Ярость Минотавра
Снимки, портреты и рисунки Пикассо и Доры Маар, которые пересекаются между собой и дополняют друг друга, по-своему рассказывают о том, что было дальше. В них отразились тирания Пикассо и провокационная свирепость Доры, загадка ее личности, признание Пикассо в том, что у него звериная натура, и, наконец, как следствие этого, – катастрофа. Именно в это время Пикассо создал свою знаменитую композицию "Дора и Минотавр". Она написана тушью и раскрашена цветными карандашами почти в духе Караваджо. Изображенную на ней сцену можно назвать "примитивной" во фрейдистском значении этого слова. Минотавр с невероятной грубостью овладевает Дорой. Сцена мощная, но допускает различные толкования относительно согласия Доры. Насилие это или добровольная покорность? В любом случае пристальным взглядом, которым Дора смотрит на зверя, она показывает свою решимость и даже снисходительность. Окружающий эту пару пейзаж – кустарник и осенняя листва, красная и коричневая, – усиливает исходящее от рисунка ощущение первобытного мифа. Это чувство умножено царапинами, которые Пикассо сделал на бумаге. Кстати, тот же прием Дора часто использовала в своих снимках и раньше, и позже этого времени. Мифологический мотив этого рисунка уже несколько месяцев не давал покоя художнику. Пикассо нарисовал карандашами, гуашью и тушью множество фигур Минотавра, чаще всего раненного или убитого. Похоже, что "Дора и Минотавр", рисунок, созданный в сентябре 1936 года, вернул ему силу и энергию. Мифологический зверь, шкуру которого надел на себя Пикассо, рядом с Дорой нашел чем питать свою разрушительную силу. Теперь у него есть жертва. Поведение Доры в первые месяцы связи усилило желание Пикассо. Мари-Тереза, которую он не совсем покинул и которая тогда только что родила ему дочь Майю, обожала и почитала его. Он считал, что у нее совершенно нет ума, но ему было достаточно ее свежести и рабской заботливости. Дора – другое дело. Она необыкновенно умна, она творческий человек, у нее пылкий нрав, и она (во всяком случае, внешне) отказывается быть послушной или рабски покорной. Все эти черты ее характера возбуждают Пикассо. Он обнаруживает, что у Доры мужской характер. Скрытые, но реально существовавшие гомосексуальные наклонности, которые он направил по иному пути – в фанатичную творческую самоотдачу и господство над друзьями-мужчинами, побудили его соединить жизнь с Дорой, но в то же время Дора в какой-то степени затеняет его. Можно ли жить с ней общей жизнью? Выход лишь один – стать господином Доры, разгромить ее в области эмоций и в профессии. И он будет методически делать это в течение десяти лет их связи. Первобытный мотив заявлен: аллегория с Минотавром, мифологическим зверем, который давит ее своим весом, ясна и понятна. Пикассо желает, чтобы их история была античной, трагической и роковой. Но он еще не знает, что Дора лишь внешне – гордая свирепая амазонка. В глубине души она знает, что их отношения будут садомазохистскими. Что это будет повторение ее прежних любовных увлечений, что возвращается затхлый воздух детства, церковное пение изгнанницы. Но она соглашается на это и представляет себе, до каких пределов может дойти ее послушание. На фотографиях, которые сделал в это время Пикассо, Дора изображена в патетических позах молитвы и почти самопожертвования: она в узком прямом свитере, руки сложены, но главное – выражение лица, полное смиренной мольбы и боли. Глаза очень влажные, и кажется, что они полны слез. Создается впечатление, будто Дора тонет, погибает. Именно так началась поистине шаманская обработка, которой подверг Дору Пикассо. Фотографируя, он овладевал Дорой, делая ее своей вещью. Среди трех ее портретов, выполненных осенью 1936 года, есть один, на котором Дора читает газету (или делает вид, что читает, потому что поза неестественная). Фотографируя Дору в этой позе, высокомерную и равнодушную к объективу, Пикассо делает ее женским архетипом, модель, похожая на икону и немного на испанку. Этот образ он повторит в живописи, на картине "Сидящая Дора Маар в профиль", написанной в ноябре 1936 года. На ней Дора изображена в черно-белых тонах, и на этом фоне выделяются только ее губы, похожие