- Дело в том, что рано или поздно я из вашей предвариловку выйду, если меня не убить, согласитесь? Вытерплю все, что там придумают, и выйду. И знаете, что я тогда сделаю в первую очередь? Загляну на интернет-сайты всех газет, какие смогу вспомнить. И оставлю там историю о том, как следователь - узнать ваши данные будет очень просто - бил задержанного несовершеннолетнего куском резинового шланга, пытал голодом, а потом отправил в камеру к взрослым заключенным, и все это- не предъявив ни единого обвинения. Масса журналистов на таких вещах себе имя делает, а своим газетам - рейтинг. Делать вы, кроме как искать пропавших кур, ничего не умеете - ни руками, ни головой. Поэтому за пол года сопьетесь. И будете кучковаться на сортировочной станции, мимо которой я хожу в школу. Обещаю, что буду иногда подавать на бутылку. Если особо жалостливо попросите.
Следователь озадаченно моргал глазами. Обычно задержанные такого возраста сразу начинали канючить, раскисали и пускали слезу, готовые сделать все, что угодно, лишь бы не сбылись угрозы, высказанные им. Но этот тощий мальчишка смотрел с жесткой насмешкой, и следователь вдруг поймал себя на мысли, что… робеет перед ним. В нем вспыхнула злость, неизвестно на какие дальнейшие поступки его подвигнувшая бы… но в дверь постучали, и в кабинет вошел человек в хорошем костюме, чем-то похожий на добродушного хомяка.
- Вы извините, сказал он, улыбаясь, - но, мне кажется, это я в некоторой степени виновник всего происходящего недоразумения. Разрешите представиться: Хамов, Филипп Петрович.
* * *
Большой Ха был сама любезность. Какое вторжение?! Да что вы! Мальчишки действовали несколько импульсивно, но их можно понять - они выручали товарища, как им показалось, попавшего в беду, в плен мафии. Фантазии подростков… Ах, какой ущерб, что вы?! Его охрана тоже виновата, что делать, не все люди достаточно умны; вольно им было закрывать пойманного на попытке кражи подростка в подвал на целые сутки, да еще угрожать ему… какой шприц, какой яд?! Все та же нелепая, глупая шутка, попытка напугать, а остальное мальчик, конечно, выдумал, чтобы оправдаться… в машину? Да, сажали, потому что нужен был человек, который покажет дорогу к дачному поселку, но на окраине высадили, заплатили - очевидно, тогда он решил немного "потрясти" приезжих, на чем и попался позже… Да что вы, какие претензии! Он понимает, что мальчик и его мать пережили за эти часы, он со своей стороны не просто готов со своей стороны закрыть глаза на попытку воровства - он извинится и выплатит компенсацию… А об этом вообще говорить не стоит - ребята выручали друга, проявили себя, как герои, святое дело! Они же не знали, что имеют дело с бизнесменом, а не с мафиози… Клад?! Ах ты, господи, конечно! Его хобби! Да-да… но тут, в Изжевино, он по приглашению мэра - дела чисто практические… карта? Нет, не видел… Какая комиссия?! Какой учет?! Что вы! Да он себе не простит, если испортит мальчишкам жизнь! Она и так нелегкая в современной России - он именно за этим сюда прибыл… программа помощи, его личная инициатива… да ну, не надо, какое "спасибо"? Конечно, отпустить! Конечно, немедленно! Нет, с родителями и родственниками он все уладит сам, сам, это его вина…..
Макс молчал, молчал и Федька, и Женька, которого оказывается, тоже взяли и привели. Но Макс заметил, как Федька смотрит на Большого Ха - и испугался.
Взгляд старого друга был беспомощным и злым, как у человека, который полностью отчаялся. Макс еще никогда не видел таких глаз у командира ЮКов. Тот всегда был уверен в себе и решителен, казалось, что для него не существует непреодолимых проблем….
…Мальчишки вышли из здания ГУВД одновременно, конечно. Женька, неуверенно посмеиваясь и поглядывая на Федьку и Макса, (простили?.. нет?..), сказал:
- А меня детектором лжи пытали.
- Во, это правда, что ли?! - вырвалось у Максима. - Откуда он у них?!
