- Первое, на что я обратил внимание, - заговорил Кох, - и что заставило меня вглядеться в фактуру письма, - мазок. В работах Болье, которые он обычно выполнял в масле, мазок виден очень хорошо. Он подчеркнут автором. Болье известен как мастер короткого, энергичного мазка. В трех работах, изображающих сцены городской жизни, мазок более размыт.
- Что не характерно для Болье? - спросила Нэнси, продолжая писать в своем блокноте.
- Абсолютно, - согласился Кох. - Но это необязательно должно служить поводом к сомнениям. Возможно, Болье экспериментировал, искал новый метод. К тому же он спрятал эти картины. Можно предположить, что творческие поиски не удовлетворили его. Но уничтожить или выбросить эти свои работы он не мог, поэтому и сложил их там, где они не попадались бы ему больше на глаза. Кто знает, может, так оно и было?
- Но есть и другие моменты, вызывающие сомнение? - допытывалась Нэнси.
- Да. Если бы все дело было только в мазке, я бы, пожалуй, не стал придавать этому такого значения. В сущности, изменение в манере письма такого художника, г как Болье, могло даже повысить художественную ценность его произведений. Но после того, как мне указали на своеобразие мазка, я стал пристальней всматриваться в полотна. И тут мой взгляд упал на подпись, которую он оставлял на каждом полотне.
- Его личную подпись? - переспросила Нэнси.
- Да. Обычно Болье ставил свою подпись в верхнем углу картины, а не в нижнем. И рядом он писал дату, то есть год, когда картина была закончена. Ну, например, Люсьен Болье, тысяча девятьсот сорок шестой год.
- Понятно, - тихонько сказала Нэнси.
- Но на этих трех картинах даты не было, и подпись стояла внизу, в правом углу. - Кох замолчал и устало протер глаза. - Но дело-то в том, что он не всегда надписывал свои работы наверху. Вероятно, есть даже объяснение тому, почему он не поставил дату рядом со своим именем. Тем более если предположить, что он был не в восторге от своих творений. Однако, должен признаться, - продолжал Кох, - когда я обратил внимание на то, что подписи были не на месте, а также отсутствовали даты, это меня насторожило. И вот сегодня утром я сам снял одну из картин с экспозиции и решил рассмотреть ее со всех сторон, в особенности холст. У меня уже были дурные предчувствия, и не напрасно. Как я и ожидал, холст был куплен в магазине, где он был заранее растянут и прикреплен скобками к деревянной раме.
Нэнси, сдвинув брови, вопросительно взглянула на мистера Коха:
- Разве Болье не покупал холст в магазине? - спросила она.
- Нет, - ответил Кох. - Он был мастер старой школы. Он любил сам натягивать холст на подрамники. И прикреплял его к деревянной основе маленькими сапожными гвоздиками со шляпками, причем делал это вручную, а не пришивал скобками. Осмотрев холст, я сел напротив картины и стал внимательнейшим образом ее изучать. Тогда-то я и заметил еще один штрих. Когда Болье писал небо, он всегда использовал лазурь. Как я ни старался, я не смог разглядеть ни пятнышка лазури на картине, висевшей передо мной. На других картинах тоже и следа лазури не было. И все же, все же даже это не основание для сомнений.
- Если брать каждый момент отдельно, то нет, - сказала Нэнси. - Но в целом этого достаточно, чтобы сомнение закрепилось.
- Собственно, к чему я и пришел, - согласился Кох. - К сомнению. И только. Поэтому я и решил обратиться к искусствоведам, экспертам живописи, чтобы они определили, подлинники это или подделки. Впрочем, может оказаться, что это была всего лишь прихоть художника, поиски новой цветовой гаммы, не более. Тем паче что работы эти выполнены им на закате творчества. Вот почему я теперь особенно горю желанием… м-м-м… взглянуть на ту картину, на "Грезы Даниэль".
"Неужели до такой степени горите желанием, мистер Кох? - подумала Нэнси. - Или горели, что и заставило вас выкрасть картину, чтобы как следует рассмотреть ее, прежде чем совершить самую крупную свою ошибку?"
