Школа
На этот раз в Москве на вокзале Урсулу встречал товарищ, который отвез ее в гостиницу "Новомосковская", на набережной Москвы-реки. Туда же привезли и ее чемоданы. Общительная женщина не теряла времени даром. Она сразу познакомилась и подружилась с рабочими из Гамбурга, которые приехали в Советский Союз в порядке международной помощи, когда стало известно, что первой в мире стране социализма требуются квалифицированные специалисты. Жену одного из них звали Лизой. Они с мужем оба работали на меховой фабрике, жили в Сокольниках, в старом деревянном домишке. Другие дома на улице были такими же старыми, мостовая не была замощена. Но в доме было тепло и уютно, дети хозяев напоминали ей об оставленном ребенке, тем более что мальчик был ровесником Миши. Урсула часто навещала новых друзей, которые были рады ей от всей души.
Вскоре ее привезли в дом на Арбате, где тогда находился Разведупр. С ней говорили два офицера.
- Как вы себя чувствуете? Все ли вам нравится? - интересовались они.
Урсула чувствовала себя отлично, если не считать тоски по сыну. Но об этом она молчала. Настоящая коммунистка должна быть твердой и не поддаваться слабостям.
Офицеры называли Урсулу Соней. Сначала она несколько удивилась, а потом обрадовалась, узнав, что этот псевдоним выбрал для нее Рихард. На сердце сразу потеплело. Она вспомнила популярную в шанхайских кафе песенку: "Когда Соня отплясывает русского, в нее нельзя не влюбиться. Нет более красивой женщины, чем она. В ее крови Волга, водка, Кавказ. Даже Владимир от нее без ума, отставляет в сторону стакан с водкой, лишь бы видеть Соню…" Имя прозвучало как еще один, последний привет от него.
Урсула хотела сразу же заняться учебой, но ей предложили отдохнуть. Она отправилась на четыре недели в дом отдыха на Черное море. Это означало, что она увидит сына на месяц позже, но отдохнуть очень хотелось.
По сравнению с Дальним Востоком черноморские курорты были недалеко от Москвы - поездка длились три или четыре дня. Урсула наслаждалась морем, жарким и сухим климатом, столь отличным от китайского. Много общалась с русскими, которые сразу ей понравились. В Одесском доме отдыха, кроме Сони, немцев не было. Но неожиданно приехали Макс (Клаузен) и Франц (Вайнгартен), которые вместе с женами осели в Москве - впрочем, в Одессу они приехали без жен. Урсула подружилась и с болгарским товарищем, в прошлом сотрудником Димитрова, а теперь - военнослужащим Красной Армии. С ним она ходила гулять. Они знакомились с достопримечательностями города, посетили болгарское поселение. Впервые она увидела знаменитую одесскую лестницу, которая стала известна всему миру по фильму "Броненосец "Потемкин".
Урсула вернулась в Москву. Занятия еще не начались, и она по-прежнему жила в гостинице. Как-то раз, поднимаясь в свой номер, в лифте она задумчиво следила за движением лампочки, обозначающей этажи - и вдруг кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась:
- Агнес! Это ты? Откуда ты здесь?
Да, это, действительно, оказалась Агнес Смедли, с которой так нехорошо они расстались в Шанхае. Американка тоже не знала, что Урсула в Москве, встреча была действительно случайной. Они обнялись, и все обиды тут же были забыты. Агнес приехала в Москву для того, чтобы опубликовать свою книгу, в которой она резко выступала против Чан Кай-ши и его партии. Ее присутствия потребовали внезапные трудности. В то время СССР выступал за единый фронт всех антияпонских сил, и кое-кто считал, что не стоит публиковать книгу, столь резко направленную против Чан Кай-ши. Как и в прежние времена, молодые женщины прекрасно дополняли друг друга. Они часто встречались, и жизнь Урсулы, благодаря Агнес, хорошо знавшей Москву, стала значительно богаче. А вскоре начались и занятия.
Школа, в которой училась Урсула, размещалась в большом здании из красного кирпича на одно из дальних московских окраин - до центра приходилось долго добираться на автобусе, мимо Ленинских гор и парка Горького. Ворота охранял часовой. В этом здании они учились и жили.