- Да ниоткуда, - отмахнулся Женька и засмеялся уже по-настоящему: Осциллограф, блин, старый приперли, как в кабинете физики, с какими-то проводами, говорят, сейчас тебя на детекторе лжи будем проверять…
- Я ты?
- А что, совсем затормозил? Говорю: проверяйте, только в сеть не забудьте включить и заклинание прочитать.
- А они?
- Да ничего, тут как раз за мной пришли… Ладно, пойду я.
- Погоди, мы тебя проводим… - начал Макс и замахал рукой: - Ма! Мам! Во, она нас подвезет… Федь, поедешь?
- Я? - Федька следил, как из здания, сопровождаемый милицией, выходит Большой Ха. - Нет, я… нет. Макс, вы с Сашей вечером приходите. Поговорим….
…Большой Ха догнал Федьку у поворота в один из ведущих к центральной площади переулков.
- Погоди, - окликнул он. Федька обернулся. Большой Ха был спокоен и серьезен. - Я хотел тебе сказать. Не надо мне мешать. Ничья. Все при своих. Забудем - и живем дальше. И вы. И я.
- Живем - вы как хотите, и мы, как вы хотите? - тихо спросил Федька. Большой Ха кивнул:
- Именно так. А что, у тебя есть альтернатива? Средства, возможности? Ты можешь собой гордиться: а предлагаю мировую. Через пару недель меня тут и след простынет, Викинг. Вот видишь, я даже знаю, какое у тебя прозвище было на недавних боях без правил… Так как?
Федька вскинул голову. Хотел что-то сказать. Но в глазах у него блеснули неожиданно слезы, он всхлипнул - и опрометью бросился в переулок.
Большой Ха улыбнулся.
1. Прибор, регистрирующий прохождение элементарных частиц в виде светлой точки на экране, оставляющей волнистый след.
ГЛАВА 10
Заморочки - на бочку!
Вечер был тихий и теплый, на безоблачном небе бесконечно горел летний закат - а на другой половине зажглись крупные звезды.
Дверь штаба ЮК была открыта. Настежь. Лидеры команды сидели без света. В полной тишине июньского сада время от времени тонко подавала голос тонкая гитарная струна под пальцем Федьки, устроившегося на верстаке. Саша сидела на кресле, Макс стоял у косяка, придерживаясь высоко поднятой рукой за притолоку. Все эмоции, казалось, уже выплеснулись, уже почти пол часа царило полное молчание, только Федька нет-нет, да и пощипывал струны.
Настроение было… да нет. Не было никакого настроения. Был повисший в воздухе на вечные времена НИКАКОЙ миг - теплая ночь, кроны деревьев в еще светлом небе, редкая россыпь звезд. И не хотелось ничего другого, потому что за пределами этого мира царила отвратная несправедливость, которой не было названия и определения.
Никто из троих не говорил об этом. Но все трое об этом думали. И каждый знал, что другие об этом думают, и ничем не мог помочь.
- Уйти бы куда… - вдруг тоскливо сказал Федька.
- В монастырь? - безразлично сказала Саша.
- В женский, - также безразлично добавил Макс и неприятно засмеялся.
- Нет, - Федька вздохнул. - Куда-нибудь, где… Как у Нортон, помните? Тот мужик, бывший военный… В какой-нибудь колдовской мир. Подальше отсюда. Чтобы всего этого не видеть… - он тронул струны и начал было:
- Надоело
Говорить и спорить… - но оборвал сам себя: - А, все фигня.
