Сахновская-Флерова (Чубарева) Мирра Филипповна, родившаяся в 1897 г., окончила Военную академию РККА в 1924 г. В 1924–1926 гг. была (женщина – редчайший случай!) военным советником в Китае, с 1926 г. – в распоряжении РУ РККА. В 1932–1934 гг. начальник спецотдела РУ РККА по подготовке диверсантов, партизан и специальных военных кадров Коминтерна.
"В этот период [1933], – вспоминал Старинов, – я работал в Москве в отделе Мирры Сахновской. Это была опытная, энергичная, мужественная женщина, награжденная в числе первых орденом Красного Знамени. За тот сравнительно небольшой промежуток времени мне удалось подготовить две группы китайцев и ознакомить партийное руководство некоторых зарубежных стран – Пальмиро Тольятти, Вильгельма Пика, Александра Завадского и других с применением минной техники".
Практическое подтверждение высокой эффективности специальных подразделений получено не только в ходе партизанских учений: после окончания Гражданской войны сотрудники ОГПУ и военные специалисты РККА имели не одну возможность проверить теоретические разработки на практике. Достаточно назвать операции по ликвидации басмачества (1922–1931 гг.), участие в боевых действиях в Китае (1924–1927 гг.), афганские события 1928–1929 гг.
Во время операции в Афганистане, направленной против Бачаи Сакао, объявившего себя эмиром, – руководители операции В. М. Примаков (Региб-бей) и А. И. Черепанов (Али-Азваль-хан) – в апреле – мае 1929 г. приобретен практический опыт взаимодействия специальных подразделений с авиацией. В частности, был создан "воздушный мост" для материально-технического обеспечения наших групп, организована штурмовая авиационная поддержка в их интересах. Как показала практика специальных операций второй половины XX в., авиационная поддержка специальных подразделений (материально-техническая, тактическая, огневая и спасательная) настолько важна, что многие современные подразделения из состава сил специального назначения имеют собственную боевую и транспортную авиацию.
В 1928 г. командующий Ленинградским военным округом М. Н. Тухачевский высказал идею создания воздушно-десантных войск (ВДВ). В 1930 г. в составе 11-й стрелковой дивизии Ленинградского ВО был сформирован внештатный опытный авиамотодесантньй отряд, личный состав которого был подготовлен для выполнения прыжков с парашютом. Общее руководство созданием воздушной пехоты осуществлялось начальником Военно-воздушных сил РККА П. И. Барановым. Основными организаторами парашютной подготовки принципиально новых военных формирований Красной армии стали Л. Г. Минов и Я. Д. Мошковский.
Вначале развитие воздушно-десантных войск шло в направлении небольших частей специального назначения – опытный авиамотодесантньй отряд по численности приближался к батальону. Отдельные авиадесантные отряды были созданы еще в четырех военных округах Европейской части СССР: Приволжском, Белорусском, Украинском и Московском. Затем отряды переименовали в авиационные (стрелковые) батальоны особого назначения (БОН). Проблемами технического оснащения Военно-десантных войск (ВДВ) занималось Особое конструкторско-производственное бюро Военно-воздушных сил РККА под руководством П. И. Гроховского.
На уровне военных округов подготовкой к партизанской войне занимались специально созданные Четвертые отделы штабов военных округов. Они взаимодействовали с соответствующими подразделениями и отделами республиканских и территориальных органов ОГПУ. Например, в Белоруссии действовало Специальное бюро ГПУ БССР, с 1930 по 1936 г. осуществлявшее подготовку кадров к партизанской борьбе по своей линии. Уполномоченный этого Спецбюро А. К. Спрогис служил в тот период начальником спецшколы ГПУ.
"В 1928 г., – вспоминал Спрогис, – меня направили на учебу в Высшую пограничную школу. Там проходили переподготовку командирские кадры. После окончания школы я стал совершенствовать свою квалификацию на специальных курсах, где мы, группа выпускников Высшей пограничной школы, изучали разведывательно-диверсионное дело, чтобы более эффективно бороться с нарушителями границы, распознавать все их приемы и уловки. Полученные знания мы продолжали совершенствовать на практике – в Белорусском пограничном округе, куда меня направили после курсов.
В этот период (начало 30-х гг.) по указанию ЦК проводились мероприятия по укреплению обороноспособности западных районов страны на случай нападения империалистического агрессора.
