Через несколько минут ящер закончил кушать. Он развернулся, медленно поплёлся к задней стенке аквариума, где и съёжился. Его тело вздрагивало и пульсировало, будто переваривало еду. В песке лежала одна лапа сверчка - всё, что осталось от большого насекомого.
- Я тут вспомнил… Я тоже голоден! - сказал Фредди. - Пап, ты же знаешь, что пора ужинать, да?
Папа покачал головой:
- Я потерял счёт времени.
Я направилась к шкафу с едой:
- Фредди, сколько хочешь сверчков? Будешь с ними картофель фри?
- Ты не смешная, - сказал Фредди. - Здесь смешной я. Ты забыла?
- Смешно выглядишь, - проворчала я.
- Пошлите поужинаем, - сказал папа. - Как насчёт ведёрка жареной курицы? Хотите сильной поджарки?
Я содрогнулась.
- Ни за что. Это напомнит мне о том бедном сверчке.
Итак… Мы поехали в закусочную "Куриный рай" и разделили ведёрко курицы и других закусок. И как всегда, это было круто. Мы ходили в "Куриный рай" только когда мама была в отъезде.
И угадайте, о чём мы говорили всё это время?
Правильно. О тасманийском очковом ящере. Много времени ушло на то, чтобы придумывать ему хорошее имя. Я хотела назвать его Ящ. Коротко от "ящер", понимаете? Мы не знали, самка это или самец.
Но Фредди настоял, чтобы мы назвали его Тас. И папа решил, что это хорошее, простое, легко запоминающееся имя. Тас.
И нам было весело, тем более что папа был на седьмом небе от счастья. И я тоже была счастлива - пока мы не собрались уходить. И я взглянула на свои руки. И с ними было что-то не то. Точнее, с кожей на них было что-то не то.
На тыльных сторонах моих ладоней появились крестообразные линии. Будто трещины на коже. Только в виде узора. Линии в форме ромбов вырисовывались на моих руках.
- Папа! - воскликнула я. - Смотри… Мои руки… Вся кожа потрескалась. Что происходит?
17
Фредди засмеялся:
- Ты становишься старушкой.
Я подняла кулак:
- Хочешь дожить до старости? Тогда уймись.
Я сунула руки прямо папе под нос. Он за них ухватился и осмотрел каждую по очереди. Указательным пальцем он потёр мою правую руку.
- Кожа сухая, - сказал он. - Когда придём домой, возьми в ванной из шкафчика мамин лосьон для рук.
Всего лишь сухая кожа. Мне полегчало.
Я люблю пользоваться всякими мамиными лосьонами. Не могла дождаться, когда мы вернёмся домой.
Но я не сразу туда добралась. По дороге домой из закусочной мне пришла смс. От Адель:
"Где ты? Забыла?"
- Ой, вау, - пробормотала я. - Я и впрямь забыла.
- Что такое? - спросил папа, взглянув на меня в зеркало заднего вида.
- Мне нужно быть в школе, - сказала я. - Мы готовим украшения для школьной пьесы. Не могу поверить, что я совсем забыла. Я должна была прийти в полвосьмого.
- Наверное, они и без тебя отлично справляются, - сказал Фредди. И захихикал. Мне уже порядком поднадоело его ехидное чувство юмора. Какой надоеда.
- Я могу тебя подвезти в школу, - сказал папа, замедляясь у знака "стоп".
- Хорошо. Отлично, - сказала я. - И правда не могу поверить, что забыла.
Руки зудели. Я чесала их, но это не помогло.
Через несколько минут я уже была в школьном спортзале. Там горел свет. Группа ребят стояла на четвереньках, рисуя огромную фоновую картину. Картина была в стиле вестерна. Голубое небо над пустыней, с жёлтым песком, усеянным большими кактусами.
Театральный кружок придумал постановку под названием "Супергерои с Запада". Это был мюзикл сочинения мистера Коатли, нашего учителя.
- Простите за опоздание, ребят, - сказала я. Я села рядом с Адель и взяла кисть.
- Где ты была? Высиживала яйца? - спросила она. - Ты принесла с собой ящериц?