Нэнси спрятала блокнот в сумочку и поднялась. Поблагодарив Фердинанда Коха за оказанную ей помощь, Нэнси в задумчивости покинула его кабинет. Но прежде чем окончательно уйти из галереи, она остановилась у трех приписываемых Болье полотен с видами города. Как и говорил Кох, подписи художника стояли внизу и дата окончания работы отсутствовала. Что касается техники мазка и цветовой палитры художника, то в этом Нэнси не очень-то разбиралась. Как бы то ни было, тут приходилось поверить Коху на слово.
Было далеко за полдень. Нэнси снова вернулась к мыслям о друзьях. "Интересно, что они сейчас там поделывают?" - думала она. Ей захотелось к ним, в дом Ситона, но надо было еще кое-куда успеть. Нэнси заметила на углу телефонную будку. Внутри она нашла справочную книгу. Пролистав страницы, Нэнси остановилась на фамилии "Тайлер". Под домашним адресом был указан адрес его офиса. Заглянув в карту города, которая у нее была с собой, Нэнси сообразила, что офис Уоррена Тайлера был совсем недалеко, через улицу.
Сначала Тайлер не пожелал принять Нэнси, но она настаивала, и в конце концов он согласился.
- Послушайте, Нэнси, - с неприятной ухмылкой произнес Тайлер, проводя ее в кабинет. - Если цель вашего визита ко мне - защищать Ситона, знайте, вы напрасно стараетесь. Этот человек заплатит за все сполна.
- Почему вы так уверены в том, что именно он украл вашу картину, мистер Тайлер? - спросила Нэнси. Уоррен Тайлер выдавил из себя короткий смешок.
- Не судите о книге по обложке, дорогая Нэнси. Бартоломью Ситон может быть обворожительным. Он актер! Но он и большой мошенник. У него было много причин для того, чтобы украсть картину. И среди них не последняя - его неприязнь ко мне. Он всегда желал того же, что и я, и всегда получал это. Он знал, что я не продам ему "Грезы Даниэль" ни за какие деньги, и потому был вынужден выкрасть у меня портрет.
- А зачем тогда записка с требованием выкупа? - спросила Нэнси.
- Да просто чтобы отвести подозрения от себя.
- И тем не менее вы готовы заплатить сумму выкупа?
- Да, если это поможет мне вернуть картину, - ответил Тайлер. - Ради портрета Даниэль я готов на все. Нэнси сменила тему.
- Вы обнаружили картины в старом полуразрушенном сарае. Вы их намеренно искали? Было ли вам известно, что на той ферме когда-то жил и писал картины Люсьен Болье?
- Да, я знал, что он там жил, - ответил Тайлер. - Даниэль брала у него уроки живописи.
- Мама Брайена училась живописи у Люсьена Болье? - с удивлением спросила Нэнси.
- Да. Но дело в том, что я купил ферму, чтобы перепродать ее со временем, сделать на этом бизнес. Однажды я приехал туда, чтобы осмотреть все хозяйство, и наткнулся на те картины. Их было четыре. Я показал их экспертам. Вот тогда-то я и узнал, что они представляют большую ценность.
- Мистер Тайлер, вы не против, если я съезжу туда и осмотрю сарай, в котором вы нашли картины? - спросила Нэнси.
- Зачем? - насторожился Тайлер. Его глаза сузились.
- Из чистого любопытства, - ответила Нэнси. - Кроме того, чем больше я знаю об этом деле, тем скорее смогу помочь.
- Помочь - кому? Бартоломью Ситону?
- Помочь докопаться до истины, раскрыть тайну и вернуть вашу картину, - возразила ему Нэнси.
- Но ведь вы работаете на Ситона, Нэнси? - настаивал на своем Тайлер.
- Нет, я работаю на его сына. Брайен считает, что "Грезы Даниэль" были украдены не его отцом… - Нэнси помолчала. - Так мне можно будет осмотреть сарай? - снова спросила она.
Тайлер на секунду задумался и наконец кивнул.
- Ладно, но я поеду с вами.
- Когда?
- Не сегодня, - сказал Тайлер. - Через час у меня важная встреча.
- Послушайте, мистер Тайлер. Это очень срочно. Мне бы хотелось попасть туда сегодня. Просто я должна осмотреть место, понимаете? И это мне поможет глубже вникнуть в дело.
