Шифф неоднократно обсуждал данный вопрос с Касселем в Англии и Нетцлином во Франции, особенно в той части, в какой он влиял на цену серебра, что заботило их всех из-за их интересов в Мексике. Кстати, усилия, предпринимаемые Шиффом в этом направлении, прямо противоречили его личным интересам в Мексике, которым, конечно, был на пользу Закон 1890 г., поскольку серебро составляло одну из важнейших статей экспорта Мексики. Так, более половины доходов Мексиканской Центральной железной дороги прямо или косвенно зависели от запасов этого ценного металла.
В связи с новым банковским планом, представленным конгрессу министром финансов, Джоном Г. Карлайлом, было предложено лишить национальные банки права выпускать векселя против государственных облигаций, которые они скупали и хранили в казначействе. Это предложение Шифф в то время считал неразумным; 17 декабря 1894 г. он поделился с президентом своими соображениями: на некоторое время, считал он, правительству следует продолжать по необходимости выпускать облигации для закупки достаточного количества золота и выкупа валюты; если лишить банки права выпускать векселя, облигации, которые они держат единственно с целью обеспечения векселей, попадут на рынок, и правительство окажется не в состоянии занимать существенные объемы золота внутри страны; более того, данная мера вызовет общее недоверие и кризис ценных бумаг.
Проблемы казначейства в 1895 г., даже после февральского займа в объеме 65 млн долларов, в котором принимал участие банкирский дом Шиффа, значительно усилились после обращения Кливленда к конгрессу 18 декабря. В своей речи он говорил о пограничных спорах между Венесуэлой и Британской Гвианой, что тогда сочли угрозой войны между Соединенными Штатами и Великобританией. Европейцы, особенно британцы, продавали американские ценные бумаги по демпинговым ценам, хотя нью-йоркский рынок и так не отличался стабильностью. Шифф еще раз напомнил правительству, что золото, полученное в уплату за новый заем, не послужит никаким целям, если поступит прямо из хранилищ казначейства, и в телеграмме Кливленду от 22 декабря предложил, чтобы национальные банки обязали купить на 100 млн долларов 4-процентных облигаций под обеспечение золота, "которого у них достаточно, и не получать золота, изъятого из казначейства, после сделанного предложения".
Под конец второго президентского срока Кливленда, когда Демократическая партия выдвинула кандидатом Брайана, который обещал ввести свободную чеканку серебряной монеты по курсу 16 к 1, многие сомневались относительно того, как поступит Республиканская партия. Шифф побуждал свою партию немедленно принять решение, предложенное другой стороной, в надежде, что вопрос будет решен. Поражение Брайана на выборах, хотя и не прекратило "серебряную лихорадку", все же на время положило конец спорам по данному вопросу.
В ответ на просьбу Уильяма Э. Доджа Шифф кратко изложил свои взгляды на валютную систему, подходящую Соединенным Штатам. Из его сводки ясно, что после кризиса 1893 г. он более подробно изучил вопрос крепкой национальной банковской валюты, в пользу которой он высказывался. Именно этот план валюты, основанной на коммерческой бумаге (векселе), лежит в основе Федеральной Резервной банковской системы, которую он все более и более пылко поддерживал:
"16 июня 1898 г.
Уважаемый мистер Додж!
Вы хотели узнать мои взгляды о желательности национальной валюты, основанной на "коммерческих активах", и отличие такой валюты от казначейских билетов, основанных на выпуске государственных облигаций, что распространено при существующей системе.
С начала Гражданской войны национальным банкам позволили выпускать банковые билеты (векселя), основанные на государственных облигациях, выпущенных Казначейством Соединенных Штатов. Должно быть вполне очевидно, что единственной целью такого приема была мобилизация государственного кредита. С его помощью надеялись предоставить возможно большие финансовые ресурсы страны в распоряжение правительства. Мера была и практичной, и разумной, но в то время она не предназначалась и не могла предназначаться для обслуживания коммерции и промышленности. С течением времени люди привыкли к такой форме валюты, и никто не задумывался над тем, что при всей надежности, какую предлагает существующая система, она не несет в себе ни выгоды, ни пользы никому, кроме государства и банков, поскольку первому она больше не нужна, а последние получают благодаря ей прибыль, вызвавшую значительное и, возможно, оправданное недовольство.