Несколько ребят засмеялись.
- Ты слишком рано ушла, - сказала я Адель. - Всё пропустила. В том разбитом яйце был ящер. Он вылез. Он живой!
Адель усмехнулась.
- Не выдумывай, Кейт. Я была там, помнишь? Я видела, как яйцо упало на пол. Ничего, кроме склизкого зелёного желтка там не было.
- Мне нужна кисть побольше, - сказал мальчик по имени Де Уэйн Харрис. Он стоял у самого верха картины, рисовал небо. - Или валик. Неба слишком много. Мы тут заночуем.
Обе руки Де Уэйна были в голубой краске. И несколько пятен на футболке.
- Думаешь, стоит добавить немного облаков? - спросила Алиша Вакс. - А то странно, когда все одним цветом.
- Ты никогда не слышала о голубом небе? - спросил её Де Уэйн.
- Облака рисовать трудно, - заявил Итан Садовский. - Они будут похожи на белые пятна, которые мы забыли закрасить.
- У меня есть доказательство, что ящер вылупился, - сказала я Адель. Я бросила кисть и достала телефон. Я нашла первые фотографии Таса, и показала их Адель.
Адель прищурилась, глядя на экран. Затем она рассмеялась.
- Это не ящерица. Это дохлый шмель.
- Дайте посмотреть, - сказал Итан, вырывая телефон из руки. Он долго рассматривал фото. - Твой кот срыгнул клок шерсти?
Все засмеялись. Все передавали друг другу телефон. Все согласились, что существо на фото не похоже на новорождённого ящера.
- Вы ошибаетесь. Это очень редкая ящерица, - сказала я им. - Так она выглядела, когда появилась из яйца. Но она уже сбрасывает всю эту густую шёрстку.
Адель фыркнула.
- Твой папа такой странный. Я не могла поверить, что он сыграл над нами такую ужасную шутку. Откуда тебе знать, что эта ящерица - не очередная его шутка?
- Это для него слишком важно, чтобы так шутить, - сказала я. - Ты бы видела, какой он счастливый.
Адель уставилась на мой перевязанный палец.
- А с пальцем что?
- Ничего, - сказала я. - Бумагой порезалась. - Я ни за что не собиралась ей говорить, что меня укусила ящерица. Адель только фыркнет и скажет, что это укус клопа.
Нужно было работать. Белой кистью Адель рисовала песок. Я подвинула поближе банку зелёной краски и начала разукрашивать один кактус.
Так, стоя на четвереньках, мы немного поработали в тишине. Единственными звуками были шум рассекающих воздух кисточек и их скрип по огромным полотнам.
Через какое-то время я почувствовала на лице капельки пота.
- Жарко тут, - проворчала я.
Под рубашкой с длинным рукавом на мне была надета майка. Я поднялась на колени и сняла рубашку через голову. Я бросила её рядом, поправила лямки майки и повернулась обратно разукрашивать кактусы.
Я остановилась, когда увидела, что на меня пялится Адель.
- Что такое? - сказала я.
- Кейт, твои руки! - воскликнула она. - Ты что, набила тату?
Все остальные перестали работать и обратили взгляды на меня.
Я нахмурилась.
- Что? О чём ты говоришь?
- Ты это нарисовала? - спросила Алиша.
Я опустила глаза на руки. И удивлённо вдохнула. Маленькие линии на моих руках… Линии, что странно соединялись в форме ромбов…
Они поднимались вверх по обеим рукам.
18
- Это просто сухость кожи, - сказала я всем. - У меня очень сухая кожа.
Я обратно надела рубашку с рукавом. Я не хотела, чтобы остаток ночи они пялились на мои руки.
Дома я поспешила в мамину ванную и нашла её баночки и тюбики увлажняющих кремов. Следующие несколько дней я практически купалась в лосьонах для кожи. Я смазывала обе руки утром и после ужина.
Хотела бы, чтобы мама вернулась домой из Шейкер Хайтс и помогла мне с моей проблемной кожей. Я продолжала проверять в зеркало, и, кажется, улучшений не было. Тонкие линии по всем моим рукам не исчезали.