Еще в 1932 году в Москве на Ленинских горах, в селе Воробьево, было создано подразделение под открытым названием "Отдельная радиолаборатория Народного Комиссариата Обороны (ОРЛ НКО). Неофициально лаборатория имела более простое название "Воробьевка". Это подразделение размещалось в новом трехэтажном здании, которое находилось в окружении больших вишневых садов (сейчас там ровное место). В последующие годы оно было расширено и преобразовано, получало другие наименования и размещалось уже в других местах. По нынешним меркам здание это было небольшим, но тогда оно полностью удовлетворяло своему назначению. Над частью здания находился куполообразный четвертый этаж, "оборудованный" для размещения прямопередающей радиоаппаратуры ОРЛ. Слово "оборудованный" взято в кавычки, потому что, кроме проходящих через стены изоляторов для ввода приемных и передающих антенн, другого технического оборудования это помещение не имело. На станции были установлены два радиопередатчика. Один мощностью около 500 вт, второй - не более 250 вт. В качестве приемной аппаратуры использовался один радиоприемник фирмы "Телефункен". Это было все техническое оснащение центра.
Урсула училась на радистку. В группе были, вместе с ней, немецкая коммунистка Герта, умная, очаровательная француженка Кэт, немецкий моряк Лутц, чех Марек, грек Нико. Позже к группе присоединилась еще одна француженка Герта. Всем им было по двадцать - двадцать пять лет. Соседкой Урсулы по комнате была немка Герта, с которой они неплохо уживались вместе - но и только. Особой близости между ними не возникало. Герта страдала отсутствием аппетита и страшно боялась холода. Урсуле она казалась не совсем здоровой. К тому же Герта, которая была очень мила, тщательно следила за собой. Урсула еще сохранила взгляды времен своей комсомольской молодости - в те времена им казалось, что невозможно быть хорошим коммунистом и придавать какое-то особое значение одежде, губной помаде, парфюмерии. Однако Герта так не думала, и Урсула считала ее поверхностной особой - впрочем, не лишенной чувства товарищества.
Другой близкой знакомой Урсулы была француженка Кэт - с ней отношения сохранились на долгие годы. Она была не менее очаровательна, чем Герта, но вдобавок к тому - умная, мыслящая, с ясным классовым сознанием. Кэт была небольшого роста, несколько полновата, с черными волосами, которые блестели, будто покрытые лаком. Она бегло говорила по-немецки и интенсивнее других изучала русский язык. Урсула считала, что ей не больше восемнадцати лет, хотя на самом деле Рене Марсо (таким было настоящее имя Кэт), дочь французского рабочего, родилась в 1913 году и ей было уже двадцать - или всего двадцать? Окончив школу, она отправится туда, откуда только что вернулась Урсула - в Шанхай, где станет радисткой, а потом и женой нового резидента, Якова Бронина.
Вскоре в группе появилась еще одна француженка - тоже Герта. Остальные члены группы были мужчины. Лутц, немецкий моряк, красивый парень - от поклонниц не было отбоя. Марек, рабочий из Чехословакии, был старше других - подумать только, ему было больше двадцати пяти лет! Учеба давалась ему трудно, но он был упорен и настойчив. Он работал больше других, и Урсула, которая справлялась с заданием раньше него, принималась танцевать вокруг, поддразнивая: "Образцовый ученик, образцовый ученик!" Эта дразнилка стала первыми немецкими словами, которые он выучил. Урсула почти не говорила по-русски и, тем более, по-чешски, а Марек не знал немецкого. Все ж таки, каким-то образом они ухитрялись беседовать. А грек Нико не мог объясняться вообще ни с кем, поскольку говорил только по-гречески. Поэтому все, а особенно женщины, его немножко опекали.
Состав преподавателей тоже был интернациональный. Радиоподготовку организовывал инструктор по радиоделу Шичков, один из основоположников создания и развития Службы радиосвязи военной разведки. Он учил не только Урсулу, но и Макса Клаузена, занимался подготовкой Рихарда Зорге, так как Центр решил на всякий случай подготовить "Рамзая" и в этом направлении.
Николай Иванович Шичков родился в 1906 году во Владимирской области. В разведку попал в 1932 году, после демобилизации из Балтийского флота, где окончил военно-минную школу. До 1935 года работал радиотелеграфистом и мастером по ремонту аппаратуры в Отдельной лаборатории разведуправления, а с 1935 по 1963 г. на Центральном радиоузле начальником оперативной части, а затем в центральном аппарате. Воин-интернационалист, участвовал в событиях в Китае в 1937–1941 гг. участвовал в Великой отечественной войне. Уволился в запас в звании полковника. Умер в 1991 году.
