.
- Норрис! - закричал Роуэн и стал трясти его что было сил. - Норрис, даже если ты прав и нас завели в ловушку, разве можем мы так просто сдаться - лечь на землю и ждать смерти?
Но его друг даже не пошевелился.
Откуда-то сверху послышался громкий крик. Это был голос Зеел! Роуэн вскочил на ноги и поднял голову. Ярко-желтый змей парил в вышине. Его хвост слегка подрагивал и будто указывал вниз.
Огонек надежды вновь затеплился в сердце Роуэна. Зеел нашла пещеру! Нужно лишь забраться наверх - в пещере они будут почти в безопасности и смогут согреться и отдохнуть.
А тут этот Норрис, как бесчувственный чурбан, лежит на снегу и не дает им уйти из этого проклятого урочища. И что злило Роуэна больше всего, так это то, что дал слабину именно Норрис. А жители Рина так уважали его за отвагу и силу духа!..
Волна возмущения накатила на Роуэна. Он знал, что это недостойное чувство и что он не должен отдаваться его власти, но ничего не мог с собой поделать. "Вот если бы на своего любимчика сейчас посмотрела Ланн! Или Бронден! - думал он. - Что бы, интересно, они сказали?"
И вдруг он понял, что нужно делать. Ланн и Бронден сразу догадались бы, чем пробить ту броню отчаяния, в которую заковал свое сердце изверившийся Норрис.
Роуэн вздохнул и взял себя в руки.
- А ну вставай! - приказал он и презрительно пнул Норриса башмаком.
- Роуэн, как ты можешь? - ахнула Шаран. - Ведь он сам не знает, что говорит.
Но Роуэн, не обращая внимания на ее жалобные слова, еще раз ударил друга.
Тот открыл глаза.
- Оставь меня в покое, - простонал он.
- Трус! - глумливо сказал Роуэн. - Презренный трус!
Глаза Норриса, прежде безжизненные, вдруг вспыхнули огнем. Кровь бросилась ему в лицо, но Роуэн отвернулся - причем, как показалось Норрису, отвернулся с отвращением.
- Я трус? - медленно переспросил Норрис. - Ты меня назвал трусом?
Конечно, разъяренный Норрис не мог заметить, что его мучитель приложил палец к губам и подмигнул Шаран. Ужас и удивление, искажавшие лицо девочки, уступили место пониманию и надежде. Она больше не произносила ни слова и молча ожидала, чем все это закончится.
Норрис нащупал посох и медленно поднялся на ноги. Он был в снегу с головы до пят. Выхватив факел из рук Роуэна, он злобно сказал:
- Я еще покажу тебе, кто здесь трус. Иди за мной да постарайся не отставать!
Припадая на больную ногу, Норрис двинулся вперед, туда, куда вела вытоптанная букшахами узкая тропа. Роуэн и Шаран шли за ним.
Роуэн знал, что в своем сердце Норрис затаил на него жестокую обиду. "Но ничего, - думал он, - зато все остались живы".
"Это только сейчас все живы", - произнес в его душе тихий голос, но Роуэн гнал от себя тревожные мысли и продолжал идти вперед.
Подъем был долог и труден. Мороз крепчал, становилось все темнее. Дул северный ветер - он пронизывал до костей, выдувал слезы из глаз, старался потушить и без того чадившие факелы. И чем выше поднимались Роуэн, Норрис и Шаран, тем больше свирепствовал ветер и тем труднее было идти. Впереди - огромные черные валуны. Под ногами - лед и смерзшийся снег. Путники то и дело падали.
А в небе парил ярко-желтый змей: это Зеел кружила над ними, готовая предупредить их об опасности, если вдруг отвратительное белое туловище возникнет из морозного тумана, если вдруг зубастая пасть покажется из кружащейся поземки, что, оплетая ноги, стелилась по земле.
Вот перед ними выросла серая громада утеса. Следы букшахов уходили влево, но Зеел устремилась вправо, и все последовали за ней. Они проваливались в глубокий снег, но все-таки шли вперед. Желтый змей, подобно яркой бабочке, парил над заснеженными скалами, в которых Роуэн заметил небольшую расщелину. Туда-то они и устремились.
Роуэн без труда понял, что расщелина - это вход в ту самую пещеру, которую он видел во сне. Хотя, не будь рядом Зеел, он наверняка прошел бы мимо нее, не разглядев узкого треугольного отверстия - издалека его можно было принять за обыкновенную трещину в камне.
Оказавшись у подножия огромного утеса, Роуэн заметил, что расщелина находится не внизу, а на высоте нескольких метров над землей.
Убежище ждет вас высоко в горах…
Да, в пророчестве говорилось именно об этом месте. Пещера и была тем убежищем, что ждало их высоко в горах, но как туда забраться? Огромный утес был гладок - нечего было и думать о том, чтобы вскарабкаться по нему наверх.
Роуэн ускорил шаги, обогнал Шаран и Норриса и наконец побежал. Вот он у подножия утеса. Подняв кверху руку и встав на цыпочки, Роуэн прислонился к холодному камню. Нет, все равно не достать… Был бы вдвое выше - тогда без труда дотянулся бы до края расщелины.
По лестнице смерти туда заберитесь…
- Становись мне на плечи!
Не поверив своим ушам, Роуэн обернулся. Это был Норрис - усталый и измученный, он стоял рядом с Роуэном, и на его лице застыла горькая гримаса.
- Полезай первым, а оттуда протянешь руку Шаран, - продолжал он. - А потом я подсажу Зеел.
- Норрис, ты не можешь… - начал было Роуэн, но Норрис покачал головой.
- Чтобы добраться до пещеры, нужно вскарабкаться вверх по лестнице смерти, - тихо проговорил он. - А я уже почти мертв.
Шаран, услышав последние слова брата, испуганно вскрикнула, но Норрис даже не оглянулся - он не мигая смотрел на Роуэна.
- Мне не суждено добраться до пещеры. Я тяжелый, и даже втроем вы не сможете втащить меня наверх, - говорил он. - Но я могу вам помочь. Возможно, вы трое выживете и вернетесь домой… Для меня это очень важно. Роуэн, соглашайся, прошу тебя!