Никто не станет утверждать, что правительство не в состоянии разместить государственные облигации без помощи национальных банков, и, следовательно, для последних нет причин сделать то, к чему они давно стремились, вернуться к единственно законному делу, ради которого существуют банки: к привлечению необходимых средств для коммерции, торговли и промышленности. Что за польза владельцу хлопковых плантаций в Алабаме, пшеничных полей в Небраске, шахтеру в Монтане или промышленнику в Новой Англии, если национальные банки в их штатах посылают свои средства в Нью-Йорк, где покупают государственные облигации, а затем выпускают под их обеспечение собственные банковые билеты (векселя)? Плантатор, фермер, шахтер и промышленник хотят иметь возможность зайти в банк по соседству и заложить там хлопок, пшеницу, руду или продукцию своего завода и получить под них банковские векселя, которыми он сможет пользоваться как платежным средством. А реализовав в свое время продукцию и получив за нее плату, он хочет снова зайти в свой банк и выкупить залог (то есть свой вексель), а банк, в свою очередь, на вырученные деньги сможет приобрести выпущенные им ценные бумаги за аванс, который он до того времени сделал. Это азы удобного и "резинового" банковского платежного средства.
Едва ли нужно объяснять, что для создания системы, по которой получают хождение банкноты, основанные на коммерческом активе, необходимо прежде всего сделать такие средства идеально надежными… чего, по опыту Канады и многих других стран, можно добиться без труда. В этой связи нельзя забывать, что огромное количество депозитов в национальных и других банках нашей страны представлены не чем иным, как банковскими облигациями, обеспеченными капиталом и коммерческим активом; что практически все имеющееся в обращении богатство страны держат в таком виде и что едва ли самый крошечный процент этих банковских облигаций становится убыточным для их держателей…"
В ноябре 1900 г. Шифф просил президента Маккинли обеспечить постоянство золотого стандарта; по его мнению, добиться этого можно было единственным способом: принять закон, обеспечивающий держателям любых государственных облигаций право требовать возмещения золотом.
Через год после того, как президентом стал Рузвельт, Шифф подробно писал ему о ситуации на валютном рынке:
"24 октября 1902 г.
Уважаемый мистер президент!
В прошлый вторник, когда я имел удовольствие встретиться с Вами, мне хотелось поговорить о финансовых условиях, но поскольку рабочий день уже закончился, я решил, что будет неправильно отнимать Ваше драгоценное время. Сейчас, по возвращении в Нью-Йорк, я решил написать Вам подробнее, изложив свои взгляды и убеждения.
Положа руку на сердце, я считаю, что мистер Шоу совершает большую политическую ошибку в некоторых недавно принятых им мерах для оздоровления финансовой ситуации, и через какое-то время станут очевидными неудовлетворительные результаты предпринятых им шагов. Особенно я имею в виду принятое мистером Шоу толкование закона, наделяющего министра финансов правом размещать доход от внутренних бюджетных поступлений в национальных банках, по которому разрешено принимать на депозиты не только государственные облигации, но и другие ценные бумаги. Правда, действия министра финансов остаются всецело консервативными, и, возможно, государство не понесет большого ущерба из-за принятия на депозиты государственных и муниципальных облигаций. Но поскольку мистер Шоу предоставил истолкование выражения "и другие" в тексте закона на усмотрение министра финансов, как и право принимать на государственные депозиты ценные бумаги, которые тот сочтет нужным, он берет на себя большую ответственность, создавая прецедент, которым может воспользоваться какой-либо преемник мистера Шоу, не столь благоразумный, как он. В результате он (гипотетически) примет в виде обеспечения государственных депозитов закладные на фермы, векселя или, может быть, складские товарные квитанции. Последствия же таких действий лягут бременем на Республиканскую партию, если не на Вашу администрацию. Более того, я очень удивлюсь, если сделанное вскоре не подвергнется серьезным нападкам как в конгрессе, так и в политических дебатах.