- Помните, в апреле, в Красноярске, пятеро пацанов пропали? - Саша сцепила пальцы на коленке. Мальчишки вяло покивали. - А под самый День Победы их сгоревших нашли? В полукилометре от дома, в каком-то люке… Кому они были нужны? Кто их искал? И кто за это ответил? Даже сказать не могут толком, что с ними сделал, для чего убили…
- Перегибаешь, Саш, - возразил Макс, не поворачиваясь. - Их три недели чуть ли ни дивизия искала…
- Ага, с собаками, с вертолетами! - зло сказала девчонка, вскинув голову. - Стройки обшаривали, подвалы, вокзалы! Девятьсот беспризорников нашли - а то раньше про них не знали! Даже в тайге искали, а то им делать было нечего, в апреле в тайгу переться! А искать-то надо было в домах из красного кирпича за красивыми заборами. И все это знали, мальчишки. Вы понимаете, в чем ужас-то: все! Милиция, власти - все знали, где их надо искать! Только это было нарушением прав частной собственности и неприкосновенности жилища. А ордер так просто не получишь, адвокаты растерзают… Вот и кипешились по всей Сибири: ах, смотрите, как мы их ищем! Ну и нашли. И тут же крутить начали: да они сами!.. да они типа обнюхались и сами сожглись!.. Представляете, мальчишки: сидит вот такой сибирский Большой Ха и говорит своему начальнику охраны: "Ну-к, привези мне пяток пацанов, да не с улицы, мне бомжата надоели!" И тот…
- Саш, не надо, - скривились, попросил Макс. Федька опустил голову, на скулах у него играли желваки. Саша вскочила:
- Ах, "не надо!"?! Тоже башку в песочек?! А передачу "Жди меня!" смотрите?! Хорошая передача, да?! Только мне интересно: хоть один ребенок из тех, про кого точно знают, что их похитили - ХОТЬ ОДИН вернулся?! Ни одного! Ни единого! Мы тогда в области жили… мама сводки читала дома - плакала! Поехал купаться - один велик нашли! В магазин за радиодеталями выбежал, даже паяльник не выключил - с концами! Еще одну от собственного дома, как Женьку, на машине увезли, затащили внутрь и увезли! А другого украли, позвонили родителям посмеялись и даже выкуп не назначили, только рассказали, что с ним делают! Это что - не ад на земле?! Не кошмар наяву?! Да если бы те… если бы ветераны, которые тогда… которые за нас погибли… если бы им про такой День Победы рассказали… - И Саша внезапно расплакалась, прижав кулаки к глазам.
Мальчишки подошли к ней и обняли с обеих сторон. просто так, безо всякого, чтобы успокоить. И Саша постепенно успокоилась. Сказала тусклым голосом, отстранясь от мальчишек:
- Никому мы не нужны… - села в кресло. Они вернулись на свои места. - Только разной сволочи, как добыча… Да и со взрослыми почти так же… Мне вообще иногда кажется, что они с ума посходили. Мечутся, конкурсы какие-то устраивают, играют, веселятся, друг друга награждают, премируют, хвалят, делают вид, что все в порядке… помните, как в этой книжке Уэллса - их ели, а они делали вид, что людоедов, нет, помните? А попробуй только защищаться - ты же виноватым окажешься, такое вешают… Вот ты, Федь! - она повернулась к Федору, и тот грустно улыбнулся: - Ты умный, смелый, честный. Про тебя должны в газетах писать, в журналах фотки во весь разворот печатать! Из таких, как ты, из них… из них щит и меч страны вырастают! А что про нас печатают? "Концерт группы "Корни" к колонии для несовершеннолетних"… "Малолетние сатанисты принесли в жертву сантехника"… А ты, Макс?! Таким, как ты, государство с детского сада должно стипендии назначать, чтобы они свои таланты ради… ради Отечества развивали! А не будь у тебя мамы с деньгами - думал бы ты об институте после одиннадцатого? Фик. Даже если у тебя башка, как и Эйнштейна. А Юрка наш?! Семь человек детей, живут в доме, который своими руками из ничего построили, да такую семью должны на руках носить! А они друг за другом кроссовки донашивают, "Ах, вымираем, ах, что делать?!" Ну, Федор?! Что скажешь?! Командир! Такие, как ты, в войну эшелоны под откос пускали! И?!.
1. Федор имеет в виду фентезийную эпопею американской писательницы А. Нортон "Колдовской мир".
2. Саша имеет ввиду фантастическую антиутопию английского писателя Герберта Уэллса, изобразившего в романе "Машина времени" мрачный мир будущего, где человечество разделилось на ночных людоедов-морлоков, пожирающих изнеженных и беспомощных элоев
Деньги любому
сулят утешенье,
- с неприятной улыбкой процитировал Федька, беря гитару снова,
хоть каждый и должен
их тратить охотно,
если желает
поддержки лорда…
Толкование руны "феох" - "богатство" - из…
- …из "Древнеанглийской рунической поэмы"! - зло крикнула Саша. - Это все?!
