В 1956 г. был разработан "Организационный закон", определявший структуру высшего военного управления. Этот закон вступил в силу только в 1965 г. Однако его реализация началась с 1 марта 1957 г. Военные отделы министерства обороны были развернуты в штабы (Führungsstäbe) видов вооруженных сил и освобождены от решения задач материально-технического обеспечения, которые передавались в гражданские отделы, укомплектованные чиновниками и служащими. Одновременно вводились должности генерального инспектора и инспекторов, фактически командующих бундесвером и видами вооруженных сил. На оперативный штаб бундесвера (с начала 70-х годов – оперативный штаб вооруженных сил) возлагались: военное руководство мероприятиями по установлению и поддержанию готовности вооруженных сил к действиям в интересах НАТО; разработка основных принципов управления, организации, боевой подготовки и тыла, касающихся видов вооруженных сил и территориальной обороны.
Фон Манштейн, занимаясь обсуждением актуальных вопросов организации обороны ФРГ, поддерживал тесную связь с политическими, военными деятелями и журналистами как в Германии, так и за рубежом. Он активно переписывался с известным английским военным писателем Лиддел Гартом, с которым познакомился в конце 50-х годов, а также со своим защитником на Гамбургском процессе, активным деятелем Лейбористской партии, а позднее лордом, королевским адвокатом Паджетом Норгемптонским. В Иршенхаузене фон Манштейна посетил начальник Генерального штаба пакистанской армии, который предложил отставному фельдмаршалу обменяться соображениями о прошлом и настоящем. Фон Манштейн принимал активное участие в консультациях при создании учебных пособий и рецензировал присылаемые ему рукописи. Он присутствовал на различных мероприятиях, посвященных встречам ветеранов кадетского корпуса, 3-го полка пешей гвардии, а также бывших сослуживцев по 56-му танковому корпусу и 11-й армии. Фон Манштейн являлся почетным членом Союза немецких солдат (VDS), проявлял интерес к музыке и конноспортивным мероприятиям.
Руководство ФРГ и министерства обороны высоко оценивало вклад фон Манштейна в создание вооруженных сил страны. В приветствии по случаю его 70-летия министр обороны писал:
"Невзирая на вашу тяжелую личную судьбу послевоенных лет, вы всегда проявляли интерес к нуждам бундесвера и понимание их, неутомимо способствуя тому, чтобы освободить народ от понятного недоверия к военному сословию.
Ваша бескорыстная профессиональная помощь весьма содействовала федеральному правительству при создании бундесвера, как и, не в последнюю очередь, ваш богатый опыт…
Я присоединяюсь к выражениям благодарности федерального правительства за неоценимую службу, которую вы оказали при воссоздании бундесвера".
К 80-летию фон Манштейна кёльнское издательство "Маркус" при содействии министерства обороны опубликовало брошюру под названием "Ни дня без службы". В ней о жизни и деятельности фон Манштейна рассказали генерал Адольф Хойзингер, журналист Вальтер фон Шультцендорф, историк профессор Андреас Хильгрубер, генералы Теодор Буссе и Вальтер Венк. Празднованию юбилея фон Манштейна предшествовала "Grosse Zapfenstreich" в рамках традиционной ежегодной встречи бывших солдат 2-й военной школы танковой и мотопехотной дивизии в лагере Мюнстер . Перед гостями выступил хор военного училища 3-й армии.
Генеральный инспектор бундесвера генерал У. де Мезьер передал имениннику поздравление от имени бундесвера :
"Возможность передать поздравления бундесвера в честь Вашего 80-летия для меня – огромная радость.
Благодарность и уважение – это основные чувства, с которыми старые и молодые солдаты пришли на Ваш праздник и думают о Вас.
Ваша богатая событиями жизнь тесно связана с судьбой нашего народа. Вы принадлежите к поколению, которые выросло в еще сверкающем праздничном мире, но затем порвало с ним во время Первой мировой войны, и вы мучительно пережили смерть Германской империи.
Ваша работа и ваши деяния во время службы в рейхсвере и вермахте означали сохранение государства, и здесь вы, наконец, достигли наивысшего звания для солдата. Однако ваша лояльность никогда не мешала вашему голосу мужественно и четко звучать там, где необходима была ваша компетентность или совесть.
