После того, как 16 ноября 1941 г. войска Красной Армии оставили Керчь, вся полнота власти в ней перешла в руки командира 42-го армейского корпуса генерала фон Шпонека и его 26-й пехотной дивизии. Непосредственное руководство городом осуществляла военная комендатура. 24 ноября на улицах города был расклеен приказ, требующий от всех евреев под угрозой строгого наказания в трехдневный срок зарегистрироваться в помещениях гестапо и городской управы, а также носить шестиконечные звезды. 28 ноября появился новый приказ военного коменданта, обязавший евреев на следующий день явиться на Сенную площадь города, "имея запас продовольствия на три дня". По воспоминаниям свидетелей, на площади собралось около 7 тыс. человек всех возрастов, немецкие же документы говорят лишь о 2,5 тыс. человек. Все они были отправлены в городскую тюрьму, а затем с 1 по 3 декабря расстреляны в четырех километрах от города, в противотанковом рву близ поселка Багерово. 28 декабря, уже после высадки на полуострове советского десанта, немцы стали хватать и расстреливать русских и украинцев призывного возраста из поселков Старый Карантин и Камыш-Бурун, находившихся рядом с местами высадки десантов. Всего таким образом было убито не менее 273 мужчин. 30 декабря, при оставлении Керчи, были расстреляны все заключенные, находившиеся в городской тюрьме, – еще около 300 человек. По той же схеме происходили и события в Феодосии, которая 3 ноября была занята войсками 11-й армии. Здесь было расстреляно, согласно показаниям очевидцев, около 2 тыс. человек (по немецким документам их было около 800). 12 декабря было расстреляно 245 крымчаков – горских евреев .
11-й армии была придана "Einsatzgruppa D", командование которой в конце декабря 1941 г. сообщало в Берлин:
"Симферополь, Евпатория, Алушта, Карасубазар, Керчь, Феодосия и другие районы Западного Крыма освобождены от евреев. С 16 ноября по 15 декабря 1941 г. 17 646 евреев, 2504 крымчака, 824 цыгана и 212 коммунистов и партизан расстреляны. В общей сложности 75 881 человек был казнен [имеется в виду – с июля 1941 года]. Слухи о казнях в других районах осложнили проведение акции в Симферополе. Отчеты об акциях против евреев постепенно просочились от бежавших евреев, русских, а также из оговорок немецких солдат".
О действиях "Einsatzgruppa D" не мог не знать командующий 11-й армией. Начальник III управления главного имперского управления безопасности О. Олендорф, выступавший в качестве свидетеля на заседании международного военного трибунала, на допросе 3 января 1946 г. показал, что с июня 1941 г. до июня 1942 г. он руководил оперативной группой "D" и был уполномоченным начальника полиции безопасности и СД при 11-й армии.
Полковник Д.Х. Эймен, юрист американской армии, как "прикомандированный обвинитель" от США задал Олендорфу следующий вопрос:
– Скажите Трибуналу, каким образом командующий 11-й армией направлял или наблюдал за деятельностью оперативной группы "D" в то время, как она проводила свои операции по ликвидации?
– В Николаеве был получен приказ 11-й армии, – ответил Олендорф, – касавшийся того, что ликвидация должна проводиться только на расстоянии не менее 200 километров от штаб-квартиры главнокомандующего.
– Скажите, вы помните какие-нибудь другие случаи? – спросил Эймен.
– В Симферополе со стороны армии было дано распоряжение соответствующим оперативным командам, – отвечал Одендорф, – касающееся ускорения ликвидации, причем обосновывалось это тем, что в этой области свирепствовал голод и не хватало жилищ.
– Скажите, знаете ли вы, сколько всего человек было уничтожено и ликвидировано оперативной группой "D" за период вашего руководства?
– С июня 1941 года по июнь 1942 года оперативные команды сообщили, что уничтожено примерно 90 000 человек.
– Участвовали ли в массовых казнях военные подразделения – армейские подразделения, я хочу сказать? – спросил полковник юстиции Ю.В. Покровский.
