- Но ты об этом все время говорил, заставлял выдумывать название для нашего корабля, показывал нам атлас…
- Это была просто игра, - буркнул Мо.
- Игра? Просто игра?! - возмутился Стю.
- А я знал, что мы исполним задуманное. Я знал, - спокойно произнес дядя Док.
- А мама тоже строила планы о путешествии? Хотела плыть с вами? - Мне стало интересно.
- Кто? Клэр? Ты о ней говоришь? - уточнил Стю.
- Конечно, она говорит о Клэр. Ей хочется узнать, какой Клэр была в детстве, - улыбнулся дядя Док.
- Нет. Клэр не хотела с нами водиться. Она нас считала противными и надоедливыми, - сказал дядя Стю.
- Говори за себя. Мы с Клэр всегда прекрасно ладили, - возразил дядя Док.
Еще я узнала, что полное имя дяди Мо - Мозес, за что в детстве его часто колотили ребята.
- Подумай сама, хотелось бы тебе, чтобы тебя звали Мозес?
И он сократил имя. "Мо" звучало похоже на "мощный", "могучий", так оно к нему и пристало. А полное имя дяди Дока - Иона!
- Как ты из Ионы превратился в Дока? - удивилась я.
- Я с детства любил корабли, но однажды старый моряк сказал мне, что для морехода имя Иона не годится, потому что, по Библии, Иона принес несчастье товарищам по путешествию. Знаете эту историю? О том, как Иона прогневил Бога и тот наслал страшную бурю…
- И Иону проглотил кит, - закончил Брайан.
- Так, так. И старый моряк сказал мне, что Иона - неподходящее имя, и стал звать меня Док, потому что я день-деньской торчал в доке.
- А ведь на самом деле он Иона. Как ты думаешь, он не принесет нам несчастье? - наклонившись ко мне, тихо произнес Брайан.
- Брайан, ты бы иногда держал свои мысли при себе. - Я даже отодвинулась.
Я вдруг начала беспокоиться о том, что один из нас прогневит Бога, тогда Бог точно нашлет на нас бурю. И это так меня встревожило, что я решила лучше думать об именах. Я размышляла о том, обязательно ли человек станет тем, что означает его имя, и о том, что разные имена предполагают разные черты характера. Брайан похож на Брайана, Коди - на Коди, а какой должна быть Софи?
А потом я подумала о Бомпи. Я знаю, что Бомпи - всего лишь прозвище, а о настоящем его имени я и понятия не имею. Нужно прямо сейчас спросить об этом.
18. Бомпи и поезд
Сегодня, когда я ворчал, что мы застряли на Грэнд-Мэнане, Софи вдруг выдала:
- А Бомпи вот чему меня научил: не так важно, куда ты стремишься, важно то, как ты туда попадешь.
- Ну, мы-то пока никуда не попали, разве не так? - возразил я.
- Конечно, попали! Мы на удивительном острове, мы ловили омаров, собирали моллюсков. Это тоже часть нашего путешествия. Ведь мы - странники!
Я никак не могу ее раскусить. Стоит ей заполучить любую мелочь - взять хоть ловушку для омаров, - она в нее вцепляется, задает миллион вопросов, тормошит, вертит, нюхает ее! Можно подумать, что она всю жизнь просидела в клетке, ее только что выпустили и ей открылись все эти удивительные штуки.
Сказать по правде, ни омары, ни ловушки не показались мне занятными, пока они не заинтересовали Софи. Она все твердила, как ей было бы интересно работать ловцом омаров или строить лодки. Послушаешь ее речи и начинаешь думать, а может, такая жизнь и вправду интересна?
А потом слышишь занудство Брайана: да зимой рыбацкая жизнь ужасна, да что будет, если ничего не выловишь или лодка, что ты построил, потонет?
Их двоих послушаешь, так в голове все перепутается.
У меня тоже есть свои мысли. Я думаю, Софи боится воды. У меня просто такое чувство.
