Хотя Повар-лягушка и обнаружил несколько подобных бурых мест, бизона там не было. Решив про себя непременно высмотреть и убить бизона, Повар-лягушка не вернулся в избушку, а переночевал в лесу. Он проклинал день и час, когда согласился отправиться в экспедицию, и вспоминал о прохладной комнате в гостинице, как о далёком и желанном, а перед сном он мечтал убить бизона и подарить голубую шкуру принцессе, чтобы в ответ она полюбила его и он женился на ней.
Ночью в лесу было жутко и холодно, завывал ветер, вдали погромыхивал гром. Повар не спал. Он думал теперь об одном: как поскорее убежать из экспедиции? Конечно, хорошо бы поймать и убить бизона. И Повар-лягушка убеждал себя, что этим он всем принесёт несомненную пользу. Они закончат погоню, и вообще пора избавиться от этого безумного зверя, иначе он разнесёт страну и поломает в ней все деревья. Но почему бизон не оставил вчера следов? Бесследно исчез. И вдруг Повара-лягушку словно осенило: бизон спасался от преследования по реке.
Дождавшись утра, Повар-лягушка не пошёл в назначенную ему сторону, а двинулся к реке и не прошёл по мосту, а спустился к воде и двинулся по воде вброд. Вода в реке была чёрной и отражала стены ущелья. Местами к реке спускались ступени, но у воды они обрывались. Река вела в каменное сердце гор. Повар против течения по воде поднимался выше и выше. Вокруг виднелись тёмно-лиловые прибрежные скалы. На вершинах повисли клоки утреннего тумана. Здесь не было птиц, обычных для леса и равнин, которые украшал их, словно драгоценными камнями. Птицы в нарядных перьях, смотрелись, как бриллианты. Без птиц здесь было скучно. Лишь в стороне над вершиной угрюмо парил орёл.
Он явно кого-то высмотрел, и Повар-лягушка отправился именно в эту сторону.
Туман из низин поднялся ввысь, смешиваясь с облаками, которые цеплялись за вершины, окутывая их мягкой пеленой. Река была уже далеко внизу и было очень тихо, когда Повар-лягушка поднялся на утёс. Обычно здесь дули разные ветры, но в этот день ветры дули разом со всех сторон и получилось полное безветрие. В плотном тумане образовался прозрачный след, похожий на извилистый коридор. Украшенный водяными бисеринками, он вел к краю утёса, где застыло горбатое облако. Сердце Повара-лягушки забилось радостно. Он понял, что это – Голубой Бизон.
Он крался к бизону, уговаривая себя: "Не спеши. Этот зверь – твой. Ему не убежать. Он на краю обрыва. Бежать некуда. Будь терпеливым, ловким и обязательно убей его".
Повар-лягушка на этот раз всё рассчитал и, подкравшись близко, набросил петлю на шею спавшему бизону. Она попала в старые ранки и причинила бизону боль. Он кинулся прочь, сшиб повара с ног и помчался вниз, но Повар-лягушка не выпустил веревки. Он вскочил на ноги и тоже понёсся с вершины вниз. Его железные ноги, намазанные чудесной мазью, легко несли его за бизоном. Они уже не выбирали дорог.
Спустившись с гор, они пронеслись и полем, чудом не увязнув в трясине на берегу озера, и лесной опушкой. Их следы встречали потом на всех окрестных холмах. И вот, когда уже казалось, что силы бизона на исходе, повар, споткнувшись, упал. Свободной рукой он в злобе царапал землю и рука зацепила что-то мягкое. Им оказался спрятанный сапог-скороход.
Повар понял, что случай помог ему. Кое-как, волочась за бизоном, он натянул на ногу сапог-скороход и вскочив быстрее ветра побежал за бизоном. Самый сильный и выносливый зверь в конце концов устаёт от погони, а Повар-лягушка в сапоге-скороходе бежал очень быстро. Бизон с головы до ног был в пене, он спотыкался и вот он остановился, не в силах сделать следующий шаг.
Он стоял перед Поваром-лягушкой и косил на него выпуклыми глазами.