Я хотела рассказать о них папе. Но он был так поглощён ящером и взволнован от предстоящей конференции, на которой он должен был рассказать миру о ящере, что я решила не волновать его по этому поводу.
В воскресенье репортёры объявились почти в полдень. Папа попросил их ждать в гостиной, пока не соберутся все. Им нужно было подождать, пока не приедут операторы.
Я насчитала как минимум дюжину репортёров и почти столько же фотографов. Папа был прав. Тасманийский очковый ящер в Мидл Виллидж действительно был сенсацией.
Мама должна была вернуться домой этим вечером. Мне было жаль, что ей придётся пропустить конференцию. Ей бы понравилась вся эта суета. Два или три раза я разговаривала с ней через FaceTime, и она была так же сильно рада ящеру, как и папа.
Я помогала раздавать репортёрам и фотографам колу и холодный чай. Тем временем, Фредди разгуливал по комнате, говоря всем, что это он дал ящеру имя.
Когда он сказал, что звали ящера Тас, они все выглядели разочарованно. То есть, это было не очень интересное имя. О чём только Фредди думал?
Когда все репортёры и операторы приехали, папа провёл их по коридору в комнату с ящером.
Конечно, как только они вошли, Скрип просто обезумел. Он издавал такие оглушительные вопли и крики, что папе пришлось посадить его в клетку и накрыть. - Боюсь, он хочет быть звездой, - сказал всем папа.
- Красивая птица, - сказал один из репортёров. - Вы не боитесь, что она попытается съесть ящера?
Папа обескураженно уставился на репортёра. Я поняла, что это ему и в голову не приходило.
Он провёл всех к специально установленному стеклянному аквариуму, чтобы показать ящера. Аквариум был шести футов в длину и занимал почти всю поверхность стола.
На дне аквариума из песка торчали зелёные растения с листьями. В дальнем конце стояла большая миска с водой.
Едва увидев Таса, репортёры разохались и разахались. Операторы начали рьяно расставлять освещение и готовить камеры.
Тас стоял посреди аквариума, на всех поглядывая. Он уже достиг размеров хомяка, а кожа его изменилась. Она была зелёная и бугорчатая, и со своими тонкими лапами и выступающей головой он больше не походил на жука. Он был очень похож на ящера.
Его малюсенькие чёрные глазки превратились в большие жёлтые глаза. У него был пурпурный язык, который он то и дело высовывал. А из дёсен торчало несколько заострённых зубов.
Я отошла назад, когда одна из репортёров подняла микрофон и приготовилась интервьюировать папу. Она отмахнула назад белокурые волосы и прокашлялась:
- Начинайте, когда будет удобно, - сказала она папе.
- А меня покажут по телеку? - спросил её Фредди. - Ведь это я дал ему имя.
- Может, позже, - сказала она и жестом велела ему отойти.
В стеклянном аквариуме Тас отошел к дальнему концу и начал жевать мёртвого сверчка. Защёлкали камеры. Кто-то прошептал:
- М-м-м-м-м. Выглядит аппетитно.
- Вы можете сказать, насколько большим вырастет ящер? - спросила у папы репортёр.
- Думаю, он будет довольно большой, - ответил папа. - Вероятно, три или четыре фута в длину. Он должен весить как минимум семьдесят или восемьдесят футов.
- И он питается только мухами, сверчками и другими насекомыми?
Папа кивнул:
- Он плотоядный. Ест мясо. Но при таких размерах он, думаю, пока что может справиться только с насекомыми.
Репортёр задала папе ещё один вопрос, но я его не слышала. Я почувствовала дуновение ветра. И я услышала тихое жужжание где-то за комнатой.
Я вышла в коридор и увидела двух мух, летающих друг возле друга. Я почувствовала очередное дуновение ветра.
Я развернулась и направилась к выходу. И почти дошла до гостиной, когда увидела, в чем дело. Репортёры оставили входную дверь открытой настежь.
Стоял солнечный весенний денёк, но очень ветреный. Я поспешила к двери и закрыла её толчком. Затем я развернулась к коридору и хотела вернуться на пресс-конференцию.