Мы, пожалуй, можем уверенно присоединиться к беспристрастной оценке иностранца Лиддел Гарта, который назвал вас самым талантливым немецким полководцем Второй мировой войны. Не только за знаменитый план "Удар серпом" во французской кампании, но и прежде всего за ваше руководство во время Севастопольской битвы, в борьбе за стабилизацию обстановки на юго-восточном фронте после Сталинграда и за харьковскую победу в марте 1943 года военные историки должны в будущем отметить вас как великого полководца.
После Второй мировой войны вы стали защитником многих солдат на суде победителей, перенесли осуждение и заключение, все его разочарование и несправедливость.
Бундесвер благодарит вас за ценные советы и поддержку, которую вы оказали по просьбе правительства и парламента в годы подготовки и восстановления армии.
Сложно найти слова, господин фельдмаршал, чтобы выразить оценку всего сделанного вами для армии и нашего народа.
Но я рад, что могу передать вам этот скромный юбилейный сборник. Он поможет пополнить много исторических работ, в которых уже описывались и оценивались ваша жизнь и труды.
Позвольте же мне добавить еще несколько слов от себя.
Чем больше ответственность, которую приходится нести человеку, тем строже и суровее рамки, которые желает наложить на его деятельность исследователь, рассматривающий события ретроспективно.
Но каждый, кому самому приходилось нести ответственность и принимать решения, знает, как тяжело давать оценки и как часто человеку по сравнению с его потомком, историком будущего, не хватает надежной информации, чтобы принять верное решение.
Чем старше я становлюсь, тем лучше понимаю, что не бывает вообще никаких исторических решений, которые не подвергались бы критике в зависимости от той точки зрения, с которой пытаются дать оценку.
Вы, господин фельдмаршал, личность исторического значения. Поэтому и вы подчиняетесь этому правилу.
Но величина ваших военно-исторических свершений из-за этого не преуменьшается…".
В этом приветствии нет ни слова намека на то, что фон Манштейн в определенной степени несет ответственность за расстрелы людей на оккупированной вермахтом территории СССР. Более того, в журнале "Wehr-Wissenschafliche Rundschau" в июне 1968 г. была опубликована статья, в которой отмечалось:
"Понятно, что безукоризненная личность Манштейна и его гениальное мастерство в силу воспитания, традиции и видимой им картины мира пришли в противоречие с исключительной нравственно-политической ситуацией, и потому он попал в неразрешимое сплетение "судьбы и долга". Генерал-фельдмаршал был особенным и типичным человеком одновременно, его жизненный путь показывает пример того, что самые умные головы и самые чистые души могут сосуществовать с проявлениями национал-социализма, не чувствуя себя при этом преступниками".
Военный корреспондент английской газеты "Таймс" и бывший министр иностранных дел в правительстве Г. Вильсона следующим образом подвели итог военной деятельности фон Манштейна :
"Среди антивоенного настроя семидесятых этих людей часто обвиняют в трагедии, которая началась для Европы в 1939 году. Конечно, им приходится взять на себя часть ответственности за нее. В век тотальной войны ни солдат, ни ученый не может полностью отмежеваться от политического применения его профессионального мастерства. Химик или физик, создающие новое смертельное оружие, не могут больше ссылаться на то, что они не связаны с тем, как политик использует данное оружие; так же и профессиональный солдат не может сказать, что военно-тактические или технические инновации возникают в политическом вакууме.
В случае Манштейна о вине все-таки можно говорить лишь в очень спорном и неубедительном отношении. Этот хладнокровный, саркастичный и вплоть до самопожертвования верный долгу солдат никогда не боялся спорить с Гитлером; если он считал, что стратегия фюрера неразумна, то так и говорил. Его отказ заключать удобные компромиссы с нацистами, несомненно, привел к его отставке в 1944 году – пусть даже непосредственным предлогом и была болезнь глаз.
Глубокое уважение, которым он пользовался у своих западных врагов, отчетливо проявилось в том факте, что британцы и американцы не выдали его, когда русские захотели представить его перед судом; когда процесс все же начался, англичане составили подписной лист для оплаты его защиты, и первым подписавшимся был сэр Уинстон Черчилль.
