- Старик, ты гений!
Я был слишком взволнован своим открытием, чтобы радоваться комплименту. Большим и указательным пальцем я сверил расстояние между нами и Сент-Фуа с масштабной линейкой и вычислил, что оно не превышает трех километров. Я взглянул на часы.
Десять минут шестого! Время у нас есть!
Четверть часа назад у меня не было никакой надежды, зато сейчас словно крылья выросли. Я мог бы обежать весь Лион, если бы это потребовалось. Еще минута на то, чтобы найти по карте самую короткую дорогу, - и мы отправились в путь.
Через полчаса мы были в Сент-Фуа, холмистом районе с бесконечными подъемами и спусками, где большие здания подавляли своей высотой одноэтажные домики, разбросанные по склонам. Дорога шла вокруг старой крепости, у подножия которой, как а было показано на карте, находился стадион. Вокруг многих домов были сады и дворы, окруженные стенами. Я останавливался перед каждым домок и звал Кафи - сначала тихо, потом громче.
- Кафи!.. Кафи!
Я даже осмелился дунуть в свисток. Он издавал необычный свист, очень пронзительный, и Кафи его прекрасно знал. Подзывая Кафи, я свистел два раза подряд, а после короткой паузы еще дважды. Услышав этот сигнал, пес со всех ног мчался ко мне, а если почему-либо не мог этого сделать, то лаял в ответ.
Но, увы, на этот раз все мои попытки остались безрезультатными.
- Та женщина сказала, что ее дом рядом с крепостью и стадионом, - заговорил Сапожник, - но это нельзя понимать буквально. Женщины не умеют определять расстояния. Однажды моя мама сказала, что вокзал находится в километре от Круа-Русс, а когда я посчитал по карте, оказалось три. - И еще добавил: - К тому же на Рождество эти люди могли пойти в гости, прихватив с собой Кафи.
По кривым горбатым улочкам он потащил меня дальше, к центру Сент-Фуа. Там тоже было полно домиков, окруженных стенами. Мы останавливались перед каждым из них, и я снова и снова звал Кафи. Однажды какая-то собака подняла яростный лай, и Сапожник вскарабкался на забор, чтобы заглянуть в сад. Увы, там он увидел злющую шавку, размером чуть больше кошки; она переполошила жителей домика, и нам пришлось спешно ретироваться.
Вскоре на колокольне прозвонило семь часов.
- Уже поздно, - расстроенно сказал Сапожник, - давай лучше придем сюда завтра. Если нужно, будем стучаться во все двери!
Но я заупрямился. Ведь мы прошли ее не по всем улицам; дом, который мы ищем, может находиться где-то рядом… Я снова потащил Сапожника за собой.
Но уж когда церковный колокол прозвонил половину восьмого, мне пришлось смириться - надо было срочно идти домой. Когда мы спускались по пустынной улице, я в последний раз свистнул в свой свисток. Ответа не было.
Мы уже покидали Сент-Фуа, когда я неожиданно почувствовал, что за мной кто-то бежит. Я не успш обернуться, как чуть было не упал под тяжестью лап, которые обрушились мне на плечи. Кафи! Это был Кафи!..
Откуда он прибежал? Как смог освободиться? Почему он не лаял в ответ на мой свист?.. На одной из рыжих лап виднелась кровь. Наверное, бедняге пришлось приложить неимоверные усилия, он даже поранился, чтобы вырваться на волю. Не помня себя от радости, он скакал вокруг нас, хватал зубами за одежду, облизывал руки… Я прижал пса к себе, плача от радости.
- Видишь, Сапожник, он вернулся на Рождество!
Но вскоре меня охватило беспокойство. Кафи сбежал. Имею ли я право его уводить? Не обяжут ли нас вернуть его тем, кто его купил?
- Вернуть?! - возмутился Сапожник. - Вернуть собаку, которая принадлежит тебе? Да эти люди по крайней мере должны были лучше заботиться о нем… Смотри, как плохо за ним ухаживали, даже шерсть не расчесывали! Когда они обнаружат пропажу, то скорее всего пойдут к собачнику. Это его оплошность. Он должен был думать, когда покупал ворованную собаку!.. Тиду, не беспокойся, мы все это уладим. Да и как узнать, откуда убежал Кафи? Не думаю, что он нас туда отведет!