Шерсть его была мокрой и не выглядела голубой. Он теперь только и мог смотреть на преследователя, а Повар-лягушка говорил себе: "Он – твой. Ты догнал его. Затяни поскорей верёвку и достань острый поварской нож".
Но Бизон смотрел на него так, что Повар-лягушка забыл о своём желании и залюбовался гордым и красивым животным и ему расхотелось его убивать. Он снял верёвку с шеи бизона, сбросил сапог-скороход и босиком отправился в гостиницу. Так получилось, иначе он поступить не смог и даже поклялся, что никогда в жизни не будет больше охотиться.
Белый карлик
Сначала участники экспедиции поджидали Повара-лягушку, потом отправились его искать. Они разыскивали его и днём, и поздним вечером и ночью с фонарем из светящегося трухлявого пня. Ранним утром следующего дня они напялили сапоги-скороходы и еще раз обежали окрестности: Лазоревый луг, берега Круглого озера, заросли Жабьего болота. Повсюду видели они следы Повара-лягушки и круглые бизоньи.
Они отправились по следам. Но следы мешались и путались. Одно они поняли, что Бизона опять спугнули, и здесь им его не найти. Что было делать? Моряк-Ловила предложил:
– Давайте отправимся в Страну Грез, отыщем Голубого Бизона и вымажем его гуталином, закрепляющим волшебство.
Но все понимали, что это никудышное предложение. Да, и у кого поднимется рука мазать прекрасного Голубого Бизона, точно он сапог-скороход?
– Тогда, – предложил вновь Моряк-Ловила, – судя по карте неподалеку большое селение и в нём зоопарк. Проверим, нет ли в нём Голубого Бизона?
Дорога в селение шла через поле цветов. На одном цветке сидела красивая бабочка. Она была так нежна, что даже взгляд мог повредить её крылышки, смахнуть с них пыльцу. Бабочка боялась взглядов. Но она была так красива, что все любовались ею. И бабочке пришлось летать в тех местах, где никого не было.
Это было несправедливо. Никто не мог теперь наслаждаться её красотой. Но что поделаешь? Ведь взгляд для неё был вроде брошенного камня. Летала она в уединенных местах, и, заметив случайного прохожего, перепархивала в другой конец поля.
Когда бабочка неожиданно увидела членов экспедиции, то очень испугалась. Но они прошли мимо, и поняв, как она нежна, даже деликатно отвернулись, хотя была она необыкновенно красивой, и не у всякого хватило бы сил не посмотреть на неё. Бабочка была им за это благодарна.
Они дошли до окраины селения, где был забор, на котором крупными буквами было написано "Зоосад". Путники постучали в ворота. Служитель вышел и объяснил им, что зоосад пуст.
– Зверей стало нечем кормить, – объяснил он, – и они разбежались кто куда.
– Из клеток сбежали?
– Так у нас необыкновенные переменчивые звери, – объяснил служитель. Они поступают к нам из Пограничья. – Вот, например, доставили нам льва. Его посадили в самую большую клетку, а он выполз.
– Как это выполз?
– Просто превратился в змею. Поди отыщи теперь… Если их кормят, то звери не убегают, а превращаются. Но в зоосад теперь никто не приходит, и не на что покупать зверям корм.
– А почему?
– В ущелье за нашим селением стал раздаваться диковинный голос, и жители боятся и не выходят из домов.
– Может это кричит наш одичавший говорящий попугай, – предложил Моряк-Ловила, – А что? Заблудился, изголодался, одичал и орет сорванным голосом.
Они прошлись пустующим селением. Дома были заперты. Жители из-за занавесок разглядывали смельчаков. Они дошли до ущелья и спустились по скользкой тропе.
Бабочке, встреченной путниками на цветочном поле, нравилось беззаботно порхать среди цветов. Но диковинный рев, раздававшийся за селением, стряхнул с её крыльев пыльцу. А при голых крыльях возникали воздушные вихри и швыряли её из стороны в сторону. Летать как прежде, плавно опускаясь на цветы, она больше не могла. А если спрятаться и сидеть в траве, умрешь с голоду. Как быть, что делать? Бабочка задумалась.
