Я с нескрываемым изумлением наблюдала за этими гимнастическими упражнениями. Невероятно, просто невероятно.
- Надо будет обязательно записаться на боксерские курсы, - вслух размышляла Ольга Васильевна. - Всю жизнь мечтала выйти на ринг…
- Да вам не на ринг надо выходить, а замуж, - сказала я. - Вон какой красоткой стали.
- Ты так считаешь? - кокетливо посмотрела она на себя в зеркало.
…В общем, все получилось как в фантастическом кино. И если б я лично не присутствовала при разговоре с профессором Федякиным и не видела фотографий котенка и цыпленка, то ни за что бы не поверила, что такое возможно в реальной жизни.
Мне тут же захотелось все рассказать Володьке. Пялится целыми днями на звезды и не подозревает, какие чудесные открытия совершаются у нас на Земле.
Распрощавшись с омолодившейся Грохольской, я помчалась к Воробьеву.
Я так спешила, что, когда перебегала дорогу, не сразу заметила, как из-за поворота вырулил ярко-зеленый "ягуар" и понесся мне наперерез. Я едва успела отскочить в сторону. Машина, резко тормознув, остановилась. Из нее выскочил разъяренный водитель.
- Тебе что, ёксель-моксель, жить надоело! - заорал он на всю улицу.
И тут его лицо из злобного превратилось в удивленное, а из удивленного - в радостное.
- Эмка! - снова заорал он на всю улицу. - Лопни мои глаза, ты, что ли?!
Это был майор Глотов, собственной персоной. Тот самый майор, с которым мы ловили террористку Дженни Ли, спасая Санкт-Петербург от взрыва . После чего генерал Пивоваров - начальник Управления внешней разведки - присвоил Глотову звание полковника.
- Здрасте, здрасте, полковник, - сказала я.
- Бери выше, девочка, - небрежно ответил Глотов. - Я уже генерал. - Он предупредительно распахнул дверцу "ягуара". - Садись, покатаемся.
Я села, и мы поехали в сторону Красной площади. Вскоре мы выехали на площадь и, не сбавляя скорости, понеслись дальше. В отличие от дороги, здесь было полное раздолье. Ни одного автомобиля. Только прохожие, стремительно разбегающиеся из-под колес, будто испуганные куры.
- По Красной площади, наверное, проезд запрещен, - заметила я.
- Кому запрещен, а кому и нет, - подмигнул мне Глотов и, резко развернув машину, повел ее к Спасским воротам.
Два милиционера, стоящие по обе стороны от ворот, вытянулись по стойке "смирно" и отдали нам честь.
Мы въехали в Кремль.
- Кем же вы тут работаете? - с невольным уважением спросила я. - Комендантом?
- Не угадала, Эмма. Я теперь начальник Службы охраны президента. - Глотов протянул мне свою визитную карточку. - Звони, если что понадобится.
Мы ехали по территории Кремля, и Глотов, словно заправский экскурсовод, давал пояснения:
- Вон там - базируются два спецподразделения: группа "Вега" и группа "Омега"; слева от них - шахты с ядерными ракетами; правее- склад с боеприпасами… - Машина остановилась. Голос генерала зазвучал почти торжественно: -А прямо перед тобой, девочка, - резиденция президента России!
Мы вылезли из "ягуара". К нам тотчас подбежал здоровенный верзила. У него были русые волосы и голубые глаза.
При виде здоровяка, Глотов тепло улыбнулся.
- Знакомься, Эмма. Это мой первый заместитель.
Верзила взял мою руку в свою лапищу и осторожно пожал.
- Капитан Репкин, - представился он.
- Зачем же так официально, - рассмеялся Глотов. - Просто - Сашка Репкин. Отличный парень. Надежный друг.
По всему было видно, что генерал души не чает в своем первом заместителе. Мне, кстати говоря, он тоже понравился. Настоящий русский богатырь. Сильный и добрый.
- Президент у себя? - деловито осведомился Глотов.
- Никак нет, - четко доложил Сашка. - Он в четырнадцатом корпусе. Играет в шашки с премьер-министром.