Брайан по-прежнему задирает Софи. Когда мы собирали моллюсков, она сказала, что однажды, когда она собирала моллюсков с Бомпи, то копали пальцами ног, а не лопаткой. Брайан сразу к ней придрался:
- Вранье. Ты никогда не собирала моллюсков с Бомпи.
- А вот и да.
- А вот и нет.
- А вот и да.
Вчера звонили домой. Странный вышел разговор. Сначала отец полаялся с мамой, потом передал трубку мне. Она сказала своим тихим голосом:
- Коди, сынок! Если хочешь, можешь передумать. Можешь вернуться домой.
- С чего бы это?
Я не хотел ей грубить, а ей показалось, что я ей грублю, и она начала всхлипывать.
- Послушай, мама, все хорошо. Папа много спит, поэтому в последнее время не очень ко мне цепляется.
Это не совсем так, но лучше маме не знать правды. Я до сих пор не понимаю, почему отец в первую очередь позвал в плавание меня. Пошел бы один - целый месяц, а то и больше, меня бы не видел. И не было бы причин для раздражения!
В том, что мы торчим на суше, тоже есть плюсы: Брайан прекратил свои уроки болтологии.
А когда мы собирали моллюсков, Софи рассказала нам еще одну историю про Бомпи. Вот что в ней произошло.
Когда Бомпи был примерно моих лет, он жил на реке Огайо, в том месте, где река очень глубокая и шириной почти в полтора километра. Ближайшая переправа через реку предназначалась только для поезда и была вся увешана предупреждающими надписями. Люди не должны были находиться на мосту, так как на нем негде укрыться при проходе поезда.
Однажды Бомпи захотел переправиться через реку. Ему это было просто необходимо. Дул сильный ветер, шел дождь, и Бомпи ужасно не хотелось тащиться четыре километра до пешеходного моста. И он пошел по железнодорожным путям.
Слышали бы вы, как Софи об этом рассказывала. Словно не Бомпи, а ты сам видел перед собой реку, тебе в лицо хлестал ветер, струи дождя затекали под рубашку.
Вот Бомпи шел да шел себе по мосту и дошел до середины, как вдруг, угадайте, что он услышал? Точно, я сразу догадался, как только Софи сказала, что он пошел по шпалам. Бомпи услышал приближающийся поезд. Софи так описала шум поезда, что все почувствовали, как дрожит эстакада, увидели, как Бомпи оглянулся, поняв, что поезд все ближе и скоро настигнет его.
Бомпи уже дошел до середины моста. Он бросился бежать вперед, шепча: "Ну, наддай! Держись!" - но ноги скользили по мокрой дороге, он едва не потерял равновесие и не мог "наддать". Грохот поезда нарастал, заставляя вибрировать мост. Большой черный паровоз внезапно возник из-за изгиба пути, приближаясь к опорам моста.
Бомпи понял, что не успеет добежать до другого берега реки. Он взобрался на ограждение и, протиснувшись между стальными балками, свесился с моста. Далеко-далеко внизу бурлила мутная, бурая вода.
Поезд с оглушительным ревом несся прямо на него. Бомпи расцепил руки и полетел вниз, вниз, вниз, в бурлящую воду.
Софи умолкла и оглядела всех слушателей.
- Ну? Что же было дальше? - нетерпеливо заговорили мы.
- О, это была трудная схватка. Глубокая мутная река вертела и крутила Бомпи. Он подумал, что пришел его конец.
- И что потом? - торопили мы.
Софи рассказала, как Бомпи в конце концов удалось вынырнуть на поверхность. Он был так счастлив, увидев небо, что просто лег на спину, плача и смеясь одновременно. Течение несло его вниз по реке, он видел, как поезд прогрохотал над ним. Наконец он перевернулся и стал как бешеный грести. Он плыл, плыл и наконец достиг берега.
- А когда Бомпи пришел домой, отец дал ему подзатыльник за то, что он весь вымок и испачкал одежду. А мама дала ему кусок яблочного пирога.