- Нет! - вдруг также зло рявкнул Федька. - Могу еще спеть! Слушайте!.. - и, перехватив гитару, запел необычным, не похожим на свой собственный, сорванным голосом:
Уйдем в синий край рассвета,
Где долгая память детства,
Как смуглый от солнца мальчишка,
Смеясь, бежит по траве…
Там людям не целят в спину,
Там правда для всех едина,
Там если враг - то скрытый,
А если друг - то навек…
- он не допел, хлопнул по струнам, медленно отложил гитару, как что-то хрупкое. В штабе опять стало тихо, но это была плохая тишина. Никто не смотрел друг на друга. И в этой тишине Макс сказал:
- Вот так договариваются до мыслей о коллективном самоубийстве.
Саша завозилась, коротко вздохнула. Закат почти погас. Снова стало тихо. Федька дотянулся, тронул струну - она заплакала. Поднял голову и очень спокойно сказал:
- А что? Может давайте?
- Что? - Саша снова завозилась. Федька усталой ноткой отозвался:
- Не надо, Саш… Все понимаешь, чего теперь… Не мы первые, не мы последние. А что еще делать, если мир такой… такой паскудный - уйти некуда, поменять ничего не поменяешь? Пробуем - и крайними слева остаемся… Как будто идешь, идешь по снежной целине, ноги вязнут, холодно, а впереди - ни одного огонька. И главное - знаешь, что их и не будет, огоньков, НЕ БУДЕТ. Так чего уж…
Саша на этот раз промолчала. Макс сказал тихо:
- И он вынул меч….
- …укрепил его рукоятью в камнях и навалился грудью на остриё, - закончил за друга Федор.
- А как? - все также тихо спросил Макс, отталкиваясь от косяка. - Ты подумал?
- Подумал. Вон там, над верстаком, укрепим петли. Потом за руки возьмемся и прыгнем.
- И будем висеть в мокрых штанах?
1. Стихи В. П. Крапивина.
2. Федька описывает много раз упоминаемый способ, которым кончали с собой викинги - их мечи имели не острое, а скругленное, но хорошо отточенное окончание клинка.
3. Макс озвучивает неприятный факт - при переломе позвоночника человек непроизвольно опорожняет кишечник и мочевой пузырь.
- Не будем. Тут невысоко, а мы не очень тяжелые. Позвоночник выдержит. Задохнемся и все. Это не очень долго, а не почувствуешь почти сразу ничего.
Снова наступило молчание. Долгое. Очень. Федька тронул струну, она уронила в темноту еще одну слезу. И тогда Макс сказал:
- Ну, давай. Может, там лучше будет. А может - никак… но это все равно лучше.
- Угу, - Федька поднялся и потянулся.
- Мальчишки!.. - Саша вскочила. Макс вдруг очень ласково сказал:
- Саш, мы тебя не заставляем. Ты уходи. Все нормально.
- Я не об этом! - в голосе девчонки звенел гнев, и Федька остановился, а Макс поднял брови. - Я не об этом! Разве это выход?!
- А разве нет? - Федька не сводил с девчонки глаз.
- Нет! - взвился голос Саши. - И не думайте, что я боюсь! Просто… а как же Юрка?! а другие наши?! Они же нам поверили, а что теперь?! Три тушки в петлях и слюнявая предсмертная записка?! Мальчишки, а как же наш город?! Кому мы его оставим?! Этим… морлокам отдадим, чтобы они тут ползали и делали что хотели?! Ведь он же - НАШ! И то, что вы задумали, трусость! Предательство! Подлость!
- Она права, - Федька потер виски, прерывисто вздохнул, покрутил головой:
- Чего это на нас нашло?!
- Давление общего энтропийного поля, - сказал Макс. - На подростках оно особенно часто сказывается.
- Мальчишки, - осторожно сказала Саша, - вы передумали?