Мы осваивали методы партизанской борьбы, работали над созданием партизанской техники, обучали будущих партизан минно-подрывному делу. Заранее подбирались кадры организаторов военных действий в тылу врага (среди них были тогда такие товарищи, как Ваупшасов, Орловский и другие, ставшие в годы Отечественной войны героями партизанского движения). От партизан требовалась всесторонняя подготовленность, и я в числе других освоил парашютное дело, получил значок инструктора парашютизма. Все, чему мы научились в мирное время, оказало потом неоценимую помощь нам в борьбе с немецкими оккупантами. <…>
В начале 1930 г. небольшая группа слушателей Высшей пограничной школы (ВПШ) ОГПУ (в том числе и я) была вызвана в особый отдел центра, где имела соответствующий разговор с руководящими лицами. <…>
Из нашей группы было отобрано 30 человек, в том числе и я. После прохождения месячных специальных курсов нас направили в три пограничных округа – Ленинградский, Украинский и Белорусский для организации и подготовки диверсионно-партизанской работы.
Установка была такова, что к весне ожидается война. Война не началась, но все группы по округам, соответствующие отделения в составе округов продолжали начатую подготовительную работу".
В соответствии с секретным планом Штаба РККА, утвержденным наркомом по военным и морским делам К. Е. Ворошиловым, вдоль западных границ СССР были оборудованы десятки тайников с оружием (в том числе автоматами), боеприпасами, взрывчаткой. Количество винтовок и карабинов, револьверов, гранат измерялось десятками тысяч штук, пулеметов – сотнями штук, взрывчатки – десятками тонн. В приграничных округах на коммуникациях была проведена работа по подготовке к взрывам мостов, водокачек и других стратегически важных объектов на всю глубину полосы обеспечения укрепленных районов.
В 1932–1933 гг. формировались специальные подразделения ТОС (техника особой секретности), на вооружении которых состояли мины, оснащенные радиоуправляемыми взрывателями "БЕМИ", а впоследствии "Ф-10". Они были созданы в Особом техническом бюро по военным изобретениям специального назначения (Остехбюро) под руководством В. И. Бекаури. И. Г. Старинов вспоминал, что именно Бекаури впервые познакомил его с конструкцией радиоуправляемых мин.
Наряду с подготовкой кадров проходили полномасштабные учения: осенью 1932 г. под Ленинградом на общевойсковых учениях работали около 500 выпускников партизанских спецшкол из Белорусского, Ленинградского и Украинского военных округов. Партизаны (диверсанты) были в гражданской одежде, вооружены японскими карабинами, учебными гранатами и минами. В ходе учений они проникали через "линию фронта" пешим порядком и по воздуху. Партизанские группы провели несколько успешных нападений из засад. Налеты на штабы "противника" оказались неудачными – охрана бдительности не теряла. Диверсионные группы действовали на коммуникациях "противника" эффективно.
"На маневрах в ЛВО осенью 1932 г., – писал Старинов, – перед нами, партизанами, ставились в качестве главной задачи захват штабов и разрушение транспортных средств "врага". Я, конечно, не упустил случая и добился разрешения устроить "крушения" поездов с применением замыкателей и взрывателей.
Участок, отведенный для наших операций, тщательно охранялся. Охрана "противника" успешно срывала нападения на железнодорожные станции и крупные мосты, но обеспечить безопасность движения поездов она все же не смогла. На десятикилометровом отрезке железнодорожного пути партизаны-минеры установили десять мин. Девять из них сработали очень эффектно под учебными составами. А вот с десятой получился конфуз. Мы не успели снять ее до начала нормального пассажирского движения, и она грохнула под пригородным поездом". В том же году под Москвой, в Бронницах, прошли секретные маневры войск НКВД с участием комсостава партизанских соединений и партизан-парашютистов под командованием С. А. Ваупшасова. Роль условного противника выполняли бойцы Дивизии особого назначения ОГПУ, курсанты Высшей пограничной школы, а также слушатели ряда академий и училищ Московского военного округа.
В 1933 г. в ходе командно-штабных учений под Киевом оценивались возможности скоординированных действий диверсионных отрядов и авиации. По итогам учений сделан вывод: заранее подготовленные подразделения при надлежащем управлении из единого центра в состоянии парализовать все коммуникации условного противника на территории Белоруссии и Украины.
В составе Красной армии имелась уникальная воинская часть – Карельский егерский батальон, который курировался специалистами Коминтерна. Бойцы батальона готовились стать основой для создания Красной гвардии Финляндии. В 1931 г. руководством РККА и ИККИ принимается решение о реорганизации Карельского егерского батальона в бригаду. Руководитель советской Карелии Э. Гюллинг на одной из сессий ЦИК имел беседу с М. Н. Тухачевским и Б. М. Фельдманом о специфике карельских условий и просил их назначить командиром бригады Э. Матсона. К концу декабря Отдельная Карельская егерская бригада, подчиненная непосредственно командующему Ленинградским ВО, была сформирована.