Сапожник был прав. Я еще раз расцеловал молодчину Кафи, и мы втроем побежали в сторону Круа-Русс, далекие огни которого мерцали словно звезды.
МАЛЕНЬКАЯ ГАЙКА
Кафи и Брике нашлись!.. Наутро, узнав чудесную новость, мои друзья запрыгали от радости. Когда все собрались в Пещере, мы с Сапожником рассказали им подробности нашей экспедиции на Сент-Фуа.
Однако, когда эмоции улеглись, возникла новая проблема. Как объяснить слепому возвращение собаки?
Нельзя говорить ему, что Брике был украден одним из старьевщиков, - заявил Корже, - это его еще больше встревожит.
Кроме того, - добавил Стриженый, - Брике нельзя появляться в том дворе. В один прекрасный день он снова потеряется… и уже навсегда.
Я тоже так думал, но совсем по другой причине. Большинство обитателей трущобы не удивится, вновь увидев собаку слепого даже после такого долгого отсутствия. В любом случае их мнение не будет иметь никакого значения. Но что делать с Курчавым? Он кинется к торговцу собаками, потребует объяснений, узнает, кто приходил за собаками… Что он тогда предпримет? Сможем ли мы еще раз войти в этот двор?
- Что же делать? - расстроилась Мади. - Я с удовольствием буду заботиться о Брике, но что делать с мсье Вокленом? После двух аварий он не осмелится в одиночку выходить на улицу. Нужно найти ему новую собаку.
Сапожник затряс головой.
- А если и та пропадет? Старьевщик двух уже украл, при первой возможности утащит и третью. И тогда у слепого будет новый повод считать, что его преследуют!
Положение казалось безвыходным. Полиция не станет утруждать себя историей потерянных и найденных собак, а если даже и заинтересуется ею, то кто докажет вину старьевщика? Никто, кроме Тонена, ничего не видел, но перепуганный мальчишка будет молчать. Что до хозяина псарни, то он от всего откажется: зачем ему ввязываться в историю с крадеными собаками?
- Нет, - заключил Корже, - если мы хотим до конца расследовать это дело, будет лучше, что бы старьевщик не догадывался, что он под подозрением.
Но как нам вести себя со стариком? Пока он в больнице, мы не скажем ему, что Брике нашелся; ну, а потом, когда он вернется домой?
Так как он не сможет больше ходить один, - заявила Мади, - придется нам самим водить его по клиентам. Вместо того чтобы выходить, как прежде, в обед, он будет дожидаться нас, и мы по очереди будем провожать его после школы.
Хорошо бы еще, чтобы до конца каникул ничего новенького не случилось, - добавил Сапожник.
…Он не подозревал, что окажется пророком. Однажды утром находка одной маленькой вещицы укрепила наши подозрения…
Накануне мы с Мади ходили в больницу Граж-Бланш. Каких трудов стоило нам скрывать от нашего старого друга, что Брике нашелся! Как нарочно, в этот день он очень долго рассказывал о своей собаке.
К счастью, старика радовала перспектива скорого возвращения домой. Врач обещал выписать его двумя днями раньше назначенного срока.
- Ах, как мне хочется самому убедиться, что дома все в порядке! - со вздохом повторял он.
Незадолго до выписки слепой попросил нас еще об одной мелочи: не мог бы кто-нибудь из нас принести ему завтра большой шерстяной свитер, который лежит в его комнате в одном из шкафов? Он боялся простудиться, выйдя из жарко натопленной больницы на холод.
Утром в четверг мы со Стриженым встретились на Крыше Ткачей и отправились на Фурвьер. Я должен был сперва зайти к мадам Лазерг, которая убирала в квартире слепого и должна была подняться в его квартиру вместе с нами.