Эрих фон Манштейн является архетипом кадрового офицера, со всеми достоинствами и недостатками передовых представителей этой касты. Его собственное отношение к его "sale metier"выражается в одной фразе из его книги "Утерянные победы": "Основная идея плана кампании должна создаваться человеком, которому предстоит вести поход". Иными словами: несправедливо оставлять другим выполнение грязной работы…"
24 ноября 1972 г. широко отмечался 85-летний юбилей фон Манштейна. Генеральный инспектор бундесвера адмирал А. Циммерман лично передал юбиляру поздравления от министерства обороны и бундесвера. На торжественном приеме в саду дома играл военный оркестр. Вечер фон Манштейн провел со своей семьей и самыми близкими друзьями. Рядом не было только супруги, которая ушла из жизни в 1966 г.
В ночь с девятого на десятое июня 1973 г. фон Манштейн умер вследствие случившегося незадолго до этого апоплексического удара. 15 июня он был похоронен с военными почестями в присутствии адмирала Циммермана в Дорфмарке, в Люнебургер-Хайде.
В своей прощальной речи на похоронах адмирал Циммерман отметил :
"Солдаты бундесвера прощаются с генералом-фельдмаршалом Эрихом фон Левински, генералом фон Манштейном. Долгая жизнь солдата, обусловленная принципиальным благородством суждений, ощущением собственной ответственности и духом служения государственному сообществу, подошла к концу.
Жизненный путь генерала-фельдмаршала фон Манштейна привел его из кадетского корпуса империи к высшим руководящим военным позициям немецкого вермахта Второй мировой войны, а из глубины послевоенных обвинений против немецкого военного руководства – к положению военного консультанта федерального правительства по вопросам перевооружения Германии.
Очень важно, что на всех этапах этой насыщенной жизни генерал-фельдмаршал фон Манштейн не плыл по течению исторических событий, но принимал в них участие на самых ответственных позициях. И Эрих фон Манштейн не отказывался от последствий этого. "Свобода и дисциплина тесно переплетены друг с другом, судьбой и долгом", – примером этих слов генерала Хойзингера в адрес высших военных руководителей вермахта был Манштейн. Манштейн нес всю тяжесть принятия военных решений, справляясь с тяжелейшими задачами и невыносимой нагрузкой, перед лицом тяжелой судьбы своего народа вынес он и тяжесть обвинения в соучастии в преступлениях.
Перед лицом неотступного долга фельдмаршал всегда находил решения, за которые мог ответить перед своей совестью и будущими поколениями. При этом признание приоритета политики вновь и вновь содействовало его внутренней свободе, являвшейся основанием взвешенных решений.
Он осмелился не только возражать военным соображениям диктатора, но и храбро защищать немецкий Генеральный штаб и ОКВ в Нюрнберге.
Исторически признанный факт – решения, принимаемые ответственными лицами, с ретроспективной точки зрения демонстрируют массу уязвимых мест. Эрих Манштейн в данном случае не исключение. Неотступная необходимость выбора разрывала немецкий офицерский корпус: продолжить ли службу или восстать против государственного авторитета ввиду неминуемого поражения? Генерал-фельдмаршал фон Манштейн свое решение принял и обосновал. Он встретил как обвинения, так и понимание. И, что имеет особенное значение, понимание он встретил и среди бывших противников.
Уинстон Черчилль и маршал Жуков, так же, как и Лиддел Гарт, дали высокую оценку поведению и действиям фельдмаршала. Так, Лиддел Гарт в личных беседах называл фельдмаршала фон Манштейна одним из самых выдающихся генералов Второй мировой войны.
Говорят, фельдмаршал никогда не уходит со службы. Так и фельдмаршал фон Манштейн служил сначала императорской армии, рейхсверу и вермахту, а после – новому бундесверу. Его советы по созданию немецкой оборонительной концепции, сторонником которой он был с самого начала, сохранятся в истории бундесвера. Для меня было волнующим переживанием поздравить в прошлом году генерала-фельдмаршала с его 85-летием, передать ему благодарность и поздравления солдат бундесвера.