Спускаться в ущелье было не просто. Не зная здешних тропинок, того и гляди угодишь в тартарары. И путников выручила бабочка. Она теперь не выглядела красивой. Без пыльцы она была даже неприглядной. С прозрачными крыльями она летала теперь рывками, зигзагами, видимо, из последних сил. Никто не узнал теперь в ней прежней красавицы с разноцветными крыльями и, чтобы привлечь внимание, приходилось напрягать последние силы. Она порхала над теми местами, где имелся удобный спуск, и помогала путникам. Пользуясь её подсказками путники спустились в ущелье.
Внезапно Художник споткнулся и посмотрел под ноги. Там лежал полупрозрачный прут. Он хотел было отпихнуть его ногой в сторону, но нога стукнулась о него, как о тяжелый рельс.
– Ни с места, – скомандовал опытный Моряк Ловила, – это волос Белого Карлика. Он прошёл здесь ещё в своей молодости и, старея, где-нибудь осел. Карлики не уходят далеко. Из их волос получаются отличные дубины, а волосы потолще используют при строительстве мостов.
Художник хотел было поднять волос Белого Карлика, но не смог, так тот был тяжел. Он был тяжёлым, как бревно, даже тяжелее бревна, хотя и выглядел мягким и тонким.
И тут путники услышали рёв. Он раздавался громко и близко. В нём слышались бессилие и тоска, не жалоба и просьбы, а недоумение животного. Должно быть крупный зверь попал в расставленную ловушку и не мог вырваться из неё.
– Это бизон, – сказал опытный Моряк Ловила.
Рев раздавался со всех сторон, отражаемый стенами ущелья и потому не было возможности определить его настоящее направление. Они осторожно пошли по пролому в скале и за поворотом увидели широкое место. Посреди него на замшелом камне сидел сморщенный Белый Карлик. Кожа и волосы у него были белыми с желтизной. Он сидел, сгорбившись и хлопал ресницами, но и это давалось ему с трудом.
– Один мизинец Белого Карлика, – объяснил путникам Моряк Ловила, весит как стадо слонов. А чтобы поднять карлику веки, потребовалась бы целая армия.
Белый Карлик сидел на замшелом камне, свесив ноги, и пялил глаза, а глаза у него были круглыми и блестящими. Чтобы лучше видеть, Художник сделал шаг вперед.
– Ни с места, – крикнул Моряк Ловила, – ни шагу к нему, там его территория. Он только с виду – такой безучастный. Карлик жесток. Он никого никогда не прощает и глотает всех без разбора. Он вечно сидит, никогда не встаёт, никого не догоняет, но на его территории с ним невозможно бороться. Он глух, кричать и молить его бесполезно.
– Эй, ты, – закричал вдруг Моряк Ловила, – глухая тетеря, слышишь нас?
Но в этот момент Карлик поднял голову и посмотрел холодным тяжелым взглядом, словно молча ответил: смейтесь, смейтесь, вы все равно попадёте ко мне, настанет мой час.
На поляне Карлика топтался Голубой Бизон. Он ревел от бессилия. Карлик притягивал его, и как тот не упирался, его неумолимо влекло к Белому Карлику. Всеми силами Бизон рвался на волю, пытался убежать, но у него ничего не получалось. И как он не упирался, он постепенно приближался к Белому Карлику.
Карлик выглядел уверенным и безразличным. Он не сомневался в исходе, знал, чем дело кончится: бизону не убежать. На глазах у путешественников Бизон приблизился к ровной и голой площадке, окружавшей Белого Карлика, из которой никто не возвращался.
Что было делать? Путники стояли, опустив руки. Вдруг перед ними опять появилась странная бабочка. Она приблизилась к голому месту и её неумолимо потянуло к Белому Карлику.
Что было сил махала она прозрачными крылышками и все-таки неизбежно приближалась. И тут бабочка поступила странно. Она полетела вокруг карлика. И чем быстрее летела она, тем становилась крупнее и тяжелей и тем сильнее её отталкивало от Карлика.
Она летела неровно, но быстро и почти вылетела из опасной зоны. Но, видно, силы её закончились. Она безвольно сложила крылья, полет её замедлился, и её тут же понесло к Белому Карлику.