Как только Софи закончила рассказ, Брайан заметил:
- Ты ведь говорила, что Бомпи вырос в Англии.
- Нет, я только сказала, что он родился в Англии. Он уехал оттуда еще маленьким, кажется лет пяти.
- Ха! - Брайан сомневался.
- А ты знаешь что-нибудь интересное о своем дедушке? - спросила его Софи.
19. Остров Вуд
Я совершенно запуталась в череде дней. И благодарение Богу! Оказалось, что настоящее имя Бомпи - Улисс! Несмотря на то что домашние зовут его Бомпи, порой некоторые друзья называют его настоящим именем. Мне даже трудно себе представить, что Бомпи - Улисс!
Мы пока еще находимся на Грэнд-Мэнане, и иногда я страстно стремлюсь к продолжению нашего путешествия, не могу дождаться встречи с Бомпи-Улиссом! Порою же остров околдовывает меня, затягивает здешней жизнью, заставляя забыть о течении времени, о том месте, где я жила прежде, и о том, куда так стремлюсь попасть.
Вчера мы с Коди повстречали долговязую, тощую женщину с немецкой овчаркой. Она показала нам свою хижину, построенную из тонких древесных стволов, с одной комнатой, без водопровода и электричества.
- Сама построила, - сообщила она нам.
- Как, все это? И фундамент вырыли, и возвели стены? Как вы управились в одиночку? И крышу сами покрыли? И окна вставили?
- Постой-постой. Слишком много вопросов, - остановила меня женщина.
Хотелось бы мне побыть этой женщиной. Я вообразила, что живу на отшибе, в этой хижине, с собакой. И днем я хожу ловить омаров и собирать моллюсков.
- Вам здесь не одиноко?
- Одиноко? Ха! Ни вот столечко. У меня есть собака, а когда хочу повидаться с людьми, я иду в порт. А если захочется настоящего покоя, отправляюсь на остров Вуд.
Женщина рассказала нам, что остров Вуд находится в двадцати минутах езды на гребной лодке от Тюленьей бухты.
- Там осталось всего несколько домов. В них живут пара отшельников да еще привидения.
- Привидения? Настоящие привидения? - Коди ужасно заинтересовался ими.
- Ну… А какие привидения настоящие? - протянула женщина.
Один из призраков, рассказала она, старик, что бродит в черном дождевике и черной шляпе. Другой обитает там в образе женщины с ребенком, они плавают, распевая леденящие кровь песни.
- Почему они там? - задумалась я.
- Что ты имеешь в виду?
- Я спрашиваю, почему эти призраки обитают там, а не здесь, например?
- Милочка, ты задаешь слишком много вопросов!
Но было заметно, что она их обдумывает, кивая головой, наклоняя ее то вправо, то влево. Наконец ответ был готов:
- Эти привидения вернулись туда, где они раньше жили. Может быть, они там что-нибудь позабыли.
Мне понравилась мысль о том, что призраки возвращаются, чтобы убедиться, что все, что они оставили, на месте.
Сегодня мы с Коди отправились в лодке на поиски призраков и отшельников. Густой туман окутал нас плотным облаком, и, не отплыв и сотни метров от волнореза, мы потеряли из виду берег. С собой мы прихватили необходимое снаряжение: компас, фонарь, три банки газировки и полпакета конфет. Лимонад мы выпили по пути, а конфеты съели через пять минут после высадки на остров Вуд.
На острове не было дорог, только тропинки тянулись от одного обезлюдевшего домика до другого. Мы нашли церковь, чисто вымытую и прибранную, со свежими цветами и свечами на алтаре.
- Может, это призраки приходят сюда и прибираются, - предположил Коди.
Я опустилась на колени и коротко помолилась за Бомпи и моих родителей, а еще за мою корабельную семью и благополучное окончание нашего путешествия за океан.
- О чем ты молишься? - спросил Коди и, получив ответ, тоже преклонил колени и закрыл глаза, - наверное, тоже помолился.