- Отлично! - обрадовался Глотов. - Пошли, Эмка, я тебе покажу президентский кабинет.
Мы вошли в резиденцию и, пройдя длинным коридором, остановились у двери, на которой висела табличка "Президент России".
- Входи, девочка! - Генерал широко распахнул дверь.
Я вошла с некоторой робостью. Все-таки не каждый день заходишь в кабинет президента. Это было просторное помещение с мягкими темно-красными коврами и дорогой мебелью. У окна стоял большой письменный стол с телефонами.
- А почему здесь столько видеокамер? - спросила я, с любопытством оглядываясь.
- Это не видеокамеры, а замаскированные пулеметы, - охотно объяснил Глотов. - Стоит президенту нажать ногой кнопку под столом, как они тут же начинают стрелять. А вот там - видишь на потолке узкую щель? - находится бронированный щит. Он опускается в считанные секунды. В окна вставлены пуленепробиваемые стекла. Под коврами проложена сигнализация. В люстрах спрятаны видеоглазки. Так что, Эмма, - с нескрываемой гордостью заключил генерал, - наш президент в полной безопасности. Никуда не пропадет.
Не успел он произнести эти слова, как дверь распахнулась и в кабинет влетел бледный Сашка Репкин.
- Виталий Сергеевич! - взволнованно выкрикнул он. - Президент пропал!!
"ВЕЛИКОЕ" ИЗОБРЕТЕНИЕ ВОЛОДЬКИ ВОРОБЬЕВА
- Как пропал?! - обалдело спросил Глотов.
- Так пропал, - развел богатырскими руками Сашка. - Вышел из четырнадцатого корпуса и словно сквозь землю провалился.
- Может, и вправду провалился? - задумчиво почесал затылок Глотов. - Что у нас под четырнадцатым корпусом?
- В том-то и дело, что ничего!
- Вот ёксель-моксель! - с досадой выругался генерал. - Не было печали, так черти накачали.
- Да вы не расстраивайтесь, - принялась я его утешать. - Президент - не иголка. Найдется.
Но от моих слов Глотов расстроился еще больше.
- В том-то и дело, что не иголка. Представляю, какой во всем мире поднимется шум, когда станет известно об исчезновении российского президента.
- Что прикажете делать, Виталий Сергеевич?! - осведомился Сашка Репкин.
- Что, что!.. - раздраженно буркнул Глотов. - Искать надо! Бежим в четырнадцатый корпус!
И они побежали в четырнадцатый корпус.
А я побежала к Володьке Воробьеву. Теперь у меня для него имелась не одна, а целых две сногсшибательные новости.
- Привет, Циолковский, - сказала я, когда Володька открыл дверь. - Все на звезды пялишься?! Не надоело?
- Не пялюсь, Мухина, - солидно ответил он, - а изучаю тайны Вселенной.
Мы прошли в его комнату, где на треноге стоял большущий телескоп. Воробей тут же сел на стул и склонился к окуляру.
- Извини, Мухина, не до тебя. Я сейчас наблюдаю реликтовое излучение. Это едва уловимые частицы, которые…
- Какие еще частицы! - перебила я. - Президент пропал!
- Какой еще президент?
- Наш, российский.
И я, перескакивая с пятого на десятое, рассказала, как чуть было не попала под "ягуар" Глотова, как мы поехали в Кремль, как там я познакомилась с Сашкой Репкиным, а потом побывала в кабинете президента…
- Слушай, Мухина, - недовольно скривился Володька, - не тяни кота за хвост. Говори короче.
- Так я и говорю короче: президент пропал!
- И из-за этой ерунды ты отрываешь меня от важных астрономических наблюдений?!
- Ничего себе - ерунда! Президента сперли!
- Подумаешь, президент, - фыркнул Володька. - Что значит какой-то там президент по сравнению со Вселенной. Так, песчинка.
И он опять уставился в свой телескоп.
- Это еще не все, Воробей, - спешила я выложить вторую коронную новость. - Ты знаешь Ольгу Васильевну, мою соседку?
- Которой на вид лет двести с хвостиком?