Карлик лениво разинул рот, и бабочки не стало. Путники горестно наблюдали ужасную картину. Только Моряк Ловила в волнении закричал:
– Умница бабочка. Она нам подсказала выход.
Моряк попросил всех отойти подальше, надел сапог-скороход и начал бегать вокруг Белого Карлика. Он разогнался так, что замелькал в глазах и вырос в великана. На ходу он подхватил валявшуюся хворостину-ресницу Белого Карлика и подскочив к Голубому Бизону пребольно стегнул его. Бизон взревел от обиды, но не тронулся с места. Тогда Ловила, пробежав ещё круг, снова приблизился к нему.
Теперь Бизон ожидал Моряка, выставив рога. Он кинулся на обидчика, но Ловила увернулся, и Бизон помчался за ним. С каждым кругом Бизон и Ловила уходили от Карлика.
Ловила при этом проявлял чудеса ловкости. Он то бежал впереди бизона, как бы убегая от него, то оказывался сзади и ухитрялся стегнуть его хворостиной, и непременно хитростью и умением заставлял его двигаться по кругу.
Они уже так далеко убежали от Белого Карлика, что тот ничего не мог поделать с ними, а лишь удивленно моргал глазами. И никогда после Художник не мог забыть его тяжелый, приковывающий к себе взгляд.
Моряк Ловила перестал дразнить и стегать бизона, и тот замедлил свой бег и сразу уменьшился и превратился из огромного бизона-великана в обычного Голубого Бизона. Он очень устал, бока его ходили ходуном, и Ловила, успокаивая, погладил его.
Они ушли от этого ужасного места, от Белого Карлика и долго не могли успокоиться. Потом они покормили бизона, и он засветился нежным голубым светом. Привыкнув к ним и беря корм из рук, он сделался добрым и ручным. Они напялили сапоги-скороходы на копыта бизону, и в миг очутились возле гостиницы Страны Насмешливых Колдунов.
Поутру к ним постучалась Птица-секретарь и принесла обещанные ответы. По заведенной форме на бумаге с печатью Страны Насмешливых Колдунов давались ответы на их письменные запросы. Рыжему Лекарю был вручен справочник лекарственных трав. Там вместе с рисунками давалось их применение и рассказывалось, где они растут и как их собирать. И чтобы не тратить время на дорогу в разные концы страны, ему оставили сапоги-скороходы.
Моряку Ловиле не нужно было теперь ждать у моря погоды, потому безветренный сезон закончился и не только попутные ветры, но и попутные течения способствовали путешествию. Ему ещё был вручен новейший Атлас-справочник движения океанских вод. Упомянуто было также, что Моряку впредь нечего было бояться Скакового Круга Дьявола потому, что запускающая его ведьма раскаялась и подала письменное заявление, что с этих пор станет запускать только маленькие и неопасные кружки лишь для развлечения.
Не забыли и Повара-лягушку. Его оставили для перевоспитания и рекомендовали ему поступить на работу в зоосад, чтобы укрепить обнаружившуюся у него любовь к животным.
Голубого Бизона обмерили, тщательно взвесили и поручили дежурному мудрецу составить точный Рецепт. Мудрец занялся порученным делом, но, видимо, думал о чем-то ещё, потому что написал в одном месте о чёрных тараканах, а дальше в другом о том же, но о жуках. Художник заметил это, но на его вопрос птица-секретарь ответила странно:
– Это не имеет значения.
И мудрец отмахнулся:
– Какая разница?
Но Художник снова спросил, и тогда птица-секретарь объяснила ему:
– Не важно жуков брать или тараканов. Для дела важен их вес, тонут они в воде или нет, выпуклая у них спинка или вогнутая, и, наконец, сколько у них ног?
Художник опять ничего не понял и извинился перед птицей. На что она отвечала, что в этом нет ничего обидного, и чтобы это понять, необходимо долго учиться. И мудрецы, а речь пошла именно о мудрецах и учёных, не обращают внимания на мелочи и обращают внимание только на главные свойства. Для них, например, одинаковы, и шляпа, и таз, и они могут носить таз на голове. Бублик они путают с кружкой, потому что в обоих по одной дырке. Только у бублика дырка в центре, а у кружки под ручкой. И так во всём. Они выделяют в предметах главное.
