- Говори сам с народом, - отмахнулся Каширин и, пряча усмешку под окладистой бородой, добавил: - Ноне ж ты у нас самый главный, тебя и слушать людям.
Весной Дутова выбили из Верхнеуральска. Вернулись из-под Магнитной с красными отрядами сыновья - Николай и Иван. Вместе с Иваном и другими верхнеуральцами-коммунистами взялись формировать из мелких отрядов красноказачьи полки. Пехотные роты росли хорошо, а с конницей не ладилось. Старики не давали уводить коней со двора. Кричал на сынов и станичный атаман:
- Дутову не давал и вам не дам! Воюйте, как знаете…
Но преобразился Дмитрий Иванович, когда прослышал, что недобитые дутовцы соединились с белочехами и пошли разбойничать по поселкам, станицам. Сам заявился в Совет и, хмурясь, сказал:
- Пишите приказ поселковым атаманам: "Не пускать на нашу землю басурманов. Надо помочь пехоте. Давайте коней. Каширин".
О многом еще хотелось поговорить Василию Константиновичу с давним товарищем, но надо было уже спешить в штаб Ивана Каширина.
Совещание открылось точно в назначенный срок. Председательствовал на нем Н. Д. Каширин.
Порядок дня определили следующий:
1. Ознакомление с боевой и политической обстановкой.
2. Выяснение своих сил и средств.
3. Составление общего плана действий.
4. Группировка отрядов и хозяйственные вопросы.
5. Выборы главнокомандующего.
Первым о боевых действиях Верхнеуральского и Троицкого отрядов и обстановке в районе Белорецка доложил И. Д. Каширин. Он, в частности, подчеркнул, что "точных сведений о событиях в России нет, ходят только слухи".
Василий Константинович Блюхер рассказал об общем положении в Оренбурге.
"После занятия Кинеля белочешские войска ударили на Бузулук и с помощью казаков, подошедших из Уральска, овладели городом.
Отряды из Оренбурга, благодаря нерешительности Г. В. Зиновьева, не подоспели на помощь бузулукским войскам и отошли обратно. После падения Бузулука Оренбургский штаб решил эвакуировать местные войска в Ташкент".
Говоря о действиях своего отряда, В. К. Блюхер указал:
"Затем события развертывались быстрее приказаний и заставили уральские войска выступить из Оренбурга к Верхнеуральску".
На совещании определили, что войска, собравшиеся в районе Белорецка, насчитывают 3400 человек пехоты, 1600 кавалерии, 71 пулемет и 13 орудий. Позже подошли еще несколько отрядов и общая численность активных штыков и сабель достигла шести с половиной тысяч.
При обсуждении общего плана дальнейших действий единства мнений на Военном совете не оказалось. В. К. Блюхер заявил, что его отряд стремится к Центру. На том же настаивал Н. Д. Томин. И. Д. Каширин высказал опасения, что за железной дорогой ждет неизвестность, а председательствующий свою точку зрения выразил так:
"Отряд желает похода на Верхнеуральск и Троицк, основываясь на том, что, подавляя контрреволюционные силы здесь, мы тем самым приносим пользу общему делу. Кроме того, бороться надо там, где опаснее, чтобы больше сразить врага".
Н. Д. Каширин учитывал и настроение отряда, "желающего идти к родным местам".
Блюхер не согласился с этими доводами.
"Двигаясь на Верхнеуральск, - возразил он, - мы ослабим свой отряд ушедшими по домам, а продолжая поход на Троицк, сможем растерять весь верхнеуральский отряд. Возможно, что с оставшимися силами дальнейшие боевые операции станут немыслимыми".
При голосовании тринадцать участников собрания высказались за поход к центру и трое - к Верхнеуральску.
Собрание единогласно решило именовать все соединение Сводным Уральским отрядом с тремя основными группами: Верхнеуральской, Троицкой и Уральской, включив в них все остальные части. Оно поручило главкому организовать главный штаб.
При выборах главнокомандующего (баллотировали тайно) голоса распределились следующим образом: за Николая Каширина - 6, Блюхера - 5, Ивана Каширина - 4. Командиры провели перебаллотировку - главнокомандующим был избран Н. Д. Каширин.
Командиры предоставили право главкому взвесить все их соображения и самому окончательно избрать направление боевых действий. На том и разъехались.
Днем 17 июля Блюхер получил в Узяне сразу два приказа за подписью главнокомандующего.