на окровавленные лезвия. Дора на картине уже старая и похожа на одну из испанок, сидящих перед дверью своего дома в какой-нибудь каталонской деревне. Она выглядит печальной и суровой – что-то среднее между видящей судьбу гадалкой на картах и страстной мятежницей. В 1936–1937 годах Пикассо не поступился ничем – не отказался ни от Мари-Терезы, к которой продолжал приходить, ни от своей свободы. Однако это были годы великого возвращения к живописи и время, когда его переполняла страсть к изобретательству, которая в итоге сделала самым большим сюрреалистом в его группе. Пикассо не переставал изобретать, создавать и замышлять новые технические приемы. Больше, чем когда-либо, он походил на мифологического людоеда. Художник вдохновлялся всем, что его окружало, и не только тем, что побуждало его к творчеству раньше. До этого он много раз заимствовал достижения других цивилизаций – например, обнаруживал в негритянском или доисторическом искусстве то, что интуитивно чувствовал сам. Но теперь, кроме них, Пикассо вдохновляют его близкие друзья, например Ман Рэй, и, разумеется, Дора. "Официальная" любовница Пикассо – состоявшаяся художница с очень высоким культурным уровнем. За время своей карьеры престижного фотографа она расширила область художественной фотографии, экспериментируя с не применявшимися раньше технологиями и соединяя фотографию с другими художественными техниками. Она применяет выскребывание и царапины, как делал Макс Эрнст, фиксирует под линзами чернила и гуашь, делает графические рисунки перочинными ножами, смоченными в краске, использует не по назначению стеклянные пластинки и технику гравюры и т. д. В конечном счете она подарит все эти методики Пикассо, а он доведет их до ослепительного совершенства. Однако Дора продолжает работать как фотограф, в то время как Пикассо расширяет набор приемов своего искусства, заимствуя у нее многие идеи и методы. Один из снимков Доры достоин фильма ужасов. Он называется "Портрет Убю", и основой для него стал эмбрион броненосца, который она сфотографировала в коллекции, посвященной естествознанию. Из сочетания различных форм возникло пугающее существо, чьи пальцы неповоротливы на вид, но, кажется, готовы схватить добычу. Этим снимком Дора хотела выразить весь ужас набиравших силу диктатур и тираний, угрозу которых видела вокруг себя. На другом снимке статуэтка, напоминающая античные, она станет моделью для Пикассо, "Статуэтка для дома 29 на улице Асторг", показана на фоне оранжереи версальского замка, перспективу которой она искажает. Обозначив в подписи под этим снимком адрес своей мастерской, Дора указала на себя: снимок стал ее удостоверением личности или визитной карточкой, местом превращений, всевозможных изменений, местом бесконечных коридоров и лабиринтов, местом странствий и еще раз местом всех изгнаний. Пикассо, который не хочет упустить ни одного нового и оригинального творческого явления, конечно, присваивает себе идеи Доры Маар. Откликом на ее "Убю" стала его "Купальщица в кабинке", состояние II, где модель становится чудовищем с гигантскими пальцами, которые, хотя и вытянуты, кажутся мягкими. А 1 августа 1936 года он написал композицию под названием "Дора Маар и античная статуэтка". Рядом с сидящим на каменной плите всемогущим богом в лавровом венке и со скипетром, справа от него, Пикассо, несомненно, изобразил себя. Дора, которую легко узнать по мощной челюсти, покрыла голову платком по-испански и озадаченно смотрит на него. Что это – клятва верности? Или она умоляет о чем-то? Или она ошеломлена? Верность, любовь, изумление – именно на таких основаниях Пикассо будет строить свою новую любовную связь. Бородатый бог в венке потом часто будет появляться снова, когда, рисуя головы бородатых мужчин, Пикассо обойдется без двусмысленности и станет, несомненно, изображать себя. А поза Доры на картине повторится на ее новых фотографиях, которые она сделает во время поездки в Мужен в 1937 году. На них Пикассо в купальном костюме сидит как бог с картины 1936 года, на каменной плите, с палкой в руке, и раздвинул ноги, с некоторой снисходительностью позволяя рассмотреть под тканью мощный мужской член и в особенности яйца Минотавра.