Солдаты бундесвера склоняются перед скончавшимся генералом-фельдмаршалом фон Манштейном. Память о нем станет нашим драгоценным наследием".
Как мы видим, руководство бундесвера высоко оценивало военное дарование Эриха фон Манштейна. Заметим, что это признавало большинство тех, кто занимал высшие военные посты в вермахте, а также писатели, историки и советские полководцы.
Фон Манштейн считался одной из наиболее ярких фигур в военной элите Третьего рейха, возможно, самым блестящим стратегом вермахта . Английский историк Лиддел Гарт, говоря об отстранении фон Манштейна от должности, отмечал: "Так окончилась военная карьера самого опасного противника союзников, человека, сочетавшего современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими представлениями об искусстве маневрирования, детальное знание военной техники с большим искусством полководца… Общее мнение среди генералов, которых мне довелось допрашивать в 1945 году, сводилось к тому, что фельдмаршал фон Манштейн проявил себя как самый талантливый командир во всей армии, и именно его они в первую очередь желали бы видеть в роли главнокомандующего".
Военное дарование фон Манштейна вынужден был признать и Гитлер, с которым генерал-фельдмаршал постоянно конфликтовал. Фюрер однажды проговорился: "Возможно, что Манштейн – это лучшие мозги, какие только произвел на свет корпус Генштаба". Не исключено, что именно по этой причине Гитлер его и опасался. Вот что пишет английский писатель Д. Ирвинг: "Уважение, испытываемое Гитлером к Манштейну, граничило со страхом".
Генерал-фельдмаршал Ф. фон Паулюс характеризовал фон Манштейна как военачальника, который "пользовался репутацией человека, обладающего высокой квалификацией и оперативным умом и умеющего отстаивать перед Гитлером свое мнение" . Генерал-майор Ф. фон Меллентин отмечал, что подвиги, совершенные фон Манштейном "в начале войны с Россией и затем при завоевании Крыма, принесли ему такую славу, которой мог бы позавидовать любой командующий на Восточном фронте" .
Объективно оценивали искусство фон Манштейна и полководцы Красной Армии. Например, Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский отмечал: "Мы ненавидели Эриха фон Манштейна, он был нашим самым опасным противником. Его техническое мастерство и владение ситуацией были великолепны". Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, оценивая ход битвы на Курской дуге в июле 1943 г., писал: "Из анализа действий противника чувствовалось, что в районе Белгорода его войсками руководят более инициативные и опытные генералы. Это действительно было так. Во главе группировки стоял генерал-фельдмаршал Манштейн" .
Заметим, что фон Манштейн в целом относился уважительно к своим противникам. Так, рассматривая ход военных действий осенью 1942 г. – зимой 1943 г., он писал: "Следует сказать, что Советское командование действовало достаточно энергично. Для достижения своих целей оно бросало в бой части, не обращая внимания на возможные потери. Войска русских всегда храбро сражались и иногда приносили невероятные жертвы. Правда, качество русской пехоты значительно снизилось, армия не была еще полностью оснащена артиллерией после потерь 1941 г. Неоспоримо также, что Советское командование многому научилось с начала войны, особенно в отношении организации и использования крупных танковых соединений. Большое количество танков оно имело и в 1941 г., но тогда оно не могло использовать их самостоятельно и в то же время в единых формированиях. Теперь же оно целесообразно организовало их в танковые и механизированные корпуса и одновременно приняло немецкую тактику глубокого прорыва".
Э. фон Манштейну был присущ свой почерк, свой стиль руководства войсками. Но было в его полководческом искусстве нечто общее с искусством советских полководцев. Фон Манштейн не видел в этом ничего странного. В 1971 г. в предисловии к "Советско-германскому военному словарю" он писал: "Для меня очевидно, что стратегия, накопленная за время войны, – наша совместная стратегия с русскими. И это несмотря на то, что и мы, и они всегда стремились нанести друг другу как можно больший урон. Это как сложнейшая и многоходовая партия, которую играют великие игроки. Скажу больше – жаль, что эта война поставила наши государства по разные стороны баррикад… Я думаю, что в начале будущего тысячелетия СССР и Германия постепенно придут к новому сближению. Пусть это пока останется лишь моим предсказанием".