Мы привыкли, стучась в ее дверь, называть свои имена, как это делал мсье Воклен. Обычно женщина тут же открывала и встречала нас приветливой улыбкой; но этим утром она заставила меня повторить мое имя дважды. Когда наконец мадам Лазерг приоткрыла дверь, вид у нее был ужасно испуганный.
Милые дети! Я знала, что это вы, но сегодня ночью я натерпелась такого страху!
Сегодня ночью?
Входите, я все вам расскажу!
Она указала нам на стулья, а сама буквально рухнула на диван.
- Говорите же, мадам Лазерг, что случилось? Что-нибудь плохое?
- Было уже за полночь, когда я вдруг проснулась. Вы знаете, в моем возрасте плохо спится… Я услышала шаги на лестнице: кто-то поднимался на пятый этаж. Я тут же подумала о том человеке, который приходил к мсье Воклену и не назвал своего имени. Я встала у двери и стала слушать, но открыть не осмелилась. Незнакомец долго находился там, очень долго; я слышала разные негромкие, но очень странные звуки… - Будто открывают и закрывают двери, шкафы, выдвигают и задвигают ящики?
- Нет, не такие. Как вам объяснить? Они были похожи на скрежет. Однажды упало что-то тяжелое, может, молоток. Звуки прекратились, потом начались снова. Все это продолжалось не меньше получаса. Потом незнакомец осторожно спустился вниз. Я почему-то была уверена, что он не вернется, и поднялась к мсье Воклену. Дверь открылась легко, замок не был взломан. Я прошла в квартиру, все, казалось, было в порядке. Ящик секретера, от которого у меня есть ключ, был не тронут. Однако я совершенно уверена - этой ночью в квартире кто-то побывал!
Бедную старушку буквально трясло, когда она все это рассказывала. Мы со Стриженым украдкой переглянулись. Уже и мадам Лазерг не чувствует себя в безопасности в этом доме! Действительно ли она слышала этот шум? Может, ей просто приснился кошмар?..
- Я не осмелилась пойти туда утром, - призналась она. - Мне страшно, пойдемте вместе.
Она поднималась по лестнице вслед за нами. Ключ дрожал у нее в руке, и дверь пришлось открывать Стриженому. Непохоже было, что в квартиру слепого кто-то проникал. Бумаги и книги на этажерке были в порядке, все лежало по местам и в ящике секретера. Как обычно, закрыты были дверцы шкафов, которые перепуганная мадам Лазерг ночью не открывала. На полу никаких следов, а ведь мокрые подошвы непременно оставили бы отпечатки… Я приподнял чехол рояля. Великолепный инструмент был в целости и сохранности.
Вы ошибаетесь, мадам Лазерг, сюда никто не заходил. Может быть, шум доносился из другой квартиры?
От Лопесов?.. Они уже месяц в отъезде.
А если кто-то решил воспользоваться их отсутствием, чтобы ограбить?
Ограбить? У них нет ничего, кроме ветхой мебели, а если и было немного денег, то они все взяли с собой. К тому же их квартира прямо над моей, я бы слышала скрип половиц.
Мы со Стриженым еще раз осмотрели комнату. Очевидно, тревога все же была ложной. Мадам Лазерг дала мне свитер слепого, и Стриженый запер дверь. Я уже миновал несколько ступенек вслед за славной старушкой, когда, обернувшись, увидел, что Стриженый, наклонившись, что-то поднял с площадки.
Что это такое?
Ерунда, булавка!
И тут же, не дожидаясь, пока мадам Лазерг успеет повернуть голову, приложил палец к губам.
Через мгновение мы снова вошли в квартиру к несчастной женщине, которая, почувствовав облегчение от того, что смогла рассказать о своих страхах, предложила нам по чашке кофе.
- Из-за этих переживаний, - добавила она, - я еще не успела сходить за продуктами. Подождите, выйдем вместе.
Пока старушка доставала чашки, я вопросительно уставился на Стриженого. С тех пор как он подобрал булавку, вид у него был озабоченный, я видел, что он волнуется. Хозяйка поставила перед ним сахарницу, но он забыл положить в кофе сахар. Что случилось? И почему он прижимал палец к губам?