- Конечно, - кивнул Федор. - Зачем мучаться, если нас и так прибьют? - Макс и Саша засмеялись, а он подошел к стене с плакатом, изображавшим Эомера, и снял с креплений меч. Обнажил клинок и вытянул руку с оружием перед собой. - Ну и пусть ничего нет. Ну и пусть никому мы не нужны. У нас есть мы сами. И этого никому не отнять.
- "Долго ли мука сея будет, протопоп? - До самыя - говорю - Марковна, до смерти. - Ну, добро - ино еще побредем…" - без улыбки сказал Макс. - "Житие протопопа Аввакума".
- Вот-вот, - Федька кивнул. - Побредем. Побарахтаемся. По-бо-рем-ся! - и рассек воздух клинком, потом положил его на левую ладонь. Постоял, кусая губу, и заговорил: - Я… Гриднев Федор… клянусь на мече перед своими друзьями и перед нашей землей Русской, что… не сдамся и буду бороться за правду, за которую погиб стрелец Кузьма… и не отдам его память… на… на поругание, - он поднял глаза и протянул оружие Максу. Тот, помедлив, положил на оружие свою ладонь, а через миг легла Сашина рука, и два голоса повторили:
- Я, Ковалык Максим…
- Я, Климова Александра…
…- Весной в Марийской Республике трое пацанов повесились, - Саша открыла бутылку лимонада. Макс покачал головой:
- Саш, что-то у тебя сегодня….
- Ты дослушай, потом перебивай, - девчонка кинула в приятеля колпачком. - Они каких-то кроликов украли, их забрали, били в милиции, ну и "закрыть" обещали, потом отпустили, а они повесились… а через два месяца, вот, недавно, на телевидении программа была. Там такой молодой в мундире глазки выпучил, лицо благородное и честное сделал - и понес, и погнал… оказывается, никаких следов побоев не имелось, мальчишки, когда вешались, пьяные в дым были и вообще - у них наследственность плохая, кто-то у кого-то в семье лет сто назад с собой кончал. Никто их не бил, ничем им не угрожали… Конфетками накормили, чаем напоили, ласково поговорили и отпустили, а они, негодяи мелкие, насосались портвешку и удавились, чтобы милицию подставить… Только пацаны те, между прочим, не то что не выпивали - они не курили даже. А кролов украли, потому что жрать хотели. А что до побоев - так дураку ясно, что можно бить, а следов не останется, тут уметь главное…
- Саш, - Федор внимательно посмотрел на девчонку, - ты это к чему?
- А к тому, - она помотала пальцем, - что нам, мальчишки, сейчас надо быть осторожными и хитрыми. Каждый шаг выверять. Понимаете, мы сейчас почти подпольная группа под колпаком у Мюллера. Нас взять ничего не стоит. А потом скажут, что мы были шайкой малолетних алкоголиков, хранили в нашем штабе наркотики, оружие, боеприпасы, взрывчатку и ваххабитскую литературу, а кроме того, угоняли стада коров с ферм, чтобы продать их в соседней области. Ну а когда нас разоблачила доблестная милиция, мы ловко ушли от ответственности путем смерти.
- Да, - пробормотал Макс, - союзников у нас нет… Ни мамины адвокаты, ни твоя родительница, Саш, ни даже остальные наши ребята-девчонки нам не помогут…
- Ребят с девчонками в это дело втягивать мы не имеем права, - хмуро сказал Федька. - Особенно Юрке ни слова. Это не автоматы монтажной пеной заливать, тут дело просто гробом пахнет… А если честно, не знаю даже, с какого конца браться.
- Ну, а вот меня кое-какие задумки есть, - решительно сказал Макс. Федька кивнул ему:
- Выкладывай свои заморочки на бочку.
Но Макс не успел начать говорить. В воздухе повисли дальние лучи мощных фар, заурчал мотор, умолк, хлопнула дверца, и мужской голос неподалеку позвал:
- Федор, я же знаю, что ты там сидишь! Вылезай, открывай! Отец приехал!
- Папка!!! - несолидно взвизгнул Федька и пулей вылетел наружу. Из сада донесся вопль: - Папка приехал!!!