- И все-таки… - Мне не хотелось покидать единственное освещенное место среди кромешного мрака.
- Я ходила вчера на разведку. - Сари изо всех сил толкнула меня. - Мы далеко не пойдем. Здесь нельзя заблудиться - все коридоры ведут к этой комнате. Клянусь.
- Думаю, нам не стоит этого делать. - Я не отрывал глаз от дяди Бена. Он опустился на четвереньки и начал копать каким-то инструментом рядом со стеной.
- Иди без меня, - предложил я.
И тогда Сари сказала то, что, как я и предполагал, она обязательно должна была сказать. Что она всегда говорит, когда хочет добиться своего.
- Ты струсил!
- Нет, - возразил я. - Просто твой отец велел нам…
- Струсил, как мокрая курица. - Она принялась кудахтать.
Было очень неприятно.
- Прекрати, Сари. - Я пытался говорить сурово и твердо.
- Так ты струсил, Гейби? - повторила она, улыбаясь так, словно только что одержала великую победу. - Эй, Гейби?
- Прекрати называть меня Гейби! - рявкнул я.
Она смерила меня презрительным взглядом.
Я скорчил недовольную мину.
- Хорошо. Пошли исследовать окрестности.
Ну что еще мог я сказать?
- Только не далеко, - быстро добавил я.
- Не волнуйся, - улыбнулась Сари. - Мы не заблудимся. Я просто покажу тебе туннели, которые видела вчера. В одном из них есть плита со странным рисунком. Похоже на кошку, но я не уверена.
- Правда? - вскричал я, мгновенно загораясь. - Я видел в книге наскальные рисунки, но никогда….
- Может быть, кошка, - повторила Сари, - а может, человек с головой животного. Очень необычно.
- Где это? - спросил я.
- Следуй за мной.
Не сговариваясь, мы одновременно посмотрели на дядю Бена. Он, по-прежнему на четвереньках, копал землю у стены.
И я последовал за Сари.
Мы протиснулись через узкий коридор, затем свернули и прошли по более широкому проходу направо. Я немного отстал, держась в нескольких шагах от Сари.
- Ты уверена, что мы сможем вернуться? - Я старался говорить небрежно, чтобы меня не обвинили в трусости.
- Положись на меня, - сказала Сари. - Направляй фонарь на пол. В конце коридора есть небольшая, но очень интересная комната.
Мы шли по коридору, который заворачивал направо. Вскоре он разветвлялся, и Сари выбрала левый туннель.
Стало теплее. Воздух здесь казался затхлым, словно в прокуренном помещении.
Туннель оказался шире, чем предыдущие. Сари прибавила шаг, намного опередив меня.
- Подожди! - крикнул я.
Как назло, у меня опять развязался шнурок. Чертыхнувшись, я наклонился, чтобы его завязать.
- Эй, Сари, подожди меня!
Ответа не последовало. Казалось, она меня не слышит. Свет ее фонарика вдалеке становился все слабее. Затем он внезапно исчез.
Неужели у нее перегорела лампочка?
Нет, скорее всего, коридор поворачивает в сторону, решил я. И Сари просто не видно.
- Сари! - позвал я. - Подожди! Подожди!
Я пялился в темноту.
- Сари!
Почему она мне не отвечает?
5
- Сари!
Мой голос эхом отдавался в длинном извилистом туннеле.
Молчание.
Я окликнул Сари еще раз и прислушался: эхо вновь и вновь повторяло ее имя. Сначала я разозлился. Я понял, что затеяла Сари. Она нарочно не отвечала, чтобы напугать меня. Ей непременно надо доказать, что это она храбрая, а я перепуганный котенок.
И тут мне на память пришел другой случай, происшедший несколько лет назад, когда Сари с дядей Беном приехали к нам в гости. Думаю, нам с Сари было тогда лет семь-восемь.
Мы вышли на улицу погулять. День выдался пасмурным, собирался дождь. У Сари были прыгалки, и она демонстрировала мне, как великолепно умеет через них прыгать. Когда она позволила мне их взять, я, разумеется, споткнулся и упал, а она смеялась как сумасшедшая.
Я решил отомстить ей и повел в заброшенный дом за несколько кварталов от нас. Все соседские ребята верили, что в этом доме водятся привидения. Это было отличное место для игр, хотя родители вечно требовали держаться от него подальше: мол, в любую минуту дом может рухнуть.
Мы пробрались внутрь через разбитое окно подвала. На улице потемнело, пошел дождь. Все было просто замечательно. Я видел, что Сари здорово струхнула, оказавшись в ветхом доме с привидениями. Я же, разумеется, ничего не боялся, потому что был здесь не впервые.