Наконец, с трудом надев пальто, мадам Лазерг взяла хозяйственную сумку, и мы вышли. Как только мы распрощались с доброй женщиной у входа в бакалейную лавку, Стриженый повернулся ко мне.
- Тиду, на площадке я нашел вовсе не булавку, а вот что…
Он полез в карман и вынул оттуда что-то маленькое и блестящее.
Так что это такое?
А ты не видишь? Гайка, медная гайка.
Откуда она?
Думаю, я знаю откуда. Побежали скорее, пока мадам Лазерг не вернулась. Я решил ни о чем не говорить в ее присутствии. Бедная старушка и так натерпелась страху!
Он как сумасшедший помчался обратно к дому; я с трудом поспевал за ним. Добежав до площадки пятого этажа, Стриженый воскликнул:
- Именно то, что я думал! Одна из маленьких гаек, которыми поручни перил прикручены к столбикам. Смотри, многих уже нет. Эта просто закатилась в угол, я нашел ее здесь, у стены.
- И ты думаешь…
Тиду, напрягись и вспомни, ведь мадам Лазерг вроде бы говорила, что подметала квартиру старика и лестничную площадку?
Да, вчера вечером.
Значит, шум сегодня ночью доносился отсюда, с площадки, а не из квартиры.
Заинтригованный, я провел рукой по перилам: они шатались. Там, где ржавая перекладина прикреплялась к стене, металл был не толще проволоки. Присмотревшись, я заметил на полу немного*железных опилок. Перекладину подпилили! Лишенные поддержки столбиков, к которым они были раньше прикручены гайками, перила стали весьма ненадежной опорой. При малейшем давлении они бы тут же обвалились!
Я почувствовал, что бледнею. Стриженый смотрел на меня с искаженным от ужаса лицом.
Боже… Его хотят убить! - воскликнул я.
Каждый раз, как слепой выходил из дома, он на ощупь искал перила, - быстро заговорил Стриженый. - Если бы он сейчас оперся на них, перекладина обломилась бы и он рухнул бы в пролет! - И добавил, стерев холодный пот со лба: - Кто мог совершить эту мерзость? Старьевщик? Или тот, другой?
У меня перехватило горло от возмущения, но тут я вспомнил о мадам Лазерг, о том, что и ей угрожает та же опасность. Нужно как можно скорее предупредить ее.
- Пойдем ей навстречу. Я скажу, что забыл какую-нибудь вещь, которую просил принести старик. Мы снова поднимемся сюда, и ты притворишься, что только что заметил, что перила в плохом состоянии.
Попробуем как-нибудь их укрепить.
ЖЕЛТЫЙ ПИКАП
Это было уже серьезно, очень серьезно! Вернувшись на Круа-Русс, я тут же помчался к Мади, а Стриженый побежал звать остальных.
Через полчаса мы собрались в Пещере на настоящий военный совет. Бледная от волнения, Мади никак не могла поверить, что готовилось такое ужасное преступление.
- Этого не может быть! Наверное, вы ошиблись! Перила и так были в плохом состоянии, гайки могли отвинтиться сами по себе… Я уже замечала, что перила шатаются.
Однако у нас были неопровержимые доказательства. Ремонтируя перила, мы их внимательно осмотрели. На резьбе болтов не было ржавчины, значит, гайки были скручены недавно. Перекладина несомненно была перепилена… Скрежет пилки слышала и мадам Лазерг, только не смогла распознать. К тому же на площадке валялись свежие железные опилки. Наконец, гайка, забытая на площадке, не могла находиться там раньше: ведь вчера вечером старушка подметала лестницу.
- Да, - вздохнула Мади, - это настоящие улики. Это ужасно. Воспользоваться слепотой несчастного старика, чтобы подстроить такое!..
- Но кто преступник? - спросил Корже. - Человек в сером пальто или старьевщик?