Командный состав бригады собирали из всех частей РККА, где имелись финны и карелы, некомплект покрывался русскими. Бригада была территориальной; состояла из штаба, политотдела, Петрозаводского и Олонецкого батальонов, артдивизиона 76-миллиметровых горных орудий, роты связи, саперной роты, подразделений боевого обеспечения и обслуживания. В соответствии с оперативными планами штаба округа бригада должна была прикрывать Петрозаводское направление от "возможной финской агрессии" В период войны из приписного состава дополнительно формировались Заонежский и Вепсский батальоны. Предусматривалась и переброска бригады в Мурманск "для отражения возможных английских десантов". Бригада готовилась воевать не только на своей, но и на чужой территории.
Летом 1929 г. советское руководство санкционировало операцию по "изъятию" руководителя РОВС генерала А. П. Кутепова и его переправке в СССР. 1 января 1930 г. Я. И. Серебрянский вместе с двумя оперативниками выехал в Париж. 26 января Кутепов вышел из дому и отправился в церковь, но до нее так и не дошел. Случайный свидетель спустя несколько дней показал, что видел, как на улице Удино человека с приметами Кутепова схватили двое рослых мужчин и втолкнули в машину, которая тут же уехала. Одновременно уехала и другая машина, в которую сел дежуривший на перекрестке полицейский. Пленника вывезли из Парижа, но доставить его в СССР не удалось – вечером того же дня 48-летний А. П. Кутепов скончался от сердечного приступа и был тайно похоронен в предместье французской столицы.
Французской полиции и контрразведке РОВС так и не удалось выйти на след похитителей генерала – боевиков Особой группы Серебрянского. Операция по похищению Кутепова нанесла тяжелый психологический удар Белому движению. Депрессия, панические настроения, недоверие к руководителям, взаимные подозрения в сотрудничестве с органами госбезопасности СССР были характерны не только для членов Российского общевоинского союза, но и для поддерживавшей его части белой эмиграции на протяжении нескольких лет.
После завершения операции Я. И. Серебрянский был зачислен на особый учет ОГПУ и приступил к созданию автономных агентурных сетей в странах Европы и США для ведения разведывательной и диверсионной работы в случае неизбежной войны. Всего он лично склонил к сотрудничеству более двухсот человек. В 1931 г. его арестовали в Румынии, но за неимением улик освободили, и он продолжил свою нелегальную деятельность.
Параллельно с Особой группой Я. И. Серебрянского по линии Коминтерна и Профинтерна создавались специальные структуры, предназначенные для диверсионной деятельности в особых условиях. Одной из таких структур являлся Международный союз моряков и портовых рабочих. Его создателем был немецкий коминтерновец Э.-Ф. Вольвебер, в 1921–1924 гг. возглавлявший военную организацию компартии Германии в Гессене, Тюрингии и Силезии. В 1928–1932 гг. Вольвебер руководил службой безопасности КПГ и одновременно являлся председателем Международного союза моряков и портовых рабочих. Отделения этой организации находились в 22 странах и в 15 английских и французских колониях. Клубы союза в Амстердаме, Гамбурге, Бремене, Данциге, Копенгагене, Осло, Риге, Роттердаме, Таллине служили отличным прикрытием для нелегальных резидентур Коминтерна по линии "Д". В 1933 г. Э.-Ф. Вольвебер перешел на нелегальное положение и эмигрировал в Данию. В 1953 г. он стал статс-секретарем государственной безопасности, а в 1955–1957 гг. являлся министром ГБ ГДР.
В 1930 г. Н. И. Эйтингон возвращается из Турции в СССР и становится заместителем Я. И. Серебрянского по 1-му отделению Иностранного отдела и Особой группе. В этой должности он совершает несколько заграничных командировок, в том числе в США, где занимается созданием глубоко законспирированных агентурных сетей. В 1931 г. его назначают начальником 8-го отделения ИНО, затем следуют командировки в Бельгию и Францию. После того как Я. И. Серебрянский сосредоточивается на работе в Особой группе, Эйтингон меняет его на посту руководителя 1-го отделения ИНО.
На фоне этих событий П. А. Судоплатов переходит из Отдела кадров на работу в Иностранный отдел ОГПУ. В дело опять вмешался случай. В 1933 г. сотрудник ИНО Т. Кулинич, отвечавшая за оперативное наблюдение и борьбу с украинской эмиграцией на Западе, подает рапорт об отставке по состоянию здоровья. Начальник Иностранного отдела А. X. Артузов, по долгу службы знавший, что П. А. Судоплатов не только родился и вырос на Украине, но и имеет опыт аналитической и оперативной работы в местных условиях, предложил ему занять вакантную должность. Так Павел становится оперуполномоченным 5-го, а затем 8-го отделения ИНО. К тому времени его жена Эмма тоже перевелась в Москву и получила назначение в Секретно-политический отдел.