В логове Минотавра
Дора советует Пикассо поселиться на просторном чердаке на улице Гран-Огюстен. Это помещение ей хорошо знакомо: там проходят политические собрания, на которых она бывает с друзьями-антифашистами. Преимущество чердака – очень высокий потолок, это удобно, когда надо писать большую картину. Дом, в котором он находится, как и все дома на этой улице, был построен в VII веке и имеет очень красивые балки. Пикассо поселяется там, а Дора просит своего отца-архитектора подарить ей квартиру и поселяется в доме 6 на улице Савуа, совсем рядом с Пикассо. Здесь она будет жить до самой смерти. Любовники встречаются регулярно, но вместе не живут: Пикассо опасается, что вдвоем им будет тесно. Начинается война в Испании. Для Пикассо, который раньше, в отличие от многих своих друзей – поэтов и художников, никогда не включался в политическую борьбу, это становится требованием: выбери, на чьей ты стороне. Разумеется, он считает правым дело республиканцев и, как все его друзья, приходит в ужас от бойни в Гернике. Там 26 апреля 1937 года погибло около 1700 человек и 1000 человек было ранено. Масштабы этого события придают ему символическое значение: Герника становится городом-мучеником. Испания просит у Пикассо большую композицию для Международной выставки, происходившей в том же году. И Пикассо пишет свою "Гернику". Он размещает на чердаке большие холсты и создает огромный триптих, изображающий город-мученик Гернику. Но только ли ее он изображает? Этот вопрос стоит задать, потому что Пикассо, который всегда писал только себя, свои навязчивые идеи и насилие, зверство и тьму, вполне мог на этом большом эпическом полотне в стиле кубизма также изобразить историю своей жизни, по-своему раскрыть свои тайны. Эта работа, которую он писал в лихорадочной спешке, создана им вместе с Дорой Маар. В первый раз за всю свою творческую жизнь Пикассо позволяет кому-то участвовать в его работе, видеть, как он пишет, и, более того, фотографировать его во время написания картины. И в первый раз фотограф ежедневно создает репортаж о создании картины. Это общий труд, совместная работа, однако Дора – скромный ремесленник при Боге-творце. Фотография вдруг становится служанкой живописи. Именно в это время Дора окончательно перестает заниматься фотографией и начинает писать картины. Она бросает Пикассо сильнейший вызов, но тот даже не думает этот вызов принимать, настолько уверен, что сможет полностью подавить робкие попытки Доры творить самостоятельно. В "Гернике" Пикассо написал страдающую женщину, которая лежит на земле и стонет. Может быть, этот образ уже предвещает длинную серию портретов Доры, на которых она плачет, морщит лицо, страдает? Споры из-за Мари-Терезы, которая постоянно приходит к Пикассо с их дочерью, всегда завершаются вспышками гнева и даже дракой между женщинами. Пикассо присутствует при этих драках, но не вмешивается. В этом случае от него тоже требуют сделать выбор, а он ничего не хочет слушать.
Рождение мифа
Так рождается легенда о "плачущей женщине". Легенду создал Пикассо, много раз изобразив Дору плачущей. Он без всякого стеснения говорил ей, что не любит ее, что у нее мужская натура, что она "персонаж из книг Кафки". Дора плакала и топала ногами, но так увязла в этой любви, что не могла покинуть Пикассо. Он непрерывно писал ее красками и рисовал карандашом. В этом постоянном воспроизведении ее облика было что-то садистское, хотя он не признавал слова "садизм". Но разве можно не увидеть в этих портретах ту злость, с которой он их писал? Дора на них изуродована, распилена на части, разрублена как кусок мяса, изломана. Но, несмотря на пытки, которым Пикассо ее подвергает, на портретах всегда возникает настоящая Дора. Ее тайна почти не видна на этих портретах, но все же это Дора. Пикассо хочет сделать ее меньше и слабее, однако, когда это удается, выходит из себя от ее падения. И презирает Дору, и злится на нее за поражение, которое сам же ей нанес. Отдых в Мужене летом 1937 года ускоряет тот разрушительный процесс, который художник начал своим извращенным поведением. Для Доры это станет настоящим крестным путем. Пикассо не пощадит ее ни в чем. Он будет изменять ей, унижать ее, станет писать картины, на которых она будет представать перед их друзьями – Нюш, Бретоном, Жаклин Ламба, Элюаром – все более изуродованной, все более "плаксивой". Между любовниками складываются странные отношения – не высказанные словами, но очень сильные переживания, которые отражены на фотопортретах Доры. Глядя на них, хочется глубже проникнуть в то, что она уже позволяет видеть, – в ее неописуемое страдание, отсутствие счастья, трагическую серьезность. Хранительница музея Пикассо рассказала одной исследовательнице, написавшей биографию Доры Маар, что прочла в некоторых письмах Доры к ее наставнику слова: "Прости меня: я снова плакала, больше не буду". Однако такие просьбы лишь ухудшали ее отношения с Пикассо: он чувствовал себя гением и богом и презирал подобные признания. Он хотел, чтобы Дора была сильной, но при этом никогда не превосходила его и, главное, была у него под башмаком. В этом отношении лето 1937 года стало для нее временем всех возможных страданий. Дора фотографирует маленькую компанию друзей, отдыхающих вместе с ней и Пикассо. На этих снимках ее нет, но они громко свидетельствуют о ее присутствии. Как она могла одобрять извращенный садизм Пикассо по отношению к ней; "сцены втроем" с его участием, которые он ставит; мелкие злые выходки и притеснения, которые устраивает ей каждый день; все более уродливые портреты, которые он пишет с нее? Должно быть, у Батая Дора прошла школу таких преследований, когда страдающая сторона наполовину становится жертвой, а наполовину принимает их добровольно.