Радиоделу их обучал немец, с которым у них личные отношения не налаживались. Зато помогал ему не кто иной, как ее старый друг Иозеф Вайнгартен. Вопросами жизни и быта слушателей занимался человек, которого Урсула в воспоминаниях называла Карлошем - он был старше них и с юности принимал участие в революционном движении. Постоянно занимаясь устройством чужого быта, он никак не мог наладить свой - каждый раз, как ему обещали квартиру, кончалось тем, что он уступал ее кому-нибудь, кто в ней нуждался, по его мнению, больше, чем он. Сам же он так и жил на кухне.
Увидев Герту, старый большевик Карлош потерял из-за нее голову. Урсула выговаривала ему в своей прямой, может быть, не совсем тактичной манере, объясняла, что в своих оценках он должен быть объективным, даже если речь идет об очень красивой женщине. Он соглашался, но поделать с собой ничего не мог.
Урсула быстро освоилась с новой жизнью. Она с удовольствием занималась монтажом аппаратуры, показывала хорошую скорость в работе с ключом, и только теория ей не нравилась. Она собирала приемники, передатчики, переключатели постоянного тока, механизм настройки волн. Изучала русский язык, с удовольствием занималась своей любимой политучебой. Жизнь без забот и тревог, в безопасности хорошо сказалась на Урсуле. Она расцвела, ее щеки покрылись румянцем, а вес достиг небывалой ране величины - сто тридцать фунтов! (Около 52 килограмм - это при росте в 170 сантиметров!) Друзья говорили, что с нее надо писать плакаты, агитирующие за СССР. Все было бы хорошо, если бы она не скучала по Мише. Она могла писать родителям Рольфа всего раз в месяц, и так же раз в месяц, получала ответ.
Каждую субботу, после занятий, Урсула ездила в гости к Агнес, которая жила в то время в квартире уехавших друзей-журналистов. Они готовили ужин и шли гулять или болтали, сидя дома, если Агнес чувствовала себя усталой. Общение с ней наполняло жизнь Урсулы новыми впечатлениями и интересными и полезными людьми. По воскресеньям подруги ходили завтракать к Михаилу Бородину. Их связывал Китай - в двадцатые годы Бородин был советником президента Китая Суть Ят-сена, который выступал за сотрудничество с Советским Союзом. Бородин руководил группой политических советников, в то время как генерал Блюхер был военным советником.
Знакомство с Бородиным произвело огромное впечатление на Урсулу и надолго осталось в ее памяти. Он был большого роста, широкоплечий, говорил басом. Его необыкновенный талант оратора, почти магическая способность захватывать своих слушателей и влиять на их сознание обеспечивали ему успех и непререкаемый авторитет: каждое его слово казалось Урсуле весомым и глубоко продуманным, каждый жест наполнялся для нее силой и значением. В то время, когда Урсула познакомилась с Бородиным, он работал главным редактором выходящего на английском языке еженедельника "Moscow News" и с большим энтузиазмом встречался с американскими журналистами, много знавшими о Китае. В том числе и поэтому беседы с ним представляли для Урсулы немалый интерес. За завтраками Бородин рассказывал о своей жизни в Китае, Агнес задавала много вопросов. Разговор все время вращался вокруг излюбленной темы - Китай и возможность создания единого фронта, оценка роли рабочего класса в отношении крестьянства, опасности из-за слишком слабого знания марксизма. Особенное впечатление слова Бородина производили на Агнес.
Иногда к завтраку собирались его сыновья, невестки и другие гости. Жена Бородина отлично готовила, и стол ломился от вкусных блюд. Как вспоминала потом Урсула: "В этот день нам уже не было необходимости обедать". Супруги бегло говорили по-английски, что существенно облегчало подругам общение с ними. Энтузиазм, с которым Урсула относилась к Советскому Союзу, вызывал в Бородине симпатию. Он организовывал молодым женщинам прогулки на пароходе и осмотры достопримечательностей.
Однажды Агнес познакомила Урсулу с венгром, Лайошем Мадьяром. Урсула передала ему рукопись о Китае, один экземпляр которого Рихард Зорге разрешил ей перепечатать. Лайош был сотрудником "Инпрекора". С ее же помощью она познакомилась с умным темпераментным Михаилом Кольцовым, корреспондентом "Правды" - тем самым, который так прославился несколько лет спустя в Испании, и чья книга об испанской войне считалась лучшей книгой на эту тему. Также Урсула общалась с бывшим мужем Агнес - Чатто, приехавшим из Ленинграда. Был у них и еще один знакомый - китаец Лю. К Лю подруги ходили особенно часто. По пути в гости Урсула и Агнес не раз обсуждали причину большого количества гостей в этом доме.