Ну вот, мы принялись бродить по дому. Я шел впереди, а когда обернулся, Сари и след простыл. А за окном началась гроза, и сквозь разбитые окна хлестал дождь.
Я решил, что пора возвращаться домой. Позвал Сари. В ответ тишина. Я позвал еще раз. Молчание. Затем я услышал страшный грохот.
Выкрикивая ее имя, напуганный до смерти, я метался из комнаты в комнату. Я был уверен, что случилось что-то ужасное.
Я обежал все комнаты в доме. Мне стало еще страшней. Сари как сквозь землю провалилась. Я звал ее, но она не откликалась. Страх сделал свое дело - я заплакал. Затем я полностью потерял голову и выбежал из дома прямо под дождь.
Молнии раскалывали небо, грохотал гром. К тому времени, как я добрался домой, я промок до нитки.
Я влетел на кухню, крича сквозь рыдания, что потерял Сари в проклятом доме.
А она уже сидела там за столом. В уюте и тепле. И с довольной улыбочкой ела огромный кусок шоколадного торта.
Сейчас, стоя в мрачном чреве пирамиды, я подозревал, что Сари решила повторить тот трюк.
Она пытается напугать меня.
Хочет выставить меня идиотом.
Или нет?
Я шел по низкому узкому коридору, освещая путь фонариком. Моя злость быстро сменилась тревожным предчувствием.
Что, если это вовсе не злая шутка? Вдруг с Сари случилось что-то дурное? Может, она оступилась и провалилась в яму? Или заблудилась в коридорах? Или…
Мысли путались в моей голове.
Кроссовки громко стучали по песчаному полу. Я припустился бегом.
- Сари! - Я был в таком отчаянии, что уже не беспокоился, выгляжу я напуганным или нет.
Ну где же она?
Впереди ее не было. Я бы увидел свет фонаря.
- Сари!
В этом узком пространстве спрятаться было негде. Неужели я выбрал не тот туннель?
Однако я никуда не сворачивал, и это был тот самый коридор, где она исчезла.
Не говори "исчезла", обругал я себя. Даже не вспоминай это слово.
В конце узкого прохода зияло небольшое отверстие, которое вело в маленькую квадратную комнату. Я быстро посветил фонарем из стороны в сторону.
- Сари!
Никто не отзывался.
Стены были голыми, а воздух теплым и спертым. Луч фонарика скользнул по полу. Но пол был здесь более твердым и на нем не отпечаталось никаких следов.
- Ой!
Я тихо вскрикнул, потому что луч фонаря выхватил какой-то предмет у дальней стены. У меня сильно застучало сердце, и я быстро пошел вперед, пока не оказался от него в нескольких шагах.
Это был саркофаг.
Огромный каменный саркофаг, по меньшей мере восьми футов длиной.
Он был прямоугольным, с закругленными краями, а на крышке виднелись рисунки. Я ступил ближе и направил туда свет фонаря.
На крышке было выгравировано человеческое лицо. Лицо женщины. Оно выглядело как посмертная маска, наподобие тех, что мы изучаем в школе. Широко раскрытые глаза смотрели в потолок.
- Ух ты! - выдохнул я. - Настоящий саркофаг!
Когда-то лицо на крышке было ярко раскрашено. Но за тысячелетия цвета поблекли, и теперь оно казалось бледным как смерть.
Уставившись на верхнюю, безупречно гладкую плиту саркофага, я гадал, видел ли его дядя Бен или это мое собственное открытие.
Почему он стоит один в этой маленькой комнате?
Я как раз собирался с духом, чтобы провести рукой по гладкому камню, когда услышал треск. И увидел, как поднимается крышка.
- Ой! - сорвался с моих губ приглушенный возглас.
Сначала я подумал, что это плод моего воображения. Я замер и направил свет фонаря на верхнюю часть саркофага.
Крышка приподнялась на несколько дюймов.
Изнутри раздался свистящий звук, похожий на тот, что издает банка кофе, когда ты первый раз ее открываешь и оттуда выходит воздух.
Тихо вскрикнув, я попятился.
Крышка приподнялась еще на дюйм.
Я сделал еще один шаг назад. Фонарик выпал из моих рук. Я подхватил его дрожащими пальцами и посветил на саркофаг.
Щель между крышкой и остальной частью саркофага была уже шириной в фут.
Я втянул воздух.
Нужно было бежать, но от страха я не мог сдвинуться с места.
Я хотел было закричать, но понял, что не смогу издать ни звука.
Крышка затрещала и приподнялась еще на дюйм.
Еще на один.
Я посветил в щель, еле удерживая фонарь трясущимися руками.
Из темной глубины древней гробницы на меня уставились два глаза.
6
Я беззвучно всхлипнул и застыл на месте.
По моей спине зазмеился холодок.