Нюш не упускает случай и откровенно старается обольстить Пикассо. Другая, неизвестная женщина тоже включается в эти эротические игры. Пикассо хочет, чтобы во время любовных забав его фотографировали. Возможно, он желает знать, получилось ли у него то, чего он добивался? Принудит ли он Дору фотографировать эти его развлечения? Она соглашается это делать, покоряется, но плачет тайком. Часто она отделяется от компании, уходит одна на пляж и лежит там под солнцем, пока не обгорает. Главное – не показать огорчения, не дрогнуть, всегда выглядеть довольной и быть любезной. Единственное ее оружие то, что для всех она еще официальная любовница Пикассо, которую он на вечерах и в поездках выставляет напоказ, как экзотического зверя на ярмарке. Выставляет потому, что она умнее многих, невероятно талантлива, что у нее тысяча и одна идея. Она фаворитка Пикассо, но долго ли ею пробудет? Если хорошо всмотреться, снимки, которые она и Ман Рэй делают в это время, похожи на фотографии встреч счастливых друзей на террасе под тростниковой крышей. На одном Дора Маар надевает на Пикассо венок из темного олеандра, а он, Минотавр, красуясь собой, самоуверенно обнимает их общую приятельницу, красивую метиску Ади. На другом снимке Пикассо рядом с Дорой. На нем белое трико, на ней красное платье с набивным узором. Какое серьезное и отрешенное выражение лица у Доры по сравнению с беззаботным весельем обнявшейся пары на заднем плане (это Нюш и Элюар)! На третьем снимке, где Дора экспериментирует, сочетая желатин и соединения серебра, она запечатлела Пикассо под тростниковой перголой. Его фигура расчерчена полосами, и кажется, что он находится за решеткой. Может быть, она хотела посадить его в темницу так же, как он пытался сделать ее своей рабой и запереть в клетку? Дора повторяет этот мотив на других фотографиях. Блеск тростниковых стеблей создает очень сильный графический эффект, снимок становится художественным произведением, невероятно модерновым, но за этим модернизмом стоит попытка поймать Пикассо, который ведет с ней игру "захвати другого в плен". Дора, как и он, верит в существование духовных сил, в волны доброй и злой энергии. Но Пикассо к тому же очень суеверен. Даже за целое царство он не согласится держать при себе вещь или животное (например, свою маленькую обезьянку), если ему покажется, что она или оно приносят ему несчастье. Он убежден, что с помощью фотографии можно околдовать или сглазить человека. И почти подозревает, что Дора околдовывает его. Поэтому он не любит снимки, на которых он посажен в тюрьму, хотя тюрьма – всего лишь световой эффект. Все друзья любовников знают, какую душевную драму переживают эти двое. Все они знают, как несчастна Дора, но не осуждают Пикассо за его садизм: как это сделать, не предав его, и как можно отречься от такого гения? Элюар дал в нескольких строках портрет Доры, какой она была в то время. "Лицо, полное жгучей яростной силы. Черные волосы, в которых золото течет на юг. Огромная неуступчивость бесполезна: это здоровье построило тюрьму" . В нескольких словах сказано все: невозможная надежда, гордая, как фигура на носу корабля, Дора, яростная, но "бесполезная". И предсказана тюрьма, которой станет для нее духовное убежище, похожее на монашескую келью жилище в тени церкви Сен-Сюльпис. И может быть, другой тюрьмой стали стерильные коридоры психиатрической лечебницы.