Тайлер молча смотрел на Нэнси и о чем-то думал. Затем сказал:
- Ну хорошо, поезжайте. Только будьте осторожны. Там все обветшало, еле держится. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
Он объяснил Нэнси, как доехать до фермы, и с неожиданной поспешностью выставил ее за дверь.
День катился к вечеру, когда Нэнси вернулась в особняк Ситона. Рассказав Брайену и своим друзьям, как продвигается расследование, она попросила Неда отвезти ее на ферму Тайлера. У Бартоломью Ситона в гараже был джип для сельских дорог, и Брайен сказал, что можно ехать на нем. От города до фермы Тайлера было полчаса езды. Нэнси и Нед ехали по дороге, которая пролегала по когда-то сельской местности. Ферм здесь уже не осталось, кругом шло строительство. Следовательно, Тайлер не лгал, когда говорил, что приобрел ферму как недвижимость, чтобы в дальнейшем ее выгодно перепродать.
- Головоломка какая-то, - сказала Нэнси, обращаясь к Неду. В это время Нед резко свернул на грунтовую дорогу, которая вела на ферму. - Я чувствую, что мистер Ситон не похищал картину. Для этого нет видимых причин. Ну что он этим выигрывает? Но все улики против него.
- Что значит "нет видимых причин"? - спросил Нед.
- Во-первых, он был бы вынужден ее прятать, никому не показывая, - ответила она. - Во-вторых, ему не нужны деньги - выкуп за картину. Думаю, тут дело в том, что есть несколько человек, которые очень не любят мистера Ситона по личным мотивам, и, естественно, они все указывают пальцем на него. Но, с другой стороны, как объяснить тот факт, что на воре был костюм летучей мыши, а также то, что мистер Ситон исчез с бала как раз в то время, когда картина была похищена?
- Понимаю, о чем ты говоришь, - ответил Нед. - Вероятно, у полиции пока что нет определенной версии этого дела.
- Нет, - ответила Нэнси. - Похититель, кто бы он ни был, не оставил никаких следов. Единственной уликой может служить костюм летучей мыши, но, как сказал Дюфор, глуп тот вор, который стал бы так себя афишировать. - Помолчав, Нэнси добавила: - К тому же появилось еще одно непредвиденное обстоятельство.
- Какое же?
Нэнси пересказала Неду свой разговор с Фердинандом Кохом.
- Правда, у Коха нет точных доказательств, - сказала она. - Просто он сомневается в подлинности трех других картин Болье.
- А ты думала, что дело будет пустяковое, - сказал Нед.
- Откуда я знала? Ну вот, мы и приехали.
Тем временем они уже покрыли мили две по грунтовой дороге. Тайлер, объясняя Нэнси, как доехать до фермы, сказал, что здесь надо искать дорожный знак. И действительно, они увидели стрелку, указывающую на поворот. Там начиналась другая, длинная и узкая дорога, которая и привела их на старую ферму.
ферма была в страшном запустении. На потрескавшейся от солнца красноватой глинистой почве не росло ни стебелька. Тайлеру пришлось бы забросить все дела, вздумай он приводить в порядок постройки на ферме.
- Ты только погляди, ну и зрелище, - заметил Нед. - Да тут работы невпроворот, если серьезно этим заниматься. Во всяком случае в настоящий момент это руины, а не ферма. А я вижу сарай, что-то вроде коровника, - сказал он, показывая на покосившееся строение справа от других построек.
Стены коровника обветшали от времени и непогоды, рассохлись и еле держались. Во многих местах кровля прохудилась, а в середине провалилась внутрь. Большие, когда-то раздвижные ворота лежали на земле, разбитые в щепки. Казалось, подуй сильный ветер, и остов коровника не выдержит и тут же рухнет.
- Трудно представить себе, что тут было. Какое запустение! - сказала Нэнси. - Однако мне кажется, именно этот коровник изображен на заднем плане портрета "Грезы Даниэль".
Нед нахмурился.
- Возможно, ты права.
- Он еле держится, - сказала Нэнси. - Но ничего не поделаешь, придется залезть внутрь.
- Ну и залезем, ничего страшного, - твердо произнес Нед.