"Помните, товарищи, - писал Н. Д. Каширин, обращаясь ко всем партизанам, - что обстановка, в которой мы сейчас находимся, в высшей степени трудна и запутана и требует от каждого из нас полного самоотречения, безусловного товарищества и самой напряженной работы. Дисциплина в отрядах должна быть доведена до крайности: все боевые приказы командного состава, выдвинутого народом, должны исполняться беспрекословно. Судить начальника можно только после боя. Всякие личные счеты прекратить… Товарищей в бою не бросать и помнить, что теперь, как никогда, все должны гибнуть за одного и один за всех…"
Под этими строками Василий Константинович был готов подписаться как под своими собственными. Вскрыв второй пакет и прочитав текст другого приказа, Блюхер, обратившись к И. С. Павлищеву, сказал:
- Троичане и верхнеуральцы завтра выступают из Белорецка. Пока идет все верно. Готовьте полк, Иван Степанович. Выступаем и мы.
"Наша задача, - подчеркивал главком, - пробиться на соединение со своими частями, действующими со стороны центра, с которыми и установить связь. Ближайшей нашей задачей ставлю переход всего отряда через железнодорожную линию Челябинск - Уфа…"
И в следующем приказе от 20 июля 1918 года Н. Д. Каширин прежде всего указывал:
"Общая наша задача, выбравшись из горной и бедной хлебом полосы, двинуться в направлении на север от Верхнеуральска к линии железной дороги. Перейти железнодорожную магистраль на участке Челябинск - Златоуст и, двигаясь дальше в северном направлении, соединиться с нашим центром.
Ближайшая наша задача - обеспечить временно себе тыл, овладев узлом грунтовых дорог, выходящих из Верхнеуральска в необходимом для нас северном направлении".
Да, основные цели наступления в течение первых дней боевых действий главком определял, сообразуясь с мнением большинства командиров, - двигаться на север, к центру, то есть к Екатеринбургу.
Николай Дмитриевич Каширин был боевым, талантливым командиром. Есаул казачьей дивизии, он к концу войны заслужил шестую по счету офицерскую награду - орден святого Владимира, а вскоре был тяжело ранен. Пулю, как узнал позже, принял от своих, от казаков из полка, которым командовал давний его завистник, войсковой старшина А. И. Дутов.
На фронте Н. Д. Каширин проникся революционно-демократическими настроениями, а в апреле 1918 года стал членом РКП(б). И брат его, Иван Дмитриевич, осенью 1917 года предстал перед судом войскового казачьего круга за то, что был избран рядовыми чинами заместителем председателя дивизионного казачьего комитета. Дутов, ставший в Оренбурге наказным атаманом, попробовал отыграться и на младшем Каширине. Он настаивал:
"За вредную большевистскую пропаганду подъесаула Ивана Каширина предать общественному позору и предупредить, что в случае продолжения вредной деятельности он будет лишен казачьего звания, чинов, орденов и подвергнется беспощадной расправе".
Однако казаки не приняли резолюции верхушки войскового круга и оправдали Ивана Дмитриевича.
В том, что Каширины смелые боевики и преданнейшие Советам люди, Блюхера убедили еще их действия в борьбе с дутовцами под Троицком. В Оренбурге же, а особенно в дни совместного похода на Белорецк у него завязалась крепкая дружба со старшим из братьев. Он видел в Николае Дмитриевиче высококультурного военного специалиста, наделенного незаурядным командирским талантом, ценил его храбрость, решительность, уважал за простоту, прямой и открытый характер.
2
Отряд В. К. Блюхера, основу которого составлял 1-й Уральский стрелковый полк РККА, прибыл из Узяна в Белорецк по специальному распоряжению главкома. Н. Д. Каширин решил приблизить к себе свой основной резерв, чтобы использовать его более оперативно и действенно.
Остальные отряды уже покинули поселок, выступив из него тремя огромными колоннами. Белорецкий полк с двумя сотнями 1-го Верхнеуральского кавалерийского полка сразу же взял курс круто на север, имея задачу надежно прикрыть левый фланг всего Сводного отряда.
В центре, по Верхнеуральскому тракту, в направлении на село Казаккулово двигались троичане Н. Д. Томина. Верхнеуральцы держались правее, нацеливаясь на захват Большого и Малого Бугодака.
Весть о первой победе пришла в Главный штаб к исходу 19 июля. Белоречане еще утром завязали бои с Тирлянским гарнизоном белоказаков. Противник весь день упорно сопротивлялся, но к вечеру партизаны обошли заводской поселок с флангов и стремительной атакой ворвались в Тирлян.