Обоих можно было заподозрить в равной степени. Старьевщик живет в том же доме, он знает, что обе квартиры на верхнем этаже пустуют. Что может быть легче, чем подняться туда ночью, когда все спят?.. Но ведь и торговец роялями знаком с этим домом. Он хочет получить бесценный рояль, и слепой чувствует, что этот человек не остановится ни перед чем, лишь бы завладеть инструментом…
Разгорелась горячая дискуссия. Большинство склонялось к тому, что подпилить перила мог только старьевщик; может быть, нам так казалось потому, что после истории с похищением Брике и Кафи он представлялся нам настоящим бандитом… Но какова связь между кражей двух собак и диверсией на лестнице?
Неожиданно Корже осенило, и очевидность его догадки просто ошеломила нас. Как же мы раньше не догадались? Преступник любой ценой хотел подстроить так, чтобы мсье Воклен стал жертвой несчастного случая. Именно для этого были украдены обе собаки, и мерзавец прекрасно знал, что без поводыря мсье Воклен дважды едва не погибу под колесами.
Это открытие взволновало нас еще больше.
- Итак, - подытожила Мади, - по-вашему, преступник - этот старьевщик. Но зачем ему нужно все это? Чтобы завладеть роялем? Тогда нужно предположить, что Курчавый знаком с человеком в сером пальто, а это маловероятно. Они из разных слоев общества: один ухоженный, элегантный, а другой ходит в лохмотьях, немытый и неотесанный грубиян.
- Это верно, - согласился Стриженый. - Мсье Воклен прав в том, что не доверяет торговцу роялями, но он не похож на убийцу. Старьевщик опасный тип… но, к сожалению, мы не знаем главного: зачем ему понадобилось избавиться от старика?
Мы дали волю своему воображению. Гиль предположил, что старьевщик маньяк или буйный сумасшедший. Бифштекс считал, что Курчавому надоели наши хождения по его двору. Он знает, что мы дружим со слепым, и решил отыграться на нем. Более практичный Сапожник полагал, что если бы слепой умер, квартира бы освободилась и старьевщик пристроил бы туда одного из своих подручных.
Однако ни одно из наших предположений не казалось правдоподобным.
В любом случае, - сказала Мади, - мотивы преступления сейчас не так уж важны. Первое, что нужно сделать, - это заявить в полицию.
И поскорее! - горячо поддержал ее Гиль. - Жизнь мсье Воклена в опасности.
Однако Корже сомневался.
Да, это серьезно, но послушайте! Заявить в полицию - это значит рассказать обо всем старику.
Вовсе не обязательно!
Полицейским будет мало наших показаний. Они станут допрашивать Воклена. Однако воспоминание о человеке в сером пальто приводит его в ужас, и представьте, что будет, если он узнает еще и о старьевщике! Он просто сойдет с ума…
Верно, - вздохнула Мади, - он очень расстроится. Но зато старьевщика арестуют!
Совсем не обязательно! Полиция будет вести расследование, улик окажется недостаточно… Перила и так были в плохом состоянии. Поверят ли нам, что их кто-то специально испортил? Да и как доказать, что это был старьевщик?
А краденые собаки?
О них может рассказать один малыш Тонен, но на него нельзя рассчитывать: он промолчит, чтобы его не отлупили.
Извините! - закричала Мади. - А собачник?
Конечно, ему есть что рассказать. Но когда его станут допрашивать, он скажет, что ничего не знает. Он не выдаст того, кто привел ему собак, чтобы не нажить неприятностей.
А Сапожник добавил:
- В конце концов, даже если торговец собаками опознает Курчавого, что из этого будет следовать?
Дело кончится обвинением в краже собак, старьевщик отсидит восемь дней в тюрьме, а через неделю снова примется перетряхивать во дворе свое барахло. И тогда мы уж точно никогда больше не попадем в этот дом.
- Но ведь это ужасно! - воскликнула Мади. - Если полиция ничего не сможет сделать из-за отсутствия улик, представляете, чем все это кончится?!
В Пещере воцарилось молчание, которое нарушил Малыш Сапожник.
Не будем терять голову. Если на полицейских рассчитывать нельзя, может, нам самим удастся кое-что сделать. Старьевщик не знает, что мы его подозреваем. Давайте разработаем план наблюдения за ним!