Но прежде чем выпрыгнуть из джипа, он пошарил в машине и достал карманный фонарик.
- Думаю, пригодится, - сказал он, показывая фонарик Нэнси.
- Вот умница, - похвалила она друга.
Внутри коровника зрелище было не менее печальным. Доски, разделявшие стойла, отвалились, сгнили или были оторваны совсем. Нэнси и Неду приходилось внимательно смотреть под ноги - везде валялись ржавые гвозди. Пол покрывало истлевающее сено. Пахло гнилью и плесенью.
- Кто бы мог подумать, что в таком месте обнаружатся шедевры живописи, - мрачно заметил Нед.
- Вот именно, - согласилась с ним Нэнси.
Она бродила по коровнику от стойла к стойлу, заглядывая в каждое из них, а в одном задержалась, чтобы отодвинуть в сторону отвалившиеся доски. И тут она заметила, что в глубине стойла доски разошлись, образовав нечто наподобие ниши. "Не тут ли Уоррен Тайлер обнаружил "Грезы Даниэль" вместе с другими картинами?" - мелькнула у нее мысль. Нэнси стала осторожно пробираться к нише.
Нагнувшись, чтобы отодвинуть самую толстую доску, она услышала, как что-то зашуршало у нее над головой. Там, наверху, был сеновал. Попятившись, Нэнси взглянула наверх. И увидела, как оттуда на нее падали два огромных тяжеленных тюка прессованного сена. Прямо ей на голову!
КРЫЛАТОЕ ЧУДОВИЩЕ
Нэнси и шевельнуться не успела, как ощутила сильный толчок. Ее отшвырнуло в сторону. "Это сено?" - пронеслось у нее в голове. Ее била дрожь. Она почувствовала, что рядом с ней, на земле, кто-то есть. Нед! Это он в последний момент успел футбольным броском оттолкнуть Нэнси и спасти ее от верной гибели.
- Нэнси, ты в порядке? - спросил он с тревогой.
- Вполне, - ответила она. Сердце ее бешено колотилось. - Ой, Нед, я-то думала, что на этот раз мне конец.
- Да, ты была на волосок от смерти, - согласился Нед. - Надеюсь, я не сильно тебя ушиб.
- Все прекрасно, я невредима, - успокоила его Нэнси и поглядела на то место, где стояла за минуту до этого. Там валялись здоровенные тюки сена.
- Меня раздавило бы в лепешку, если бы не твоя мгновенная реакция, Нед, - призналась она другу.
- Старый футбольный прием, - пошутил Нед. - На этот раз совсем просто толкнул, легче легкого… - Затем, помолчав немного, он спросил: - Хочешь, вернемся? Поедем назад, к Брайену?
Нэнси хотела было согласиться, но передумала. Испуг ее постепенно уступал место гневу.
- Если мы сразу уедем, мы так ничего и не выясним. А мне все-таки хочется осмотреть тот тайник в глубине стойла. Кроме того, мы не подумали вот о чем…
- О чем? - спросил Нед.
- Что, если тюки сена не были случайностью? И кто-то находился наверху, на сеновале? Возможно, кому-то вовсе не нравится, что мы тут рыщем, что-то разыскиваем.
- Не исключено, - сказал Нед.
- Это надо проверить, - предложила Нэнси. - Я шчу осмотреть сеновал.
- Так чего мы ждем? Полезли! - отозвался Нед. Они поднялись на ноги, отряхнули грязь и сено, залипшие на одежду. Нэнси решилась и заглянула наверх, уда, где было уложено сено. Ее охватила дрожь. Но она собралась с духом и повернулась к Неду.
- Ладно. Давай придумаем, как туда залезть, - сказала она.
Через несколько минут они смастерили самодельную лестницу из двух досок и двух тюков сена. Первым залез Чед, а за ним Нэнси. На сеновале было темно, воздух был затхлый и спертый, старые доски скрипели под ногами.
- Света бы побольше, - сказала Нэнси. - Фонарика мало. Можешь добраться до тех дверей в конце сеновала |и открыть их?