Уверенно пробивались вперед, сбивая неприятельские заслоны, троичане и верхнеуральцы. Иван Каширин донес утром 20-го, что хутора Малый и Большой Бугодак очищены от белоказаков. Позднее и Томин доложил о занятии деревни Казаккулово.
В тот день Н. Д. Каширин еще твердо стоял на том, что основная задача отряда прежняя - пробиться от Верхнеуральска на север, к линии железной дороги. Однако сутки спустя, когда наметился общий успех, он произвел перестройку боевых порядков Сводного отряда, принял меры к более тесному взаимодействию между его главными группами, распорядился не дробить кавалерию и отдал приказ о непосредственном наступлении на Верхнеуральск.
И основную задачу при этом главком поставил В. К. Блюхеру, предписав:
"После сосредоточения отряда в д. Казаккулово двигаться в боевом порядке через деревни Узунгулово - Сазынбаево - хутор Вятский на город Верхнеуральск с целью овладения этим пунктом…"
Н. Д. Каширин прежде всего стремился к тому, чтобы взять в свои руки весь Верхнеуральский узел дорог и таким образом создать более благоприятные условия для последующего движения отряда на Миасс и далее, к Екатеринбургу. Но держал он, как видно, в мыслях и другое - выбить хотя бы на сутки-двое противника из родного города, спасти оставшихся там товарищей и семьи боевиков.
Получив приказ сменить троичан в Казаккулово, уральцы Блюхера сразу же выступили из Белорецка и, достигнув указанного пункта, начали движение по Верхнеуральскому тракту. Перед решительным штурмом города Василий Константинович разместился со своими помощниками в хуторе Вятском. Тут же находился и полевой штаб главкома.
Знакомясь с его работниками, Блюхер в одном из них к немалому своему удивлению узнал Голубых:
- Михаил, здравствуй! Ты-то как здесь очутился? Ведь в Златоусте же был…
- Еще в июне меня командировали в Верхнеуральск, чтобы договориться о помощи нам кавалерией и продовольствием. Все получил, все в путь направил… - рассказывал Голубых. - Да поздно оказалось. В Златоуст уже вступили белочехи. Иного выхода, как возвращаться обратно, к Ивану Дмитриевичу, не было. Опять боевая работа захлестнула.
- Теперь уж, видать, надолго, - раздумчиво проговорил Блюхер.
Уже тогда остро чувствовался "патронный голод". Н. Д. Каширин требовал от командиров "обратить самое строгое внимание на необходимость экономить патроны и не допускать ни в коем случае бесцельной стрельбы. Стрельбу разрешать только по ясно видимой цели".
Главный штаб одолевали гонцы из всех отрядов. И первая просьба - патроны. Каждый при этом доказывал, что его участок самый важный. И Голубых подал тогда, как показалось многим, более чем странную идею, предложил сделать деревянные трещотки и использовать их как пулеметы. Каширин сперва посмеялся, а подумав, уже вполне серьезно сказал, чтобы было отдано приказание о срочном изготовлении первой серии "деревянных пулеметов".
Трещотки эти в военное время прижились во многих учебных командах и школах прапорщиков старой армии. Применялись они, конечно, лишь как имитационные средства на тактических занятиях. Однако треск издавали сильный и весьма близкий к реальному пулеметному.
И вот получен первый воз трещоток. Поделили их поровну и направили в отряды. Командиры нашли им должное применение. Увидел как-то это "изобретение" и Блюхер. Тоже всерьез его сперва не принял, но… на следующий день прислал Николаю Дмитриевичу записку:
"Прошу выслать мне пулеметов "системы Голубых".
До Верхнеуральска версты четыре-пять. Близок казачий город, а так просто в него не войдешь. На пути встала гора с немудреным названием Извоз. Белогвардейцы перекопали с трех сторон ее склоны траншеями, понатыкали множество пулеметных гнезд, впереди расставили колья с колючей проволокой, нарыли волчьих ям. Противник сверху отлично наблюдал за партизанами и при малейшей попытке продвинуться вперед прижимал к земле.
В первый день боев под Извозом тяжелое ранение получил Николай Дмитриевич Каширин. Главкома отправили в Белорецкий госпиталь. Командование партизанскими частями принял на себя Иван Каширин. Тогда же поступили сведения о захвате белочехами Екатеринбурга.
Вечером 27 июля Блюхер и Томин прибыли в штаб к Ивану Каширину. Каширин не стал возражать против отвода войск в Белорецк, но при условии, что предварительно будет дан решительный бой здесь, под Извоз-горой.
Блюхер и Томин согласились, что, действительно, приказ о немедленном отходе может быть воспринят бойцами как слабость их армии. Кроме того, поспешное отступление партизан дало бы возможность врагу сразу всеми силами броситься в преследование и нанести отрядам огромные потери.