Крышка приоткрылась еще на один дюйм.
Глаза смотрели прямо на меня. Холодные глаза. Дьявольские.
Древние глаза.
У меня сам собой открылся рот. И прежде чем я понял, что делаю, я начал визжать.
Визжать изо всей мочи.
И пока я так визжал, не в состоянии повернуться и убежать, не в состоянии даже пошевелиться, крышка открылась до конца.
Медленно, словно во сне, из глубины саркофага поднялась темная фигура.
- Сари?!
На ее лице расплылась широкая улыбка. Глаза ехидно блестели.
- Это не смешно! - фальцетом выкрикнул я, и мой голос эхом отозвался от стен.
Но Сари смеялась так громко, что не слышала меня.
Смеялась презрительно.
Я был так зол, что принялся лихорадочно искать, чем бы в нее кинуть. Но на полу не было ни камешка.
В горле от пережитого страха стоял комок.
Сейчас я по-настоящему ненавидел Сари. Она сделала из меня полного идиота. Именно так я выглядел, когда визжал как резаный.
Конечно, она никогда не позволит мне забыть об этом.
Никогда!
- Какое у тебя было перекошенное лицо! - воскликнула она, отсмеявшись. - Жаль, что нет фотоаппарата.
Я был слишком разъярен, чтобы отвечать, и лишь зарычал на нее.
Вытащив из заднего кармана маленькую руку мумии, принялся перекладывать ее из ладони в ладонь. Обычно это помогает мне успокоиться, когда я чем-то расстроен.
Но сейчас мне даже это не помогало.
- Я же говорила, что вчера нашла пустой саркофаг. - Сари отбросила с лица волосы. - Разве ты забыл?
Я снова зарычал.
Я чувствовал себя законченным болваном.
Сначала купился на глупый "костюм" мумии. А теперь это.
Про себя я поклялся отомстить Сари. Пусть даже ценой жизни.
Она все еще хихикала, довольная удачным розыгрышем.
- Ну и видок у тебя. - Сари встряхнула головой.
- Посмотрел бы я на тебя на моем месте, - пробормотал я.
- Со мной бы такого не случилось, - заявила Сари. - Меня вообще не так легко напугать.
- Ха!
Это было лучшее, что я мог придумать. Не слишком умно, признаю, но я был слишком юн, чтобы быть умным.
Я представил, как хватаю Сари, бросаю обратно в саркофаг, закрываю крышку и запираю ее на замок… И тут услышал приближающиеся шаги.
Посмотрев на кузину, я увидел, как изменилось ее лицо. Она тоже услышала шаги.
Через несколько секунд в маленькую комнату ворвался дядя Бен. Даже в тусклом свете фонаря было видно, как он разъярен.
- Я думал, что могу доверять вам, - процедил он.
- Папа… - начала Сари.
Но он резко оборвал ее:
- Я надеялся, что вы не уйдете без предупреждения. Вы знаете, как легко заблудиться в туннелях? И заблудиться навсегда?
- Папа… - снова заговорила Сари. - Я показывала Гейбу комнату, которую обнаружила вчера. Мы собирались вернуться. Честно.
- Здесь сотни коридоров, - с жаром продолжил дядя Бен, не обращая внимания на слова дочери. - Может быть, тысячи. Во многие из них никогда не ступала нога человека. Никто не знает, какие опасности таит в себе пирамида. Вы не представляете, как я перепугался, когда не обнаружил вас на месте.
- Извини, - хором сказали мы с Сари.
- Пошли. - Дядя Бен махнул фонарем в сторону выхода. - На сегодня ваше посещение пирамиды закончено.
Мы поплелись за ним. Мне было очень плохо. Я не только попался на глупую шутку Сари, но и разозлил любимого дядю.
"Сари вечно навлекает на меня неприятности, - с горечью подумал я. - С самого детства".
Сейчас она шла впереди меня, держа отца за руку и что-то ему рассказывая. Вдруг они расхохотались и оглянулись назад.
Я почувствовал, что краснею. Наверняка Сари рассказала, как спряталась в саркофаге и заставила меня кричать не своим голосом. И сейчас они потешались над тем, какой я придурок.
- Смех без причины - признак дурачины! - с горечью выпалил я.
Это вызвало новый взрыв хохота.
* * *
Мы провели ночь в гостинице в Каире. Я выиграл у Сари две партии в "балду", но настроение лучше не стало.
Она все время ныла, что у нее только гласные, поэтому игра несправедливая. В конце концов я отнес доску для игры обратно в спальню, и мы сели смотреть телевизор.
На следующее утро мы позавтракали в номере. Я заказал оладьи, но по вкусу они ничуть не напоминали оладьи, которые я ел раньше. Они были жесткими, словно подметки.