В одном из опустевших домов Коди подобрал порванное бисерное ожерелье.
- Это тебе. - Он галантно протянул мне нитку и рассыпавшиеся бусины. - Может, ты сумеешь перенизать бусы?
Бисеринки, которые он высыпал мне в ладонь, показались теплыми, мне померещилось, что в доме кроме нас кто-то есть, возможно привидения. Мне было ужасно любопытно, что с ними произошло и одни ли только бусинки остались от их жизней?
Мы пошли дальше в надежде встретить отшельников или привидения, но единственными людьми, которых мы увидели, оказались двое мужчин, они строили дом через дорогу от церкви. Один окликнул нас:
- Наверное, ваша одежда плохо просыхает в такую погоду?
- Что? Вы о чем? - переспросил Коди.
- О вашей яхте, что стоит на якоре в бухте. Вся ваша одежда развешана на канатах. Слишком густой туман, чтобы она могла просохнуть, не так ли?
- А как вы узнали, что мы с этой яхты и это наша одежда?
- Не так уж много приезжих появляется в наших краях, - засмеялись они.
Коди решил, что они слишком любопытны, а мне понравилось, что они нас приметили. Мы ведь не привидения.
Мы побрели к центру острова, утонувшего во мхах, прелых листьях и валежнике. Шли словно по глубокому снегу. Ноги промокли в болотной жиже, и то и дело приходилось пробираться через топкие участки.
Нас окружали покой и тишина. Открытое небо не стягивали ни линии электропередач, ни телефонные провода, не затмевали неоновые огни уличной рекламы. Мы слушали пение птиц, не заглушаемое гулом автомобилей и ревом газонокосилок. Я начала представлять свою жизнь на острове. Можно починить одну из хижин, поселиться в ней с собакой, и, возможно, все, кто некогда обитал на острове, вернутся один за другим, и дома их вновь наполнятся жизнью.
Мы покинули остров Вуд перед самым заходом солнца. Туман сгустился, видимость не превышала шести метров перед носом нашей надувной лодки. Казалось, нам не найти дорогу назад. Меня охватило паническое чувство, словно туман хотел меня задушить.
- Дыши глубже! - велел Коди. - Не трусь, у нас есть компас. Капитанский компас к вашим услугам! - Он поменялся со мной местами и приказал: - Греби, а я стану править. Держи немного влево, нет, от тебя вправо, а от меня влево. Теперь держи прямее. Нет, ты меняешь направление, возьми немного правее, нет, от меня правее.
Все, что я видела, был сплошной туман, туман, туман. Он смешал кромки воды и неба.
- Так держать, все хорошо, мы идем по курсу… Вперед, - приговаривал Коди.
Я гребла изо всех сил, все быстрее, чтобы не исчезнуть в тумане. Мы продвигались и продвигались сквозь туман, пока Коди не воскликнул:
- Эй, на лодке! Вижу крепость!
И правда, мы приплыли к входу в гавань, к самому волнолому, похожему на крепость. Целые и невредимые. В конце концов, и Коди кое-что умеет.
Когда мы пришли в док, дядя Мо, Брайан и дядя Стю уже собирались выйти на поиски в море на рыбачьей лодке.
- Где, черт возьми, вы пропадали, беспутные? - обрушился на нас дядя Мо.
- На острове Вуд, как и собирались, - ответил Коди.
- Вот этот человек сказал, что был там, но вас не видел. Это правда?
- Ага, точно, - кивнул мужчина. - Был там весь день, а их не видел.
- Мы были там, изучали остров.
Рыбак начал объяснять дяде Мо, что между Грэнд-Мэнаном и островом Вуд существует течение со скоростью в четыре узла. Он развернул карту и показал дяде Мо, что нас могло отнести далеко от Грэнд-Мэнана в залив Фунди, а там недолго замерзнуть, проголодаться, а то и попасть под грузовой пароход.
- Но мы же не потерялись, не замерзли и не умерли от голода. И танкер нас не задавил.
- А мог бы, - настаивал дядя Мо.