…Дорогой ценой добывались данные о враге. Гибли храбрейшие из храбрых, падали на крутых склонах Извоз-горы. Лишь к вечеру стали известны уязвимые места вражеской обороны.
Решающий бой назначили на 28 июля. Отряд Блюхера с верхнеуральскими пехотинцами Ивана Погорельского должен наступать в центре. Развитие успеха на левом фланге от Извоза в сторону деревни Чурманово обеспечит Троицкий отряд Томина. Красные казаки Ивана Каширина нанесут удар справа - от озера Малый Бугодак. Они же частью спешенных сотен помогут пехоте в захвате главных вражеских укреплений.
Закатилось позднее июльское солнце. Сумерки навели свою маскировку. Время. Рванулись вперед уральцы. Хорошо, очень хорошо продвигалась вверх рота Захара Михайлюка. Бойцы карабкались на крутую лысую гору. Неслись навстречу свинцовые рои, жалили ранами, вздымали пылищу, слепили глаза.
До проволочных заграждений добрались далеко не все из тех, кто еще полчаса назад был у подножия горы. Заграждения пробивали тяжестью собственных тел. Бросались с размаху на проволоку, раздирали в клочья одежду и кожу, выкручивали голыми руками колья. В проходах сбивались гуськом и снова цепью вперед.
У вершины - заминка. Приотстал правый фланг, где в пешем строю наступала сотня казаков-верхнеуральцев под командованием Семена Галунова. Она наткнулась на окопы офицерской казачьей роты.
- Не стреляйте, станишники! - полетели выкрики. - Опомнитесь, братья!
Замедлили шаг бойцы. Подкралась, видать, жалость.
- Провокациям не поддаваться! Бей белую сволочь! - И Семен Галунов помчался вперед вместе с комвзвода И. Д. Кожевниковым.
По командирам застрочили из пулемета. Галунов рванул из-за пояса гранату, расчетливо метнул ее. Стрекотня пулемета оборвалась. Завязалась рукопашная.
Дерзкий бросок сотни Галунова прибавил смелости пехотинцам Уральского отряда. Они также сбили врага со своего участка вершинного плато.
К рассвету конники Каширина и Томина смяли противника на обоих флангах и вышли на окраины Верхнеуральска. Извозские твердыни пали. Враг покинул город и откатился к востоку от него под защиту Каменных сопок. Теперь бы, казалось, и развивай успех. Но… остановились партизанские полки.
Вскоре прокатились слухи, что отряды Блюхера и Томина собираются отходить назад, к Белорецку. Верхнеуральцы заволновались и решили идти к Каширину. Но опередил Иван Дмитриевич своих земляков, сам прискакал в полки. Ждали, с победой поздравлять будет, а он поздоровался угрюмо, без привычных шуток-прибауток: уж не с братом ли беда?
- Николай Дмитриевич-то как? - посыпались вопросы. - Лекари что бают?
- Не сомневайтесь, здоров будет Николай, - сухо ответил Каширин. - Не с тем пришел к вам, казаки… Чехи Екатеринбург взяли. Кружным путем двинемся до своих. Через Белорецк и дале. Там и счеты с врагом вести будем. Ждите приказа.
Не до сна было в ту ночь казакам в сотне Семена Галунова. Гасла одна цигарка, раскуривали другую. Молчали.
Пополуночи прискакал нарочный с приказом от начальника штаба Енборисова. Удивился сотенный: Каширин одно говорил, а Енборисов другое гнет - велит к югу, на Бугодак отходить. Но приказ есть приказ. Скомандовал: "По ко-оням!"
Галуновцы скакали за третьей сотней. Поначалу та шла неторопкою рысью. Но вот к общей колонне присоединились Енборисов, комполка Каюков с ординарцами и увлекли за собой сотни. И что странно - все левей да левей начали забирать. "Эдак и к белым завалиться недолго", - смекнул Галунов и осадил коня.
Остановились и его казаки. Криком задержали третью сотню. Ведущие ж рванули резко влево. Сомнений не оставалось: Енборисов и Каюков с приближенными скакали в расположение врага.
- Изменники, стой! Огонь по предателям!
Поздно. Ни слову, ни пулям было уже не догнать шайку трусов. Однако измена дальше штабной верхушки не пошла. Не повернула по домам казачья беднота, не подвели фронтовики своего молодого командира. В строгом порядке Иван Каширин повел бойцов отряда следом за блюхеровцами, на Белорецк.