- Было двести, а стало двадцать. Слушай…
И я, снова перескакивая с пятого на десятое, рассказала, как профессор Федякин с помощью "Омолаживателя" так омолодил старуху Грохольскую, что она собирается выйти замуж и заняться боксом.
Это сообщение Володька выслушал с большим интересом.
- Вот что значит современная наука, - восхищенно сказал он. - Все ей подвластно. Я, между прочим, тоже кое-что изобрел. - Воробей ткнул пальцем в телескоп. - Видишь, окуляр. Я добавил в него три новые линзы, и теперь, если переключить вот этот тумблер, облака на небе станут невидимыми. Это позволит мне наблюдать звезды даже в самую дождливую погоду.
- Совсем ты, Володька, звезданулся со своими звездами, - вздохнула я.
- Даты посмотри, посмотри, - настаивал он.
Я села за телескоп и посмотрела. Действительно - стоило переключить тумблер, как облака исчезали. Но мне очень быстро надоело глядеть в небо, и я направила трубу телескопа на окна своей квартиры. Мощные линзы так сильно сокращали расстояние, что казалось, будто я в мгновение ока перенеслась к себе домой. Правда, изображение было почему-то перевернуто.
- Воробей, а почему изображение вверх ногами?
- Потому что телескоп предназначен для изучения Космоса, а не для подглядывания в чужие окна.
- Во-первых, я смотрю в свои окна, - сварливо ответила я. - А во-вторых, гораздо интереснее подглядывать в чужие окна, чем изучать твой дурацкий Космос.
И я, назло Володьке, направила трубу в окна старухи Грохольской. Шторы были плотно задернуты. Странно. Ольга Васильевна никогда их не задергивала. Ни днем, ни ночью. "А зачем, - говорила она, - мы же живем на десятом этаже". Я щелкнула тумблером, и шторы растаяли как облака.
- Классно!! - с восторгом воскликнула я. - Воробей, ты изобрел великую вещь! С помощью твоего изобретения исчезают не только облака на небе, но и шторы на окнах!
Я подправила резкость, и бесформенное изображение превратилось в четкие человеческие фигуры. В гостиной, за круглым столом, сидела молодая Ольга Васильевна и…
Я расхохоталась.
- Ты чего, Мухина? - спросил Володька.
- Ха-ха-ха, - не могла я никак успокоиться. - Мне показалось, что рядом с Грохольской сидит президент. Тот самый, что пропал.
Володька тоже посмотрел в телескоп.
- Так оно и есть, - спокойно подтвердил он. - Они сидят за столом и пьют чай.
Я схватила трубку телефона и набрала номер Глотова.
- Начальник Службы охраны президента генерал-майор Глотов слушает, - раздался в трубке жизнерадостный голос.
- Виталий Сергеевич, - быстро заговорила я. - Это Эмма Мухина…
- А, Эмка, привет. Все в порядке, девочка. Ложная тревога. Президент никуда не пропадал. Он просто зашел в кремлевский буфет чайку попить.
- А где он сейчас?
- Все там же, в буфете. Пьет чай с пирожным.
Я бросила трубку и вновь глянула в телескоп. Президент, и в самом деле, пил чай с пирожным, но только не в кремлевском буфете, а в гостиной старухи Грохольской.
Чертовщина какая-то.
Я пересказала свой телефонный разговор Володьке. Володька задумался.
- Знаешь что, - сказал он через минуту, - давай проведем маленький эксперимент. Ты сейчас беги к Грохольской, а я буду наблюдать за квартирой в телескоп. И тогда все станет ясно.
И как такая простая мысль мне самой в голову не пришла? Нет, все-таки у Воробья котелок иногда варит будь здоров.
Я побежала к Грохольской.
Дверь долго не открывали. Наконец послышались шаги в прихожей.
- Кто там? - настороженно спросила Грохольская.
- Это я, Ольга Васильевна.
- Кто "я"?
- Эмма Мухина. Вы что, не узнали? Грохольская открыла дверь.
- А-а, Эммочка, - сказала она подобревшим голосом. - Проходи, милая. А у меня гость. Угадай - кто.