Но я остановилась, увидев, что через открытую дверь влетело ещё больше мух. Я видела, как папа жирных мух носились у зеркала над камином.
Задержав дыхание, я к ним подкралась. Я резко выставила руки и поймала обеих. Затем я жадно засунула их в рот и прожевала.
19
- Кейт… ты что только что сделала? - закричал голос.
Я отпрянула от зеркала и увидела Фредди, стоящего прямо передо мной со растерянным видом.
Дыхание застряло у меня в горле. Он видел меня.
- Кейт… - начал он. Он указал на зеркало.
Мысли носились у меня в голове.
Я выдавила смешок.
- Ха-ха. Я тебя обдурила?
Он моргнул.
- Что? Обдурила?
- Ты не единственный шутник в семье, - сказала я, подбоченившись. - Ты и правда подумал, что я съела этих мух?
- Ну… да, - сказал он.
Я снова засмеялась.
- Я видела, что ты там стоишь, - солгала я. - Я это сделала, чтобы тебе стало противно.
- Это извращение, - сказал он. Он толкнул меня обратно к камину.
- Нормальная шутка, - сказала я. А в голове тем временем повторялись слова: "Кейт, ты что только что сделала? Кейт, ты и правда съела двух мух?"
- Мы пропустим пресс-конференцию, - сказал Фредди. Он ухмыльнулся. - Меня покажут в новостях.
- Они не про тебя, - сказала я. - Они про ящера. Вообще ничего тут не про тебя.
Он показал мне язык и побежал к ящеру.
Я глубоко вздохнула. Я странно себя чувствовала. Наверное, у меня немного кружилась голова. Из дальнего конца коридора доносились голоса.
Над диваном жужжала жирная муха.
Я взглянула на гостиную. Рядом никого.
Я проверила коридор. Там никого. Никто не видит.
Я кинулась к мухе, прихлопнула её руками и засунула в рот.
Три мухи. Я только что съела трёх мух.
Я застонала - но умолкла, заметив какое-то движение у ножки дивана.
Я присела и увидела. Малюсенькая мышка.
Могу ли я её поймать?
У меня заурчал желудок.
Нет. Нет, Кейт. Нет.
Я решила оставить её на потом.
20
Я понимала, что у меня проблема. Не то, чтобы я потеряла рассудок. Я всё ещё была собой. Я всё ещё была Кейт Липтон, и я знала, что у меня большая, ужасная проблема.
Я до сих пор ощущала вкус мух на языке. У них немного металлический привкус. Немного горький, но не слишком противный.
Я съела мух.
Я съела мух и мне понравилось.
Мне нужно было рассказать папе. Мама будет дома только через несколько часов. Я отчаянно в нём нуждалась, прямо сейчас.
Но что я могла сделать? В доме было полно репортёров, и камер, и интервьюеров.
Я не могла просто ворваться и сказать:
"Пап, у меня проблема. Моя кожа становится морщинистой и бугорчатой. И я поймала пару мух и съела их. И я увидела мышь, и захотела из-за неё есть".
Я стояла посреди гостиной. Комната вертелась. Вокруг меня вертелся весь дом, носился, как мои безумные мысли.
Из комнаты с ящером послышался смех. Мужчина задавал папе разные вопросы.
Я не могла туда вернуться. Я ощущала себя слишком странно. Я боялась того, что я могла сказать или сделать. Я не хотела расстраивать папу. Это был его важный день. День показать миру редкую, ценную ящерицу и объявить его грандиозные планы на достопримечательность с ящерицами в Мидл-Виллидж.
Он был так горд и счастлив. Я не могла ему это испортить. Моей проблеме придётся подождать.
Пошатываясь, я направилась к коридору. Я встряхнула головой, чтобы всё перестало кружиться. Я дошла до лестницы. Я не совсем понимала, куда я иду. К себе в комнату?
Да. Я поднялась по лестнице и прошла по коридору в комнату. И прежде чем я поняла, я уже снимала с себя одежду. И направлялась в душ.