Э.-Ф. Вольвебер, член Коминтерна, немец, создавший Международный союз моряков и портовых рабочих; в 1921–1924 гг. возглавлял военную организацию КП Германии в Гессене; в 1955–1957 гг. министр ГБ ГДР
"Видную роль в руководстве Иностранным отделом, – вспоминал Павел Анатольевич, – помимо Артузова и Слуцкого играли Берман, Федоров (возглавлявший борьбу с эмиграцией), Шпигельглаз, Минскер, Эйтингон и Горожанин".
Артур Христофорович Артузов (настоящие имя и фамилия Артур Евгений Леонард Фраучи), родившийся в 1891 г., в 1922–1927 гг. возглавлял Контрразведывательный отдел ГПУ – ОГПУ, на этом посту руководил операциями "Трест" и "Синдикат-2", в результате которых были арестованы Б. В. Савинков и С. Рейли, а также разгромлены многие подпольные террористические группы. В 1931–1935 гг. Артузов руководил Иностранным отделом ОГПУ. С мая 1934 г. по совместительству – заместитель начальника IV (Разведывательного) управления РККА, в мае 1935 г. освобожден от работы в ИНО в связи с переходом в военную разведку.
Слуцкий Абрам Аронович, родившийся в 1898 г., находился на оперативной работе и занимал руководящие должности в Экономическом управлении ОГПУ с 1926 г. В 1930 г. его переводят во внешнюю разведку, а в 1931 г. назначают заместителем начальника ИНО. Одновременно в 1931–1933 гг. Слуцкий являлся главным "легальным" резидентом ИНО в ряде стран Европы.
Берман Борис Давыдович, 1901 года рождения, работал в Иркутской ГубЧК с 1921 г. С 1928 по 1930 г. находился на оперативной работе в Средней Азии, участвовал в операциях по ликвидации басмачества. С января 1931 г. – сотрудник внешней разведки, работал в "легальной" резидентуре в Берлине, в 1933 г. – в Риме. Помощник начальника ИНО, с 1934 г. – заместитель начальника ИНО.
Федоров Андрей Павлович, родившийся в 1888 г., в 1916 г. окончил Александровское военное училище, с 1920 г. – сотрудник Особого отдела 10-й армии, до 1922 г. служил на Кавказе. С 1922 г. – сотрудник КРО ГПУ – ОГПУ, ближайший помощник Артузова, участник операции против Б. В. Савинкова. До 1933 г. официально являлся начальником отделения КРО, очевидно, параллельно работал в ИНО. Затем был назначен начальником разведотдела УГПУ по Ленинграду и Ленинградской области.
Шпигельглаз Сергей Михайлович, 1897 года рождения, являлся соратником Артузова по "комиссии Кедрова" (1918 г.). С 1922 г. – уполномоченный КРО ГПУ, а затем ИНО ОГПУ, четыре года находился на оперативной работе в Монголии. С сентября 1926 г. по 1936 г. – помощник начальника ИНО, неоднократно выезжал в нелегальные командировки за границу (Китай, Германия, Франция).
Минскер Яков Григорьевич, 1891 года рождения, в 1920–1921 гг. являлся оперативником Коминтерна и военной разведки на Дальнем Востоке и в Китае. С 1922 г. сотрудник ИНО, в 1922–1924 гг. работал в "легальной" резидентуре ИНО в Персии, в 1925 г. – в Шанхае. С 1926 г. – "легальный" резидент ИНО в Турции, с 1929 г. – в центральном аппарате ИНО ОГПУ. Начальник отделения Дальнего Востока.
Горожанин Валерий Михайлович, родившийся в 1889 г., член коллегии Николаевской ГубЧК с 1920 г. В 1921–1923 гг. и 1924–1930 гг. – начальник Секретного отдела ВУЧК и СО ГПУ УССР. С декабря 1933 г. – заместитель начальника Секретно-политического отдела ОГПУ. С июля 1933 г. – помощник начальника ИНО. Горожанин вполне мог знать П. Судоплатова по работе на Украине.
Все перечисленные Павлом Анатольевичем руководящие сотрудники Иностранного отдела, ставшие его наставниками, в совокупности обладали колоссальным опытом подпольной, нелегальной и боевой работы. Это, несомненно, послужило одной из причин его дальнейшей успешной и плодотворной работы в советской внешней разведке.