Однако дело уже сделано, и если совершена ошибка, ее следует как можно скорее исправить; более того, я считаю, если предпринять необходимые меры быстро, уместно было бы воспользоваться поступком м-ра Шоу и принять закон, который покончит с самым серьезным недостатком нашего финансового положения в его нынешнем виде. По-моему, все согласны, что мы больше всего страдаем от негибкости нашей валюты, поскольку условия таковы, что наше платежное средство в большой степени находится в фиксированном количестве, вследствие чего во времена коммерческого и промышленного застоя мы испытываем на себе все тяготы, проистекающие от излишка валюты, в то время как, поскольку в коммерции и промышленности требуется большое количество платежных средств, как сейчас, процентные ставки поднимаются до таких высот, которые угрожают остановить колеса коммерции. По моему мнению, средством спасения станет разрешение национальным банкам выпускать банкноты против коммерческих активов, при хорошо отрегулированной системе безопасности, установленной законом. Впрочем, мнения относительно целесообразности такой валюты в настоящее время сильно расходятся, и маловероятно, что в ближайшем будущем примут закон о создании такого средства платежа.
…Мне кажется, что можно близко подойти к преимуществам и выгодам, которые сулят так называемые ценные бумаги, обеспеченные активами, если в существующий закон, уполномочивающий министра финансов размещать государственные деньги в национальных банках, будет внесена поправка в том смысле, что министру финансов предоставят четкие полномочия принимать в виде ценных бумаг на государственные депозиты, помимо облигаций Соединенных Штатов, облигации любого штата или муниципального объединения и что там, где принятое обеспечение на государственных депозитах состоит из государственных или муниципальных облигаций, банк-депозитарий для хранения ценных бумаг выплачивает проценты по курсу не менее 2 % годовых, который назначается министром финансов.
Сутью данного предложения является, во-первых, наделение силой закона того, что уже сделано, и недопущение прецедента, который мог бы в будущем привести к злоупотреблениям, в пользу ценных бумаг, которые пожелает акцептовать любой министр финансов. В то же время, хотя есть много причин, почему государство не может и не хочет взыскивать проценты по депозитам, обеспеченным облигациями Соединенных Штатов, имеются и доводы в пользу того, почему ему не следует размещать свои деньги в тех банках, где, помимо государственных облигаций Соединенных Штатов, принимаются другие ценные бумаги, за которые следует назначить разумный процент. Благодаря взысканию процентов, банки-депозитарии будут уверены, что вернут государственные депозиты, когда больше не смогут использовать их к своей выгоде, и запросят такие депозиты, когда условия потребуют большего количества денег, чем имеется в обращении. Поскольку нет сомнений в том, что достаточное количество государственных облигаций и муниципальных облигаций первого класса можно будет во всякое время приобрести с целью обеспечения предложенных государственных депозитов, денежный рынок приобретает гибкость, какой он не обладает сейчас, и в будущем можно избежать как крайней легкости, так и чрезмерной напряженности на рынке.
Прошу Вас… передать мое письмо государственному секретарю Шоу. Более того, я бы изложил свои взгляды ему напрямую, если бы он находился в Вашингтоне несколько дней назад, когда там был я; считаю, что Вы и мистер Шоу поймете мотивы, побудившие меня написать Вам откровенно на тему, которая, как я верю, должна считаться чрезвычайно важной…
Искренне Ваш,
Джейкоб Г. Шифф".
В начале января 1906 г. Шифф, на основе отчета валютно-финансового комитета и последних рекомендаций Шоу, внес в Торговую палату предложение, чтобы национальным банкам разрешили выпускать дополнительную обеспеченную государством валюту, "равную по размеру 50 % обеспеченных облигаций, выпущенных ими, однако облагаемых налогом в 5 или 6 % до погашения". Его взгляд на проблему выражен в речи, которую он произнес на заседании Торговой палаты, представляя свое предложение: "В последние два месяца мы стали свидетелями таких обстоятельств на нью-йоркском денежном рынке, которые нельзя назвать иначе как позором для любой цивилизованной страны. Для таких обстоятельств должна быть причина. Причина заключается не в самой стране, ибо, куда бы мы ни посмотрели, мы видим процветание – такое процветание, какого не было раньше. Правда, наше процветание также поспособствовало создавшемуся положению. Не может быть, чтобы спекуляция, которую всегда приносит с собой процветание, была единственной причиной для тех условий, которые мы наблюдали и продолжаем наблюдать. В других странах спекуляция велась шире, чем в Соединенных Штатах… и все же никто не видел, чтобы процентные ставки на тамошних денежных рынках в течение двух месяцев так резко колебались – от 10 до 125 %. Повторяю, это позор для цивилизованного сообщества…