– Как правило, нет, – ответил Олендорф.
– А как исключение? – задал новый вопрос Покровский.
– Насколько я помню, как в Николаеве, так и в Симферополе время от времени присутствовал представитель от командования армии, присутствовал как зритель.
– С какой целью? – спросил Покровский.
– Этого я не знаю. Вероятно, для личной информации.
– А воинские части выделялись в этих местах для исполнения казни? – последовал вопрос Покровского.
– Официально армия не выделяла никаких подразделений для этой цели, так как армия вообще была против этого мероприятия, – сказал Олендорф.
– А фактически? – спросил Покровский.
– Отдельные подразделения добровольно ставили себя в распоряжение этих команд, – ответил Олендорф. – Однако я не знаю такого случая в армии, исключая вспомогательный состав армии (обоз).
После неудачной высадки советского десанта 7 января 1942 г. за помощь десантникам в Евпатории армейскими частями было расстреляно, по немецким отчетным данным, 1306 человек . В Севастополе и его окрестностях в 11-й армии использовались военнопленные для разминирования. По воспоминаниям старшины 1-й статьи Н.Н. Алексеенко из 279-го отдельного батальона связи 109-й стрелковой дивизии, он содержался в лагере на Куликовом поле. Всего здесь находилось около 4,5 тыс. пленных. В составе группы из 200 человек Алексеенко был взят для разминирования минных полей в районе Мекензиевых гор. Процесс разминирования заключался в том, что пленные двигались по минному полю двумя шеренгами по сотне человек в каждой с расстоянием между людьми в один-полтора метра. После каждого прохода в первой шеренге оставалось в живых человек 16. Тех, кто получил ранения при подрывах на минах, пристреливали .
Еще не завершилась зимняя кампания, а советская Ставка ВГК уже приступила к планированию очередной военной кампании 1942 года. Стратегический замысел теперь сводился к тому, чтобы в мае провести крупную наступательную операцию на юго-западном направлении силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов. На остальных направлениях намечалось перейти к стратегической обороне и одновременно осуществить ряд частных наступательных операций с ограниченными целями. В дальнейшем предусматривалось развернуть общее наступление по всему фронту от Балтики до Черного моря.
Верховное главнокомандование вермахта также вело работу по планированию новой кампании. 11 апреля 1942 г. на совещании с командованием Сухопутных войск Гитлер дал указание подготовить документы, необходимые для осуществления плана летнего наступления на южном участке Восточного фронта. Операция получила кодовое наименование "Blau" ("Синий") и планировалась в три этапа. На первом этапе ("Blau-I") предусматривалось силами группы армий "Юг" осуществить прорыв на Воронеж. На втором этапе ("Blau-II") намечалось развернуть наступление по сходящимся направлениям вдоль правого берега Дона и из района Таганрога в общем направлении на Сталинград. На третьем этапе ("Blau-III") предполагалось всеми силами вторгнуться на Кавказ. С целью скрыть направление главного удара в летней кампании штаб группы армий "Центр" по указанию руководства вермахта разработал дезинформационную операцию под кодовым наименованием "Кремль". 29 мая был подписан секретный приказ о наступлении на Москву. Он был составлен в 22 экземплярах, в то время как другие приказы составлялись в 10–16 экземплярах. Естественно, что его содержание стало известно командованию Красной Армии – об этом позаботились. Для большей убедительности по плану операции "Кремль" осуществлялись мероприятия, имитирующие подготовку наступления в группе армий "Центр": аэрофотосъемка московских оборонительных позиций; радиодезинформация; размножение планов Москвы и крупных городов; ложная перегруппировка войск.
Анализ планов двух Ставок показывает, что они ставили перед собой решительные цели, но для их осуществления были избраны различные способы. План Верховного главнокомандования вермахта строился на нанесении упреждающего удара с последовательным разгромом противостоящих войск Красной Армии и сосредоточением всех усилий на одном решающем стратегическом направлении.