Художнику всё это показалось странным, но он не стал возражать и не хотел обидеть птицу-секретаря.
В конце концов Художнику выдали нужный рецепт. В нем было сказано строгим учёным языком, что нужно взять тысяча одного майского жука или тысячу одного чёрного таракана, тысячу крыс средних размеров, из них обязательно двух рыжих пасюков. И если столкнуть всех разом, в результате появится Голубой Бизон.
Так они и сделали, и появился второй Голубой Бизон, непуганый, ласковый, с голубой шелковистой шерстью. Первого бизона отправили пастись в окрестные луга, а Художник с другим Голубым Бизоном отправился в маршальский двор.
Долго ли, коротко ли, но в конце концов они оказались они под редькой-пальмой в маршальском дворе.
Суд
Всё было так, как предсказали Насмешливые Колдуны. Маршал Дубас уже впал в детство. Он лежал в коляске во дворе и губами пускал пузыри. Всем теперь заправляли Сажка и Хрюк. Они заставляли Дубаса пыжиться. "А ну-ка надуй щеки", – приказывали ему они. И маршал пыжился, а если ему становилось страшно, он пытался спрятаться в собственной бороде.
Художник успел вернуться вовремя, потому что на маршальском дворе подходил к концу суд над Маленьким Охотником.
– Ты всё ссылаешься на несуществующего Голубого Бизона? – громогласно спрашивал прокурор, а любопытный писец, выбирая из его речи самые грозные слова, строчил обвинительный приговор.
– Я требую, – продолжал прокурор, – самого строгого наказания во-первых за ложь, во-вторых за очковтирательство, в третьих за сочинение басен о несуществующем Голубом Бизоне.
Прокурор так увлёкся речью, что не видел того, что уже увидели все.
За деревом репой-пальмой стоял удивительный Голубой Бизон.
Остановился и перестал писать любопытный писец. Маршал Дубас ещё больше надул щеки и раскрыл рот. Фрейлины-стражницы замерли на королевской стене, и одна от удивления сняла шлем и по плечам её рассыпались прекрасные золотые волосы. Но никто на это внимание не обратил. Сажка и Хрюк напряглись, словно гончие перед прыжком. А прокурор продолжал бубнить, не отрывая глаз от бумаг. Закончив читать ещё один лист, он сделал паузу, и наступила полная тишина.
– Дай, хочу, – закричал вдруг, протягивая руки маршал Дубас.
Сажка и Хрюк разом бросились к бизону.
А белокурая стражница уронила шлем с высокой королевской стены, и он со звоном упал. Крокодил, спавший на вершине репы-пальмы, проснулся и решив, что это сигнальный гонг, прыгнул с дерева и проглотил подскочивших Сажку и Хрюка. Проглотив двоих, он опять не полез на дерево, а отправился переваривать проглоченных в кусты. Только тогда прокурор оторвал глаза от бумаг и увидел Голубого Бизона.
От удивления в первый момент он не смог ничего вымолвить, а когда к нему вернулась, наконец, речь, разорвал обвинительный приговор и произнёс:
– Вольному воля.
Распахнулись дверцы беседки-темницы и появился бледный но радостный Маленький Охотник. Художник хотел было броситься и обнять его, но во время вспомнил, что для Охотников объятья запрещены.
– Спасибо, мой верный друг, – сказал ему Маленький Охотник, – ты выручил меня и осуществил мою мечту. Теперь у водяных человечков появятся стада домашних зверей, и только этот Голубой Бизон способен пасти их так, чтобы они никогда не превращались в тараканов и мышей.
Конечно, Маленькому Охотнику хотелось приласкать Голубого Бизона, погладить его, погружая руки в его шелковистую шерсть, но он только ласкал его взглядом, приговаривая:
– Я буду кормить тебя световыми зайчиками. Принесите свет.
На огромном серебряном блюде принесли горку комочков света и поставили перед бизоном. И тот с удовольствием проглотил их перед дорогой. С оружейного склада Маленькому Охотнику прислали новую электрическую пулю. Он уже собрался в обратный путь, когда ему закричали с королевской стены:
– Погоди, Маленький Охотник. Одна из принцесс полюбила тебя.