"Президент!" - чуть было не брякнула я. Но вовремя прикусила язык.
Войдя в гостиную, я так и замерла на пороге. Никакого президента здесь не было и в помине. За столом сидел профессор Федякин. В широкополой шляпе и черных очках.
- О, какие люди, - приветствовал он меня. - Ну что, еще не решила испытать на себе мой "Омолаживатель"? Как видишь, результат получается блестящий!
В гостиную вошла Грохольская.
- Вот тебе, Эммочка, чай с лимоном, - протянула она мне чашку. - А вон на столе пирожные. Бери, не стесняйся.
- Спасибо, Ольга Васильевна, - поблагодарила я.
И тут мой взгляд случайно упал на ее руку. Я вскрикнула от неожиданности. Царского перстня на безымянном пальце… не было.
СМУТНЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ
- Что с тобой, милая? - пристально глядя мне в глаза, спросила Грохольская.
- Н-ничего, - растерянно пробормотала я. - Чаем обожглась.
- Надо аккуратнее чашку брать, цыпленочек, - пожурил меня Федякин.
Я начала медленно пятиться в прихожую.
- Ты куда? - холодно осведомилась Ольга Васильевна.
- В ванную. Руки помыть.
Как только я оказалась в ванной, тут же закрыла дверь на задвижку. Лицо мое горело. Так, спокойствие. Так, хладнокровие. Главное, не подать виду, что я обо всем догадалась. А о чем я догадалась?.. Может, у Грохольской после омоложения пальцы тоньше стали, и она сняла перстень. Вот и все… Нет, не все! Зачем она тогда шторы на окнах задернула?.. А что, если пойти и прямо у нее спросить: где перстень и почему задернули шторы?.. Однако внутренний голос подсказывал мне, что делать этого ни в коем случае не следует.
- Эммочка, ты скоро?
- Иду, иду, Ольга Васильевна, - крикнула я, для вида включив и выключив воду.
Я вернулась в гостиную, и мы стали пить чай.
- т- Милая моя, - не сводила с меня пристального взгляда Грохольская, - по-моему, ты нервничаешь.
- Я?.. Нервничаю?.. Вам кажется, Ольга Васильевна.
Вытащив из своей чашки лимон, я начала его жевать.
- Эмма, наверное, расстроилась из-за того, что вы омолодились, а она нет, - засмеялся профессор. - Ничего, цыпленочек, я придумал для тебя штучку получше.
- Какую еще… штучку! - напряженным голосом спросила я.
- Ты ведь в школе на одни тройки учишься, не так ли?..
Откуда он знает, как я учусь? Ни ему, ни Грохольской я о своих отметках никогда не рассказывала.
- А станешь учиться на одни пятерки, - продолжал Федякин.
- Вы что, будете за меня на уроках отвечать?!
- Не совсем. Я просто сделаю тебе маленькую операцию на мозге. Добавлю несколько лишних извилин.
От этих слов мне чуть плохо не стало. Комната, покачиваясь, поплыла перед глазами.
- Не бойся, Эммочка, - погладила мое плечо Ольга Васильевна. - Профессор шутит. Ты же пошутил, Феденька, правда?
- Ну, конечно, пошутил, - ответил Федякин с ледяной улыбкой.
Тут раздался телефонный звонок, и он взял трубку.
- Да, да. Хорошо. Но сначала я должен связаться с мясником. - Положив трубку, Федякин, искоса глянув на меня, пояснил Грохольской: - Надо будет зайти в мясной магазин. Мяса купить.
- Но ты же можешь опоздать, Феденька, - всполошилась Ольга Васильевна. - Скоро все магазины закроются.
- Не опоздаю. Я теперь на колесах. Купил себе "фольксваген".
Он снова искоса посмотрел на меня.
Все это мне о-очень не понравилось. "Надо отсюда линять, - подумала я, - и как можно скорее".
- Ой-ой-ой!! - завопила я придурошным голосом. - Совсем забыла. У меня же макароны на плите стоят!!.. До свидания, я побежала!
И я как угорелая бросилась в прихожую. К счастью, они не стали меня задерживать. Я выскочила в коридор и, как только дверь за мной захлопнулась, стремительно понеслась вниз по лестнице.