План советской Ставки основывался на принципе: одновременно и обороняться и наступать. А, как известно, за двумя за зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Такое решение усугублялось и рядом других просчетов. Во-первых, неверно оценивался возможный план действий командования вермахта, прежде всего направление его главного удара. Считалось, что германские войска будут снова наступать на Москву. Соответственно определялась расстановка сил, в том числе группировка стратегических резервов. Во-вторых, игнорировались дезинформационные действия противника, которые таким образом достигли своей цели. В-третьих, ошибочно оценивались состояние своих войск и реально складывавшееся соотношение сил, так как считалось, что уже достигнуто существенное превосходство над врагом. Но это не соответствовало истине. К 1 мая 1942 г. в составе действующих фронтов насчитывалось 5,6 млн человек, около 5 тыс. танков, 41 тыс. орудий и минометов, 4,2 тыс. боевых самолетов . Противник на Восточном фронте имел с учетом союзников 6,5 млн человек, 57 тыс. орудий и минометов, более 3 тыс. танков, 3,4 тыс. боевых самолетов . Следовательно, он превосходил Красную Армию в 1,1 раза в живой силе и в 1,4 раза в орудиях и минометах, уступая ей в 1,6 раза в танках и в 1,2 раза в самолетах. Такое соотношение предопределило высокую напряженность предстоящей борьбы.
В мае 1942 г., практически в одно и то же время, развернулись ожесточенные сражения под Ленинградом и Демянском, в Крыму и под Харьковом. Войска Северо-Западного фронта, проводившие Демянскую операцию, не сумели добиться успеха, и в результате соединения вермахта удерживали свои оборонительные позиции на этом направлении вплоть до весны 1943 г.
17 мая 1942 г. войска группы армий "Юг", пытаясь сорвать наступление Южного фронта на Харьков, нанесли мощные контрудары по его правому крылу, вынудив начать отход на север и северо-восток. За двое суток противник продвинулся на 50 км и вышел во фланг Юго-Западному фронту, угрожая его тылам. В окружение попали войска 6-й и 57-й армий. Это была очередная катастрофа в Красной Армии: Южный и Юго-Западный фронты потеряли свыше 270 тыс. человек, 775 танков, более 5 тыс. орудий и минометов .
Не лучшим образом сложилась и обстановка на юге. Войска 11-й армии вели подготовку к наступлению на Керченском полуострове, где оборонялись войска 44-й и 51-й армий. По указанию фон Манштейна штаб 11-й армии разработал план операции под кодовым названием "Trappenjagd" ("Охота на дроф"). Ее замысел заключался в том, чтобы нанести главный удар на южном участке, вдоль побережья Черного моря, то есть в том месте, где командование Крымским фронтом меньше всего его ожидало. Эта задача возлагалась на 30-й армейский корпус, которому предстояло прорвать оборону на Парпачском перешейке, захватить плацдарм по ту сторону противотанкового рва и этим обеспечить 22-й танковой дивизии возможность преодолеть ров. Затем корпус должен был повернуть на северо-восток и позже на север, чтобы ударить во фланг и в тыл основным силам Крымского фронта, занимавшим оборону на северном участке, окружить их у северного побережья Керченского полуострова во взаимодействии с немецким 42-м армейским и румынским 7-м армейским корпусами. Поддержка корпуса с воздуха возлагалась на 8-й авиационный корпус барона М. фон Рихтгофена.
Открытый восточный фланг 30-го армейского корпуса от возможного удара советских войск со стороны Керчи должна была прикрыть моторизованная бригада полковника фон Гроддека, сформированная из немецких и румынских моторизованных частей. На центральном участке оставалась 170-я пехотная дивизия, получившая задачу ввести советское командование в заблуждение, а затем продвигаться вслед за наступающими на южном участке войсками. На севастопольском направлении фон Манштейн оставил 54-й армейский корпус, 72-ю пехотную дивизию и румынскую 19-ю пехотную дивизию, сменившую немецкую 50-ю пехотную дивизию. 4-я горная бригада румынского горного корпуса прикрывала весь Южный берег Крыма от возможных внезапных нападений советских войск.