Причина, если не целиком, то хотя бы отчасти, заключается в нашем неудовлетворительном платежном средстве, точнее, в недостаточной гибкости нашей платежной системы. В прошлом году я говорил министру финансов: "Национальные банки лопаются от депозитов. Изымите часть ваших депозитов и не допустите продолжения подобной практики, иначе деньги потекут в другие страны, будут вкладываться в предприятия и дела, из которых их невозможно будет изъять в случае необходимости. Укрепите свои позиции сейчас; не ждите времени, когда Вам придется это делать". Министр ответил, что он не хочет изымать депозиты, так как ему не нужны средства; по его словам, хотя он и не боится прессы, он не хочет возбуждать нападки. Далее… насколько я понимаю, он оставил большую часть депозитов в банках до прошлой осени. Прошлой осенью ему понадобились деньги, и стране тоже нужны были деньги, но в то время депозиты были очень сильно сокращены. Он до последнего времени не размещал средства, в то время, когда 25–30 или 40 миллионов изменили бы положение дел – ибо всего 25–30 миллионов нужны для утверждения высокой процентной ставки. Министр финансов поступил так не потому, что он не хотел вмешиваться. Насколько я понимаю, у него не было свободных денег…
Как ни настроен я против помощи со стороны казначейства, пока у нас есть система, по которой отделения казначейства служат депозитариями государственных фондов, пока отделения казначейства должны играть роль, которую в Англии играет Английский банк. Когда деньги в Англии становятся опасно дешевыми, Английский банк выходит на рынок и занимает деньги на рынке. Когда деньги становятся очень дорогими, рынок приходит в Английский банк и берет деньги в Английском банке. К сожалению, наше казначейство должно играть такую же роль; здесь ничего нельзя поделать.
Мне не нравится роль Кассандры, но попомните мои слова. Если не изменить существующее положение дел, причем не изменить скоро, в стране начнется паника, в сравнении с которой все, что было раньше, покажется детской игрой. Катастрофа у нас не наступит очень скоро; не поймите меня неправильно; но сейчас еще есть время подготовиться и предотвратить ее… По-моему, если бы нашим банкам позволили пойти неверным путем и выпускать 50 % своего нынешнего обращения без обеспечения, это помогло бы лишь спекуляции и лоббированию.
Нам нужно гибкое средство платежа. Если мы предоставим банкам право в исключительных случаях наращивать объем валюты, необходимо убедиться, что такие меры будут приняты только для законных нужд коммерции, промышленности и торговли; может быть, все можно сделать по какому-то плану – я не верю, что понадобится срочная экспансия в 50 %, что составит 250 млн… при условии, что рост обращения будет обеспечен единственно законной коммерческой бумагой, обеспеченной депозитом, возможно, при сотрудничестве с определенными банками, которые занимаются взаиморасчетами – ибо, если платежное средство обеспечено законной коммерческой бумагой, оно столь же надежно, сколь было бы не обеспечено по рекомендации министра финансов. Сейчас… я не хочу заходить дальше и перечислять возможные средства и способы, которые можно применить. У нас есть превосходный финансово-валютный комитет. Можно предоставить отчет им; но, повторяю, средство необходимо найти, причем срочно".
1 февраля он снова обратился к Торговой палате: "Когда на нашей последней встрече я представил резолюцию по недавно представленному докладу комитета и сопроводил ее спонтанными замечаниями, я не ожидал, что она вызовет… столько комментариев и породит такую оживленную дискуссию. Конечно, не было сказано ничего такого, чего не говорилось и раньше, и в более изящной форме, но думающие люди по всей стране, очевидно, пробудились и осознали: необходимо что-то предпринять, чтобы избежать повторения тех условий, которые и раньше толкали страну к потрясениям и катастрофам, к потрясениям, за которыми всегда следуют годы спада и тяжелые времена. Даже если невозможно доказать правильность моего суждения, тем не менее те, кто посвятил данному вопросу немало размышлений, единодушно считают: если бы не неудовлетворительное состояние нашей валютной системы, мы были бы во многом избавлены от периодических страданий, которые часто вынуждена переносить наша страна… с нашими огромными ресурсами, изобретательностью и активностью нашего народа, благодаря которым практически весь мир платит нам дань, мы бы уже давно захватили международное господство, как в коммерции, так и в финансах, в чем, несмотря на то, что в течение тридцати лет торговый баланс был в нашу пользу, мы еще нуждаемся.