- Что мы делаем сегодня? - спросила Сари у дяди Бена, который зевал и потягивался, несмотря на две чашки черного кофе.
- У меня встреча в каирском музее. - Он посмотрел на часы. - Это всего в паре кварталов отсюда. А вы пока можете побродить по улице.
- Вот это идея, - с сарказмом сказала Сари и зачерпнула еще одну ложку глазированных хлопьев.
Маленькая коробочка с глазированными хлопьями была расписана арабской вязью, и тигренок Тони говорил что-то тоже по-арабски. Я хотел сохранить ее и показать дома друзьям, но знал, что Сари поднимет меня на смех, поэтому промолчал.
- В музее очень интересная коллекция мумий, Гейб, - сказал мне дядя Бен. Он собрался налить себе третью чашку кофе, но кофейник был пуст. - Тебе понравится.
- Особенно если они не вылезут из саркофагов, - хихикнула Сари.
Дурацкая шутка. Глупая, тупая и неуклюжая.
Я показал ей язык, а она швырнула в меня через стол глазированные хлопья.
- Когда вернутся мои родители? - Я внезапно понял, что сильно соскучился по ним.
Дядя Бен открыл было рот, но тут зазвонил телефон. Дядя Бен ушел в спальню и поднял там трубку. Это был старомодный черный аппарат с диском вместо кнопок. Дядя Бен слушал, и у него мрачнело лицо.
- Планы меняются, - сообщил он несколько секунд спустя, повесив трубку и вернувшись в гостиную.
- Что случилось, папа? - спросила Сари, отставляя в сторону миску с сухим завтраком.
- Очень странно, - ответил он, почесывая затылок. - Прошлой ночью заболели двое рабочих. Какая-то таинственная болезнь. - На лице дяди Бена явственно читалась тревога. - Их отвезли в госпиталь в Каир.
Он взял бумажник.
- Мне лучше отправиться прямо туда, - сказал он.
- А мы с Гейбом? - Сари посмотрела на меня.
- Я вернусь через час или около того, - сказал дядя Бен. - Подождите в номере, хорошо?
- В этой комнате? - вскричала Сари, словно это было ужасным наказанием.
- Ну, хорошо. Вы можете спуститься в гостиничный холл, если хотите. Но не выходите на улицу.
Он натянул желто-коричневый жакет, проверил, на месте ли бумажник и ключи, и поспешно вышел.
Мы с Сари грустно переглянулись.
- Чем бы ты хотела заняться? - спросил я, передвигая вилкой нетронутые оладьи на тарелке.
Сари пожала плечами.
- Жарковато здесь.
Я кивнул.
- Ага, и душно к тому же.
- Не хочу сидеть взаперти, - заявила она, вставая и потягиваясь.
- Ты предлагаешь спуститься в холл? - Я все еще возился с оладьями, разрезая их вилкой на кусочки.
- Нет. Давай вообще уйдем из гостиницы. - Сари подошла к зеркалу в прихожей и принялась расчесывать свои черные волосы.
- Но дядя Бен сказал… - начал я.
- Мы не пойдем далеко, - не дала она мне договорить и ехидно усмехнулась: - Если ты боишься.
Я скорчил ей рожицу. Впрочем, она этого не заметила, потому что любовалась своим отражением в зеркале.
- Хорошо, - согласился я. - Идем в музей. Твой отец сказал, что он всего в паре кварталов отсюда.
Я больше не собирался уступать. Если она хочет ослушаться отца и пойти на улицу, отлично. Но с этой минуты, решил я, никаких повторений вчерашнего… никогда!
- В музей? - Сари сморщила нос. - Ну… так уж и быть. - Она повернулась ко мне. - Нам же двенадцать, в конце концов. Мы не младенцы и можем гулять где хотим.
- Ага, - сказал я. - Я оставлю дяде Бену записку, напишу, куда мы идем - на тот случай, если он вернется раньше нас. - Я подошел к столу и взял ручку и маленький лист бумаги.
- Если ты боишься, Гейби, мы можем просто прогуляться вокруг гостиницы. - Сари искоса посмотрела на меня, чтобы оценить, как я на это отреагирую.
- Ни за что! - твердо сказал я. - Мы идем в музей. Если ты, конечно, не боишься.
- Ни за что! - собезьянничала Сари.
- И не называй меня Гейби, - напомнил я.
Я написал записку дяде Бену. Затем мы на эскалаторе спустились в холл. У молодой женщины за стойкой мы разузнали, где находится музей. Нужно было повернуть за гостиницей направо и пройти два квартала.
Когда мы вышли на залитую солнцем улицу, Сари вдруг заколебалась.
- Ты уверен, что мы поступаем правильно?
- Да что может случиться плохого? - спросил я.