С целью облегчить прорыв парпачского рубежа обороны фон Манштейн решил провести морскую десантную операцию. На штурмовых лодках планировалось на рассвете перебросить по морю из Феодосии один батальон пехоты в тыл парпачского рубежа. По указанию фон Манштейна штаб 11-й армии разработал план дезинформации советских войск. Помимо демонстрации подготовки к наступлению путем ведения ложных радиопереговоров, предусматривались проведение ложной артиллерийской подготовки на северном и центральном участках, а также передвижение войск на этих же участках. Эти мероприятия сыграли свою роль, так как командование Крымским фронтом держало свои основные резервы позади северного фланга.
К началу операции 11-я армия насчитывала 150 тыс. человек, 2472 орудия и миномета, 180 танков и 700 самолетов. Войска Крымского фронта (47, 51 и 44-я армии) имели 296 тыс. человек, 4653 орудия и миномета, 213 исправных танков и 406 исправных самолетов. Они занимали главную полосу обороны протяженностью 27 км и глубиной не более 4 км. На правом фланге была создана вторая полоса обороны. Фронтовой тыловой рубеж проходил по позициям Турецкого вала и керченского оборонительного обвода, которые в инженерном отношении дооборудованы не были и войсками не занимались.
Накануне наступления фон Манштейну пришлось расстаться со своим начальником штаба генералом Веллером, который был назначен начальником штаба группы армий "Центр". Новым начальником штаба 11-й армии стал генерал Ф. Шульц, который до этого командовал корпусом.
Операция "Охота на дроф" началась 8 мая 1942 г. Части 30-го армейского корпуса нанесли удар по левому крылу Крымского фронта, где оборонялась 63-я горнострелковая дивизия 44-й армии. Они преодолели противотанковый ров и прорвали первую оборонительную позицию. Высадка десанта прошла успешно, застигнув врасплох части 44-й армии. Фон Манштейн, верный своему принципу находиться в центре событий, развернул передовой командный пункт в непосредственной близости от войск. Бои носили исключительно ожесточенный характер. Но фон Манштейну удалось сломить сопротивление войск Крымского фронта. Во второй половине дня 10 мая он ввел в сражение 22-ю танковую дивизию, которая стремительно вышла на северное побережье Черного моря. Примерно 8 советских дивизий оказались в созданном ею котле. Фон Манштейн сразу же отдал приказ о преследовании войск 47-й и 51-й армий.
13 мая соединения 11-й армии прорвали укрепления Турецкого вала, а на следующий день заняли окраины Керчи. Это вынудило Ставку ВГК 14 мая принять решение об эвакуации в ночь на 15 мая войск Крымского фронта на Таманский полуостров. В течение пяти суток было эвакуировано около 120 тыс. человек, в том числе свыше 23 тыс. раненых . В тылу противника в районе Аджимушкайских каменоломен продолжали сражаться части войск фронта, не успевшие эвакуироваться с Керченского полуострова, и местное население. 16 мая 170-я пехотная дивизия и 213-й пехотный полк захватили Керчь.
Крымский фронт потерпел сокрушительное поражение. Его безвозвратные потери составили 162 282 человека, а санитарные – 14 284 человека. По сведениям фон Манштейна, в плен было захвачено около 170 тыс. пленных, а в качестве трофеев 1133 орудия и 258 танков . За поражение Крымского фронта были смещены, понижены в должности и в звании командующий фронтом генерал Д.Т. Козлов, член военного совета дивизионный комиссар Ф.А. Шаманин, командующие 44-й и 47-й армиями генералы С.И. Черняков и К.С. Колганов, командующий авиацией фронта генерал Б.М. Николаенко. Был снят с должности и направлен в распоряжение Генштаба начальник штаба фронта генерал П.П. Вечный. Представитель Ставки Л.З. Мехлис лишился постов заместителя наркома обороны и начальника Главного политического управления Красной Армии, а также был понижен в звании до корпусного комиссара.