"Какая же я идиотка!" - мысленно ругала я себя, перепрыгивая через три ступеньки. Надо же поверить в такую чушь - что из древней старухи можно сделать молодую женщину. И Володька тоже хорош! "Вот что значит современная наука! Все ей подвластно!" Как же, подвластно. Черта лысого!!.
Я выбежала на улицу.
У подъезда стоял желтый "фольксваген" профессора Федякина. Крышка багажника была чуть-чуть приоткрыта. Мне в голову сразу пришла гениальная идея: а что, если забраться в багажник и проследить, куда сейчас поедет Федякин? Уж больно подозрительным был его телефонный разговор о мяснике.
Я воровато огляделась. Кругом - ни души. Я быстро открыла багажник. Кроме запасного колеса, там больше ничего не было. Я еще раз огляделась. А затем - р-раз! - прыгнула в багажник и тотчас захлопнула за собой крышку.
Щелк - щелкнул автоматический замок.
Меня окутала кромешная тьма. Но, устроившись поудобнее, я обнаружила узкую полоску света. Отлично! Глядя в щелку, я смогу запомнить дорогу.
Послышались шаги. Я замерла. А что, если Федякин откроет багажник?.. Хотя, с другой стороны, зачем ему открывать? Ведь тут ничего нет, кроме запасного колеса.
Мотор завелся, и машина тронулась с места.
Значит, так, стала я размышлять по дороге, старуху Грохольскую, скорее всего, убили. А чтобы соседи не подняли шума в связи с ее внезапным исчезновением и не обратились в милицию, бандиты придумали хитрый трюк, подменив Ольгу Васильевну на свою сообщницу. И я - самая первая - попалась на их удочку. Бедная, бедная Ольга Васильевна, лежит сейчас, наверное, где-нибудь в грязном подвале с перерезанным горлом…
Да, но зачем им понадобилось ее убивать?.. Ясно, зачем - чтобы получить квартиру вместе с антикварной мебелью. И еще- с драгоценностями, которые наверняка имеются у Грохольской. Вот только не понятна роль профессора Федякина во всей этой истории. Ведь Ольга Васильевна представила его мне как любимого ученика академика Дундукова.
"Черные очки и шляпа!.."- сверкнула у меня мысль.
Ну конечно же! Бандиты подменили и Федякина. А самого профессора тоже убили. Бедный, бедный профессор Федякин, лежит сейчас, наверное, где-нибудь на дне Москвы-реки с камнем на шее… А куда подевался из квартиры президент?.. И был ли он там вообще?..
Моя голова шла кругом от всех этих неразрешимых вопросов.
И тут у меня сверкнула еще одна мысль, от которой голова пошла кругом, но уже совсем в другую сторону.
Мне же не выбраться из багажника! Я заперта в нем, как мышь в мышеловке! Вот блин!! Это ж надо быть такой дурой, чтобы захлопнуть крышку на замок…
Пока я обзывала себя всякими нехорошими словами, "фольксваген" выехал за город и свернул с трассы на грунтовую дорогу, полную ям и колдобин. Здесь мне стало уже не до размышлений. Я прыгала в багажнике, словно попрыгунчик, то и дело ударяясь своей многострадальной головой о запасное колесо.
Впрочем, я все же сумела разглядеть в щелку, что машина ехала вдоль редкого соснового леса, за которым виднелась река. На одной из сосен я заметила прибитый плакат и даже умудрилась прочесть, что на нем написано:
ТЕРРИТОРИЯ ЧАСТНОЙ КЛИНИКИ!
ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД СТРОГО
ВОСПРЕЩЕН!!
"Значит, мы уже подъезжаем", - подумала я и не ошиблась. "Фольксваген", проехав еще немного, остановился. Снаружи послышались мужские голоса. Крышка багажника поднялась. От внезапно хлынувшего света я невольно зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела, что надо мной стоит профессор Федякин.
- Вылезай, цыпленочек, - сказал он с нехорошей улыбочкой. - Приехали. Добро пожаловать в мою клинику.