- Уму непостижимо, сколько у Лю бывает народу, - обычно восклицала Урсула.
- Ничего удивительного, его жена обладает редким даром принимать всех так, что каждый чувствует себя, как дома, - отвечала более старшая Агнес. Лю был женат на немке-работнице из Южной Германии. У них был шестилетний мальчик, имя которого переводилось с китайского как "молодой сокол".
Самыми интересными в этом доме бывали те дни, когда приходил Ван Мин - один из руководителей Центрального Комитета Коммунистической партии Китая и представитель КПК в Коминтерне. Всю жизнь Ван Мин отстаивал марксистско-ленинскую линию в Китае. Он производил на Урсулу сильное впечатление.
Нет, Китай не оставлял их. Именно с Китаем связан и дебют Урсулы в журналистике. Однажды Агнес получила заказ от издательства МОПР. Журналистка должна была написать о детях в красных провинциях.
- Послушай, Урсула, у меня очень много дел. Не могла бы ты мне помочь?
- Конечно, Агнес.
- Я получила заказ на написание брошюры о детях Китая, но у меня совершенно нет времени. Ты не хочешь этим заняться?
Урсула была польщена и восприняла предложение с энтузиазмом. Помимо желанной помощи лучшей подруге, эта работа была ей интересна. Она отлично владела темой. Кроме того, Агнес, в качестве источника информации, познакомила ее с офицером китайской Красной Армии, только что приехавшим из этих провинций. И, вспомнив время работы в Союзе молодежи в Берлине, Урсула села писать.
Работа ее понравилась издательству и вскоре была опубликована с фотографиями, сделанными Агнес и Урсулой в Китае. Один экземпляр рукописи "Пионеры в Советских районах Китая" Урсула послала Михаилу Голду, сотруднику "Нью мессес" в США. Там брошюра была переведена и опубликована по частям в прогрессивной газете для детей.
Естественно, что вся деятельность Урсулы за пределами школы была известна ее руководству. Вообще-то в школе не было принято, чтобы слушатели встречались с большим количеством людей. Но начальство относилось снисходительно к общительности и активной деятельности своей подопечной, тем более что все слушатели школы все равно в той или иной мере занимались общественной деятельностью. Так, например, Урсула отвечала за стенгазету…
В общем, все было хорошо, жизнь была яркой и наполненной. Лишь иногда Урсулу охватывала непонятная тоска и грусть, она не могла нормально общаться, ее все раздражало. Тогда она хватала пальто и, надевая его на бегу, уходила на прогулку. Несколько часов она быстрым шагом ходила по отдаленным улицам, по лесу, слушая, как скрипит снег под ее сапожками. Она наслаждалась одиночеством, морозным воздухом, бледным зимним солнцем. Возвращалась Урсула в отличном настроении, готовая вновь приняться за работу.
В феврале 1934 года Урсулу вновь вызвали на Арбат. Майор, с которым ей пришлось беседовать, не говорил ни на одном языке, который знала Урсула.
Пришлось разговаривать с ним по-русски. Ей это удалось - как-никак, она уже шесть месяцев учила язык. Она подробно изложила свою биографию.
- В ближайшие недели ваша работа должна быть особенно напряженной, товарищ Соня, - заканчивая разговор, сказал майор.
- Почему? - не удержавшись, спросила Урсула.
Майор улыбнулся ее любопытству.
- Вы отправитесь на задание в Мукден, в Манчжурию.
- С большим удовольствием, товарищ майор! - глаза Урсулы радостно заблестели.
Майор как-то странно посмотрел на женщину, улыбнулся немного лукаво и одновременно одобрительно.
- Можете идти.
Урсула вышла из кабинета окрыленная. Несколько позже, правда, она узнала кое-что такое, что ей стала понятна причина удивления майора. Манчжурия у разведчиков не котировалась. Направление в Мукден было чем-то вроде "ссылки в пустыню". Но Урсула не могла согласиться с этим мнением. Так могли судить только те, кто никогда не был в Китае. Мукден, конечно, дыра. Но политическое положение в Манчжурии было сложным и Мукден находился в центре событий, так что радовалась она не по своей наивности, а благодаря знанию обстановки. Впрочем, безоговорочное согласие выполнить любое задание подняло мнение о ней в глазах начальства.