- Думаю, ничего сложного, - ответил Нед. Он, пригнувшись, добрался до другого конца сеновала и широко распахнул двери, в которые когда-то загружали сено. Время не пощадило и их. У одной створки скоба отлетела, и она раскачивалась на ветру. Вторая скрипела, еле держась на ржавых скобах. Но цель тем не менее была достигнута - в темное помещение хлынул яркий солнечный свет. Нэнси мгновенно все поняла.
- Знаешь, это не было случайностью, - сказала она |Неду.
- Откуда ты знаешь?
- Погляди-ка на остальные тюки сена. Они сложены | далеко от края сеновала и упасть вниз не могли.
- А те два, разве они не могли лежать отдельно, с краю?
- Не думаю, - ответила Нэнси и показала вниз, на пол. - Посмотри, он весь засыпан сеном и покрыт грязью. Видишь, да? А оттуда, где сложены тюки, идет ровный, широкий след прямо с краю. - Нэнси помолчала, а потом сказала: - Они не случайно провалились вниз, это точно, Нед. Кто-то протащил те две громадины через весь сеновал и столкнул их вниз.
Нэнси пробралась к открытым дверям сеновала и выглянула наружу.
- А вот и отгадка, как сюда проник этот "кто-то", - сказала она, указывая на складную металлическую лестницу, приставленную к стенке коровника прямо под дверьми сеновала.
Нэнси и Нед оставались там еще некоторое время, а затем спустились. Нэнси еще раз вошла в то стойло, где ее заинтересовал образовавшийся в стене тайник, - любознательность, едва не стоившая ей жизни. Как оказалось, там действительно был тайник или что-то вроде ниши. От волнения у Нэнси мурашки побежали по спине. Неужели в этом самом месте Уоррен Тайлер и нашел работы Болье?
Нед дал ей фонарик. Девушка его зажгла и полезла в дыру между досками, но тут же вылезла. На ее лице было написано разочарование.
- Там пусто, - сказала она. - Ничего, кроме паутины и сена. Я ожидала большего.
- Чего же большего? - спросил Нед. - Если картины были найдены именно здесь, то наверняка в этой дыре основательно пошарили.
Нэнси пожала плечами.
- Кто его знает? Там могло еще кое-что остаться. Во всяком случае, у меня ощущение, что тут что-то не то.
- Например, что картины были найдены вовсе не здесь, а совсем в другом месте. Нэнси покачала головой.
- Ладно, хватит. Думаю, самое время ехать домой.
- Пожалуй, ты права, - согласился Нед.
По дороге к дому Брайена Нед задался следующим вопросом: "Не стоило ли нам осмотреть место получше, заглянуть в другие постройки, которые были на ферме?" Он поделился своим сомнениями с Нэнси.
- Я тоже об этом думала, - призналась Нэнси. - Но тот, кто скинул на меня тюки, мог прятаться где-то на ферме.
- Как по-твоему, это не мог быть Тайлер? - спросил Нед.
- Вполне, - ответила Нэнси. - Но, с другой стороны, ведь там уже давно никто не живет. А если ее тайно заселили какие-нибудь бродяжки, целая семейка? И им просто не понравилось то, что приехали какие-то странные люди, которые к тому же что-то ищут.
- Должен сказать, они придумали жутковатый способ, чтобы прогнать нас оттуда. Это могло закончиться смертельным исходом. Но я считаю, что ты не так наивна, чтобы винить в этом происшествии несчастную семейку бродяг. Так они и станут кидать в тебя сеном.
Перед глазами Нэнси снова возникли громадные, стопудовые тюки прессованного сена, готовые раздавить ее в лепешку. Но ей удалось вымученно улыбнуться.
- Знаешь, я чувствую, что мы здесь не в последний раз, - только и сказала она.
- Как ты думаешь, не сообщить ли об этом в полицию? Нэнси отрицательно покачала головой.
- Пока не надо. Не хочу, чтобы у лейтенанта Дюфора сложилось впечатление, что я обращаюсь к нему по каждому пустяку. Давай немного подождем, ладно?
Вернувшись к друзьям в дом Брайена, Нэнси и Нед рассказали им о своем приключении в старом коровнике.
- Хорошенький у тебя карнавал получается, - съязвила Джорджи.
- Вполне типично для Нэнси Дру, - поддержала ее Бесс. - А что еще можно от нее ожидать?