Да. Душ. Долгий, горячий душ. Не думая о нём, я поняла, что это именно то, что мне нужно. Мне нужно было смыть всю странность горячей водой. Смыть всю сухость с моей кожи. Долгий душ, который смоет все мои страшные мысли и голод.
Горячая вода барабанила по моему телу. Я закрыла глаза и позволила воде унести себя, утешить, успокоить, вернуть мне ощущение себя.
Вокруг поднимался пар. Мне хотелось в нём скрыться. Позволить ему меня окружить и спрятать, чтобы я была в безопасности.
Я не знаю, сколько я там простояла. Когда я выключила воду и вышла из-под душа, вся ванная комната была окутана паром.
Я подошла к зеркалу. Покрытому паром. Я взяла полотенце и протёрла стекло, пока чётко себя в нём не увидела.
И вскрикнула.
Теперь крестообразные линии покрывали мои плечи. Мои руки… и плечи. Странные узоры на коже распространялись по всему телу.
Душ совершенно не помог. Я знала, что происходит. Это было слишком ужасающе, чтобы произносить. Но я знала…
Внезапно я кое-что вспомнила. Мысль пронеслась в голове. Такая очевидная.
Я обмоталась в полотенце и покрепче его затянула. Затем я вернулась в комнату и подошла к комоду.
Кажется, это в нижнем ящике комода.
Там я оставляю все вещи, которые хочу сохранить, но знаю, что никогда ими не воспользуюсь.
Я выдвинула ящик. Он был набит старыми футболками, жилетками, спортивными штанами, и старыми аксессуарами в красной деревянной коробке, и другими коробками с неизвестным мне содержимым… и… да. Маленький кошелёк.
Я вытянула кошелёк из-под груды серебристых ремней. Мне пришлось развязать спутанные ремешки. Затем я сильно потянула и достала кошелёк.
Я на него уставилась. Маленький жёлто-коричневый кошелёк, который несколько лет назад дала мне бабушка. Я провела по нему пальцами. Похоже на кожу, но с вшитым рисунком. Повсюду перекрещиваются тонкие линии.
Как на моей коже. Такой же рисунок. Такой же.
Руки у меня дрожали, пока я открывала кошелёк. Внутри я нашла ярлычок и поднесла его близко к глазам, чтобы прочесть.
Да. Да. Я знала.
Кошелёк сделан из кожи ящерицы.
21
Я сжимала маленькую сумочку в дрожащих руках. Я тёрла пальцами кожу ящера. Затем я провела правой рукой по левой.
Моя рука из кожи ящера.
Тот маленький ящер меня укусил, и теперь у меня менялась кожа, и я ела мух. Ела мух, и мне нравилось. Я превращалась в ящерицу.
Мне нужно было сказать папе. Но что он мог сделать? Он не был учёным или доктором. У него просто была безумная идея начать коллекционировать ящериц.
- Он отведёт меня к доктору Уилкинсону, - сказала я вслух. - Доктор Уилкинсон сможет мне помочь.
Моё сердце билось как сумасшедшее. Я бросила маленький кошелёк на кровать. Потом я натянула джинсы и свитер и поспешила вниз.
- Пап! Ты где? - закричала я. - Мне нужно тебе кое-что сказать. Пап?
Я пробежала по гостиной в задней части дома. Все репортёры ушли. В доме было тихо. Единственные звуки, что я слышала, были тиканье дедушкиных часов у камина и топот моих босых ног по полу.
- Пап? Ты где?
Мне нужно было показать ему мою кожу ящерицы. Я должна была рассказать ему о мухах, которых я съела. С каждым шагом я сходила с ума всё больше. Я начала задыхаться. Словно моё сердце подпрыгнуло к горлу.
- Пап?
Я заглянула на кухню. Папы ни следа. Я поняла, что он наверняка всё ещё в комнате с ящером.
Я развернулась и побежала по коридору. Дверь была закрыта. Я слышала, как внутри комнаты кричит ара. Больше никаких голосов.
Я схватилась за ручку и потянула дверь.
- Пап?
Я закричала, когда увидела на столе гигантское существо. Чешуйчатый зелёный ящер. Как минимум шесть футов в высоту. Существо стояло на двух задних лапах и толстом хвосте.