- Но все обошлось, - успокаивал его Коди.
Вот сижу я теперь и думаю. Как просто наша прогулка могла обернуться бедой. Что, если бы нас отнесло в залив Фунди, что, если?..
Почему я заранее не подумала о такой возможности? Может быть, потому, что не знала об этом течении и не представляла те опасности, что нас поджидали. Интересно, если бы я о них знала и опасалась их, смогли бы мы так хорошо провести время?
Эти мысли вертелись у меня в голове и так и сяк, пока я совсем не расстроилась. Больше не буду думать о подобных вещах.
20. Маленький ребенок
Софи любит все исследовать, вот мы и шарим по всем закоулкам и даже надолго сбежали от Брайана, так что нам хватило времени догрести до острова Вуд. Когда мы вошли в заброшенный дом, Софи хотелось подобрать каждую оброненную мелочь, которая казалась ей сокровищем, а то и ключом к загадке.
- Интересно, кому это принадлежало? Как ты думаешь, почему они уехали? - то и дело вопрошала она.
Она осмотрела стены и проронила:
- И я могла бы здесь жить. Если бы довелось.
Позднее, когда мы разведывали середину острова, я почуял, что вокруг нас крадутся призраки. Призрак женщины с ребенком следовал за нами среди зарослей, и я все спрашивал у Софи, видит ли она их. Но она не видела призраков.
- Я не верю в привидения. Скорее всего, мы их сами воображаем, - объяснила Софи.
Чем дальше мы шли по мшистой тропе, тем смелее я становился.
- Софи, можно мне спросить о твоих родителях?
- Конечно, - кивнула она.
Софи не остановилась, не помедлила с ответом, даже не запнулась.
Словно они с дядей Доком отрепетировали единственный ответ: "С ними все в порядке. Они в Кентукки…"
- Не они. Я говорю о других твоих родителях…
- Мои родители в Кентукки. Давай добежим до того камня? Кто первый? - И она припустила бегом по тропинке.
Что с ней стряслось?
Когда мы миновали камень, она начала рассказывать о маленьком ребенке, своем знакомом. Сказала, что он уже пожил во многих местах.
- Скольких местах?
- О, очень во многих. Таких не очень-то приятных местах.
- А где были его родители?
- Где-то в другом месте. Поэтому ребенку приходилось жить с другими людьми. А им он был не нужен. Все время мешал. Побежим наперегонки вон до того корявого дерева?
Когда мы вернулись, отец прочел нотацию о том, какие мы безответственные, как нас могло бы отнести далеко в море и прочую тягомотину. Он не доверяет мне ни на грош. Я совсем уже было завял, но тут Софи пожала мне руку и прошептала:
- Он так волновался за тебя.
- Странная у него манера выражать заботу, только упрекает и отчитывает.
Да еще Брайан засыпал вопросами. Ему все нужно было узнать: куда мы правили, как догребли, что видели, почему ему не сказали, страшно ли было возвращаться, да что, если бы мы потерялись, и еще миллион вопросов в том же духе.
Я почти пожалел о том, что мы с Софи не взяли его с собой. Но тут он сказал, что намерен составить для каждого члена команды расписание занятий на каждый день. Чтобы мы всегда знали о местонахождении друг друга.
- А зачем нам это знать? - удивился я.
- Затем! Нам ведь необходимо знать, где в данный момент находятся остальные, тебе не кажется? На тот случай, если кто-нибудь потеряется, будет ранен или случится что-нибудь подобное. Тогда, если он не вернется, мы поймем, что он потерялся, и кто-нибудь догадается, где он может быть, и тогда этот кто-нибудь…
- Какой же ты зануда, - простонал я.
- Но он все делает правильно. - Софи повернулась к Брайану: - Какая удачная мысль, Брайан.
Брайан покраснел как вареный омар и засиял, ужасно довольный собой.
- Черт, неужели, Софи, ты и вправду считаешь, что у этого болвана может быть удачная мысль? - изумился я.